Проспект Расула Гамзатова в Махачкале, который тут по старинке называют проспектом Ленина, обтянут полосатой лентой, полицейских больше, чем прохожих: в город то и дело приезжают высокие гости – то председатель СК Александр Бастрыкин, то генпрокурор Юрий Чайка. Вот уже пять месяцев Дагестан не сходит с новостных лент из-за перестановок в руководстве республики.
В начале октября 2017 года в отставку ушел глава республики Рамазан Абдулатипов, его место занял назначенец из Москвы, генерал-полковник полиции Владимир Васильев. Через три месяца после его назначения за решеткой оказался мэр Махачкалы Муса Мусаев, чуть позже – главный архитектор города Магмедрасул Гитинов, вслед за ним премьер-министр Дагестана Абдусамад Гамидов, два вице-премьера – Шамиль Исаев и Раюдин Юсуфов, а также заблаговременно ушедший в отставку министр образования Шахабас Шахов. Еще в июне прошлого года в Дагестане сменился начальник УФСБ, в январе – прокурор республики, 5 февраля Васильев отправил в отставку кабинет министров.
В Махачкалу тем временем прибыла группа из 38 прокуроров и 40 экспертов, а также бригады из центрального аппарата ФСБ и МВД – проверки прошли в 19 ключевых министерствах и ведомствах, пяти районных администрациях, в республиканском МВД и СК. "Многочисленные нарушения" были обнаружены в работе Минсельхоза, Минтруда, Росреестра, Роспотребнадзора, Службы судебных приставов. Республика замерла в ожидании: новых арестов и новых правил игры.
Жизнь во взятке
Махачкала производит плачевное впечатление. Редкие здания XIX века и советские панельки утонули в море новых уродливых торговых центров, гостиниц, кафе, магазинов, многоэтажек, занявших каждый свободный угол, лишив горожан общественного пространства. Здесь очень сложно найти скверы, детские площадки, просто свободные дворы. Старые "газели"-маршрутки ездят по разбитым дорогам, тротуары тоже в ямах и выбоинах, стройка медленно съедает озеро Ак-Гёль в центре города, даже на берегу Каспия, у самой воды в нарушение закона выросли гостиницы и дома. Советские пятиэтажки обрастают наростами лоджий, новые дома строят впритык к старым в нарушение СНиПов, древние покосившиеся дома частного сектора соседствуют с хоромами за высокими заборами и чугунными воротами – все они похожи друг на друга и отличаются лишь размерами и уровнем показной восточной роскоши. Лишь площадь Ленина пребывает в вечном имперском спокойствии, на которое смотрят свысока два вождя: Владимир Ленин с постамента и Владимир Путин с плаката на здании избиркома.
Фатиме на вид около сорока, она живет в центре Махачкалы, на тротуаре рядом с домом от ветра упало дерево, и его корни вздыбили полы в ее доме. Дерево никто не убирал, Фатиме пришлось самой заплатить за вывоз ствола, а потом и залить цементом тротуар, иначе огромная лужа начинала размывать ее фундамент. У Фатимы четверо детей, муж работает охранником, Фатима вынуждена сидеть дома – ухаживает за деверем, 48-летним инвалидом детства. Его пенсия в 16 тыс. и зарплата мужа в 10 тыс. – единственные официальные доходы. На такие деньги всемером не прожить, но помогают родственники с гор: присылают мясо, сыр, овощи.
Если выехать в Пятигорск, тебя там будут лечить бесплатно, дома всё за деньги
Беседы с Фатимой достаточно, чтобы оценить уровень низовой коррупции в регионе, где невозможно сделать и шага без взятки. Устроить дочь в садик стоило 100 тыс. рублей, собирали деньги по родственникам (у соседки Фатимы шестеро детей, денег на взятку не было, и ее дочь стоит в очереди в детсад уже седьмой год), устроить старшего сына в медицинский колледж – 200 тыс. (этих денег собрать не удалось, и молодой человек сидит дома). У Фатимы тоже проблемы со здоровьем, каждое обращение к врачам стоит денег: за МРТ, к примеру, она заплатила 2000. Можно и бесплатно по полису, но придется ждать очереди месяцами. Вообще у дагестанцев популярен медицинский туризм: если выехать в Пятигорск, тебя там будут лечить бесплатно, дома всё за деньги. Школа требует денег за охрану и уборку, сотрудники МФЦ – за новый паспорт деверю-инвалиду. Можно увеличить пенсию деверя на 8000, но надо заплатить 100 тыс. взятки. Можно даже оформить инвалидность на здорового ребенка, но надо заплатить 350 тыс. взятки (столько же просят и у настоящих инвалидов, нет денег – жди).
Если вам что не нравится, девушка, воспитывайте дома
Фатима не может нанять юриста, чтобы судиться с государственными органами, прав своих она не знает и по старинке ходит к начальству. Когда оказалось, что школа не предоставляет учебники, пошла на прием к ныне арестованному министру образования Шахову.
"Меня не пускали туда, я начала орать, – рассказывает Фатима. – Там секретарша стоит, а он кричит из кабинета: "Книги? Какие еще книги? А на втором рынке не продают, что ли, книги?" Я развернулась и ушла". Пыталась Фатима биться и за детский сад, пошла к начальнику управления образования: "Он мне говорит: "Если вам что не нравится, девушка, воспитывайте дома", – вспоминает Фатима. – Я сказала, что дойду до президента, он говорит, идите куда хотите. Потом оказалось, что он родственник Абдулатипова". Это тоже показательно, родственники правящей верхушки заняли самые разные должности, от министров и депутатов до директоров загсов. Более того, госслужбу здесь передают по наследству: школы, больницы, отделения почты, даже целые города рассматриваются как семейный надел. К примеру, когда мэр города Каспийска Джамалудин Омаров ушел на пенсию в 2013 году, новым мэром стал его зять. Омаров при этом – родственник арестованного премьера Гамидова. 31 октября у него дома прошел обыск, однако задерживать его не стали.
За хлебные места часто приходится платить: продажа должностей здесь тоже поставлена на широкую ногу, причем, как рассказали Радио Свобода собеседники в Махачкале, при Рамазане Абдулатипове ставка значительно поднялась, а чиновники вынуждены были платить не только за назначения, но и за то, чтобы оставаться у кормушки. К примеру, по слухам, стать депутатом Госдумы от Дагестана стоило €3 млн, депутатом Народного собрания республики – от 15 до 20 млн рублей, экс-министр труда и социального развития Хасбулла Гаджигишиев за свое назначение якобы расстался с супермаркетом стоимостью 150 млн рублей, должность директора одного из медицинских училищ обменяли на дом за 50 млн. По информации дагестанского общественника, бывшего члена Общественной палаты Шамиля Хадулаева, мэр Махачкалы в 2014–2015 гг. Магомед Сулейманов заплатил за этот пост 2 млрд рублей (до этого он был директором дагестанского ФОМС). При этом, по словам собеседников в Махачкале, продажа должностей шла через брата Рамазана Абдулатипова Раджаба, занимавшего пост руководителя республиканского УФМС: "К нему очередь выстраивалась из министров, он был тут как отдел кадров", – говорит активист из Каспийска Хабиб Айгумов.
На коррупции держалась и сфера бесконтрольного строительства. К примеру, Шамиль Хадулаев уверяет: все в Дагестане знали, что прокуратура получала от застройщиков от двух до трех миллионов рублей с подъезда – в зависимости от этажности. А если для строительства нужно было решение суда, оно обходилось в 200 тыс. с этажа. Поговаривают, что именно из-за строительных махинаций был отправлен в отставку прокурор Дагестана Рамазан Шахнавазов, сын которого, Артур Шахнавазов, до сих пор депутат Народного собрания.
Надежды дагестанцев питают
"Мы очень надеемся на Васильева, – говорит Фатима, повторяя слова многих махачкалинцев. – Поначалу я махнула рукой, решила, что он пришел доесть Дагестан. Но он говорит мало, а делает много. Главное, чтобы на пенсию не ушел". Фатима уже видит изменения: вдруг стали выплачивать детские пособия, о которых не было слышно последние годы.
Если вы мне ЕГЭ провалите, я вам ебэ устрою
Стиль управления нового главы в сравнении и правда подкупает: "Дня не проходило, чтобы Абдулатипов кого-нибудь не унизил, не оскорбил", – говорит заместитель главного редактора оппозиционной дагестанской газеты "Черновик" Магомед Магомедов. Так, по источникам "Черновика", Абдулатипов открыл одно из совещаний кабинета министров словами "Добрый день, казнокрады-козлы". Шамиль Хадулаев рассказывает другую историю: "Перед совещанием учителей участницам сказали: быстро, девушки, красиво оденьтесь. Ему [Абдулатипову] нравится, чтобы красивые девушки были и красиво одевались. И там шла речь о ЕГЭ, так он говорит: "Если вы мне ЕГЭ провалите, я вам ебэ устрою". "Министр должен быть как собака – носить кость хозяину", – цитирует Абдулатипова главный редактор другой дагестанской оппозиционной газеты "Новое дело" Гаджимурат Сагитов.
В отличие от прежнего главы Дагестана, Владимир Васильев говорит тихо и не бросается словами, не перекрывает дороги для своего кортежа (кортежи Абдулатипова то и дело обвиняли в участии в ДТП, в том числе с погибшими, но администрация каждый раз опровергала причастность к авариям правительственных машин). Но самое главное: с Васильевым (пока) не работают "коньячно-хинкальные" отношения: "Для него готовы чемоданы денег, но он не берет!" – говорит Шамиль Хадулаев.
Впрочем, как отмечают собеседники РС, Рамазана Абдулатипова встречали с тем же оптимизмом: аварец, построивший карьеру в столице, не замеченный в коррупционных схемах, он так же говорил правильные вещи и обещал бороться с клановостью и коррупцией. Он так же начал с громкого процесса – против Саида Амирова, занимавшего должность мэра Махачкалы, но де-факто руководившего республикой на протяжении 15 лет. В 2015 году Амиров был приговорен к пожизненному заключению. Абдулатипов тоже начал активно менять глав районов и других чиновников, но разочарование наступило быстро: на освободившиеся места пришли родственники и свояки нового главы.
"Абдулатипову удалось невозможное: он объединил дагестанцев – в ненависти против себя", – говорит адвокат и блогер Расул Кадиев. Ненависть, по словам Кадиева, оказалась настолько сильной, что на второй план отошел принцип национального квотирования, в соответствии с которым главой республики на протяжении десятилетий были представители одной из основных национальностей: даргинцы или аварцы. Однако назначение русского на второй пост в республике – премьер-министром стал выходец из Казани Артем Здунов – многими было воспринято неоднозначно.
Впрочем, больше вопросов вызвало назначение министром экономики Османа Хазбулатова, представителя того самого одиозного мекегинского клана [от названия родного села Абдусамада Гамидова Мекеги. – Прим. РС]. "Это назначение – просто позор, – считает Расул Кадиев. – Мало того что он родственник Гамидова, непонятна и его квалификация". По мнению Кадиева, результаты деятельности Хазбулатова на посту директора МФЦ спорны – этот орган так же коррумпирован и неэффективен, как и остальные.
"Разочарование в Абдулатипове было его личной проблемой, – говорит главред "Нового дела" Гаджимурат Сагитов. – Васильев же при назначении сказал: "К вам пришла Россия", так что если разочаруются в нем, это может привести к серьезным потрясениям, вернуть доверие к федеральному центру будет очень тяжело. Если после сегодняшних зрелищ мы не увидим реальных подвижек в экономике, в политике, вторым зрелищем народ будет не успокоить".
По мнению опрошенных РС экспертов, времени у нового руководства Дагестана мало: народ сегодня критически относится к помпезным заявлениям. "Многое будет зависеть от выборов 18 марта, – считает бывший министр по национальной политике, информации и внешним связям, сегодняшний ведущий дагестанского "Эха Москвы" Эдуард Уразаев. – Будут ли скандалы, как в 2016 году, какие будут итоги, будут ли рисоваться результаты? Это первая планка. Вторая – насколько объективно будет проводиться антикоррупционная кампания".
Не вполне ясно, чем может обернуться очередное разочарование во власти: с одной стороны, ни один из собеседников РС не видит мощной базы для социальных протестов, с другой – именно коррупция активно используются радикальными исламистскими проповедниками, привлекающими мусульман, в основном молодых, в ряды ИГИЛ. При этом вооруженные формирования на территории самой республики были окончательно разгромлены перед Олимпиадой 2014 года, часть скрывавшихся в лесах экстремистов была убита, часть выехала на Ближний Восток при негласной поддержке ФСБ. Только по официальным оценкам, в Сирии находится 1,2 тыс. дагестанцев.
С рэкетом лучше
Махачкалинский бизнесмен Рамазан Рабаданов реальных подвижек пока не видит, хотя на Васильева тоже смотрит с надеждой. Жизнь бизнесмена еще больше связана с коррупцией, по словам Рабаданова, на разного рода поборы у него уходит до 60% прибыли. Он рассказывает, как в 1990-х годах ему приходилось платить рэкетирам, которые однажды даже избили его до полусмерти и разгромили принадлежащий ему магазин, в 2000-х на смену бандитам пришли религиозные экстремисты из леса, а с приходом Абдулатипова – чиновники. Проще всего было с рэкетом, рассказывает бизнесмен: "Их можно было обмануть, все показывали нулевую прибыль". Чиновников обманывать сложнее, как и развивать бизнес: кредит взять практически невозможно, если у тебя нет нужных связей, приходится платить неподъемные 20% годовых.
Теневая экономика республики составляет свыше 40–60% ВРП
Впрочем, по словам Рамазана, в отличие от остальных регионов, местные органы могут сами предоставить негласную отсрочку года в два начинающим бизнесменам. Предприятия при этом регистрируют, но принимают липовую нулевую отчетность. По окончании "каникул" бизнесмены начинают платить налоги с части прибыли, хотя бóльшая часть все равно остается в тени. По подсчетам Сергея Дохоляна, директора Института социально-экономических исследований Дагестанского научного центра РАН, теневая экономика республики составляет свыше 40–60% ВРП, а в сферах торговли, услуг, строительства и транспорта доходит до 2/3.
Крупные инвесторы тоже обходят Дагестан стороной: по словам Шамиля Хадулаева, если в среднем по России сумма отката может доходить до 5% от суммы инвестиций, то в Дагестане – 20%. Это привело к тому, что основной вид бизнеса в Дагестане – строительство и торговля, 75% бюджета наполняется дотациями из Москвы, при этом 70% бюджета тратится на социальную сферу, огромная часть населения живет за счет зарплат 200 тыс. бюджетников, коррумпированные чиновники же строят дома.
Борьба с барьерами, мешающими развитию предпринимательства, должна стать основной задачей нового руководства Дагестана, уверен Рамазан Рабаданов, но для этого мало эффектно сменить верхушку управленцев – такое здесь уже видели, – нужно, чтобы борьба с коррупцией дошла до низов, а этого, по словам бизнесмена, пока не случилось.
Дачи вместо базы
По мнению Расула Кадиева, неожиданное внимание к Дагестану объясняется прежде всего геополитикой: в условиях санкций и войны в Сирии России нужен выход на восток, и Дагестан занимает стратегическую позицию. "Здесь проходит торговый путь между Балтикой и Индией", – поясняет Кадиев. Он указывает на то, что еще в прошлом году дагестанский миллиардер Зиявудин Магомедов говорил о планах строительства сухого порта в Дербенте, владельцы махачкалинского аэропорта Уйташ, принадлежащего сыну Сулеймана Керимова, заявили о планах по строительству самого крупного в России таможенно-логистического терминала, а Владимир Васильев, приехав в регион, тут же отправился закладывать камень на строительстве моста через реку Самур на российско-азербайджанской границе.
Проблема снова в коррупции: на прибрежной полосе, вдоль которой только и возможно транспортное сообщение, самая дорогая земля в республике, и огромная ее часть давно перешла в частные руки. В нарушение закона на ней строились гостиницы, базы отдыха и просто частные дома. Проблема приняла такие масштабы, что на одном из совещаний в конце января Владимир Васильев посетовал, что не может найти землю для военно-морской базы в Каспийске. Оно и неудивительно: именно в Каспийске прямо на берегу моря стоят дорогие особняки, один из которых бывший мэр города Омаров, по слухам, подарил Рамазану Абдулатипову сразу после назначения последнего главой республики. Сегодня эти особняки окружены высокими заборами и охраняются полицией, так что невозможно подойти не только к домам, но и к морю. Часть примыкающих к городскому пляжу земель также недавно перешла под контроль структур, близких к семье мэра, по словам местных активистов, там собираются строить многоэтажные гостиницы и развлекательные комплексы, но теперь непонятно, осуществятся ли эти планы.
Компанейщина на марше
Не все в регионе относятся к кадровой чистке с эйфорией: у каждого крупного чиновника есть не только многочисленные родственники, но и масса других сторонников. Отношения между ними напоминают древнеримскую зависимость между патроном и клиентом, указывает Эдуард Уразаев. В 2000-х годах "клиенты" региональных руководителей готовы были защищать их и с оружием в руках, однако, как показал арест, казалось бы, всесильного Саида Амирова, эта опасность сошла на нет. Впрочем, по мнению Расула Кадиева, если кланы решатся на сопротивление, в Дагестане вполне может появиться аналог итальянской мафии, которая будет стараться дестабилизировать обстановку. Пока что чиновники залегли на дно: посадить можно практически каждого, бежать из республики поздно, тем более что, по некоторым данным, выезд за границу дагестанским бюрократам перекрыт, а деньги здесь привыкли вкладывать в свадьбы и дома: до офшоров доросли не многие.
Не факт, что номенклатура начнет работать по новым правилам: "Наша элита обволакивает человека, – говорит Хабиб Айгумов. – Они со всем соглашаются, но могут всё саботировать – это такая хитрая восточная игра". Согласен с Хабибом и Гаджимурат Сагитов из "Нового дела": по его мнению, если Владимир Васильев хочет переломить ситуацию, ему придется поменять до 70% руководящего состава, что, в свою очередь, может вызвать отторжение той части населения, которая зависит от этих людей.
Самая простая карта, которую уже начали разыгрывать противники новой власти, – националистическая. Сразу после февральских арестов Рамазан Абдулатипов назвал их компанейщиной, впрочем, затих после ответного заявления Дмитрия Пескова. С новой кадровой политикой не согласился дагестанский предприниматель, владелец футбольного клуба "Анжи" Осман Кадиев, призвавший депутатов Народного собрания Дагестана голосовать против кандидатуры нового премьера Здунова. "Только к нам, в Дагестан, можно привести варяг на все руководящие посты, и мы все молчим! Завтра приведут татарина и мэром Махачкалы. Потом – министрами", – написал он в своем обращении.
Собеседники РС в Махачкале считают, что национализм вряд ли найдет широкую поддержку, но если у московских ставленников не получится исправить ситуацию или не получится сделать это достаточно быстро, кампания с арестами может принести обратный эффект. "Некоторые мои источники уже говорят, что Москва не очень довольна поднятым шумом", – рассказывает Расул Кадиев. "Хорошо, что вы показали их дворцы, но с другой стороны, когда нагибают голову, унижают человека, который еще вчера нас учил жить и не вылезал с экранов, не все дагестанцы воспринимают это позитивно: здесь есть ощущение, что человеческое достоинство не должно унижаться", – говорит Эдуард Уразаев.
Расул Кадиев вспоминает узбекское хлопковое дело 1970–80-х гг., ставшее своеобразной травмой для жителей Узбекистана: "Когда ослаб Союз, Ислам Каримов, пользуясь этим, полностью закрыл Узбекистан от России, – рассказывает Кадиев. – Я учился в школе в Узбекистане в середине 90-х, даже фильмы про хлопковое дело были запрещены, всю вину свалили на центр, якобы развернувший кампанию против узбекского народа". По мнению адвоката, в случае масштабного кризиса и ослабления Москвы, дагестанские элиты могут сыграть на подобных настроениях, развернув сепаратистскую кампанию. "Национализм – главный враг любой империи", – заключает Кадиев.
Москва гниет с головы
"Этому прекрасному, замечательному, доброму народу надо немножечко помочь", – заявил одетый в полевую форму Александр Бастрыкин в протокольной беседе с Владимиром Васильевым 8 февраля. Не очень понятно, почему помогать Дагестану решили только сейчас, если коррупция в республике появилась не вчера, а компромат на многих республиканских чиновников был собран аппаратом представителя президента в ЮФО Дмитрия Козака еще в 2005 году. В нем упоминается и арестованный Абдусамад Гамидов и пока неарестованный председатель Народного собрания Дагестана Хизри Шихсаидов. В Дагестане говорят, что центр не просто знал о нарушениях, а откатывал до 20% бюджета в Москву, руководители силовых структур назначались Москвой, московские контролирующие органы проводили в Дагестане проверки, неизменно заканчивающиеся той самой коньячно-хинкально-чемоданной дружбой, да и сам Рамазан Абдулатипов тоже был спущен из Москвы, как и Васильев. Оглядка на прошлое уже вызывает недоверие. "Чуда не будет, – суммировал его Гаджимурат Сагитов. – Чистку надо начинать с Москвы".
