Опубликовано новое обращение к мировому правозащитному сообществу Хадичи Аскаровой – жены киргизского политического заключенного Азимжана Аскарова. Она многие годы тщетно просит о помощи всех, кто может вмешаться в ситуацию и облегчить участь ее супруга.
Осенью 2017 года, после принятой резолюции в его защиту на Конференции по правам человека Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ) в Варшаве, появилась надежда, что вот уже семь лет находящийся за решеткой пожилой правозащитник будет освобожден. Ждали только президентских выборов. В октябре 2017 года президент в Киргизии поменялся, а Аскаров до сих пор за решеткой в столь же суровых условиях. Его здоровье с каждым днем становится все хуже. Ни семье, ни адвокатам в точности не известно, в каком состоянии здоровья он сейчас находится. Есть ли надежда на то, что престарелый журналист, получивший пожизненный срок еще почти семь лет назад, когда-то снова окажется на свободе?
Правозащитник оказался в заточении после кровопролитных событий в городе Ош 2010 года (в г. Ош в момент межэтнических столкновений погибли 330 узбеков. Еще 75 000 беженцев принял в те дни Узбекистан. – РС). Азимжан Аскаров – один из немногих журналистов, кто снимали на видео все, что происходило во время межнационального конфликта между узбеками и киргизами. По его утверждению, на пленке были запечатлены высокопоставленные представители киргизских властей, силовых и правоохранительных структур, совершавшие преступления. После задержания Аскарова эта кассета бесследно исчезла, а вместе с ней и документальные улики.
Приговором Базар-Коргонского районного суда от 15 сентября 2010 года, судебной коллегией Жалал-Абадского областного суда от 10 ноября 2010 года и Верховным судом Киргизской Республики от 20 декабря 2011 года Азимжан Аскаров был осужден к пожизненному лишению свободы, ему инкриминировался и захват заложников, и незаконное хранение боеприпасов, и организация массовых беспорядков, и призывы к активному неподчинению законным требованиям представителей власти, и даже соучастие в убийстве сотрудника милиции. Несмотря на многочисленные протесты международных и правозащитных организаций, высказывания глав соседних государств и общественных деятелей в защиту журналиста о политическом характере преследования Азимжана Аскарова, человек по-прежнему находится за решеткой. Формально соблюденное право на апелляцию и пересмотр дела результатов не дали.
Фигура Аскарова за годы заключения стала в Среднеазиатском регионе политическим символом, журналисты окрестили его "киргизским Нельсоном Манделой", международные правозащитные организации единогласно признали "узником совести". Тем временем сам Аскаров остается в заключении, где не получает ни должного медицинского лечения, ни своевременной и качественной правовой помощи – адвокатам все сложнее поддерживать с ним контакт.
Сейчас Азимжан Аскаров содержится в СИЗО №1 города Бишкек, куда был переведен из местной колонии №47 в связи с рассмотрением его дела в Верховном суде по вновь открывшимся обстоятельствами. Последний раз адвокат Валериан Вахитов был у него в мае 2017 года.
– По словам моего подзащитного, персонал этого СИЗО к нему относится неплохо, претензий у него именно к ним нет, – рассказывает адвокат. – Но ранее проблемы были, особенно когда он содержался в колонии №47. В начале января 2016 года на встречу со мной Аскарова вообще привели в наручниках. На просьбу снять их хотя бы во время разговора нам ответили категорическим отказом. При этом работники колонии отказались оставить нас наедине и сидели рядом, слушая наши разговоры. Положив голову на мое плечо, Азимжан просто сидел и долго плакал, никак не мог успокоиться. Потом он попытался написать письмо родным, но наручники настолько мешали ему, что на бумаге он смог вывести лишь несколько слов.
По данному факту нарушения закона адвокатом были направлены жалобы спецдокладчику ООН по проблеме пыток, а также генеральному прокурору Киргизии, председателю Государственной службы исполнения наказаний и директору Национального центра по предупреждению пыток. Никаких мер принято не было.
Встречаясь с Азимжаном Аскаровым в колонии, адвокат Вахитов замечает, что с каждым днем здоровье его подзащитного ухудшается, ведь, протестуя против решения суда, объявленного в Бишкеке 24 января этого года, оставившего приговор в силе, тот заявил, что начинает голодовку, отказывается не только от приема пищи, но и воды, и намерен держать ее до собственной кончины.
– Образно выражаясь, от него остались кожа да кости, на которые надета тюремная роба, – рассказывает Вахитов. – Тюрьма – это не место для содержания стариков. В мае этого года Азимжану Аскарову исполнится 65 лет. У него обострились болезни, связанные с возрастом. Пытки, примененные к нему во время его задержания и судебных процессов, а также "протестные" голодовки обострили и его старые заболевания.
Представители международных правозащитных организаций подтверждают, что состояние здоровья заключенного в последнее время резко ухудшилось: он страдает от сильных головных болей и головокружения, у него болят суставы, он потерял много зубов, а зубной протез не подошел и причиняет боль. Медицинское обследование, проведенное весной прошлого года, выявило у Азимжана Аскарова серьезные проблемы с сердцем, печенью и желчным пузырем, и с тех пор состояние заключенного правозащитника только ухудшается.
За делом политзаключенного Аскарова в постоянном режиме следит несколько международных правозащитных организаций и иностранных журналистов, среди которых и финский репортер Оксана Челышева.
– Я посещала Азимжана в колонии в 2011 году, – делится она воспоминаниями. – Мы подъехали к воротам колонии №47, расположенной в окрестностях Бишкека. Нас уже ждали представители администрации. После недолгого разговора мы вошли на территорию колонии, прошли мимо фонтанчика, рядом с которым растет развесистое дерево. В здании административной части нас пригласили войти в маленькую комнату. Аскарова привели уже через несколько минут. Он был очень рад нашему визиту: никак не ожидал, что в субботу его кто-то придет навестить. Мы говорили с ним обо всем: о его деле, о политической ситуации в стране и даже о его страсти к рисованию. В конце встречи он попросил нас передать ему бумагу для рисования. Самое запоминающееся в нем – его вера в людей и какая-то особая к ним любовь, переживание за их будущее, за страну, в которой они живут. После того как я поговорила с Аскаровым, я говорила еще и с людьми, от которых, по сути, зависит его свобода или несвобода. Во время встреч с ними я задавала им всем один и тот же вопрос: "Если вы знаете, что Азимжан Аскаров невиновен, почему он сидит?" Ответом на него было смущенное молчание.
В настоящее время дело Аскарова находится на рассмотрении в Комитете ООН по правам человека в связи с нарушениями государством Международного пакта о гражданских и политических правах, Конвенции против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания. На какой стадии находится рассмотрение вопроса, правозащитникам выяснить не удалось.
Благодаря киргизской правозащитнице Толекан Исмаиловой тема политического преследования Азимжана Аскарова все же постоянно находится на поверхности. Отчасти и поэтому у тех, кто еще помнит об этом герое своего времени и профессии, документальном свидетеле преступлений, совершенных на почве национализма на юге Киргизии, остаются некие чаяния на то, что справедливость восторжествует. Однако сухой остаток для защиты на сегодняшний день – это возможность обжалования пожизненного приговора в республиканском Верховном суде. По национальному законодательству сроки обжалования на смягчение приговора не ограничены. Но спасут ли его? На этот вопрос ответа нет.
Источник Радио Свобода в руководстве Республики Кыргызстан говорит, что надежда на спасение Азимжана Аскарова все же есть, но сбыться, по его мнению, ей суждено не раньше, чем тогда, когда в Кыргызстане на самом деле сменится власть, а не пешки из правящей партии, как после недавних выборов. Собеседник заметил: "Сейчас надо не столько за его освобождение биться, сколько за его жизнь. Ведь не только нынешним правителям он не нужен, вот и политикам "новой волны", так сказать оппозиционной, он, конечно, нужен как герой. Но совсем не обязательно, что живой".
