В начале июня на пограничном переходе "Кучурган — Первомайск" между Украиной и непризнанным Приднестровьем появился первый пункт совместного украинско-молдавского таможенного контроля. Это результат ранее достигнутой договоренности, согласно которой приднестровским компаниям запрещен транзит через территорию Украины товаров, подлежащих фитосанитарному контролю, если они не оформлены в Национальном агентстве по безопасности продуктов питания Республики Молдова, то есть в соответствии с молдавским законодательством.

Приднестровская пресса называет введенные меры "блокадой" и подсчитывает убытки: якобы оформление грузов по новым правилам обойдется компаниям в 38 миллионов долларов в год, что сравнимо с 6 процентами ВВП Приднестровья. Из Тирасполя звучат призывы обсудить происходящее в международном формате "5+2" (Молдавия, Приднестровье, Россия, Украина, ОБСЕ, а также наблюдатели от Евросоюза и США), обращая внимание, что на украинско-молдавской границе, в отличие от зоны безопасности между Приднестровьем и Молдавией, нет российских военных. Тем не менее, например, в Брюсселе считают, что нынешние договоренности касаются исключительно двух стран, Украины и Молдавии, о чьих границах идет речь.

Более 10 лет назад необходимость для приднестровских предприятий оформлять экспортные товары в соответствии с молдавскими таможенными правилами привела к обострению дипломатических отношений между Киевом, Кишиневом и Тирасполем. Приднестровье перестало тогда пропускать грузы на украинско-молдавской границе и даже грозилось прекратить подачу электричества в Одесскую область. Тем не менее блокада в итоге была снята, а приднестровские предприятия, зарегистрированные в Молдавии, получили возможность пользоваться экспортными преференциями Европейского союза согласно Соглашению об ассоциации.

Почему для введения нынешних правил Украине потребовалось более 10 лет с момента первого приведения таможенных норм в соответствие с двусторонними соглашениями? Рассказывает Сергей Герасимчук, руководитель исследовательской программы Юго-Восточной Европы аналитического центра "Украинская призма":

– Я думаю, здесь играет роль несколько факторов. Прежде всего, это вопрос возможностей. Украинская сторона рассматривает нынешнее положение в Республике Молдова как возможность. Мы имеем, с одной стороны, пророссийского президента Игоря Додона, с другой, как о нем говорят, проевропейское правительство Павла Филипа. Украинская сторона понимает, что, когда в Молдове пройдут очередные выборы, а не исключена возможность даже досрочных выборов, есть шансы, что большинство в парламенте получат пророссийские партии, в частности, Партия социалистов, возможно, партия Ренато Усатого. Поэтому украинская сторона пытается уже сейчас на документальном уровне застолбить, как говорят, новые договоренности и продемонстрировать, как Молдове, так и ее сепаратистскому региону Приднестровью, что с украинской стороны, из Киева, будут говорить довольно жестко.

Другой фактор, я думаю, – это то, что и Молдова, и Украина являются подписантами Соглашения об ассоциации с Европейским союзом. В украинском случае, этот договор уже ратифицирован всеми странами ЕС. И обе страны должны действовать в соответствии с этим соглашением. Для Приднестровья было сделано исключение. А сейчас оно должно пересмотреть свои взгляды на ситуацию, потому что такого рода исключения не могут делаться бесконечно.

Приднестровцы демонстративно говорят о том, что они хотят присоединиться к России, так называемый президент непризнанного Приднестровья Вадим Красносельский говорил, что Приднестровье будет частью России, субъектом Российской Федерации. В этой связи мы можем констатировать, что, к сожалению, приднестровцы не понимают, как меняется международная конъюнктура, и не понимают, что в данном случае они не могут выступать с требованиями. Потому что в то время, когда у Украины с Россией – конфликт и война, приднестровцы, ассоциируя себя с Россией, ничего не выигрывают, а скорее проигрывают в переговорном процессе.

– Одно из объяснений, которое приводится, в частности, Украиной, – это борьба с контрабандным трафиком. Насколько велика эта проблема? Что конкретно ввозилось на территорию Приднестровья? Есть какие-то данные?

– Если говорить о контрабандном трафике, то отличным источником в этом контексте является EUBAM – Миссия Европейского союза по приграничной помощи Молдове и Украине. Собственно, эта миссия и была одним из инициаторов совместного контроля за границами. Она прекрасным образом мониторила то, что ввозилось и вывозилось, потому что у EUBAM есть как стационарные миссии, так и мобильные миссии, есть возможность ездить вдоль границы и проверять, что происходит. С одной стороны, EUBAM не подтвердил, что происходили продажи оружия, о чем многие беспокоились. С другой стороны, подтвердилось, что контрабанда действительно имеет место. Есть прекрасная иллюстрация – ситуация с так называемой блокадой 2006 года, когда Приднестровье утверждало, что в связи с введением новых правил оформления, оно оказалось в критической ситуации, на грани гуманитарной катастрофы. А на самом деле наши статистические данные, данные EUBAM, свидетельствовали, что туда ввозят столько курятины, что ей должен питаться каждый гражданин Приднестровского региона, начиная с младенцев и заканчивая престарелыми людьми. Аналогичная ситуация сейчас с алкоголем и сигаретными изделиями. Если верить статистике, то получается, что в Приднестровье ввозится столько сигарет и алкоголя, что буквально каждый приднестровский младенец должен курить и пить алкоголь, что, в принципе, невозможно. Это значит, что происходил контрабандный реэкспорт этих товаров. То есть эти товары далее ввозились в Республику Молдова и, возможно, шли дальше, в том числе, на территорию стран Евросоюза через Румынию.

– Непризнанное Приднестровье против совместного украинско-молдавского мониторинга на границе, называет это "блокадой", но при этом экспорт Приднестровья уже ориентирован на Молдавию, оформляется в соответствии с молдавским законодательством.

– Было бы преувеличением говорить, что торговля с Евросоюзом формирует повестку дня так называемого приднестровского правительства. Эта иллюзия существовала уже давно, еще когда к власти в Приднестровье после Игоря Смирнова пришел Евгений Шевчук. Тогда многие международные организации говорили, что вот сейчас появился новый молодой лидер, который, в отличие от даже не пророссийского, а просоветского Смирнова, сможет как-то изменить ситуацию. Этого не случилось. Аналогичная ситуация была, когда шли так называемые выборы в Приднестровье. И лидерами так называемой президентской гонки были Шевчук и Красносельский. Тогда снова стали говорить, что Шевчук был ошибкой, а Красносельский, который имеет отношение к компании "Шериф", торгующей с Евросоюзом, развернет Приднестровье в европейскую сторону. Это тоже была иллюзия. Это тоже не сработало и не могло сработать, потому что само Приднестровье существует исключительно за счет присутствия российских вооруженных сил на своей территории и российских дотаций в экономику. Поэтому шаг Украины является логичным. Шаг Молдовы является логичным.

– Пока речь идет о первом украинско-молдавском пункте пограничного контроля "Кучурган – Первомайск". Есть еще какие-то пункты пропуска на границе Украины со стороны Приднестровья и планируется ли там в будущем создавать совместные посты?

– Планируется, что до конца года совместный контроль будет осуществляться на 13 пунктах украинско-молдавской границы. Я боюсь ошибиться, но, по-моему, девять из них имеют международное значение, а пять – межгосударственное. Молдавские пограничники будут заниматься исключительно мониторингом, то есть они не будут проверять документы. Они будут только наблюдать за тем, как документы будут проверять украинские пограничники. Приднестровская сторона уже заявляла, что присутствие молдаван с украинской стороны вынуждает их приглашать российских миротворцев во избежание контакта между двумя противоборствующими сторонами, то есть Республикой Молдова и Приднестровским регионом. Но если оставаться в рамках правового поля, то это граница Украины и Молдовы. А потому она регулируется исключительно двусторонними договорами.

– Украина – один из участников миротворческого процесса. Со стороны кажется, что введение совместного контроля на границе направлено на то, чтобы приблизить реинтеграцию Приднестровья. По вашему мнению, возможна ли она вообще и может ли Украина еще какими-то действиями, своей политикой, повлиять на процесс приднестровской реинтеграции?

– Я не вижу интереса ни в Тирасполе, ни в Кишиневе размораживать конфликт. Я даже, возможно, возьму на себя смелость сказать, что я не вижу этого интереса в Москве. Мне кажется, что и Москва, и Тирасполь, и Кишинев, в принципе, смирились со статусом-кво. Статус-кво – это замороженный конфликт, непризнанное Приднестровье, которое накапливает долги, которое не может осуществлять шаги во внешней политике. Приднестровье де-юре является частью Молдовы. Это не устраивает двух соседей Республики Молдова – Украину и Румынию. Тем не менее ни Украина, ни Румыния не хотели бы, и я уверен, не будут пытаться влиять на силовое решение этого конфликта. Я также убежден, что этого не будет делать и Республика Молдова. А результат – это продолжение замороженного конфликта, продолжение статус-кво.

Что касается Украины, может ли она предпринимать какие-то дополнительные шаги? Я думаю, что, во-первых, поскольку замороженный конфликт имеет место на территории Республики Молдова, то инициатива прежде всего должна исходить оттуда. Во-вторых, ключ к решению приднестровской проблемы, к сожалению, лежит в Москве. Поэтому, я думаю, что и Киеву, и Брюсселю, и Вашингтону, и Кишиневу необходимо, прежде всего, искать диалог с Москвой. Причем этот диалог должен строиться в рамках международного права. Потому что попытки нынешнего молдавского президента Игоря Додона наладить двусторонний диалог не будут иметь успеха, во-первых, пока его партия не получит большинство в парламенте, а во-вторых, пока международная конъюнктура не выстроится так, что страны Евросоюза или, говоря шире, страны Запада не пойдут на сепаратные переговоры с Москвой. А они пока к этому не готовы. И я не думаю, что это будет возможно в ближайшее время.