Жители Подмосковья заявляют о том, что полиция городского округа Домодедово выбивает показания под пытками, а сами полицейские контролируют свидетелей прямо в суде.

38-летний житель Домодедовского района Дмитрий Сербинов пропал 15 мая 2018 года. Должен был съехать с арендованной квартиры, почти собрал вещи, и с тех пор его не видели. Его бывшая гражданская жена Марина Колгина пыталась искать его и 22 мая обратилась в ОВД микрорайона Барыбино, где, как она рассказала впоследствии адвокату Комитета против пыток, заявление у неё сначала брать отказывались: она не приходилась пропавшему родственницей. Колгина была настойчива, и участковый Роман Курбатов всё же заявление принял.

Труп Сербинова другие жители Барыбина нашли в пруду – на голову и на ноги были надеты полиэтиленовые пакеты, судмедэксперты насчитали потом на его теле 13 ножевых ранений, девять из которых были смертельными. Безымянный палец левой руки был отрезан и лежал в кармане – погибший носил на нём серебряное кольцо "Спаси и сохрани". Вообще, судя по показаниям Колгиной, её матери и хозяев квартиры, которую снимал Сербинов, погибший был не самым приятным мужчиной: выпивал, избивал жену, но наутро перед всеми извинялся. "В трезвом состоянии Сербинов человек положительный, но ревнивый", – показал на допросе его брат. Врагов у Сербинова не было, где он пропадал неделю до убийства, выяснить было сложно, так что полиция сразу же попыталась найти преступника в окружении его бывшей жены – она жила со своей матерью неподалёку от злополучного пруда. В доме было три квартиры, вторую хозяева сдавали дачникам, а в третьей вот уже 14 лет жил 32-летний гражданин Молдовы Виктор Лукьян, с которым у Колгиной был роман ещё до встречи с Сербиновым. Колгина и после иногда выпивала с Лукьяном, осталась у него ночевать и когда стало известно о гибели Дмитрия.

Выбор виновного

Из опросов свидетелей и самого Виктора Лукьяна становится очевидна кухня раскрытия преступлений домодедовскими следователями. В ночь на 25 мая они ворвались в дом к Лукьяну, стащили его и Марину с постели: "Что, уже весь дом вылизали?" – спросил Марину один из сотрудников, отвесив ей подзатыльник. Лукьяна тем временем пинали полицейские. На улице Колгиной показали садовую тачку, на которой, по их словам, нашли кровь погибшего. Тут же стояли задержанные соседи и собутыльники Лукьяна: 55-летний Сергей Наумов (у него нет коленной чашечки, он с трудом ходит) и житель Барыбина 35-летний Николай Югов. Всех четверых доставили в ОМВД "Барыбино".

Поначалу следователи, очевидно, не могли решить, кого назначить обвиняемым, и потому давили на всех. Югов рассказал адвокатам "Комитета против пыток", что в отделе его избивали, требуя признаться в убийстве, пока не выяснили, что Югов на момент преступления находился под арестом.

Сергея Наумова тоже выволокли из постели, избили, но допрашивать начали только под утро. По словам Наумова, неизвестные сотрудники сообщили ему, что Лукьян признался: они якобы вместе убили Сербинова. Наумова долго водили по кабинетам, в одном из них сотрудник уголовного розыска достал из шкафа "кинжал" и пообещал засунуть его Наумову в задний проход. Впрочем, его никто не бил, да и вообще, очевидно, хилый Наумов не подходил на роль убийцы, зато мог быть удобным свидетелем. Угрозы не действовали, он не хотел оговаривать приятеля, тогда к нему решили применить крайнюю меру – гараж. По словам Наумова, в Барыбине все наслышаны о гараже на территории ОВД, который используется как пыточная. Стоило подвести его к этому гаражу, как он согласился подписать любые показания, тем более что его обещали провести свидетелем, а не соучастником преступления. Наумов даже принял участие в следственном эксперименте – всё под присмотром оперов из барыбинского ОВД.

Провод к члену

К вечеру 25 мая Югова, Наумова и Колгину отпустили, в ОВД остался только Виктор Лукьян – четвёртый подозреваемый. Он работал в Барыбине токарем, выполнял заказы на стройках, впрочем, хорошей репутацией тоже не пользовался: выпивал, да и говорили, что ломит цены. Он был женат на двоюродной сестре Марины Колгиной, которая погибла в автокатастрофе в 2010 году. Их сына, инвалида-колясочника, Лукьян отправил к родне в Молдавию и, по словам проживающей в Москве тёщи, жил на его пособие. С Сербиновым, впрочем, по показаниям свидетелей, Лукьян особо не общался, не выпивал, вообще Колгина старалась ограничить их контакты, потому что переживала, что Сербинов из ревности может избить Лукьяна: погибший был крупным мужчиной, весом за 100 кг. "По характеру Лукьян трус", – говорит она на допросе. Когда он видел, как Сербинов избивал [её], никогда не вмешивался и даже "носа не показывал" из своей части дома, настолько большой он трус". Сам Лукьян рассказал Комитету против пыток, что после одной бессонной ночи, когда Сербинов боем бил Марину, он вышел покурить с утра на крыльцо, столкнулся с соседом и спросил его: "Ты что делаешь? Бьёшь Маринку, всё же слышно, в одном доме живём. Не стыдно?" – "А что, разве слышно?" – спросил якобы в ответ Сербинов. Больше никаких конфликтов между ними не возникало.

До утра Колгина, Югов и Наумов ждали в коридоре, а Лукьян спал на лавке, видимо, на другом этаже. К утру, по его словам, в отдел приехали некие следователи из Домодедова. Они-то, вместе с врио начальника отдела полиции Барыбина Владимиром Хвостовым, его замом В. Чертковым, участковым Романом Курбатовым, оперуполномоченным из Домодедова Михаилом Гордеевым и его барыбинским коллегой Евгением Тереховым и должны были "расколоть" Лукьяна. Имена сотрудников известны из материалов служебной проверки, проведённой по заявлению Комитета против пыток, – её провёл тот же следственный отдел домодедовского СК, который занимается и расследованием убийства Сербинова, никаких нарушений в действиях полицейских не нашлось.

После того как Лукьян не дал нужных показаний в кабинетах, его тоже спустили в гараж. Как он рассказывает, это большое прямоугольное помещение с оштукатуренными стенами и бетонными полами, из мебели – стол и какие-то шкафы. "Гордеев М. постелил на пол клеёнку, поставил табуретку с железным каркасом (стул), предложили мне снять носки и тапки и сесть на неё, – рассказал Комитету против пыток Виктор Лукьян. – Сопротивляться я не пытался. Во-первых, всё было как в тумане, было страшно, не понимал, чего хотят. Я сел на стул, Гордеев М. скотчем привязал мне ноги, каждую отдельно, к ножке стула. Руки сзади тоже скотчем привязал к стулу и мой корпус тоже привязал к спинке стула. К большому пальцу левой ноги привязал провод […] Александр (в материалах проверки нет сотрудника с таким именем, Комитету против пыток также не удалось установить его личность. – Прим.) сидел в стороне и всё это наблюдал. Потом Александр надел мне на голову чёрный полиэтиленовый пакет с ручками, обычный, для продуктов. Я почувствовал сильные удары током". Около сорока минут Лукьяна пытали таким образом, к тому же и били по голове через пакет. Он по-прежнему не соглашался давать нужные полиции показания. "Не получив моего признания, они стянули с меня штаны и трусы, и Гордеев М., сняв провод с пальца, привязал его к моему половому члену, на головку, со словами: "Сейчас скажешь". Снова дали разряд тока. Было гораздо больнее. Я потерял сознание". Лукьяна окатили водой, снова дали ток, он снова потерял сознание, а когда пришёл в себя, согласился подписать всё что угодно.

И Колгина, и Наумов видели в то утро избитого, опухшего Лукьяна в отделе полиции, более того, побои зафиксированы документально: уже на следующий день после задержания Лукьяна отправили на медосвидетельствование – надеялись найти следы от драки между Лукьяном и Сербиновым. Следов от драки эксперты не нашли, зато описали повреждения, нанесённые при задержании: кровоподтёки на лице, голове, предплечье, бедре и ноге. Пытки электричеством увечий не оставили, а вот следы на руках и ногах свидетельствуют о том, что Виктора Лукьяна привязывали скотчем к стулу. В результатах проверки значится, что старший оперуполномоченный Михаил Гордеев и правда применил силу к Лукьяну, когда тот попытался подраться с ним, положил его на пол и надел наручники, которые, очевидно, не могли оставить такие же следы, как скотч. Кроме самих полицейских, следователи СК никаких свидетелей опрашивать не стали, впрочем, по жалобе Комитета против пыток отказ в возбуждении уголовного дела был отменён, а новую проверку будет проводить ГСУ СК по Московской области.

Согласно тексту "чистосердечного признания" Лукьяна, он выпивал вместе с Наумовым, когда в дом вдруг заявился Сербинов и начал ругаться с ним из-за Колгиной. Они якобы сцепились, а потом Лукьян зарезал его лежащим на столе ножом, которым они до того резали брынзу. Через день, испугавшись преследования, он вместе с Наумовым отвёз тело к пруду – на той самой садовой тачке, а после тщательно вымыл дом, так что ни одна экспертиза не нашла никаких следов Сербинова в доме у Лукьяна, никаких следов Лукьяна или Наумова на теле и одежде Сербинова, а на тачке и вовсе не обнаружили человеческой крови, только эпителий, принадлежащий неизвестному лицу. Орудия убийства дома у Лукьяна тоже не нашли, хотя изъяли для экспертизы гору ножей и даже ножниц. Каких-либо объективных доказательств вины Виктора Лукьяна в деле нет.

Опека свидетеля

​В домодедовском СК Лукьян отказался от первоначальных показаний и заявил о пытках, но слушать его не стали: чистосердечное признание важнее, тем более что есть и "свидетель" убийства – Наумов. Как рассказал Комитету против пыток сам Наумов, сотрудники полиции не только запугали его, но и возили каждый раз в СК на своей машине, по пути зачитывая ему его же показания и присутствуя на допросах, чтобы лишнего не сказал. По его словам, он однажды даже набрался смелости и попытался сказать правду, но барыбинские оперативники тут же заявили, что он пьян, и увезли его обратно. Как рассказал Радио Свобода юрист Комитета против пыток Пётр Хромов, когда Комитет случайно узнал о деле Лукьяна и нашёл Наумова, тот на первой же встрече сказал, что Лукьян никого не убивал. Наумову предложили временно переехать в другой район Московской области, чтобы скрыться от сотрудников ОВД "Барыбино": поместили его в санаторий.

Наумов также написал в Комитет против пыток обращение с просьбой провести общественное расследование по фактам пыток против него самого и был полон решимости говорить правду на суде. 15 января он самостоятельно доехал до Домодедовского городского суда, зашёл в зал заседаний во время допроса сестры погибшего, его попросили подождать в коридоре, но, как рассказывает Пётр Хромов, он оттуда пропал. "Его мать говорит, что подошёл высокий молодой человек и силой его куда-то увёл, – рассказывает Хромов. – Мы сообщили об этом суду и гособвинителю. Они никаких действий не предприняли". По словам Хромова, после перерыва Наумов всё же появился в зале судебных заседаний и, не глядя ни на обвиняемого Лукьяна, ни на адвоката, стал повторять показания, удобные следствию. Из-за больных ног ему разрешили сидеть во время допроса, а прямо за ним сел неизвестный молодой человек, который наблюдал за допросом и иногда отпускал комментарии. Виктор Лукьян опознал в нём старшего уполномоченного по МВД РФ по городскому округу Домодедово Михаила Гордеева, который пытал его в гараже. На вопрос адвоката, что он делает в суде, Гордеев ответил, что процесс открытый. По словам Петра Хромова, после суда другой сотрудник полиции вместе с Наумовым съездил в санаторий, предъявив там удостоверение на фамилию Куприянов, а потом отвёз Наумова домой – теперь он снова под контролем правоохранительных органов.

Следующее заседание по делу Виктора Лукьяна должно состояться 29 января, допрос ключевого свидетеля продолжится, вот только мало шансов, что он всё же решится пойти против родной барыбинской полиции.