Министерство юстиции требует закрытия Петербургского союза художников из-за юридических нарушений в его деятельности. У Союза в управлении имеются многочисленные объекты недвижимости в исторически значимых зданиях. Расценивать ли подоплеку конфликта как борьбу за особняки Петербурга?

О сути претензий, предъявленных Петербургскому союзу художников Министерством юстиции, сказано в петиции Алексея Кирьянова на имя губернатора Георгия Полтавченко: “Управление Минюста добивается ликвидации Союза художников из-за “многочисленных грубых нарушений”, найденных при проверке. Среди них... ведение предпринимательской деятельности, не отвечавшей заявленным целям, сдача в субаренду госимущества с получением прибыли без ведома комитета имущественных отношений”.

Руководство Петербургского союза художников этих нарушений не отрицает, просто не считает их настолько фатальными, чтобы из-за этого закрывать Союз. Художников волнует не только возможная потеря более полутора тысяч мастерских, где работают люди, но и угроза потерять дом на Большой Морской, 38, в котором располагается Союз. У этого дома богатая история: в 1763 году его приобрела в казну Екатерина II и подарила видному государственному деятелю, историку, поэту и масону Ивану Елагину. На его собраниях выступали Фонвизин и Сумароков, здесь же давались театральные представления, собиралась масонская ложа. В 1877 году Александр II подарил этот дом Обществу поощрения художеств, которое разместило в нем художественные рисовальные школы, залы для выставок и собраний. Стипендиатами Общества в разное время были Карл Брюллов, Александр Иванов, Тарас Шевченко, Петр Клодт. Здесь выставлялись передвижники и члены Мира искусств. Оживленная выставочная деятельность не прекращается и сегодня.

Однако славной истории Петербургского Союза художников может прийти бесславный конец. Заместитель председателя правления организации Петр Конош признает, что в предыдущие годы из-за неправильного управления собственностью Союза значительная ее часть была потеряна:

– Мы сейчас занимаемся возвратом собственности, работаем над исправлением ошибок, которые Минюст определил как неисправимые. Многие проблемы уже решили. Утвердили новый устав, теперь его надо зарегистрировать в Минюсте, тогда половина вопросов уйдет автоматически. Мы забрали у компании “Куб” здание бывшей багетной мастерской на Салтыковской дороге, 6. Так мы поступаем со всеми арендаторами: возвращаем здания в свое непосредственное управление. Нам нужны средства для поддержки наших пожилых и молодых художников, нужно, чтобы у Союза была некая живучесть. “Багетка” осталась нашей, тут все просто, а вот Староладожские дачи и КДПИ (Комбинат декоративно-прикладного искусства) от нас ушли, но есть надежда все это вернуть, над этим работают наши юристы, наша экономическая комиссия. Минюст показал нам ошибки, долгое время скрывавшиеся нашим предыдущим руководством. Мы хотим сотрудничать с городом, у нас есть комиссия по взаимодействию с армией и флотом, группа художников готова ездить по частям, кораблям, учениям. Вообще, у нас очень большая организация, во многих музеях, во многих домах висят работы наших художников, наших мастеров знают и уважают многие влиятельные люди, так что я думаю, что просто так ликвидировать наш Союз будет довольно сложно.

Председатель правления Петербургского союза художников Андрей Базанов вполне осознает угрозу, и напоминает, что попытки отобрать этот дом уже были в 2004 году.

– У художников в управлении много городского имущества, а это здание – да, оно может кого-то прельщать, хотя у него слишком большая история, чтобы предъявлять претензии именно к художникам. А что касается нарушений, то, конечно, они могли накопиться за 25 лет самостоятельного плавания. В 1992 году наш Союз стал самостоятельной региональной организацией, такой же, как и Московский союз художников. То есть мы представляем только один регион – Петербург. И оказывается, если мы используем субсидии Комитета по культуре, то имеем право что-то делать только в Петербурге, а, скажем, в Выборге уже нет. В советские времена было много Союзов художников, подчинявшихся одной вертикали, сейчас существует две региональные организации, в Москве и Петербурге, и общая всероссийская творческая организация – Союз художников Российской Федерации . Он может работать по всей России, а мы имеем право тратить бюджетные деньги, и деньги, заработанные нашими коммерческими структурами, только в Петербурге. Но дело в том, что у нас 4065 членов Союза, организация привлекательная, Союз художников России приглашает нас в свои программы – и это уже их деньги, не наши. Поэтому тут с Минюстом можно и поспорить. Вот, например, в сентябре в Мурманске будет выставка “Русский север”, мы уже вписаны в программу.

– Что вы делаете, чтобы исправить ситуацию?

– Мы проделали массу работы по иску Минюста. Во-первых, по поводу пункта о конфликте интересов: у нас предыдущий председатель Александр Сайков возглавлял коммерческий сектор, то есть выставочный центр Союза художников, и входил в правление нашей организации, что, конечно же, является грубейшим нарушением. Сайков пришел после смерти Альберта Серафимовича Чаркина, мы ему ставили условие, что он должен выбрать одну из должностей, но он не прислушался, дождался акта проверки. После вопросов Минюста он написал заявление, по состоянию здоровья вышел в отставку, и на его место правление избрало меня. Поэтому сама суть обвинений отпала, конфликта интересов больше нет. Сейчас идет реорганизация выставочного центра, мы проголосовали за его ликвидацию и восстановление как выставочного отдела при правлении Союза художников. Мы кардинально изменили наш устав, который существует с 1997 года, а тогда были совсем другие законы. Мы отстали от жизни и сейчас вынуждены были за месяц экстренно проработать новые пункты устава, мы оговорили в новом уставе, что имеем право участвовать в разных проектах как приглашенные лица. Мы заключили договор с серьезной юридической компанией. Минюст свой иск подал, хотя с его стороны тоже не все было гладко: он не предупредил нас о том, сколько нам дается времени на исправление замечаний. Суд пока этот иск не принял, но и не отклонил, так что мы готовимся.

– Как обстоят дела с мастерскими художников?

– Я уже дважды был в Комитете имущественных отношений, и выяснилось, что значительная часть его претензий объясняется тем, что они сами неправильно прочитали закон и не обратились к нам за списками художников. Сейчас все списки предоставлены, инцидент исчерпан. Кроме того, я собрал списки так называемых проблемных мастерских – таковых оказалось 86. На них не было договоров. Но я собрал документы, подтверждающие, что по окончании этих договоров Союз художников в течение нескольких лет предоставлял документы на их пролонгацию, но ответа не получал. Так что это не вина художников, а нерасторопность чиновников, все входящие номера документов сохранились. Этот инцидент тоже исчерпан.

И еще нам дали список из 28 мастерских, где обнаружено нецелевое использование, мы обходим эти мастерские с проверкой. Был случай, когда молодой художник получил мастерскую, пришел – а там склад каких-то материалов, который устроил местный ЖКС. То есть художник еще не работал там ни дня, а комиссия уже нашла нецелевое использование. Ну, а если художники сами допускают нарушения, не платят за мастерскую – к ним у нас предусмотрены самые строгие меры, вплоть до исключения из Союза.

– Если вернуться к дому на Большой Морской, то не лежит ли за возникшими неприятностями чье-то желание отнять у вас дом и другую недвижимость?

– Дом – это собственность города, губернатор к нам относится лояльно, он почетный член нашего Союза. Но за 25 лет мы упустили контроль над нашими материальными активами, определенный круг лиц этим воспользовался и вывел кое-какие объекты из нашей собственности – например, Комбинат декоративно-прикладного искусства на проспекте Мориса Тореза уже не наш. Вообще Союз много потерял за 25 лет – у нас в управлении, например, была замечательная творческая дача “Старая Ладога”, в 90-е годы она разрушилась, а земля у реки Волхов в элитной зоне ушла к компании “Староладожские дачи”. Номинально нам оставили там 10%, но на самом деле это было мошенничество. И в этом участвует компания “Куб”. Случилось все это еще во времена правления Альберта Чаркина, там и дочь его, Мария Альбертовна, постаралась, она и привела этот “Куб”. Сейчас у нас еще остались кое-какие объекты, но они не приносят достаточного дохода, деньги утекают. Cейчас за это взялись наши юристы, – сообщает Андрей Базанов.

Руководство компании “Куб” признает, что компания около года управляла старой “багеткой”, но, сообщает, не получила от этого никакой прибыли. Один из учредителей группы компаний “Куб” Александр Кубай говорит, что по сути бизнесмены, взявшие в управление это здание, сами оказались пострадавшей стороной:

– Мы пришли сюда не сами, нас пригласили. Мы выиграли управление этим зданием на конкурсной основе, а решение о смене управляющей компании было принято еще при руководстве Альберта Чаркина в 2016 году. Потом он, к сожалению, ушел из жизни, и в результате того, что в Союзе художников сменилось правление, туда пришли люди, которые больше занимаются творческой работой, чем управлением. Петербургский союз художников – это очень крупная организация, у нее больше 4000 членов, много разных объектов недвижимости в управлении, около 1600 мастерских, это очень большое хозяйство, управляться с которым довольно сложно, тут нужны люди, которые занимаются этим профессионально. К сожалению, насколько я знаю, сегодня таких людей в правлении не осталось.

Дочь многолетнего главы Петербургского союза художников Альберта Чаркина и бывший его заместитель по управлению имуществом, Мария Чаркина считает обвинения в свой адрес несостоятельными:

– В бывшем уставе, хоть в него сейчас и внесли изменения в соответствии с законодательством, было золотое правило: все экономические вопросы или вопросы по имуществу Союза принимает только правление Союза художников, поэтому господин Базанов и другие лукавят, ведь они находятся в правлении уже не первый срок. Все, о чем они говорят, происходило с их согласия, все вопросы выносились на правление. “Куб” тут вообще ни при чем, сегодня у него с Союзом нет никаких юридических отношений. У них был договор аренды на 11 месяцев на бывшую багетную мастерскую, но сейчас она передана назад в управление Союза, как они и хотели. Собственность у Союза художников есть, никто ее не отчуждал, на голословные утверждения я не реагирую. Знаете, в чем их проблема? После ухода Альберта Серафимовича, фигуры масштабной и в творческом, и в управленческом отношении, на его место пришли люди, которые просто не сумели грамотно распорядиться тем, что им досталось. Что получится, если художник начнет заниматься юридическими, финансовыми вопросами? То, что мы сейчас имеем. И вот результат – акт проверки Минюста, против которого возразить нечего. Тут надо менять команду и весь подход.

Заместитель председателя правления Петербургского союза художников Юрий Васильев видит и правоту, и неправомерность в претензиях Минюста:

– Часть наших ошибок Минюст назвал неисправимыми. Но многие из них мы сегодня уже исправили, и я думаю, что на суде, если он состоится, у нас есть шанс доказать нашу состоятельность. Наш устав мы уже изменили. Остальные претензии касаются нашей экономической и административной деятельности, тут мы со многими вещами согласились и устраняем недочеты, допущенные предыдущим руководством. Когда Мария Альбертовна Чаркина управляла нашим имуществом, это было, как мы сейчас понимаем, нам в ущерб. Договоры заключались по многим объектам таким образом, что после уплаты налогов мы оставались с нулевым бюджетом. Эти объекты уже не используются по назначению, но они – наша собственность, мы имеем полное право сдавать их в аренду.

Другое дело, как заключаются договоры. Это немного похоже на рейдерский захват, на то, что объекты, сдающиеся в аренду, хотят увести из-под нашего управления. Но мы увидели эту угрозу и сейчас работаем с юристами, надеемся восстановить свои права. У нас полностью сменился управленческий состав Союза, и мы все же надеемся найти общий язык с Минюстом.

Автор петиции за сохранение Петербургского союза художников Алексей Кирьянов уверен, что угроза существованию Союза – не простое стечение обстоятельств, не результат плохого управления недвижимостью и не частный случай, а закономерное проявление культурной политики российских властей, которым не нужны сильные и независимые творческие союзы:

– В 2020 году Петербургскому союзу художников будет 200 лет – ведь императорское Общество поощрения художеств было создано в 1820 году, в 1877 году ему было передано здание на большой Морской, 38, а с 1932 по 1937 год Ленинградский союз художников возглавлял Кузьма Петров-Водкин. Попытка ликвидации такой мощной исторической структуры, как наш Союз художников, мне кажется чудовищной ошибкой. Я считаю, что это не юридическое, а политическое решение. Это последовательная борьба с культурой. Не только Союз художников, но и Союз дизайнеров, и Союз архитекторов, Союз композиторов – все они находятся под ударом. Нашей власти не нужны художники, сейчас в моде футболисты, актеры, телепропагандисты, а художники остались не у дел. Обратите внимание, когда происходит попытка Минюста закрыть Союз художников: никого нет, лето, Законодательное собрание закрыто, футбол, митинги запрещены, чтобы полностью погасить всякое сопротивление. Но так не бывает, находятся те, кто поднимает знамя борьбы, чтобы Союз художников существовал. Есть исторически сложившаяся система: дети хотят в Дом творчества, учатся рисованию, потом идут в художественную школу, потом в академию Штиглица или Репина и другие вузы, потом вступают в Союз художников, многие из них наша гордость. Чем гордится русское искусство? Художниками, писателями, музыкантами, и они не с неба свалились, они выросли в питательном бульоне художественной среды.

Вольтер говорил: уберите 300 имен из истории Франции, и нет никакой Франции. Ну, давайте закроем филармонию, Союз художников – что останется от России? Причина всему простая – недвижимость, оставшаяся от советского Союза художников, которая на какое-то время стала как бы ничьей. Посмотрите, что происходит с Союзом композиторов: пока был жив Андрей Петров, никто не покушался на их здание, а как только он умер, их ограбили, дом практически отобрали. У писателей дом отобрали давным-давно, загнав их в какую-то дыру. И в Доме архитекторов тоже сейчас был пожар, и к нему тоже выкатили кучу претензий.

Алексей Кирьянов считает происходящее спланированной атакой на все творческие союзы, которые находятся в прекрасных дворцах и особняках в центре города, и призывает сохранить Петербургский союз художников как неотъемлемую часть культурной жизни города и страны.