Мне говорят, преждевременно про смерть. "Шанинка", мол, еще жива и борется. Это правда, и дай Бог удачи. Но процесс закрытия власти начали. Я не знаю точно, что конкретно предъявили Школе, но думаю, что-нибудь не очень серьезное, мелкое. Что, в принципе, можно исправить, что нормальным людям – "Ну, не все же там идиоты!" – можно легко объяснить.
Идиотов там – в администрации президента, причем на самом верху или на самом-самом верху, ведь не эти смешные рос-ком-что-то принимают такие решения, а первые лица государства или просто первое лицо – действительно, совсем не много, а вполне образованных людей, понимающих, и что такое "Шанинка", и что такое Европейский университет, наоборот, достаточно. Только исправить и объяснить не получится. Они же не по ошибке пришли. Может, поиграют немножко, как кошка с мышкой, но потом все равно задушат.
Наше начальство всегда так делает – оставляет надежду договориться. И, вдохновленные этой надеждой, мы избегаем резких шагов и жестких высказываний, мы задействуем связи и ищем подходы, а потом – очень скоро – становится уже поздно. И то, что прозвучав, было бы услышано в начале, становится запоздалым и никому не нужным.
Надо отдавать себе отчет в том, что решение принято и что оно не имеет никакого отношения ни к официальным претензиям, ни к понятным житейским мотивам, типа желания третьего зама кого-нибудь в министерстве чего-нибудь захватить здание. Мы же это тысячу раз видели, почему же вы думаете, что сейчас будет иначе? Как и в случае с Европейским университетом, они закрывают "Шанинку" именно потому, что это один из лучших вузов страны. И даже не потому, что кто-то из профессоров позволил себе что-то неправильное сказать или написать. А просто потому, что умные. А умные не надобны, надобны верные.
Бывают ситуации, когда единственное, что ты можешь, – это достойно умереть
Надо понять, что они – мне обязательно перечислять фамилии? – враги, что они нас ненавидят, причем искренне. Они, конечно, не только нам враги, но и многим из тех, кто не любит нас, кто с удовольствием примет участие в травле, кто аплодирует их безумствам. Да, в общем, всем практически. Но их они просто не считают за людей, используют как расходный материал. А вот нас – ненавидят. Потому, что мы производим (раскрываем) истину. Для этого и наука, для этого интеллект. А им нужны иллюзии. Иллюзии, которым поверят люди и в которые будут верить они сами. Правды они не выносят, как вампиры света. И не столько той правды, которая их разоблачает – плевали они на разоблачения, сколько правды вообще, в принципе.
И потому, как научила нас наша история, – не верить, не надеяться и не просить. То есть надеяться надо, но не на то, что удастся с ними договориться, а на то, например, что мы их переживем, что наш труд не был напрасным, что морок закончится. И что то, как мы поведем себя сейчас, тоже на что-то повлияет.
Бывают ведь ситуации, когда единственное, что ты можешь, – это достойно умереть. Нам сейчас легче – о нашей физической жизни речи пока не идет. Но сколько было, наверное, в советских, да и в несоветских лагерях людей, которые, бесконечно долго умирая в бараках, жалели, что когда-то давно, в момент ареста, не оказали сопротивления. Чтобы, как было сказано в песне Нателлы Болтянской о восстании в Варшавском гетто, "смерть глаза тебе закрыла не на бойне, а в бою".
Про лагеря – это, конечно, просто неизвестно почему возникший ассоциативный ряд. Никого ни к чему не призываю, да и к чему тут призывать? И, разумеется, я не имею права давать советы коллегам из "Шанинки". Желаю им только смотреть на ситуацию открытыми глазами и понимать реальность такой, какая она, к сожалению, есть. Это понимание самоценно, чем бы это все ни кончилось для всех нас.
Ну и мужества, конечно.
Леонид Гозман – российский политик
Высказанные в рубрике "Право автора" мнения могут не отражать точку зрения редакции
