- Московская Патриархия демонизирует Украинскую Православную Церковь Киевского Патриархата.
- Гонения на митрополита Адриана (Старину) с начала 1990-х годов осуществлялись РПЦ МП совместно с государством.
- Российский митрополит Ювеналий в 1997 году призвал «покончить с хохлацкой нечистью».
- Украинский митрополит Адриан (Старина) надеется на восстановление дружбы украинцев и русских как двух равных народов и независимых государств.
Яков Кротов: Этот выпуск программы посвящен встрече с митрополитом Богородским Адрианом (Стариной). Но сперва несколько слов о том контексте, в котором проходит наша беседа. Дело в том, что в последнее время все СМИ обсуждают желание украинских православных стать независимой автокефальной Церковью. И при этом мало кто знает, что существует Украинская Православная церковь Киевского патриархата. Вот владыка как раз из Киевского патриархата. С этим связан целый ряд проблем России.
Вот как совсем недавно говорил об украинцах известный российский православный публицист Виктор Аксючиц: "В нашей Конституции во времена русофобской политики ельцинского режима в 90-е годы была знаменательно порочная фраза: "Мы – многонациональный народ". Это бессмысленно, потому что на самом деле все большие народы – многонациональные, но стержнем этого многонационального народа является русский народ, его этническим стержнем – многие русские народности, основные – великороссы, малороссы и белорусы". Украинцев, оказывается, вообще нет, а есть только малороссы. Нет и Украинской Церкви Киевского патриархата, возглавляемой святейшим патриархом Филаретом, о котором Виктор Аксючиц говорит так: "Будучи травмированным фактом того, что он не был избран в 1990 году патриархом Московским, он отдался чувству мщения. Он объявил себя патриархом Церкви, которой не существует. Для самообольщения он носит патриаршие ризы. То, что он создал, это не только не Церковь, это орудие по уничтожению подлинной, истинной православной Церкви".
И вот перед нами владыка Адриан, епископ того самого украинского Киевского патриархата, который заслужил столь жесткую характеристику Виктора Владимировича.
Владыка Адриан, откуда такая экзотическая для России фамилия – Старина?
Адриан Старина: Это украинская фамилия, я родом из Днепра (Днепропетровска).
Яков Кротов: Владыка Адриан – митрополит Богородский, при этом города Богородска нет.
Адриан Старина: Я был депутатом Московского областного и Ногинского городского совета и восемь лет настаивал, чтобы город Ногинск переименовали в Богородск. И Владимир Лаптев, мэр города, управляющий района, очень добивался этого решения, но так и не получилось – финансы, очевидно. Но ему удалось поставить памятник святейшему патриарху Пимену, который родом из Ногинска (Богородска). Памятник почти рядом с Богоявленским собором.
Яков Кротов: Владыка Адриан – совершенно замечательная фигура! В этом году 30 лет, как вы окончили Московскую духовную академию, и большую часть этого времени вы провели, уйдя из Московской патриархии. Это очень тяжелый образ жизни, постоянное противостояние, и на анналах истории современной Русской церкви, которая, конечно, шире, чем Московская патриархия, – события в Ногинске в 1992 году. Применительно к вам тогда впервые были брошены силовики, омоновцы. Почему произошел такой конфликт, что в собор Ногинска ворвались омоновцы?
Адриан Старина: Омоновцы врывались в собор в 1997 году, а в 1992-м еще было более-менее культурно. Сначала в Московской епархии руководство организовало небольшое собрание, чтобы перевести меня на другой приход, пока я был по благословению митрополита Ювеналия в Вене. К нам в страну прибывали десятки тонн гуманитарной помощи, и мы раздавали ее людям, бесплатно кормили, организовали столовые, поэтому я очень желал поехать и лично их отблагодарить.
Яков Кротов: И меня всегда поражало, как неблагодарны оказались те, кто ел гречку и арахисовое масло в 1992 году.
Адриан Старина: И вот прибыл я в Вену, и мне буквально на второй день звонят: "Не волнуйся, у тебя все нормально, только тебе предоставляют еще лучший приход, чем у тебя в Ногинске". Я говорю: "Лучшего прихода, чем тот, который я сам создал, в Русской Православной церкви нет ".
И я получил полуразрушенный Богоявленский собор. Мы его восстановили, построили десять кирпичных двухэтажных зданий, сформировали лицей искусств, православную среднюю общеобразовательную гимназию, сделали три бесплатные столовые, здравпункт, библиотеку, подсобное хозяйство. Какой еще может быть лучший приход в 1992 году, когда Церковь только начала возрождаться?
Через три дня я прибыл в Москву, меня встретили, не договаривая, что случилось, и на второй день я приехал в Ногинск, в собор, а там сотни людей ждали меня с 1 до 3 октября, не расходились, дежурили, чтобы собор никто не захватил. Когда я прибыл к собору, там была радость великая! На каком-то центральном канале тогда работал Владислав Флярковский, и вечером 1-го числа, в день, когда хотели захватить собор, он сообщил, что народные депутаты могут позавидовать отцу Адриану, которого защитили верующие люди, не дали захватить собор, пока он находится в командировке.
Последнее время все СМИ обсуждают желание украинских православных стать независимой автокефальной Церковью
Яков Кротов: Сейчас вы находитесь с юрисдикции Киевского патриархата?
Адриан Старина: Да, с декабря 1993 года.
Яков Кротов: Насколько это для вас важно? Вы ведь были тесно связаны с нынешним патриархом Киевским, владыкой Филаретом.
Адриан Старина: Да. В Киеве рядом построены Владимирский патриарший собор и Киевский педагогический университет, и я в свободное время всегда приходил в собор молиться.
Яков Кротов: А вы из потомственных верующих?
Адриан Старина: Нет. Я пришел к вере с пяти лет. Отец у меня погиб, нас было пятеро детей: четыре брата и сестра, мама работала с утра до ночи, чтобы нас прокормить, а меня тетя все время водила в храм, я ее просил, чтобы она брала меня с собой. И я так привык к храму, что уже не представлял без него свою жизнь. Где-то с восьми-девяти лет я начал ездить в Днепр, в Тихвинский женский монастырь, а с тринадцати-четырнадцати лет уже перешел в собор, начал петь в любительском хоре.
Яков Кротов: По своим знакомым я знаю, что вера не передается по наследству, и детям в церкви скучно…
Адриан Старина: Мне не было скучно! Просто детям не прививается любовь к Богу, к Церкви, к христианству.
Яков Кротов: Вот 1992 год, нищета и голытьба, мы получаем гуманитарную помощь из-за границы, и при этом вы умудрились создать такой благотворительный городок.
Адриан Старина: Вы знаете, нам Господь во всем помогал. Во-первых, в Ногинске (Богородске) люди особенные. В советское время это был прокоммунистический город, там не было ни одного храма, и в районе было только три храма, и то далеко. А когда меня сюда направили святейший патриарх Пимен и митрополит Ювеналий, здесь все изменилось! Мне дали указ – восстанавливать Богоявленский собор. Я прибыл, верующие люди меня встретили. А внутри собора ведь когда-то была фабрика, и мы за полмесяца все изъяли, спилили, срезали, и уже на Пасху у нас была служба. Там были тысячи людей!
Яков Кротов: А куда это все делось? Все помнят энтузиазм начала 90-х годов, и действительно, люди несли последнее, работали, было огромное количество крестящихся: каждые выходные по 70 человек. После 1997 года был резкий спад, а сейчас стабилизация на очень невысоком уровне. Вот столько у вас сейчас прихожан? И сколько их в храме, который вы когда-то восстановили и которого вас лишили?
Адриан Старина: Сейчас прихожан очень мало, потому что работает пропаганда Московского патриархата.
Яков Кротов: То есть общий уровень религиозности схлынул.
Адриан Старина: Да, но ведь в советское время архиереи были уважаемы среди народа. Но в 1992 году в Москве начали судить блаженнейшего митрополита Киевского Филарета только лишь за то, что он хотел восстановить историческую справедливость, восстановить автокефалию на территории Украины, и даже монашеское имя у него изъяли. После этого отношение ко всем архиереям тут же изменилось. А в наше время архиерея или патриарха могут судить и высмеивать не только за кулисами, но даже и на какой-нибудь передаче.
Яков Кротов: А насколько для вас было значимо то, что вы украинец? До 1988 года был советский народ, в Баку жил советский человек, будь то армянин или азербайджанец… И вдруг погромы, этнические конфликты, и оказалось, что у каждого есть еще какая-то национальность, кроме "советский". Вы себя ощущали украинцем все эти советские годы?
Адриан Старина: Я любил и знал украинский язык. присутствовала и особенная ревность к украинской культуре, истории. Ведь к Украине относились с предвзятостью, сеялась вражда между народами. Помню, что при Советском Союзе в России, в Москве украинцев не было, а были хохлы. И до сих пор – "Хохляндия, Хохляндия"…
К Украине относились с предвзятостью, сеялась вражда между народами
Вот когда в 1997 году наш собор захватили омоновцы, их, около ста человек, прислал не кто иной, как мэр Москвы Юрий Лужков, да еще они немножко выпили и обращались с нами очень грубо. Выбросили нас: и священников, и гимназистов, и верующих людей, - просто на улицу в десять вечера: дождь со снегом, холодно, а люди были полураздетые, без документов. А на второй день прибыли милиционеры с винтовками и начали кого-то искать. Я хожу за ними и говорю: "Друзья, кого вы ищете?" – "Хохлов!" – "Так вот я перед вами, тоже хохол, и я от вас не убегаю". – "Так вы же наш, русский хохол, а к вам очень много приехало с Украины, и они здесь прячутся". Была очень большая ненависть! И даже митрополит Крутицкий и Коломенский Ювеналий, которого я очень уважал, когда у нас уже отобрали собор, и он прибыл его переосвящать, в своей проповеди сказал: "Слава богу, что мы покончили с хохляцкой нечистью!"
Яков Кротов: А что, у вас в общине был какой-то повышенный процент украинцев?
Адриан Старина: Никого не было, а сейчас тем более нет. И я никогда не позволял на приходе разговаривать на украинском языке, чтобы не было этой ненависти, чтобы в нас не тыкали пальцем.
Яков Кротов: А может быть, это было неправильно, и не надо было стыдиться своей идентичности?
Адриан Старина: Я не стыдился, но не давал повода, чтобы высмеивали мой язык, мою культуру, историю и все мое прошлое.
Яков Кротов: Это было и в XVIII веке, а в 70-е я сам уже отчасти был свидетелем этого – в среде российского духовенства было устойчивое представление, что существует украинская церковная мафия, украинцы перетаскивают друг друга в Москву, и образуется некий украинский клан. Это соответствовало действительности?
Адриан Старина: Нет. Я помню, при митрополите Киевском Петре Могиле в начале XVII века была сформирована Киевско-Могилянская академия, и она процветала, а в России тогда не было ни одного учебного заведения. И рядом с ней процветала еще Острожская академия, где прятался московский книгопечатник Иван Федоров. Сейчас говорят, что Иван Федоров – герой России, но если бы он остался и не убежал в Украину, этого героя повесили бы или сожгли. Вот в Украине были две знаменитые академии, которые переполнили количество студентов и выпускников, потому что в ней учились не только украинцы, но и россияне, и хорваты, и болгары, и сербы. И уже в конце XVII века, при патриархе Адриане, возникла Московская славяно-греко-латинская академия, сформированная профессорами Киевско-Могилянской академии, и они прибыли, чтобы помочь собрать людей во Христе. И что сделали в Москве? Всех их отправили назад в Киев, а пригласили из Греции братьев Лихудовых, который продолжили вопрос высшего образования в Москве. А в Сибири университет был сформирован опять же украинцами, митрополитом Иоанном! А в Ростове Великом митрополит Димитрий Ростовский перевел 12 томов жития святых.
Яков Кротов: Скорее, даже написал, но книги подвергались в Москве довольно жесткой цензуре, и по повелению патриарха Адриана были изъяты театрадки, где говорилось о Божией Матери, как показалось в Москве, в чрезмерно католическом духе, с упоминанием непорочного зачатия, которое почитал митрополит Димитрий Святой. Но ведь тогда оказывается, что, как в XVII веке, так и в наши дни вы, украинцы, канал чуждого западного влияния на русский мир.
А вы ощущали какой-то разрыв между собой, украинцем с советским бэкграундом, и украинцами за рубежом?
Адриан Старина: Ощущал, и это есть до сих пор. Во-первых, при встрече они мне не верят, что я жил в России в советское время и в данный момент тоже, и что я живу как украинец, свободно и спокойно могу здесь существовать.
Яков Кротов: А вы считаете, что это свобода?
Адриан Старина: Ну, в какой-то мере. Они мне не доверяли, потому что в истории было очень много таких моментов… Вот взять, например, присоединение Киевской митрополии к Русской Православной Церкви Константинопольского патриархата…
Яков Кротов: Какие события вы имеете в виду? Изначально Русская церковь – часть Киевской митрополии, с 1438 года Русская церковь уходит в раскол и существует независимо от Константинополя – не канонично, но автономно.
Адриан Старина: Часть!
Яков Кротов: Ну, русская часть, украинская – под Константинополем, все канонично.
Все равно придет время, когда мы опять будем в тех же дружественных отношениях, какие были всегда!
Адриан Старина: Но тогда не звучало "украинская", а звучало "Русская Православная церковь". А это раскололо Киевскую митрополию Русской Православной церкви (московское княжение).
Яков Кротов: То есть ровно то, в чем потом обвинят митрополита Филарета.
Адриан Старина: Точно! Это то, что было сделано при митрополите Московском Ионе. Но ведь совершались службы, канонизации, все было, и это нормально. А то, что Украина в 90-е годы решила восстановить свое историческое справедливое дело в своей стране, это было неправильно.
Яков Кротов: Насколько в вашем конфликте с Московской патриархией был важен национальный элемент? Что разожгло конфликт? Экономический аспект - то, что вы имели неосторожность хорошо отреставрировать собор? Политический аспект - то, что вы были, может быть, более демократичным, чем другие? Или национальный?
Адриан Старина: В Ногинске 21 июля 1991 года была первая остановка при перенесении мощей преподобного Серафима Саровского. Все это возглавлял святейший патриарх Алексий Второй, а у меня в Ногинске уже был собор… В 1989 году мы получили его разрушенным, а уже в 1991 году святейший патриарх Алексий совершал там богослужение и почивал не в гостинице Ногинска, а у нас на территории собора. За два года! Митрополит Ювеналий к Ногинску и ко мне относился с большим уважением, потому что мы день и ночь трудились. В Лицее искусств, например, наши дети учились шитью, шили даже церковные облачения. Работала общеобразовательная школа. Но карьеристы сумели так поднести ему мое имя, чтобы освободить от меня собор.
Яков Кротов: Вы же были депутатом, причем избранным.
Адриан Старина: Да, и депутаты хорошо относились ко мне, защищали: и в области, и в Ногинске. Я помню, уже в 1991 году, глубокой осенью, я был в Московской епархии, и владыка Ювеналий, угощая меня чаем, спросил: "Как вы, отец Адриан, относитесь к митрополиту Киевскому Филарету?" Ну, я с доверием говорю: "Вы знаете, это прекрасный, ревностный человек", – и начал приводить примеры. И еще сказал, что мне понравился характер митрополита Филарета, когда он был избран местоблюстителем патриаршего престола Московского патриархата. В 1991 году во Дворце съездов было какое-то собрание, собрались депутаты, государственные деятели, в том числе пригласили и митрополита Филарета, чтобы он сказал свое слово в отношении разработки закона о свободе совести и религиозных объединений. И он, стоя за трибуной, говорит: "Это не закон, а бомба замедленного действия". Я сказал владыке Ювеналию: "Это было очень смелое высказывание об этом законе, и я ему за все очень благодарен". Владыка Ювеналий ничего не сказал: ни хорошо, ни плохо, - но главное, что в 1992 году я поехал с депутатами Верховного Совета в Иерусалим.
Яков Кротов: Каков ваш взгляд на то, как должны строиться сегодня православные взаимоотношения Украины и России?
Адриан Старина: Я бы сказал, что слияния уже никогда не будет…
Яков Кротов: Но оно же по факту есть: существует Церковь Московского патриархата в Украине!
Адриан Старина: Это искусственное слияние. В Украине архиереи в основном украинцы, есть россияне – Одесский митрополит Агафангел из Пензы или Тамбова и еще несколько, но они преданы Московскому патриархату. И удивительно, но когда в Киеве в 1991 году работал Собор Украинской Православной церкви во главе с предстоятелем УПЦ митрополитом Филаретом, все архиереи тогда подняли руки за отсоединение от Московского патриархата. Московский патриархат – это же не Русская Православная церковь, это Российская Православная церковь, Русской она начала называться только при Сталине, ее возглавляла Московская митрополия, а затем и Московский патриархат. Украина пошла своим путем, а сейчас особенно.
Яков Кротов: Но позиция многих российских верующих заключается в том, что это все-таки ошибка, потому что налицо славянское единство, даже триединство – Беларусь, Украина и великая Россия, и разъединение здесь губительно, прежде всего, для украинцев.
Адриан Старина: Что такое Белая Русь, Киевская Русь и Московская Русь, с точки зрения истории? Ведь когда торжествовала Киевская Русь, Московской Руси еще не было, да и саму Москву основал киевский князь Андрей Боголюбский, Ярославль возглавил Ярослав Мудрый; так же и Владимир, и Суздаль, и другие города. Теперь Русская Православная церковь, которая была возглавлена Киевом…
Яков Кротов: Но будущее ведь не выводимо из прошлого. Сегодня для вас быть украинцем в России – это вообще крест: ваше участие в будущем Украины, служение Христу? Вы останетесь верны Украине, или верность Богу подразумевает отречение от национального?
Адриан Старина: Я считаю, что здесь нет места национальности. Ведь я прибыл в Ногинск не по своей воле, а получил направление, и мы так привязались друг к другу – я к верующим, а верующие ко мне, что мы – как единое целое. По телевидению часто укоряют и оскорбляют украинцев, когда речь идет о десятках каких-то нехороших людей, управляющих в данный момент Украиной, но с ними связывают весь украинский народ, и мне это очень обидно как украинцу. А как богослов, как священнослужитель я понимаю, что сатана не дремлет, старается нас поссорить. Но все равно придет время, и оно очень близко, когда мы опять будем в тех же дружественных отношениях, какие были всегда! Это всегда было: и при Екатерине второй, и так далее.
Яков Кротов: Но это дружественные отношения двух равных и независимых…
Адриан Старина: …государств и народов!
