- Закон гарантирует каждому ребенку в России бесплатное и доступное дошкольное образование, и никакие обстоятельства не могут служить препятствием для этого.
- Как минимум треть российских дошкольников не ходят в детские сады: на всех не хватает мест.
- Чиновники еще шесть лет назад пообещали ликвидировать очереди в детсады, но многие родители до сих пор ходят по судам.
- По нормативам градостроительного проектирования детсады должны находиться в пешей доступности: 300 метров от дома ребенка в городах, 500 метров – в сельских населенных пунктах.
Марьяна Торочешникова: По меньшей мере треть российских дошколят не ходят в детсады, и вовсе не потому, что так решили их родители, – мест не хватает. Ликвидировать очереди чиновники пообещали еще шесть лет назад, после того как в первые дни своего очередного президентского срока Владимир Путин подписал ряд указов. Один из этих майских указов предписывал к 2016 году обеспечить стопроцентную доступность дошкольного образования для детей в возрасте от трех до семи лет. И вот 2018 год, а люди по всей стране устраивают митинги, обивают чиновничьи пороги и ходят по судам, требуя принять их детей в детсады.
Видеоверсия программы
По закону каждому ребенку в России гарантировано бесплатное и доступное дошкольное образование, и никакие обстоятельства не могут выступать препятствием для этого. Но что делать, если, несмотря на требования закона, вашему ребенку не дали места в детсаду? Спросим у Татьяны Половковой, директора Фонда "Национальные ресурсы образования", эксперта "Общественного народного фронта", и юриста Кирилла Дружинина, координатора общественного движения "Российским детям – доступное дошкольное образование".
Кирилл Дружинин: То, что мы с вами понимаем под термином "очередь", и то, что понимают под этим термином чиновники, – это совсем разные вещи. Мы понимаем под очередью список всех детей, которые выстроены по каким-то определенным критериям и ожидают места в детском саду. У чиновников очередью называется список из тех детей, чья желаемая дата на зачисление в детский сад, которую они указали, уже прошла. А те дети, у которых желаемая дата еще не наступила, в соответствии с данными электронной очереди, очередью не называются, они называются отложенным спросом – это вполне официальный термин, введенный Министерством образования и науки РФ, когда готовились единые требования к электронной очереди.
Федеральное законодательство не ставит устройство ребенка в детский сад в зависимость от необходимости выхода мамы на работу
После того как проходит комплектование, например, на 2017 год, и кому-то из детей не достается места, у всех этих детей, как правило, автоматически меняется дата желаемого зачисления на следующий учебный год. И, таким образом, эти дети не находятся в очереди, и говорится: детей в очереди нет. Например, по итогам комплектования этого года в Одинцово в очереди остались около полутора тысяч детей в возрасте от трех до четырех лет, они не попали в садики. А сейчас у нас есть такая тенденция: ставится задача, чтобы в комплектовании участвовали дети и до трех лет, соответственно, на всех детей старше трех лет, которые до сих пор стоят в очереди, мест не хватает.
Марьяна Торочешникова: А почему чиновники говорят, что у них все хорошо?
Татьяна Половкова: Я думаю, чиновники все видят. И президент говорил, что указ выполнен, но есть нюансы. И тех успехов, которых удалось добиться, где-то добивались за счет уплотнения групп. У нас, по официальной статистике, в ряде регионов на 100 мест приходится 110-114 детей. Есть регионы, в которых эта плотность из года в год увеличивается (это все можно увидеть на сайте Росстата). И конечно, когда родители приходят в слезах, им пытаются идти навстречу. Например, в Екатеринбурге весной была ситуация, когда родителям предоставили места в детских садах, находившихся очень далеко, и там очередь автоматически распределила таким образом, что одна мама получила место в одном районе, а другая мама из этого района – в том районе, где живет первая мама. Возник даже небольшой бесплатный аукцион мест, люди обменивались в социальных сетях, приходили и просили их перезачислить.
Это проблема, в том числе, функционирования электронной системы, к которой до сих пор остается очень много вопросов, то есть где-то там есть ошибки технического характера, где-то ошибки в проектировании системы, и на федеральном уровне регулярно происходит обсуждение этих проблем. К сожалению, до тех пор, пока это не решено на сто процентов, люди остаются заложниками ситуации.
Марьяна Торочешникова: Как выходит, что те детишки, которым только исполнилось полтора года, чьи мамы стояли в очереди меньше, уже идут в детский сад, а те, кому три года и больше, и которые дольше стоят в этой очереди, не идут в сад? Это тоже сбой системы?
Татьяна Половкова: Сейчас есть поручение президента о том, что доступность должна быть обеспечена для детей более младшего возраста. Если до 2016 года основной упор был на детей от трех до семи лет, то сейчас – от двух месяцев.
Марьяна Торочешникова: Но это же совершенно нелогично! Полтора года женщина может посидеть в декрете, а иногда и до трех лет, и в это время ей будут выплачивать какие-то деньги, а к трем годам ей обязательно нужно идти на работу, особенно если это мама-одиночка. С другой стороны, это хорошая идея – возвращение ясельных групп, возможность для мам с совсем маленькими детишками выходить на работу.
Кирилл Дружинин: Но, конечно, не за счет тех, кто старше. А у нас получается так: изначально не подготовили почву для того, чтобы детей более младшего возраста направлять в ясли без нарушения прав других детей, а в муниципальном порядке определили так, что идут дети всех возрастных категорий, и все. И волевым решением просто обеспечили организацию дошкольных ясельных групп по всех детсадах, где позволяют условия. То есть чиновники заботятся не о том, чтобы мамы пошли на работу, потому что у нас федеральное законодательство об образовании не ставит устройство ребенка в детский сад в зависимость от необходимости выхода мамы на работу, а просто решается, что дети имеют право на прием в образовательное учреждение, начиная с двухмесячного возраста.
Кроме того, часть 4-я статьи 67-й Федерального закона об образовании позволяет делать любой произвол, поскольку там указано, что в приеме в образовательную организацию может быть отказано в случае отсутствия там свободных мест. У нас этим пользуются все. Не хватило мест для детей старше трех лет – им пишут в лучшем случае отказ, а иногда ничего не пишут, особенно когда родители идут в суд, и говорят: "Может быть отказано по причине отсутствия свободных мест". Суд считает: раз может быть отказано в случае отсутствия свободных мест, значит, до свидания, свободных мест нет, и отказывает в удовлетворении иска. И дети с временной регистрацией (а таких в Москве 100 тысяч) до школы не могут попасть в детские сады.
Была отличная идея – много лет назад было дано поручение и от президента, и от премьер-министра о том, чтобы разработать так называемый дошкольный сертификат, который обеспечивался бы муниципальными или государственными деньгами, средствами из местного бюджета, и родители с этим сертификатом могли бы пойти хоть в частное, хоть в муниципальное учреждение. По этим сертификатам были положены деньги на обучение, присмотр и уход, которые, как правило, предусмотрены бюджетом на одного ребенка.
Татьяна Половкова: Как раз "Общероссийский народный фронт" в прошлом году начал очень активно работать на этот счет с Министерством финансов РФ. Мы это начали в рамках проекта "Равные возможности детям" и сконцентрировались на дополнительном образовании. Но вот законопроект, который получил одобрение правительственной законотворческой комиссии, называется "О государственном муниципальном социальном заказе", и он включает в себя всю социальную сферу. Там сейчас, по-моему, в новой редакции исключена культура, но дошкольное образование там точно есть. То есть идея сертификата никуда не исчезла, и мы очень много работаем для того, чтобы она была реализована.
Марьяна Торочешникова: Это могло бы решить проблему?
Татьяна Половкова: Это означает, что любой человек получает на руки сертификат, за которым закреплены финансы, и родитель может отнести его в любую организацию: в государственный, муниципальный детский сад или частнику, или некоммерческой организации.
Марьяна Торочешникова: Минус 15 тысяч рублей в месяц или три часа на дорогу – такой выбор стоит перед родителями дошкольников в подмосковной деревне Голубое. В поселении работает один детский сад, и тот частный. Тем, у кого нет на него денег, чиновники предлагают посещать другие детсады в пределах доступности. Доступность весьма условная: дорога до ближайшего садика – полтора часа в один конец.
Елена Липина, жительница поселка Голубое: Лично я встаю в 5:20, в 6:10 бужу детей, мы быстро одеваемся, в 6:50 мы должны сесть в автобус, завезти ребенка в школу, и он, первоклассник, там сидит целый час, ждет класс и учителей. А в восемь вечера мы с детьми приезжаем домой, буквально два часа – и ложимся спать. И опять все по новой. Мы ничего не можем себе позволить, просто не остается времени.
Корреспондент: В деревне расположено несколько крупных жилых комплексов. Еще не достроенный ЖК "Зеленоградский" рассчитан на 50 тысяч человек. Застройщик "Сибпромстрой" обещал, что рядом с домами будет два детских сада и школа. Вот он, обещанный детский сад: 15 тысяч рублей за место в группе.
Уже несколько лет жители пишут обращения во всевозможные инстанции. Самостоятельно построить детский сад в деревне власти не могут, почти вся территория принадлежит застройщику. Ответы на жалобы жителей приходят примерно одинаковые.
Анастасия Куличкова, жительница поселка Голубое: Предлагают ездить в другие близлежащие сады, но "близлежащие" – это только в кавычках, потому что ехать до них минимум час, а то и полтора. В нашей деревне есть три детских садика, которые уже построены и готовы принимать детей, но почему-то ведутся разговоры между застройщиком и администрацией Солнечногорского района, и никак не могут передать хотя бы один детский садик в муниципалитет.
Корреспондент: Впрочем, один муниципальный детский сад, куда власти также отсылают жителей поселка Голубое, есть в поселении Андреевка. Добираться до него всего 30 минут, но попасть туда практически нет шансов: группы переполнены, а количество детей в очереди превышает несколько сотен.
Пока власти ищут решения, жителям приходится идти на хитрости. Так, одна женщина прописала ребенка у бабушки в Зеленограде. Другие жители пытаются сохранить место в предыдущем детском саду, не теряя надежды на то, что в Голубом все-таки откроют муниципальный детский сад. К слову, школы в деревне тоже нет, и утром все жители вынужденно встречаются в пробках на дорогах в попытках отвезти детей в учебное учреждение.
Марьяна Торочешникова: Кто тут виноват? Застройщик или чиновники, которые не проследили за застройщиком?
Кирилл Дружинин: Орган местного самоуправления однозначно виноват, потому что застройка проводится с грубейшими нарушениями нормативов градостроительного проектирования Московской области. Согласно этим нормативам, на тысячу жителей должно приходиться 65 мест в детских садиках на территории поселения Московской области. При соблюдении таких нормативов все дети от двух лет точно должны получить места. Кроме того, существуют нормативы пешеходной доступности: 300 метров от дома ребенка в городах, 500 метров – в сельских населенных пунктах или в городах малоэтажной застройки. Транспортная доступность детских садов в принципе не предусмотрена, дети не должны ездить в детские сады ни на каком общественном транспорте.
Здесь, судя по всему, жилой комплекс рассчитан на 50 тысяч жителей, и там должно быть 3250 мест в муниципальных, а не частных садиках. Но их нет, значит, и в этом виноваты органы местного самоуправления, потому что организация общедоступного и бесплатного дошкольного образования возложена на органы местного самоуправления. Видимо, они не смогли договориться с застройщиком, а скорее всего, органы местного самоуправления по каким-то причинам не приняли эти садики на баланс, в связи с чем застройщик передал детские сады в частные руки или в коммерческие организации.
Марьяна Торочешникова: И что можно сделать?
На органы местного самоуправления можно влиять только гласностью: это прокуратура, СМИ, различные порталы вроде "Доброделов"
Татьяна Половкова: По своему опыту могу сказать, что на органы местного самоуправления можно влиять только гласностью. Это прокуратура, СМИ, различные порталы вроде "Доброделов". Конечно, в этой ситуации очень сложно чисто по-человечески не посочувствовать людям: их, получается, обманули при покупке квартиры, ведь ты покупаешь не просто квартиру, но и некоторый уровень комфорта и безопасности для себя и ребенка. И если им обещали детский сад и школу, а школа до сих пор не построена, то это как минимум нарушение контракта, который они заключали с застройщиком.
Кирилл Дружинин: Тема не единичная, во многих других новых комплексах такая же история. Ни один договор долевого участия не предусматривает постройки объектов социального назначения, так что по закону застройщик тут ничего не должен. Это вопрос контроля.
Татьяна Половкова: Есть как минимум генеральный план, который утверждают органы власти, и любой человек, который выбирает жилье, смотрит на подписи официальных лиц и понимает, что вот есть некоторая гарантия. Люди, ставящие подписи под таким планом, наверняка понимают, что они в состоянии добиться исполнения этих обязательств.
Марьяна Торочешникова: Как же повлиять на ситуацию? Даже если прийти и пожаловаться в прокуратуру, это же никак не увеличит количество мест.
Кирилл Дружинин: Конечно. До тех пор, пока будет разрешено отказывать в приеме в образовательную организацию в случае отсутствия там свободных мест, никогда не будет ликвидирован дефицит. Ведь у нас прокуроры отказываются выходить в суд в интересах родителей в случае, когда отсутствуют свободные места.
Марьяна Торочешникова: Когда вы проводили мониторинг доступности дошкольного образования в России, задавали ли вы вопросы чиновникам или, может быть, воспитателям: как так произошло, что майские указы приняты в 2012 году, на дворе 2018 год, мониторинг был в 2017-м, то есть прошло пять лет, и не появилось новых муниципальных детсадов?
Татьяна Половкова: Новые детсады, конечно, появляются, но просто не теми темпами и не в том объеме, в котором они нужны. Более того, есть примеры совершенно неэффективного использования средств. Например, детский садик начали строить, условно, в 2013 году, заканчивают в 2015-м, и за это время стоимость материалов и работ выросла, два-три раза сменился подрядчик. Соответственно, все эти деньги берутся из каких-то других статей, то есть стоимость детского сада увеличивается иногда в несколько раз. Бывали случаи, когда детский сад открывали с помпой, приезжали губернаторы, а дальше, когда торжественная часть сворачивалась, он не работал, потому что был либо недостроен, либо недоукомплектован.
Марьяна Торочешникова: Может ли родитель обратиться в суд и потребовать компенсации за расходы на няню, например, услуги которой он оплачивает, потому что его ребенку не дали место в детском саду?
Татьяна Половкова: Это все отдается на откуп регионам, субъектам, и некоторые отдельные муниципалитеты предусматривают такие компенсации. Но компенсация все равно не будет в таком объеме, чтобы оплатить няню на полный день. Законопроект, о котором мы говорили, – это решение, а все остальные меры – промежуточные. Исполнение любого закона дальше требует пристального мониторинга на местах. Прозрачность системы – залог того, что начнут появляться и эффективные механизмы с точки зрения бюджетирования.
Кирилл Дружинин: На данный момент у нас федеральным законом не предусмотрены компенсации за няню или за частный детский сад.
Марьяна Торочешникова: А на дорогу в отдаленный детский сад?
Кирилл Дружинин: Тоже нет. Это можно выбить через суд только в том случае, если удастся доказать, что было проявлено незаконное бездействие в обеспечении ребенка местом в муниципальном детском саду либо было принято незаконное решение об отказе в приеме ребенка в детский сад. Поскольку у нас есть норма, позволяющая отказывать в приеме в детский сад на основании отсутствия мест, доказать это сейчас практически нереально.
Марьяна Торочешникова: Но, с другой стороны, есть нормативы доступности детского сада, и если ребенка отправляют куда-то за несколько километров, а не за 300 метров, почему бы не попытаться...
Кирилл Дружинин: У нас есть 40-я статья закона об образовании, которая говорит, что учредители государственных муниципальных образовательных организаций, и детских садов в том числе, обязаны обеспечить бесплатную перевозку детей в другие образовательные организации. Но Минтранс у нас за последние пять лет, с того момента, когда вступил в силу новый закон об образовании, так и не удосужился разработать ГОСТ на перевозку детей дошкольного возраста в образовательные учреждения. Школьный ГОСТ у нас есть, детей перевозят, а дошкольников – нет. Совершенно непонятно, почему у нас органы местного самоуправления решили, что в таком случае родители должны платить за перевозку детей: нигде это не сказано. В таком случае они должны были бы принять какой-то муниципальный акт, в котором было бы сказано, что родители самостоятельно обеспечивают доставку, а этого нет.
Марьяна Торочешникова: А почему до сих пор никто не пошел в ту же прокуратуру с требованием надавить на Минтранс, чтобы он разработал ГОСТ, и это хоть так начало работать?
Татьяна Половкова: Но трехлетнего ребенка никто не посадит в автобус и не разрешит кому-то везти его за 20–30 километров.
Марьяна Торочешникова: Ну, с какими-то специальными сопровождающими.
Татьяна Половкова: Если ребенка довели до детского сада и отдали в руки воспитателя, даже там есть вопросы по обеспеченности садика. Когда мы опрашивали воспитателей, 56% сказали, что они сами покупают игрушки и методическую литературу, то есть в группах ничего нет. Около 15% родителей говорят, что они тоже сами покупают игрушки, а кто-то – постельное белье, моющие средства, туалетную бумагу. При этом больше половины воспитателей сейчас берут дополнительную нагрузку, чтобы получить определенную компенсацию. Кому-то доплачивают 200 рублей за то, что он убирает группу и коридор, кому-то – за сверхурочную работу. Зарплаты воспитателей не очень велики.
Марьяна Торочешникова: Получается, что увеличение зарплат воспитателям детских садов происходит за счет таких жертв?
Татьяна Половкова: Даже по официальной статистике, средняя по России зарплата воспитателя не была доведена до целевого уровня, который обозначил президент. У меня сестра работает воспитателем. Бывает, что мы с ней вместе по вечерам или по выходным занимаемся какой-то ее дополнительной работой, чтобы успеть сделать что-то для детей к конкурсу.
Люди не очень хотят портить отношения с директорами детских садов, с руководителями комплексов. Они хотят сохранить даже свою небольшую зарплату в шесть-семь тысяч. Кому-то повезло, и зарплата 19-20 тысяч, у кого-то в отдельных регионах она доходит до 30. В Москве мы у нескольких воспитателей увидели 60 тысяч и очень за них порадовались. Люди боятся обращаться в Трудовую инспекцию, даже когда грубо нарушаются их трудовые права.
Марьяна Торочешникова: То есть ситуация безвыходная?
Если вопрос не решается, имеет смысл обращаться даже не в прокуратуру, а в администрацию президента
Кирилл Дружинин: Да. Если бы органы власти признали, что у нас на самом деле не выполнен указ президента, что все эти очереди есть, что нужно выделять дополнительные средства… Мы с родителями в Московской области ходили в суды, и когда нам стали отказывать… Раньше, еще до середины 2017 года, суды все-таки вставали на сторону родителей. После этого, хотя законодательство никак не поменялось, суды развернулись на 180 градусов. Тогда мы собрали все документы, прошли все инстанции, вплоть до обращения в Министерство образования Московской области и к губернатору области. Уже после того, как были получены все отписки и решения судов, люди дошли до администрации президента и сказали: "Помогите! Мы не знаем, как быть в такой ситуации", – и им помогли.
Марьяна Торочешникова: То есть это опять ручное управление, и не каждая мама найдет на это время.
Кирилл Дружинин: Вот в моих случаях ничего не удавалось решить ни на муниципальном уровне, ни на уровне министерства образования области.
Марьяна Торочешникова: И как же решить проблему? Вот мама-одиночка родила ребенка, ей платят какое-то пособие, а как ей работать?
Татьяна Половкова: У меня сестра была ровно в такой ситуации: мать-одиночка, а ребенка не принимали в детский сад, потому что он родился в Москве, а прописка появилась через два года в Московской области, и ей отвечали: "В Москве и спрашивайте садик". Она решила, что станет воспитателем. Я знаю, что есть родители, которые кооперируются и по очереди сидят с детьми дома, ищут работу, которая позволяет работать либо удаленно, либо по сменному графику.
Марьяна Торочешникова: Но это же получается разгрузка государства!
Татьяна Половкова: А тем временем нам нужно всеми способами добиваться исполнения тех обязательств и гарантий, которые приняло на себя государство, этот путь никто не отменяет.
Марьяна Торочешникова: Или всем родителям идти работать в Росгвардию, в полицию, и тогда место будет обеспечено, и, наверное, в пешей доступности от дома, как положено по закону.
Кирилл Дружинин: Как правило, да, потому что к льготникам другое отношение. Но вот, например, многодетным или детям-инвалидам в Москве это далеко не гарантировано, если у них нет московской прописки.
Марьяна Торочешникова: Что сейчас можно сделать конкретной маме, которая не получила место в детском саду на 1 сентября 2018 года? Ей помогут в ОНФ?
Татьяна Половкова: "Общероссийский народный фронт" – это общественная организация, и у нее нет никаких законодательных и юридических полномочий, чтобы прийти и сказать: этого ребенка убрать, а этому дать место. Я считаю, что нужно пользоваться всеми законными механизмами, чтобы обеспечить себе и своему ребенку то общественное благо, которое ему положено. Положено дошкольное образование – значит, его должны дать. Но понятно, что если места нет, оно ниоткуда не возьмется.
Мы видим путь, в том числе, в развитии альтернативных форм дошкольного образования. Всех детей, которые рождаются на территории страны, невозможно поместить в существующие государственные детсады, и нужно совместно с органами власти искать альтернативные пути. Если органы власти не слышат, нужно привлекать другие стороны, в том числе "Народный фронт", прессу, чтобы дополнительно мотивировать людей к диалогу.
Кирилл Дружинин: Что конкретно нужно сделать, когда человек чувствует, что место может ему не достаться? В первую очередь, если комплектование в садик еще не происходило, нужно лично обратиться к заведующим в садиках, которые вы выбрали, узнать, какие есть группы, какой возраст детей в этих группах пойдет на следующий учебный год, например. Тогда будет ясная картина: вы знаете номер очереди на портале госуслуг и можете себе представить, попадет или нет ребенок в комплектование. Если видите, что в этом есть какие-то сомнения, необходимо сразу же обращаться с заявлением о предоставлении места, особенно если комплектование уже началось. Если вы видите, что ребенок не попал, нужно срочно обращаться с заявлением в органы местного самоуправления, в управление образования и в региональное министерство образования, в департамент образования, чтобы предложили какой-то другой вариант устройства ребенка в детский сад. Но обязательно нужно указать, что этот детский сад должен находиться на определенном расстоянии от дома или рядом с работой, чтобы вам не предложили место в 50 километрах. Если вопрос не решается, имеет смысл обращаться даже не в прокуратуру, а в администрацию президента.
Марьяна Торочешникова: Кирилл, вы же раньше призывали всех обращаться в суд, а теперь – нет?
Кирилл Дружинин: Из одного источника, заслуживающего доверия, мне поступило сообщение о том, что имеется негласное указание Верховного суда отказывать в удовлетворении исковых требований об обеспечении ребенка местом в садике в том случае, если управление образования настаивает на отсутствии свободных мест. То есть уже доходит до того, что вообще нигде не предлагают место взамен, хотя по закону обязаны предложить, и раньше это действительно делали, пусть и формально. Пока у нас не поменяется практика, нет смысла идти в суды.
Марьяна Торочешникова: А когда администрацию президента завалят большим количеством обращений, может быть, президент в очередной раз выйдет и скажет: "Давайте исполняйте!"
Кирилл Дружинин: В моей практике пока работает только это.
