В 1996 году Михаэль Главоггер опубликовал объявление в газете: режиссерам-любителям предлагалось присылать сценарные заявки, из которых должен был получиться фильм с параллельными сюжетами. В картине "Кино в голове" перемешаны все жанры и стили: лесбийско-вампирский хоррор переходит в черно-белую экранизацию рассказа Кафки, история фут-фетишиста, скупающего шикарные туфли на каблуках, врывается в погоню за боснийской наркомафией, и тут же начинается семейная драма в бергмановском духе.
За рулем режиссер начинает безудержно чихать, попадает в автокатастрофу и гибнет
Лучшая программа 48-го Роттердамского фестиваля, подготовленная кинокритиком Олафом Мёллером, называется "Лаборатория невиданной красоты" – незавершенные, забытые, изуродованные, утраченные работы больших мастеров. Например, курьезное творение Роберто Росселини: телепостановка "психодрамы" Якоба Леви Морено, пытавшегося в 1956 году запечатлеть сеанс групповой психотерапии с участием парижских актеров-любителей. Всё пошло не так: Морено не говорил по-французски, актеры плохо понимали его наставления, стеснялись камеры, не знали, как себя вести, и получившаяся нелепость так и не появилась на телеэкранах. В программу "Лаборатория невиданной красоты" включен и фильм Главоггера "Кино в голове", провалившийся в прокате в 1996 году, возмутивший рецензентов, а сегодня выглядящий визионерским шедевром.
В том же 1996 году на тайваньском кладбище Рауль Руис снимал "Комедию теней", но фильм так и не был смонтирован. Сюжет таков: "Кинорежиссер должен сделать кино о скульптуре, но на самом деле хочет экранизировать "Шесть персонажей в поисках автора" Пиранделло. За рулем он начинает безудержно чихать, попадает в автокатастрофу и гибнет. Мертвый режиссер по-прежнему размышляет о своем замысле, появляются другие мертвецы, которые ищут человека, который снял бы фильм о них". Британский художник Джордж Кларк отправился на родину Руиса, остров Чилоэ, а затем на Тайвань и снимал то же самое кладбище. Его "Двойные призраки" – погоня за тенью фильма о тенях умерших.
Сергей Параджанов в 1988 году побывал в Роттердаме и объявил его самым красивым городом на свете. В десакрализованном ремонстрантском храме, в самом деле прекрасном, на мониторах, похожих на опрокинутый иконостас, демонстрируются фрагменты из изуродованного цензурой фильма "Саят Нова" ("Цвет граната", 1968) – далеко не всегда можно понять, что не понравилось советским цензорам. Почему вырезали обнаженных женщин, лежащих на коврах, догадаться еще можно, но чем не угодили увядающие желтые розы или шелестящие страницами старинные книги на крыше храма? В программе, посвященной 95-летию со дня рождения Параджанова, в Роттердаме показали его отреставрированные короткометражки, в том числе останки фильма "Киевские фрески", снимавшегося в 1966 году. Негативы уничтожены, уцелел лишь 15-минутный фрагмент кинопроб.
Главную награду фестиваля, Роттердамского тигра, получил документальный фильм "Настоящее. Совершенное" Чжу Шенцзе, посвященный феномену видеостриминга. В Китае это увлечение приняло эпидемический характер: более 400 миллионов человек транслируют фрагменты своей жизни, получая от зрителей виртуальные подарки, так называемые "пули". Цензура пытается ограничить стримеров, а они ищут лазейки, чтобы привлекать зрителей. Прямые трансляции, как правило, не сохраняются в интернете. Живущая в Чикаго Чжу Шенцзе следила за популярными китайскими влогерами, записывала их видео и смонтировала из фрагментов фильм. Его герои – люди, ставшие знаменитостями благодаря своей необычности и откровенности. Это мужчина, покрытый ожогами, юноша с гипоплазией (недоразвитыми конечностями), полупарализованная девочка, не умеющий танцевать уличный танцор, швея, прикрепившая камеру прямо к швейной машинке, и машинист башенного крана, показывающий строительство небоскреба c высоты птичьего полета. Мне больше всего понравился мудрый лилипут-кастрат, ведущий трансляцию с руин своего квартала. В наблюдении за ними есть очевидная двойственность: с одной стороны, это нечто вроде фрик-шоу, с другой – возможность вырваться из плена одиночества. Люди, у которых нет друзей, обретают поклонников в виртуальной реальности. Решение жюри сформулировано так: "Отважный фильм, который переносит нас туда, где мы никогда не были, открывает персонажей, которые хотят и должны быть увиденными, добавляет в киноязык новые правила, использует кинохронику нового тысячелетия".
В российском конкурсном фильме тоже затрагивалась эта тема. Дебютная полнометражная картина актера Григория Добрыгина Sheena667 названа по нику девушки из штата Джорджия, в которую влюбляется наивный парень из России, случайно попавший на сайт порностриминга. Виртуальный роман развивается стремительно, и Вадим на последние деньги собирается в Америку к своей воображаемой возлюбленной. В фильме, в финансировании которого принимал участие Роман Абрамович, снимались Юлия Пересильд и прожившая 6 лет в Москве американка Джордан Роуз Фрай, она сыграла соблазнительную Шину667. Ее квартиру в Атланте снимали, как и весь фильм, во Ржеве.
Пять лучших Роттердамских фильмов, на все вкусы:
1. "Белый шум" (режиссер Антонио д'Агата)
Жалкие бордели превращаются в сказочные дворцы
Четыре часа монологов падших женщин, торгующих собой ради крэка, опиума, амфетаминов и прочих белых и шумных субстанций. Фильм начинается с архивного коллажа, в котором смешаны Бэкон, Берроуз, Арто и мертвый Че Гевара, затем фотограф Антонио д'Агата отправляется в путешествие по борделям и притонам Азии, Европы и Америки и наблюдает за проститутками и клиентами. Маршрут извилистый – Япония, Мексика, Украина, Индия, Таиланд, Камбоджа, Норвегия, Грузия, – но продажная любовь всюду одинакова. В 2011 году Михаэль Главоггер снял фильм "Время блудницы", но это были впечатления туриста, а здесь взгляд изнутри наркотическо-эротического урагана. Героини произносят монологи, похожие на стихи, рассказывают о своей участи так, словно их слова придумали Арто, Берроуз и мертвый Че Гевара. Самые жалкие бордели превращаются в сказочные дворцы; опиумный дым, пятно на грязной стене, хризантемы в дешевой вазе, вены на исколотой руке – всё становится поэзией.
2. "Сад" (режиссер Петер Шрайнер)
В ночном саду старики медленно рассказывают о горестях своей жизни. Один вспоминает смерть жены, известной актрисы, другой не может простить любовной измены, третий описывает пытки во время войны на Ближнем Востоке... Это подлинные истории друзей Петера Шрайнера, но с тем же успехом они могут оказаться фантазиями. Главный герой этого фильма – сам сад, в котором заблудились герои, – черно-белый, хищный, залитый лунным светом Эдем, из которого нет возврата.
3. "Видение Тондала" (режиссер Стивен Брумер)
Раздавали бездомным сатанинские носки, а женщинам сатанинские прокладки
"Ад" (1911) Франческо Бертолини, Адольфо Падована и Джузеппе ди Лигуро – один из первых полнометражных итальянских фильмов, отважная экранизация первой песни "Божественной комедии". "Видение рыцаря Тондала" – сочиненная ирландским монахом Марком в XII веке повесть о странствующем рыцаре, который в компании ангела посещает Преисподнюю и Рай. Сохранилась иллюстрированная копия этого текста XV века. Вдохновленный зловещими миниатюрами Симона Мармиона из этого манускрипта, канадский экспериментатор Стивен Брумер раскрасил итальянский фильм 1911 года. Точнее, подверг такой изощренной компьютерной обработке, что старая и не очень хорошо сохранившаяся лента превратилась в мескалиновую галлюцинацию. Данте, Вергилий, грешники и дьяволы меняют цвет, расплываются, вспыхивают и гаснут, кипят и замерзают – в точности, как в подлинном Аду.
4. "Да здравствует Сатана?" (режиссер Пенни Лэйн)
Господь наградил Люсьена Гривза незабываемой внешностью: волевые скулы, тонкие губы и бельмо на правом глазу, отчего взгляд приобретает демоническую мощь. Идеальный кандидат на роль дьяволопоклонника! Люсьен Гривз решил играть эту роль всерьез, хотя признается, что ни в бога, ни в чёрта не верит. В 2013 году он основал "Сатанинский храм" – группу, которая прославилась эксцентричными акциями. Храмовники провели ритуал на кладбище, где похоронена мать проповедника-гомофоба Фреда Фелпса, посмертно приняв ее в лесбиянки, раздавали бездомным сатанинские носки, а женщинам сатанинские прокладки, требовали открыть в школах сатанинские группы продленного дня. Самая известная акция "Храма" – борьба за установку статуи Бафомета рядом с обелисками, на которых выбиты христианские заповеди. Такие монументы устанавливались во многих штатах в 1956 году в рамках рекламной кампании фильма Сесила Б. Демилля "10 заповедей" на государственной земле возле административных зданий. Ссылаясь на Конституцию США, гарантирующую свободу слова и вероисповедания, Гривз и его сторонники изготовили статую Бафомета, по бокам которого стоят мальчик и девочка. Помимо всего прочего, "Да здравствует Сатана?" – фильм о механизмах американской демократии. Просто так отмахнуться от "Сатанинского храма" или вызвать ОМОН и всех повязать, как поступили бы в России, здесь никто не пытается. Законодатели всерьез обсуждают требования сатанистов, рассматривают проект статуи Бафомета и решают, можно ли сохранять христианский обелиск на государственной земле. Идут дебаты, выступают конгрессмены, адвокаты, эксперты, журналисты.
В 2018 году Пенни Лэйн сняла фильм о "болезни Моргеллонов" – страшном недуге, существование которого большинство специалистов отрицают. "Да здравствует Сатана?" – фильм о такой же коллективной иллюзии. В эпоху послевоенного крестового похода против коммунизма, а затем в 80-х и 90-х, во время "сатанинской паники", фантазии о заговоре темных сил, ритуальных убийствах, черных мессах и похищениях детей свели с ума многих обывателей. Затеи "Сатанинского храма" – остроумный, хоть и слегка запоздалый ответ моральным паникерам. Одноглазый хулиган Люсьен Гривз в конце концов признаёт, что основал не секту дьяволопоклонников, а сатирическую группу.
5. "Зива Постек" (режиссер Катрин Эбер)
Ланцман собрал не воспоминания живых, а рассказы немертвых о мертвых
Шесть лет Зива Постек монтировала фильм Клода Ланцмана "Шоа", знаменитую документальную работу о Холокосте. Полное название документальной ленты Катрин Эбер – "Зива Постек, монтажер "Шоа". Зива родилась в 1940 году в Тель-Авиве, в юности оказалась во Франции, была завсегдатаем знаменитого богемного кафе La Coupole, работала с Аленом Рене, Орсоном Уэллсом, Жаком Тати. Вышла замуж за актера и режиссера Робера Постека, отправилась с ним в Израиль, где он погиб – утонул на ее глазах. Эта смерть и тень страшной гибели европейских евреев (почти вся семья Зивы погибла во время Холокоста) подготовили ее к работе с материалом, который собирал Клод Ланцман, интервьюировавший бывших узников концлагерей, немцев-охранников и поляков, живших по соседству. Зива Постек говорит, что на вопрос о смысле "Шоа" ответила уверенно, что это фильм о смерти. А режиссер уточнял, что собрал не воспоминания живых, а рассказы немертвых о мертвых. Катрин Эбер уверена, что Зива Постек была не просто монтажером, а равноправным соавтором Клода Ланцмана (1925–2018).
В последний день фестиваля смотрю то, что уцелело от хулиганского эксперимента 1968 года – знаменитой "Кинооргии". Джо Данте, в ту пору студент, сделал семичасовой коллаж из белиберды Б-фильмов, смешав ее с рекламой, новостями, телепрограммами и армейскими учебными лентами. До наших дней дошло пять часов. Гигантский паук, пятидесятифутовая женщина, Кинг-Конг, летающая тарелка и исполинская саранча атакуют Америку одновременно, и тут же сама себя хвалит зубная паста, президент Эйзенхауэр, Микки-Маус и губастый ведущий детского телешоу "Шайка Энди". Кино может быть монастырем, фабрикой или казармой, в Роттердаме предпочитают кинооргии, и это безупречный выбор.
