В апреле в России заработал сайт illuminator.info для родителей ЛГБТ-подростков, которые хотят лучше понять своих детей. Это информационный проект, цель которого – предложить взрослым альтернативный источник научной информации о сексуальной ориентации и гендерной идентичности.

С помощью этого сайта родители ЛГБТ-подростков смогут получить помощь и поддержку. Создатели сайта надеются, что взрослые, получив ответы на свои вопросы, затем, в свою очередь, будут готовы принять своих детей такими, какими их создала природа, и поддержать их.

Почти всех родителей ЛГБТ-подростков волнуют одни и те же вопросы о причинах и особенностях формирования той или иной сексуальной ориентации и гендерной идентичности, о влиянии на них воспитания и социального окружения, о возможности их коррекции и о перспективах полноценной жизни в обществе. Сайт создавался режиссёром Павлом Лопаревым и продюсером Ириной Ходыревой с помощью экспертов – ученых из разных областей: психологов, психиатров, сексологов, физиологов, социологов, а также при поддержке Родительского клуба. О проблемах, с которыми сталкиваются ЛГБТ-подростки и их родители, мы говорим с кандидатом медицинских наук, психотерапевтом, сексологом Дмитрием Исаевым и с двумя членами Родительского клуба – Ниной Созаевой и Мариной Мельник.

– Дмитрий, вообще-то у ЛГБТ-сообщества немало ресурсов в интернете – зачем понадобилось создавать еще и сайт illuminator?

– В последнее время количество информации об ЛГБТ-сообществе у нас резко сократилось, поэтому люди, у которых возникают проблемы, ищут популярные и ясные ответы на свои вопросы в интернете. Известно, что когда такого рода вопросы возникают в семье, ответить на них практически некому – и люди бегут не в библиотеку, а в интернет.

– А какие это вопросы? ЛГБТ-активисты на своих акциях всегда подчеркивают, что они – как все, но когда в обычной семье вдруг появляется такой подросток, получается, что он-то как раз – не как все, и именно для своих близких?

– Неважно, где он появляется – в школе, в вузе или в семье, реакция везде одна: изумление, непонимание, отчуждение, иногда агрессия. И в любом случае человек, хоть сколько-то заинтересованный в том, чтобы разобраться в ситуации, должен где-то почерпнуть информацию.

– В чем выражается это непонимание и опасно ли оно для подростка?

– Очень многие воспринимают это так: у нас был нормальный ребенок (или член семьи), а тут обнаруживается, что он ненормальный. Первый вопрос – а не болен ли он психически? Второй – а не аморален ли он, не подвергся ли дурному влиянию?

– Нина, вы – мама открытого гея. Сейчас он уже взрослый, но ведь было время, когда вы впервые узнали о том, что он – не такой, как все. Вы согласны с тем, что говорит Дмитрий Исаев?

– Да, когда-то это было в первый раз, и это был шок. Я уже знала, что такие люди есть, и у меня даже были такие знакомства. Но когда я узнала, что это почему-то коснулось и моего ребенка, я сразу стала мучиться – а почему? Где я недосмотрела, что сделала не так? Я очень благодарна моему сыну за его терпимость, за то, что он просвещал меня, давал нужную литературу, что у него хватало терпения сформулировать волнующие меня вопросы именно так, чтобы я получила на них ответ. Но вопросов было очень много, все было очень сложно. Ему тогда было уже за 20.

– А раньше у вас не возникало никаких подозрений?

– Возникали. Но, знаете, как всякая мама, я думала: нет, мне это кажется, все это не так. Правда, иногда я волновалась: ну, я-то знаю, что с ним все нормально, но мало ли что могут подумать люди, которые этого не знают, мало ли как они отреагируют на это? Я не хотела верить, отгоняла от себя все мысли такого рода. И даже позже, когда ребенок вырос и занялся изучением гендерных проблем, он давал мне читать эти материалы, но я себя уверяла, что он просто занимается наукой и заодно просвещает меня. Только много позже я поняла: он делает это для того, чтобы мне было проще осознать, что и он сам принадлежит к ЛГБТ-сообществу. Но я не хотела понимать.

Однажды к нам пришла одна Валерина подруга и сказала: ну, это только Нина может в упор не видеть, что с ней в одной квартире живет открытый гей, только любящая мама может этого не замечать. С биологическим папой Валеры мы не живем очень давно, и он ничего об этом не знает.

– Марина, а вы как считаете – нужен такой сайт, как illuminator?

– Конечно, нужен. Мысли о сайте были и у нас в Родительском клубе. Мы хотели создать родительское движение, чтобы объединить родителей таких детей по всей России, но не получилось. И тогда мы тоже говорили, что нам нужен сайт.

– Марина, вот Нина только что рассказала, как непросто было ей принять тот факт, что ее сын – гей. А у вас похожий опыт?

– Сейчас моему сыну, открытому гею, 30 лет, он признался в этом, когда ему было 22. Я ни о чем не подозревала, он меня вызвал в кафе для разговора, и я даже сначала не поняла, о чем речь. Я ему говорю: у тебя еще будет семья, дети. Но потом в ходе разговора до меня дошло (и мне стало очень больно), почему у меня сын – гей! Я задавала ему вопросы, он тоже был рядом со мной, давал мне литературу – например, брошюру Валеры Созаева, Нининого сына, и она мне очень помогла, там все понятно написано. Он приносил видео, которые мы вместе смотрели и обсуждали. Он так и не заметил, как мне было плохо. Через полтора года я решила заняться активизмом, и как раз у нас образовался "Родительский клуб".

– Дмитрий, это характерные истории?

– Да. И характерно то, что, кроме агрессии, родители могут испытывать чувство вины за то, что они недоглядели или у них со здоровьем не все в порядке, поэтому у них и родился ребенок, как они считают, больной. Очень часто специалистам задают вопрос: а чем же мы виноваты, в каком возрасте это могло произойти, что же теперь делать? Этот вопрос для всех оказывается весьма болезненным.

– И Нина, и Марина попытались понять своих детей, их сыновьям можно позавидовать. Но, наверное, есть семьи, где стучат кулаком по столу и кричат: "Я выбью из тебя эту дурь!"?

– Это очень частая реакция, особенно в последнее время. Часто мама говорит: не дай бог, узнает отец – выгонит из дома, изобьет, – в общем, могут быть всякие жуткие последствия. Да, бывают семьи, где часть членов семьи знает о том, что подросток – гей или лесбиянка, и относятся к этому спокойно, а другая часть и не подозревает об этом. Чаще всего женщины принимают подростка таким, какой он есть.

Бывает, например, что сестра знает и поддерживает, а родители не хотят знать. Случается, что геи уезжают из родительской семьи и поддерживают отношения с сестрой или братом, а родители им говорят: не появляйтесь, мы больше не желаем вас знать. Бывает, что родители сами приходят за помощью, но поразительным образом их обращение звучит примерно так: "Как можно вылечить моего ребенка?", то есть это воспринимается как аномалия, нуждающаяся в коррекции.

– Вы рассказываете, что сексуальная ориентация не лечится?

– Все зависит от состояния родителей. Часто приходится говорить: давайте разбираться, может, вам показалось и не все так страшно. Практически всем родителям нужно время, чтобы привыкнуть к ситуации, приглядеться к ребенку и понять, что он не сумасшедший. А поначалу кажется, что мир рухнул, что все ненормально, что ребенка надо запирать, никуда не выпускать. Но через какое-то время становится ясно, что ребенок остался прежним и с ним можно адекватно общаться.

– Сыновья Нины и Марины признались, что они геи, уже будучи взрослыми. В этом случае людям уже ничего не грозит, они самостоятельные, а вот подросткам, наверное, гораздо сложнее – он ведь могут подвергаться настоящему прессингу, физическому и психологическому насилию?

– Добровольный каминг-аут чаще всего происходит тогда, когда человек уже достиг самостоятельности. Подростки почти никогда не рассказывают родителям о подобного рода переживаниях и влечениях. Раскрывается это чаще всего, к сожалению, у тех родителей, которые жестко контролируют детей – залезают на их страницы в соцсетях, в почту, в телефоны, обнаруживают там какие-то слова и начинают активно давить на детей. Это и физическая агрессия, и психологическая – все виды агрессии. И вполне характерны случаи, иногда попадающие в СМИ, когда ребенка насильно кладут в клинику или запирают в комнате, не пускают на улицу, отбирают компьютер, телефон, лишают всех контактов, контролируют поминутно, иногда и в церковь водят, чтобы с ним работали священники. Все это довольно распространенные вещи.

– Нина, вы состоите в Родительском клубе, у вас широкий круг общения – вам знакомы подобные случаи?

– Случаев много – и в церковь детей водят, если их еще можно туда привести, и сами, бывает, узнав о гомосексуальности ребенка, с головой уходят в храм и, соответственно, смотрят на это как на грех и извращение, причем на контакт такие мамы не идут. А была у нас и совершенно не верующая мама, но с очень твердыми взглядами, и было невозможно убедить ее в том, что принятый у нас гомофобный закон дискриминирует ее ребенка. К нам в клуб она не ходит, но ребенок с ней работает, и она все же потихоньку становится немного лояльнее.

– Марина, а вам доводилось замечать подобное поведение родителей?

– У нас был случай, когда одна мама решила выяснить, что мы за родители такие. Она пришла в кафе, кричала: "Я его никогда не признаю!" Потом она говорила, что все для него сделает, квартиру купит, но никогда не примет.

Еще ко мне обращались родители, озабоченные тем, у их детей не будет потомства. Иногда обращались сами дети – говорили, что родители выгоняют их из дома. Писала девочка с Кавказа – боялась, что если отец узнает, будет что-то страшное, просила совета. Я ей посоветовала все-таки уехать из дома, но она боялась, что отец все равно найдет и убьет ее с подругой. Сейчас связи с ней нет уже год – видимо, отключили интернет и телефон.

– Дмитрий, что вы скажете – ведь существует проблема конфликта с традиционным укладом?

– Да, есть культурные особенности и предпочтения, но на самом деле такое может происходить в любом городе. Люди, живущие в одном городе, могут абсолютно по-разному относиться к этому. Есть агрессивные и консервативные люди, отбрасывающие от себя любую информацию. Дети приносят им брошюры, находят информацию в интернете, а они говорят: это все происки и запудривание мозгов, вплоть до того, что ребенок открывается родителю, а он говорит: это все влияние Америки. Это такая психологическая защита – "кто-то вовне виноват в том, что происходит с моим ребенком".

– Нина, вы хотели что-то добавить?

– У нас есть родители, которые говорят: я не буду это читать, это пишут такие же больные люди, как и вы. Есть такая агрессия со стороны тех, кто не хочет принимать своих родных с их инаковостью.

– Дмитрий, почему так происходит?

– Во многих случаях такие родители защищают себя. Их волнует не то, что надо понять своего ребенка, а то, что про них подумают. Иногда говорят: не дай бог, кто-то из соседей или из друзей узнает об этом. Это собственные страхи, – отмечает сексолог Дмитрий Исаев.

У Нины Созаевой похожие наблюдения.

– Да, бывают мамы, которые говорят: я тебя принимаю, я тебя люблю, но – никуда дальше! Я не могу рассказать о тебе на работе, не могу выйти с тобой на улицу. Хорошо, если ребенок еще приходит в наш Родительский клуб, где может встретиться с другими и обсудить наболевшее. Но ведь есть и такие, которые говорят: вот, у нас есть четыре стены, и все; я же не выгоняю тебя из дома, не бью!

Марина Мельник сама столкнулась с подобной проблемой.

– Я тоже долго боялась рассказать о своем сыне маме и брату, который помогал мне его воспитывать (я – мама-одиночка). Я больше полугода не могла признаться им в том, что Рома – гей и что я занимаюсь активизмом. Но когда дело дошло до разных публичных действий, до пресс-конференций, тут уж мне пришлось признаться. Бабушке Рома сам рассказал. Я очень переживала, как она все это воспримет, но она восприняла это на удивление легко, гораздо легче, чем я.

– Дмитрий, а действительно, так бывает, что бабушка воспринимает такое известие легче мамы?

– Вы знаете, многие молодые люди говорят, что страхи насчет того, как их примут родственники, жили только в их сознании, а на деле оказывается, что семья относится к ним вовсе не агрессивно, а вполне спокойно. Часто это непрогнозируемая ситуация, все зависит от взглядов и характера конкретного члена семьи – это личностные особенности людей.

– А чем должен помочь этим людям новый сайт, что они там найдут?

– На сайте даются короткие ответы на наиболее частые вопросы, которые задают родители ЛГБТ-подростков, там даются разъяснения, касающиеся наиболее часто возникающих проблем. Самим в этот разобраться сложно – для получения простого ответа нужно прочитать кучу специальной литературы, так что всем нужна ясная и доступная информация – она и присутствует на сайте.

Вот, например, один из самых простых вопросов: виноваты ли родители в том, что их ребенок – гей? Ответ достаточно очевиден, но в литературе напрямую об этом не пишут. А на сайте прямо говорится, что родительское воспитание, наличие полной или неполной семьи на сексуальную ориентацию не влияет. Спрашивают и о генетике – есть представление, что имеют место некие мутации. Но наука четко говорит, что ничего этого на самом деле нет. Некоторые вопросы звучат так: "А можно ли изменить сексуальную ориентацию? У меня никогда не будет внуков – можно ли это исправить?"

– А спрашивают ли о том, как выстроить свою линию поведения в коллективе, в семье, в своем окружении?

– Такие вопросы возникают в последнюю очередь. Например, некоторые ярко выраженные феминные геи начинают волноваться насчет того, что их легко вычислить. Я знал молодых людей, которые начинали тренироваться в спортзалах, качать мускулатуру, упражняться перед зеркалом, чтобы выглядеть более мужественно, но обычно рано или поздно люди понимают, что все это – бессмысленные занятия. Наша изначальная задача состояла в информировании людей, у которых есть какие-то конкретные вопросы и интересы, связанные с их реальной жизнью.

– Мы знаем о сайте "Дети-404" для подростков – ваш новый сайт похож на него, может его заменить?

– Наш сайт адресован любому человеку, независимо от того, имеются ли проблемы у него самого, у его ребенка или друга. А сайт "Дети-404" он не заменит, ведь "Дети-404" – это сайт, адресованный детям или просто людям, которые оказались в критической ситуации, он не столько отвечает на вопросы, сколько помогает решить конкретную проблему. Это такая скорая помощь, которая позволяет людям задуматься и, может быть, остановиться на пороге суицида. А через наш сайт, как через иллюминатор, можно взглянуть на окружающий мир, разобраться в разных вопросах и проблемах.

– Нина, а как вы видите этот сайт?

– Когда я зашла на сайт, я увидела десять разделов, и в каждом – по несколько видео. Это и есть ответы на вопросы родителей, очень емкие и полезные. И я думаю, каждый родитель найдет там именно то, что интересует его, что именно у него наболело, – сказала в интервью Радио Свобода член Родительского клуба Нина Созаева.