Семья предпринимателей из Белгорода случайно наткнулась в Калининградской области на немецкий замок XIII века, не нужный ни местным жителям, ни собственнику – Русской православной церкви. Отец, мать и двое сыновей решили взяться за восстановление памятника своими силами и ради этого переехали в другой регион.

Без крыши и окон

Замок Вальдау не похож на классический замок с башнями и бойницами. Он больше напоминает поместье с обширными угодьями. Однако это самый настоящий замок 1264 года постройки, основанный рыцарями Тевтонского ордена.

От Калининграда до поселка Низовье, где стоит Вальдау, всего 15 километров. Вокруг замка растут двухсотлетние липы и орешины. Небольшую часть левого крыла основного здания несколько лет занимает местный музей, но большая часть пока пустует – как это часто бывает с немецкими архитектурными памятниками в отдалении от Калининграда.

– В подвале, который старше графа Дракулы, хранили картошку. Вот так просто – какой-то человек арендовал орденский подвал. Для меня это было дико совершенно, – рассказывает Надежда Сорокина.

Вместе с мужем Сергеем и двумя сыновьями она приехала из Белгорода – специально, чтобы восстанавливать этот памятник архитектуры.

– Мы предприниматели, в Калининград приезжали на переговоры. Просто ехали по трассе и увидели указатель на замок. Свернули, походили, посмотрели на эти битые окна. Здание рядом, где мы сейчас находимся, стояло без крыши, все провалилось. Парковая часть вся заросла, – вспоминает Надежда.

Тогда Сорокины долго гуляли вокруг, но попасть внутрь так и не смогли – никто не знал, у кого находятся ключи.

– Мы неделю не могли добиться, у кого ключи, и узнать, кто собственник. Я не могла найти концов, – говорит Надежда. – Местный музей нас отправил в Центр культуры и досуга, а там нам начали говорить про какой-то тендер, что "кто дороже выставит, тот и будет заниматься замком". При этом я видела, как рассыпается здание, и думала: надо же, кто дороже даст, тот и будет его ремонтировать, а бесплатно он разваливается. Что-то в моей голове не складывалось.

На тот момент собственником здания была Русская православная церковь. В конце 2010 года ей передали около двухсот объектов в регионе, в том числе десять старинных замков и 133 кирхи. Многие из них ветшали и до этого, и продолжают разрушаться сейчас: у собственника на восстановление зданий средств нет.

Тем более Вальдау культовым сооружением не был, и на что его приспособить, в РПЦ так и не придумали. По словам Надежды, церковь пыталась сделать в замке что-то вроде молельной комнаты, однако планы так и не осуществились.

Супруги из Белгорода приняли решение, что будут помогать восстанавливать совершенно чужой для них замок в чужом регионе – просто потому что "это нужно сохранить".

– Это всем нужно. Замок этот живой свидетель двенадцати веков. На эту землю Наполеон входил. Это нужно им, – Надежда показывает на сыновей, Савелия и Пашу. – Но нас тогда многие наши знакомые начали спрашивать: а вы что, сильно верующие? Да я никогда в жизни не постилась!

На протяжении четырех лет Сорокины регулярно ездили к замку. Перечисляли на ремонт по 100–150 тысяч с каждой выгодной сделки. Семья занимается продажей биодобавок к кормам для животных, бизнес идет успешно. На их первые пожертвования перебрали один из подвалов, сделали проектную документацию по замку, законсервировали текущую крышу, отремонтировали фронтоны.

Все чаще и чаще бывая в Калининграде, Сорокины поняли, что нужно перебираться – Вальдау в буквальном смысле стал для них родным. Взяли детей, оставили дом в Белгороде – и переехали буквально в никуда.

Тащили брусчатку и били стекла

С семьей Сорокиных мы сидим в замковом флигеле. В 1858 году в замке Вальдау была открыта первая Восточно-Прусская сельскохозяйственная академия, а флигель использовался как туалет. Трудно поверить, что еще недавно здесь не было даже крыши. Сейчас флигель полностью реконструирован, внутри находятся кухня, жилые комнаты.

Пока мы беседуем с Надеждой, ее семилетний сын Паша готовит нам кофе. А через пару часов он самостоятельно на электроплитке еще и напечет блинчиков. Двенадцатилетний Савелий затапливает для нас изразцовую печь – правда, не "родную", а купленную в местной антикварной лавке.

Первые два месяца после переезда Сорокины жили в этом флигеле – еще без ремонта.

– Тогда еще здесь ничего не было. Спали на надувных матрасах на полу, очень мерзли, – рассказывает Савелий. – В первую ночь мы не могли уснуть, потому что местные подростки жгли пенопласт под окнами. Они раньше в замок постоянно приходили покурить, заходили через битые окна.

Общение с местными не задалось сразу.

– Вначале били окна, исписывали стены, бычки засовывали в замочную скважину. Я такой реакции не ожидала. Воровали все, – вспоминает Надежда. – Пытались брусчатку растащить. Пришел мужчина, я его спрашиваю: "Почему вы тащите, это же памятник истории", а он говорит: "Я здесь двадцать лет проработал, значит, имею право". Доходило до смешного – у нас даже миску собачью украли.

Однако позже контакт наладили. Появились даже волонтеры из числа жителей поселка, сейчас они помогают с расчисткой замка.

"Деньги есть?"

Сейчас семья живет в соседнем поселке, а в замке остается на выходных. Комнаты и залы завалены стройматериалами – арендаторы медленно, но верно, за свой счет восстанавливают здание. По словам Надежды, за это они не платят аренду РПЦ.

Самое проблемное – крыша и дымоходы. На ремонт кровли нужно 14 млн рублей, говорят арендаторы.

– Откуда брать деньги? – Хороший вопрос. Мы когда с Цукановым встречались (Николай Цуканов, экс-губернатор Калининградской области. – РС), единственный его вопрос был: деньги есть? Пока мы тратим только свои. Но власть поворачивается к нам. Только вчера приезжали из полпредства – они рассматривают возможность софинансировать ремонт крыши. Когда есть жизнь, любое государство лицом обернется.

Сам замок не требует больших денег, он требует много энергии, говорит женщина. На ремонт первого этажа хватит 300 тысяч, считает она. Правда, со стороны кажется, что работы здесь еще непочатый край. Сейчас арендаторы представили проект по ремонту фундамента на президентский грант.

Раньше замок был резиденцией Великих магистров Тевтонского ордена. В 1697 году в Вальдау останавливалось Великое посольство во главе с Петром I.

– Любопытно же параллели проводить. Как подумаешь, что замку уже было двести лет, когда только родился Леонардо да Винчи! Или подвалы, которые мы расчистили, два года на них потратили – они уже были, а граф Дракула родился только через 180 лет, – говорит Надежда.

Изначально в здании было четыре флигеля, оно было окружено рвом с водой. Позже замок неоднократно перестраивался, и сейчас сохранились южный и западный флигели, а также орденские подвалы, в которых еще недавно хранили картошку. Сейчас по этим подвалам Савелий проводит экскурсии для туристов.

В советские годы в замке был сельскохозяйственный техникум, в постсоветское время ставший колледжем. Лет десять назад он съехал. С тех пор здание пустовало, не считая одного из флигелей, которые занял местный краеведческий музей. В целом же про объект культурного наследия регионального значения забыли.

Сорокины восстанавливают замок буквально по крупицам. Ищут информацию в архивах, тщательно исследуют все находки, найденные в подвалах или рядом с замком.

​– Отталкиваемся от того, что находим, – говорит Надежда и показывает коллекцию найденных кусочков мозаики, орнамента, глазури. – Мы находим кусочки отделки, делаем сначала эскиз, потом формы. И уже сегодня в нашей мастерской каждый, кто захочет, может создать свои орнаменты для замка из гипса. Даже восьмилетний ребенок. Пока стынет гипс, есть возможность оставить в нем свой отпечаток, написать фамилию своей семьи. Можно забрать с собой. Или же поделиться с замком. А потом я его впишу в интерьер.

Краудфандинг для Сада роз

Савелий и Паша, звеня ключами, важно ведут меня по замку и его подвалам. На первом этаже функционирует мастерская, где дети вместе с отцом делают деревянные рамы в готическом стиле – рисунок рам воссоздают по архивным материалам. На первом этаже будет мастерская, где можно будет делать что-то своими руками, делится планами Надежда. На втором этаже – выставочный зал и гостевой дом.

– Нужно устроить что-то средневековое, чтобы люди могли сами приготовить что-то на средневековой кухне, набрать воды из старинного колодца, – говорит она.

Во время расчистки подвалов Сорокины нашли органику, оказавшуюся спаржей.

– Мой муж собрал материал, в течение двух лет мы улучшали сорт. И в 2016 год в госреестр селекционных достижений внесен сорт спаржи "Вальдау". Сейчас мы уже вырастили ее на двух гектарах в России. Пошли первые урожаи, стали покупать все рестораны Москвы, и мы поняли, какой клад мы нашли в подвалах. Полгектара уже здесь посадили, – говорит Надежда.

На спаржу предприниматели возлагают большие надежды. И планируют даже провести в поселке Фестиваль спаржи. Еще одна мечта семьи Сорокиных – разбить Сад роз. Такие сады часто высаживали рядом с замками. С этой идеей семья вышла на краундфандинговую платформу Planeta.

– Я хочу создать Сад роз, который будет общим. И каждый родитель будет говорить: "Я сюда денег перечислил, а ты сюда бычки свои кидаешь, обрываешь это все", – говорит Сорокина. – Сейчас мне нужно 174 тысячи: на саженцы, лопаты, грабли, поменять грунт. Высаживать будем все вместе. Я вижу, что калининградцы очень переживают за свой город. И переживания эти связаны с тем, что теряется историческое наследие, все в разрухе. А этот проект будет как протест: нам надоела разруха.

Правда, пока удалось собрать лишь 4% от нужной суммы, говорит Сорокина. Но она не теряет надежды:

– Сад роз будет как лакмусовая бумажка. Он покажет, ушли ли мы от бла-бла-бла и готовы ли делать что-то своими руками.

"Была жизнь"

Ремонт огромного здания за свой счет – дело сложное. Зачем делать "ремонт в арендованной квартире", интересуюсь у Надежды.

– Ну, технически так и есть. И все так воспринимают. Но, во-первых, у нас аренда на 25 лет, за это время очень многое поменяется, – говорит она. – То, что здесь останется, никуда не денется. Я больше приобретаю, чем трачу. Жизнь так быстротечна. Откуда я знаю, может, мне пять лет осталось? Мы кайфуем от того, что мы делаем. Дети творчески развиваются. У меня двенадцатилетний ребенок может для группы в сорок человек проводить экскурсию. Но если что, соберем манатки и уйдем, – рассказывает Сорокина.

Сразу же напротив замка – заброшенные немецкие здания, из которых состоит поселок Низовье. С виду необитаемые, заросшие, с изрисованными стенами, но когда-то монументальные, со следами былого величия. Как оказалось, одно из них – бывший господский дом.

– Здесь раньше было СПТУ – тут общежитие, тут спортзал, – рассказывает встреченная мною местная жительница. – Была жизнь. Сейчас колледжа тут давно нет. И жизни нет.

Но жизни нет и во многих других зданиях и сооружениях региона.

Пожар в Нотр-Даме многие калининградцы переживали вместе со всем миром. Но позже журналисты напомнили о местных пожарах, уничтоживших кирхи, виллы, усадьбы, замки – прекрасные образцы архитектуры.

Буквально на днях снова случился пожар в замке Прейсиш-Эйлау, горела кровля. Власти выставили его на продажу год назад, но до сих пор никак не могут продать этот замок XIV века – нет желающих его купить.

Несколько лет назад горел и орденский замок Шаакен. А те, что не горят, просто рушатся, никому не нужные. В центре Немана одни руины остались от замка Рагнит – здесь уже погиб маленький мальчик, руины никем не охраняются. Фактически никому не нужен первый замок крестоносцев – Бальга, от него сегодня остались лишь стены.

Похоже, Вальдау несказанно повезло, что семья Сорокиных совершенно случайно проехала именно по соседней дороге.