Глава Счетной палаты Алексей Кудрин раскритиковал решение Рособрнадзора лишить Московскую высшую школу социальных и экономических наук ("Шанинку") государственной аккредитации: "Снова "бумажные" претензии. Нужно кардинально перестраивать работу надзора", – написал Кудрин в твиттере. Однако в университетской среде о планах реформирования Рособрнадзора не слышали, зато слышали, что полномочия ведомства будут расширены еще и на научные институты.

Дискуссия о том, есть ли у лишения аккредитации одного из лучших независимых вузов России, да еще и ведущего совместную программу с британским университетом, политическая мотивация, продолжается, но параллельно обсуждается и предельно формальный и бюрократический подход надзорного ведомства к проверкам образовательных учреждений.

Так абсолютное большинство описанных в многостраничном тексте заключения нарушений, обнаруженных экспертами Рособрнадзора в программах "Шанинки", звучат примерно так: "дисциплина не формирует профессиональных компетенций у студентов". Как объяснила на своей странице в Фейсбуке доцент Высшей школы экономики в Санкт-Петербурге Элла Панеях, компетенции – набор формальных умений, которые в государственных стандартах связаны с каждой специальностью, причем сформулированы эти умения канцелярским языком, например: "способен решать проблемы в профессиональной деятельности на основе анализа и синтеза". Одна из задач проверки – удостовериться, что все обязательные по стандарту компетенции указаны в соответствующих учебных планах и программах курсов вуза. Это вопрос не содержания предмета, а подготовки документов – преподаватели должны распределить стандартные компетенции и, как правило, исключительно формально описать, где именно в учебном процессе эти компетенции осваиваются, например, при подготовке домашнего задания, при написании эссе и так далее.

– Никакой речи о том, что какие-то дисциплины ["Шанинки"] чего-то не формируют, вопреки формулировкам, которые используют эксперты Рособрнадзора, там нет, – объясняет ведущий научный сотрудник института проблем правоприменения Европейского университета Кирилл Титаев. – В переводе на русский эта фраза означает, что в программе дисциплины не заполнен блок, такая табличка, где напротив отдельных блоков занятий или курса в целом нужно указать цифровые и буквенные коды некоторых компетенций. То есть ни в коем случае не нужно понимать это так, что эксперты пришли, походили на курсы, поговорили со студентами и установили, что студентов не учат тому-то. Это означает, что эксперты пришли, сличили таблички в программах с теми образцами, которые они считают правильными, и установили несоответствие.

Титаев утверждает, что такие нарушение есть у большинства российских вузов, потому что правила постоянно меняются, а держать в актуальном состоянии программы десятков или – для крупных университетов – тысяч дисциплин практически невозможно.

Другой пример не измеряющих реальные достоинства образования, а буквальных требований – те, что предъявляются к базовому образованию заведующих кафедрами и других руководителей. Они, кстати, были введены в стандарты относительно недавно.

– Я не очень понимаю, почему доктор юридических наук, у которого базовое образование историка, но дальше он свои диссертации кандидатскую и докторскую защищал по юриспруденции, не может быть руководителем [юридической] программы просто потому, что у него базовое образование историческое? Это для меня странно, – прокомментировал Радио Свобода претензии Рособрнадзора ректор "Шанинки" Сергей Зуев.

– Там полнейший идиотизм, который связан с тем, что люди, которые писали эти критерии, не добавили слова "ученая степень" – "образование или ученая степень" должно было быть, – предполагает Титаев, – и поэтому выпускник психологического факультета Виктор Вахштайн не может заведовать социологической кафедрой, а выпускник исторического факультета, великий юрист Дмитрий Дождев не может заведовать юрфаком.

Сергей Зуев сказал Радио Свобода, что формальное исполнение требований госстандарта фактически снизило бы в школе уровень образования, ведь вузу пришлось бы уволить "не соответствующих необходимой квалификации" преподавателей, которых в "Шанинке" высоко ценят. "Тут две логики: логика формальная, которая касается формального соответствия требованиям, которые записаны в процедуре аккредитации и во ФГОСах, и логика содержания подготовки и качества образования", – заметил Зуев.

Скандал с негативным результатом проверки обратил внимание на авторов заключения – экспертов Рособрнадзора. Вольное сетевое сообщество "Диссернет" выяснило, что как минимум двое из них имеют в своих диссертациях некорректные заимствования. Это председатель комиссии Светлана Никонова (тема ее диссертационной работы – "Стратегическое управление деятельностью предприятий фирменного сервиса (на примере Республики Башкортостан)") и член комиссии Андрей Лежебоков (его докторская диссертация называется "Развитие местного самоуправления в Ставропольском крае в современных условиях"). Кирилл Титаев объясняет, что фактически эксперты Рособрнадзора выполняют механическую работу, сводящуюся к сравнению табличек, что не требует серьезной квалификации, но то, что проверка свелась к такой формальной процедуре, – как раз следствие изначально слабого кадрового состава ведомства:

– Поскольку экспертами изначально были люди, которые в своей массе, как показало исследование Екатерины Губы с соавторами, абсолютно профессионально не подготовлены, непригодны, это чиновники, которые не публикуются, у которых в большой степени диссертации с некорректными заимствованиями (а она анализировала весь массив экспертов Рособрнадзора, а не только тех, кто участвовал в конкретных проверках) и изначально они не были способны к содержательной экспертизе, поэтому они изначально практику формировали таким образом, чтобы это были исключительно документарные проверки исключительно формальных требований. То есть сначала Рособрнадзор набрал очень некачественных экспертов, которые затем сформировали такую практику, – сказал Титаев.

Почему же при таком подходе лишение государственной аккредитации не становится массовым? Дело в том, что обычно незначительные, "бумажные" нарушения можно исправить в ходе самой проверки.

– Если мы посмотрим на практику, условно говоря, не заказных проверок, ну, или проверок обычных, то, как правило, либо формально, либо неформально эксперты указывают, что нужно переделать, сотрудники вуза переделывают и все начинает соответствовать. Это происходит в течение самой проверки в течение нескольких часов, – рассказывает Титаев. – То, что этот набор мелких нарушений [в программе "Шанинки"] был расценен как основание для прекращения аккредитации, это явно говорит о нетривиальном характере этой проверки.

В защиту "Шанинки" выступили сотрудники петербургского филиала Высшей школы экономики, представители академического сообщества, сотрудники Европейского университета (многие опасаются, что его судьбу – лишение образовательной лицензии – рискует повторить "Шанинка"), преподаватели вузов. Все они не просто выражают поддержку коллегам и требуют вернуть "Шанинке" аккредитацию, но и предлагают пересмотреть формальные критерии, на основе которых делаются заключения Рособрнадзора.

О том же написал в твиттере и Алексей Кудрин, добавив, что "Рособрнадзором уже подготовлены поправки по более совершенной оценке качества образования". Впрочем, Кириллу Титаеву ничего о подобных поправках не известно. Зато наверняка известно, что готовится документ, расширяющий полномочия ведомства. Согласно постановлению, проект которого размещен на портале нормативных актов, Рособрнадзор может получить функцию "организации формирования и ведения федеральной системы мониторинга результативности деятельности научных организаций, выполняющих научно-исследовательские, опытно-конструкторские и технологические работы", то есть получить право оценивать не только вузы, но и научные организации, в том числе институты Академии наук. Ранее этим занималось Федеральное агентство научных организаций (ФАНО), но оно было недавно расформировано и большая часть функций агентства была передана вновь созданному Министерству науки и высшего образования. А вот Рособрнадзор в ходе той же реформы был переподчинен напрямую кабинету министров и, по всей видимости, получит часть полномочий ФАНО.

В академическом сообществе опасаются, что обладающий не самой хорошей репутацией Рособрнадзор получит право реорганизовывать и ликвидировать научные институты. Профсоюз работников РАН уже заявил о готовности проводить акции протеста. Впрочем, в президиуме РАН и в Госдуме утверждают, что окончательное решение по ликвидации и реорганизации институтов все-таки останется за Академией наук (речь, правда, идет только об академических институтах). Соответствующие поправки в закон о РАН согласованы между академиками и профильным комитетом Думы и должны быть приняты уже в июле.

Кирилл Титаев считает, что в своей основной и исходной деятельности – организации и контроле ЕГЭ – Рособрнадзор добился определенных успехов:

– Если мы посмотрим на то, как организованы аналогичные экзамены в странах, которые переживали транзит, похожий на наш, то, в общем-то, чего достиг Рособрнадзор в сфере ЕГЭ, это вполне неплохо, – говорит исследователь. А вот работу ведомства по надзору за высшим образованием Титаев называет провальной.

Как мы оцениваем любой контрольный, надзорный орган? По количеству ошибок первого и второго рода. Первого рода – когда он не закрывает плохие организации, второго рода – когда он закрывает хорошие организации. Если мы посмотрим на данные мониторинга в сфере высшего образования, который проводит Минобрнауки, мы увидим, что, с одной стороны, самые неэффективные, кошмарные вузы, на первый взгляд, оказались закрыты за несколько лет, когда Рособрнадзор боролся за очищение поля высшего образования. Но если мы вглядимся внимательнее, мы поймем, что в подавляющем большинстве случаев это просто присоединение неэффективных к эффективным с понижением средней температуры по конкретному вузу и с сохранением нежизнеспособных, а иногда, я бы позволили себе такую личную оценку, бессмысленных и вредных образовательных программ. В результате их работа на повышение среднего качества образования остается сомнительной, а последние эксцессы – с закрытием Европейского университета, с отзывом аккредитации у Московской высшей школы социальных и экономических наук, с рядом других вузов – говорят о том, что либо по внешнему заказу, либо по каким-то другим причинам они массово совершают ошибки второго рода, то есть закрывают эффективные вузы, которые являются лидерами ведомственного рейтинга, рейтинга Минобразования и науки. В этой ситуации, в общем, самое правильное, что можно сделать, поставить под вопрос вообще осмысленность существования этого ведомства. На мой взгляд, самым разумным шагом было бы выделение подразделения, которое занимается ЕГЭ, создание Федерального агентства по проведению Единого государственного экзамена и тотальная ликвидация всех прочих подразделений нынешнего Рособрнадзора, – сказал Титаев.

Однако вместо этого сфера полномочий надзорного органа, похоже, расширится еще и на научные институты.