В Саратове идет "голодная эстафета" родителей – мамы и папы собираются друг за другом объявлять голодовку в знак протеста против закрытия детских медицинских учреждений. Первый этап выдержала 36-летняя мать двоих детей Людмила Ларина, отказавшись от пищи с 26 февраля до 4 марта. Вчера эстафету от нее принял многодетный отец Алексей Витвицкий. Тем не менее саратовские чиновники от здравоохранения не считают, что происходит нечто экстраординарное. "Повода для подобных мер нет", – заявляют в региональном минздраве.

Оптимизация как ухудшение

Все началось 17 января, когда десятки мам и пап пришли к поликлинике №10 в центре города, чтобы потребовать встречи с главврачом. Удушение поликлиники началось за полгода до того. В начале было принято решение о присоединении поликлиники к саратовской детской инфекционной клинической больнице №6, затем – о присоединении шестой больницы к больнице №5 схожего профиля. Бывшая поликлиника №10 стала стремительно пустеть: массово увольнялись узкие специалисты. Взрыв случился, когда поликлиническое отделение в привычном здании в центре города было решено закрыть.

Одновременно стало известно и о планах закрыть больницу №6, которая якобы была плоха тем, что не предоставляла койки мамочкам, желающим ухаживать за своими больными детьми, и не была востребованной. Родители нашли информацию, что раньше в городе закрылись еще две детские больницы – №2 и №4. Все эти три больницы объединяло то, что располагались они в зданиях в центре города. В одно из них, бывшую "двойку", теперь въехал офис информагентства "Регион64", учредителем которого является областное министерство печати. В минздраве на это отвечали, что городу и не требовалось столько детских больниц, ведь есть областная детская больница, готовая принять всех.

Родители требовали оставить все как было – отстать от поликлиники, восстановить больницу. После нескольких шумных встреч с участием министра здравоохранения Натальи Мазиной бывшую поликлинику №10 открыли. Вернее сказать, приоткрыли: из оптимизации она вышла без лаборатории, без врачей узкой специализации и без части педиатров. Что касается больницы №6, то она так и осталась стоять заколоченной.

Два месяца родители выходили на одиночные пикеты, провели один полноценный митинг со звукоусиливающей аппаратурой, собрали подписи против оптимизации, засыпали обращениями все инстанции и даже записали обращение к президенту. На очередной бесплодной встрече с руководством минздрава участница инициативной группы, мама двоих детей Людмила Ларина заявила, что объявляет голодовку. Она потребовала отставки министра Мазиной и ее заместительницы Ольги Полыниной, отстранения Веры Харитоновой и главврача областной детской – Михаила Свинарева, а также восстановить поликлинику №10 и больницу №6 как самостоятельные юридические лица.

"Родители привыкли жить тихо, но я не такая"

Голодовку Ларина объявила на срок с 26 февраля до 4 марта и пообещала, что в случае, если к ней не прислушаются, акция станет массовой. Корреспондент Радио Свобода пообщался с Людмилой в последний день ее голодовки.

– Я всегда очень много времени проводила с детьми, – рассказывает она. – Работала и в детских оздоровительных лагерях, и в различных детских студиях, проводила праздники для детей, ездила с волонтерской работой в отделение гематологии к больным деткам. Я этим занимаюсь около 20 лет. Я не могу остаться в стороне от проблемы, особенно детской.

Никогда у меня не было желания участвовать в политике и быть сторонником какой-нибудь партии. Я всегда хотела заниматься своими детьми, творчеством и не тратить время впустую на политические склоки. Но произошла ситуация, которая меня возмутила. Мы с ребенком пришли ко врачу и узнали, что через неделю он будет принимать в другой поликлинике. На вопрос "почему", мне сказали: "Ну вот так".

С этого момента стали создаваться чаты в соцсетях. Родители искали друг друга, пытались объединяться, потому что по одиночке мы не знали, что делать, есть ли аналогичные ситуации в других районах и городах. Нас собралось почти 400 человек. Это был активный чат, в итоге из него выделилась инициативная группа.

Два месяца я писала письма в минздрав и прокуратуру и от себя лично, и в составе инициативной группы. Приняла участие в митинге, стояла в одиночном пикете. Обвинять меня, что я не знаю ситуацию и лезу не в свое дело, бессмысленно.

​– Почему оптимизация больницы и поликлиники вызвала такое возмущение?

– До оптимизации большинство родителей всё устраивало в десятой поликлинике. Там были все кабинеты. Можно было прийти и, не выходя из здания, полностью пройти всех врачей. Особенно это удобно, если детей много. У врачей и девочек из регистратуры был налаженный диалог с родителями. И вдруг нам предложили заведомо худшие условия – третью поликлинику.

Наверное, каждый родитель дошел до третьей поликлиники и увидел, что там. Например, мамы детей-колясочников говорят, что там отсутствует нормальный пандус, на второй этаж подняться невозможно, врач спускается и проводит осмотр в коридоре. Это же ненормально! Там нет лаборатории, а у нас она была. Почему прицепились к нашей поликлинике, не к другим учреждениям? Это начало вызывать вопросы у родителей. И, конечно, возмутило, что детей до трех месяцев лишили единственной подобной больницы в городе (принимавшей всех малышей именно по возрасту, а не по характеру заболевания. – РС), поставив в заведомо худшие условия, как территориально, так и по объему медпомощи – был же утрачен уникальный коллектив врачей и сестер.

Может быть, если бы тогда чиновники пошли на контакт с нами, всё сложилось бы иначе. Но нам было сказано: врачи будут принимать в другой поликлинике. И между строк: смиритесь. Толчком было то, что мы задавали вопросы и не получали ответы.

– Как родилась идея голодовки?

– Два месяца мы каждый день куда-то писали. Мы получали отписки и шли по второму кругу. Мы использовали, наверное, все законные способы. Голодовка стала крайней мерой, и я взяла эту ответственность на себя, потому что рядом со мной были кормящие мамы; были мамы с очень маленькими детьми и те, у кого по трое, четверо детей; мамы, которые с утра до вечера работали. Я вызвалась, потому что я чувствую в себе уверенность (Людмила в настоящее время находится в декрете. – РС). Пусть это выглядит со стороны наивно, но, по крайней мере, когда мои дети вырастут и спросят: "У нас нет ни одной больницы и поликлиники, что ты сделала в свое время?" – я скажу: "Я хотя бы пыталась".

– Не было угроз типа "отнимем детей"?

– Нет, дети в полном порядке. Я боялась этого, честно. Я ждала, что будет проверка со стороны комиссии по делам несовершеннолетних или опеки. Но я подумала, что у меня дома чистота и порядок, у меня есть еда, у детей – фрукты, первое и второе.

– Что вы чувствовали во время голодовки?

– До этого у меня были попытки сесть на диету, но не хватало мне мотивации. Я боялась, что не выдержу. Я думала, что за неделю люди, наверное, умирают без еды. Первый и второй день было тяжело. Было постоянное ощущение голода, но внутри проснулось что-то. У меня дома не было камер, не было кого-то из минздрава, кто бы наблюдал, ем я или не ем. Но у меня не было мысли сесть поесть. Я дала себе обещание, и это дело чести. Я просто старалась пить больше воды.

Потом стало лучше, уже не так хотелось есть, но появилась симптоматика простудного заболевания: болели мышцы и голова, было сложно сосредоточиться. Потом начало повышаться давление. У меня был страх, что я могу потерять сознание дома, при детях. Я старалась быть на связи с кем-то. Активисты приезжали и проверяли, в порядке ли я, приходили родственники. Я постоянно была под присмотром.

Что касается родственников – понятно, что переживают, и абсолютно все были против такого шага. Даже скандал в семье произошел. Наверное, бабушки-дедушки и родители привыкли жить тихо, не быть на виду, не требовать. Я не такая, и я не хочу, чтобы мои дети сидели тихо. Я хочу, чтобы они знали, что можно влиять на какие-то процессы. Я как гражданин хочу, чтобы мои дети могли сделать свою страну лучше. Пусть я верю в утопию, преувеличиваю возможности простого народа, но я стараюсь вкладывать в детей любовь к городу, любовь к стране. Я хочу им показать, что нужно отстаивать позитивные изменения.

– За это время вы познакомились со всеми политическими партиями, которые представлены в Саратове. Расскажите о ваших впечатлениях.

– Некоторые депутаты не остались в стороне. Это оставляет надежду, что все не так плохо, мы почувствовали себя сильнее. Но я повторю, что финансово ни одна партия нас не поддерживала. Все делалось своими силами. Проведение митинга, листовки, плакаты – все делали на свои деньги. Я никогда не стремилась быть в политике. Я не хочу разбираться, какая партия что говорит.

Мне хочется верить, что все изменится, что придут новые люди в министерства. Я верю, что у нас есть талантливые управленцы, есть молодежные организации, где молодые люди изучают политику, участвуют в мероприятиях правительства. Я верю, что Саратов обретет потерянное лицо. Детей у нас много, парки полные, гуляющих мам с детьми много, и их нужно растить там, где они родились. Всех Москва не вместит. Я родилась в Волгоградской области, но Саратов – мой второй родной город, и мне небезразлична его судьба.

​

"Повода для подобных мер нет"

Эстафету Людмилы Лариной подхватил многодетный отец, постоянный участник уличных выступлений против оптимизации больниц Алексей Витвицкий. Он собирается голодать с 5 по 11 марта. Символом акции стал плюшевый мишка, одетый в медицинскую форму. Его будут передавать тем, кто продолжит большую голодовку родителей.

"Голодную эстафету" родителей для Радио Свобода прокомментировала пресс-служба областного министерства здравоохранения:

"Повода для подобных мер нет. Ларина, судя по всему, имеет необъективные и недостоверные данные о сложившейся ситуации.

Как уже неоднократно говорилось, 6-я детская инфекционная больница закрыта из-за низкой востребованности, выраженной, прежде всего, в кратном снижении количества детей-пациентов на госпитализацию в нее. Потоки больных перераспределены с сохранением качества и доступности медицинской помощи детям. Основной базой для перевода стал стационар 5-й детской инфекционной клинической больницы, расположенный территориально в этом же районе, где условия пребывания значительно улучшены, проведен хороший ремонт, обеспечено совместное пребывание матери и ребенка, чего в 6-й инфекционной больнице не было. Мест в 5-й больнице достаточно. По этому поводу жалоб или обращений с конкретными примерами ухудшения качества и доступности медпомощи в минздрав области не поступало.

Бывшая 10-я детская поликлиника продолжает свою работу в качестве поликлинического отделения в составе 5-й детской инфекционной клинической больницы, ликвидировать или перепрофилировать это подразделение никто не собирался и не собирается.

Руководство министерства здравоохранения области неоднократно заявляло о готовности лично встретиться с участницей акции, чтобы выслушать ее, открыто пообщаться, ответить на любые вопросы, связанные с организацией медицинской помощи детям Волжского района, обсудить, что конкретно ее не устраивает, и наметить пути решения. Ответного желания не последовало. Учитывая ограничения жизнедеятельности, Лариной было предложено и обеспечено наблюдение медицинскими специалистами с целью оказания необходимой медицинской помощи".