Правозащитный центр "Мемориал" признал политическим заключенным активиста из Минеральных Вод Михаила Савостина. Он арестован по обвинению в хранении наркотиков, ему грозит до 10 лет лишения свободы. В "Мемориале" считают, что в деле есть явные признаки фальсификации, а сам Савостин, ведущий активную общественно-политическую деятельность, и раньше подвергался преследованиям со стороны правоохранительных органов.
В ночь с 5 на 6 апреля машину Савостина остановила полиция. Он с приятелем ехал в аэропорт, направляясь на форум "Свободной России" в Вильнюсе, который должен был пройти с 11 по 13 апреля. По версии следствия, в этот момент Савостин открыл дверь и выбросил некий пакет под заднее левое колесо. В пакете обнаружили 105,22 грамма марихуаны. При личном досмотре сотрудники Центра "Э" и отдела наркоконтроля изъяли у активиста еще один пакет с 11,69 грамма марихуаны.
Защита Савостина настаивает, что события в ту ночь развивались иначе: дорогу автомобилю активиста преградил микроавтобус, из которого выбежали люди в масках. Они завели Савостина в автобус, связали ему руки за спиной и "провели некие манипуляции в районе его карманов", после чего вывели на улицу и там "обнаружили" два пакета с наркотиками под колесами автомобиля и в заднем кармане брюк задержанного.
Савостин "является членом политсовета Ассамблеи народов Кавказа, главой движения "Народное вече Минеральных Вод", активно выступает в защиту прав бизнеса, организовывал демонстрации протеста в Минводах, в 2013 году баллотировался на пост мэра Железноводска от "Парнаса", его лично поддержал Борис Немцов", напоминает "Мемориал". 27 июня Михаил Савостин в знак протеста объявил сухую голодовку. Спустя два дня суд продлил его арест до 6 августа.
– Он неоднократно выступал с критическими замечаниями, организовывал публичные мероприятия оппозиционного свойства и за это подвергался разного рода репрессиям, – рассказывает Сергей Давидис, руководитель программы "Поддержка политзаключенных "Мемориала". – Его бизнес подвергался преследованию, в конце концов он прекратил им заниматься. Но это само по себе не означает, что любое преследование человека, который занимался оппозиционной деятельностью, заведомо незаконно. Надо разбираться. И разобравшись, мы видим, что, во-первых, неправдоподобна сама фабула дела, когда человек, который отправляется за границу на форум "Свободной России", едет в аэропорт, везет с собой в кармане и в машине наркотики. Куда и зачем бы он их дел? Это вообще неправдоподобно. Но кроме того, само задержание выглядит специально подготовленной спецоперацией с участием сотрудников ЦПЭ. Задержание проходило с многочисленными нарушениями, отсутствуют отпечатки пальцев на этих упаковках наркотиков, которые якобы были изъяты у Михаила, отсутствуют следы употребления наркотиков в крови, а он обвиняется в хранении без цели сбыта, то есть для личного потребления. Мы пришли к выводу, что преследование незаконно, необоснованно. И эта ситуация происходит в Ставропольском крае, где подавление оппозиции, как и в других регионах Северного Кавказа, носит особенно жесткий характер, в том числе с использованием подбрасывания наркотиков. И в Чечне, и в Ставропольском крае мы знаем не один случай такого рода, поэтому у нас есть все основания считать Михаила Савостина политзаключенным.
Глава Правозащитного центра "Мемориал" Александр Черкасов в беседе с Радио свобода напомнил о других случаях применения антинаркотической 228-й статьи Уголовного кодекса:
– Хорошо было при советской власти. Потому что у нее были специальные политические статьи для осуждения своих противников. Разумеется, советская власть говорила, что это никакие не политические противники, а уголовные преступники, но сами формулировки статей, скажем, "антисоветская пропаганда", или "антисоветская организация", или что-нибудь еще такое же – указывали на то, что именно человек сделал, за что его сажают. Можно было определить, кто посажен за антисоветские дела, а кто обычный, простой, как во всем остальном мире, бытовой уголовный преступник. Впрочем, и тогда нередко КГБ прибегал к иным статьям УК, когда не хотелось, чтобы какого-нибудь человека вознесли на щит как политического заключенного. Например, в 1981 году в Ленинграде были осуждены три человека: один – за гомосексуализм, другой – за подделку документов, а третий – за наркотики. На них разрешение использовать подобного рода практику КГБ испрашивал в ЦК Компартии Советского Союза. Так что сохранились следы. Кстати, это позволило потом реабилитировать Арсения Рогинского, который был осужден как раз не за антисоветскую деятельность, не за сборник памяти "Хроника текущих событий", а за якобы подделку документов. А за наркотики тогда посадили Константина Азадовского, филолога, диссидента.
В итоге мы пришли к ситуации, когда вроде бы нет у нас политических статьей или почти нет. Есть 282-я статья, есть еще какие-то, но достаточно часто или чаще всего противников режима сажают по уголовным статьям. Pussy Riot были обвинены в хулиганстве, "Болотное дело" – это у нас массовые беспорядки, которых у нас не было на Болотной площади. И вот в очередной раз мы столкнулись с делом о наркотиках. В соседней Чечне, кстати, это делается регулярно. Уже три случая осуждения местных общественных активистов, уже три случая ареста общественных активистов якобы за наркотики. Сначала Руслан Кутаев, который неправильно организовал конференцию про годовщину депортации чеченцев и ингушей, потом Жалауди Гериев, корреспондент "Кавказского узла", одного из последних независимых СМИ, работавших в Чечне, а теперь вот мой коллега Оюб Титиев. Во всех трех случаях оснований нет никаких, но сфабриковали. То, что сфабриковали, убедительно доказывалось на суде и у Кутаева, и у Гериева, правда, чеченский суд не принял во внимание все эти доказательства.
И теперь очевидный случай Оюба Титиева. Один из начальников местного МВД еще несколько лет назад, выступая перед своими подчиненными (запись этого, кстати, есть в сети), говорил, что "с врагами церемониться не надо. Если можешь что-то ему подбросить в карман – подбрасывай". Но ведь, скажем честно, и в практике общеуголовных осуждений по статье 228 у нас не все чисто. Совсем недавно, несколько месяцев назад, в сети кочевал рисунок, график – количество изъятых у осужденных за наркотики этих самых наркотиков. И оказалось, что подавляющая часть изъятого – это одна доза, за которую можно осудить, плюс еще чуть-чуть. Что, они так отмеривают? Что, это так естественно складывается распределение? Отнюдь нет. Это линия не более естественна, чем те графики, которые показывают анализ наших с вами выборов. Графики, которые доказывают внешнее вмешательство, когда вместо нормального распределения, чего-то еще физически объяснимого, оказывается вот такой пик, что больше мы подкинуть не можем, потому что нужно беречь дефицитную субстанцию, а за меньшее мы не можем осудить. Со статьей 228 у нас не очень хорошо. Случаи фабрикации по ней статистически очевидно весьма часты. Одно встречается с другим: необходимость осудить врага власти и необходимость фабрикации дела, потому что специально за то, что враг власти, у нас пока не судят, и распространенная практика фабрикации дел о наркотиках. Все сходится один к одному. И вряд ли это только кавказская специфика. Тут, видимо, нам нужно просто пристальнее взглянуть в регионы России.
– Как развивается дело Оюба Титиева?
– По Оюбу Титиеву, кстати, сейчас в суде допрашивают полицейских из того отдела, который его задержал. Задерживали Оюба дважды – сначала просто задержали, якобы обнаружив под сиденьем машины наркотики, а потом, когда его доставили в Курчалоевский райотдел, он возмутился: "Как так вы это делали без понятых?!" – "Хорошо. Хочешь с понятыми, хочешь по закону – будет по закону". Его посадили в машину. С ним поехали на то же место, опять открывают машину, а там на том же месте лежит та же самая сумка с наркотиками под сиденьем. Правда, ниоткуда извне эту сумку заметить было нельзя, разве что полицейский, ее обнаруживший, обладал рентгеновским зрением. И другие нестыковки – например, форма и машина, на которой были полицейские, которые это двойное задержание проводили. А вот теперь они, все 70 человек, вызваны с обвинением в суд. И все отрицают факт этого двойного задержания Оюба, вообще всё отрицают, кроме того, что они под копирку подписали в показаниях еще зимой. На первом заседании они вообще отказывались вспомнить, какого цвета форму носят: сами они явились в гражданском, – рассказал Александр Черкасов.
В начале июля Шалинский городской суд Чечни продлил арест Оюба Титиева на полгода, до 22 декабря. Верховный суд республики отказался перенести рассмотрение дела в другой регион, о чем просила защита Титиева, а также российский омбудсмен Татьяна Москалькова и глава Совета по правам человека при президенте РФ Михаил Федотов. С просьбой освободить Титиева из-под стражи к генеральному прокурору России Юрию Чайке обращалась глава комиссии Совета Европы по правам человека Дуня Миятович.
