"Проживающий в кирпичной пятиэтажке 1956 года постройки руководитель Политической экспертной группы К. Э. Калачев с супругой имеют честь просить мэра Москвы Сергея Семеновича Собянина пожаловать на неофициальный ужин по случаю намерения районной управы "Алексеевская" включить наш дом в программу сноса. В программе блюда тайской и русской кухни, десерты, чай, кофе, разговор о проблемах реновации".
С таким приглашением на ужин к московскому мэру обратился политолог, в 90-е годы один из основателей Партии любителей пива, ныне житель "сталинской" пятиэтажки Константин Калачев – в попытке разъяснить властям города пагубность их планов "реновации", массового сноса пятиэтажных домов.
"Я знаю настроения и ожидания москвичей. Ожидания связаны с тем, чтобы эти дома снести и на их месте новое жилье построить". Этой фразой президент России Владимир Путин обрек на снос оставшиеся в Москве пятиэтажки на встрече с Собяниным 21 февраля. Однако, как выяснилось, далеко не у всех москвичей (а программа может затронуть более полутора миллиона человек) есть подобные настроения. А то, как собираются проводить переселение, вызвало массовое недовольство.
Предложенный властями законопроект отвел жильцам пятиэтажек два месяца на подписание документов о переселении, потом власти получат право добиваться переселения через суд. Законопроект не дает собственнику права отказаться от предложенного варианта, если он соответствует формальным требованиям (по метражу и количеству комнат), но не устраивает по другим причинам. Многие москвичи, живущие в престижных районах с развитой инфраструктурой, не согласны ехать в новостройки на окраины и считают программу нарушением их прав собственности.
Вот так – на повышенных тонах – проходила 22 апреля встреча одного из авторов нового законопроекта Николая Гончара с жителями Центрального округа Москвы.
На закрытом совещании в мэрии в минувшие выходные, как утверждает издание Znak, обсуждались протесты населения и решили "гасить недовольство личным общением".
Тезисы обсуждения автор публикации Екатерина Винокурова опубликовала в Facebook: "1. Первые списки по реновации будут опубликованы 10 мая. 2. Программа не предусматривает улучшения жилищных условий: как жили тремя семьями в однушке, так в однушку и поедете. 3. Расселение коммуналок в программе пока не предусмотрено... И многое другое. Ни слова не говорится о любви к городу, о его облике. Только деньги и квадратные метры".
Как утверждается в публикации, вице-мэр Анастасия Ракова призвала не проводить собрания собственников жилья, так как это "революционная форма", а отправлять людей голосовать в МФЦ и на портал "Активный гражданин". Неактивных жителей домов предложено записывать в выступающих за снос, а дома, где 30–40% собственников активно против, из программы исключить, так как они поднимут скандал. Поминались и грядущие выборы муниципальных депутатов. В статье приводятся слова одного из участников совещания: "Оппозиция хочет избраться на муниципальных выборах и искала повод для скандала. А скандал в Москве сегодня можно сделать только одним способом – выступить против программы реновации". "К концу июля должна остаться только тема, кто куда переезжает. А те, кто в программу не попал, будут локти кусать. Всегда надо делать что-то дефицитное, наш советский народ любит дефицит", как утверждается, говорила Ракова, и ей аплодировали.
Таким образом, программа "реновации", объявленная за год до президентских выборов, обрела политическое измерение. Как охарактеризовал это в колонке на Republic журналист Олег Кашин, "расселение пятиэтажек могло бы стать предвыборным ходом. Система Собянина сделала его темой протеста".
Константин Калачев, которого нельзя отнести к оппозиционерам (он в свое время работал в "Единой России", а недавно ходил на совещание политтехнологов у заместителя главы администрации президента Сергея Кириенко обсуждать "возможный рисунок предвыборной кампании – на чем ее строить, на какие группы населения опираться, – тенденции, которые определят эти выборы"), считает, что власти Москвы просто ошиблись, но при этом говорит, что если ситуация не изменится, то и сам выйдет на акцию протеста – против нарушения его прав собственности.
На вопрос, зачем властям в предвыборный год устраивать самим себе предреволюционную ситуацию в Москве, Калачев отвечает:
Экономические вопросы поставили выше политических
– Мне кажется, московские власти сами себя ввели в заблуждение, в том числе через соцопросы. Если опросить всех жителей пятиэтажек, то, конечно, большинство будет за переселение. Но пятиэтажки бывают разные: есть панельные хрущевки, есть капитальные кирпичные "сталинки", настроения разные, а всех пытаются грести под одну гребенку. Более того, у жителей города возникли подозрения, что речь идет не об улучшении жилищных условий, а просто застройщикам нужны какие-то интересные участки, где как раз стоят эти самые пятиэтажки. Основная проблема в том, что экономические вопросы поставили выше политических. Понятно, что строительный сектор Москвы нужно загружать работой, что квартиры в недавно построенных многоэтажках продаются плохо, что на рынке застой и можно пытаться решить проблемы застройщиков с использованием бюджетных денег или на началах софинансирования. Понятно, что планов громадье и хочется вписать себя в историю, например, сносом хрущевок. Но ошибка в том, что упустили из виду целый ряд деталей – проект еще сырой. Если бы управа, в которой я был на слушаниях, могла ответить на мои вопросы, я, может быть, и успокоился бы, что мой дом оставят в покое. Но поскольку мы не знаем принципы отбора, а разговоры о голосовании для многих звучат неубедительно, потому что сама процедура голосования не выглядит достаточно прозрачной, то все напряглись.
Мы рискуем в мае получить большие митинги
Многие люди сознательно выбирали жилье в пятиэтажках. Я, например, переехал из современного дома в пятиэтажку потому, что мне больше импонирует сталинский стиль, потолки 3,20, две квартиры на этаже. 20 квартир в доме лучше, чем 200. То есть я выбирал сознательно. Сейчас мне говорят, что мой выбор был неправильным, я с этим категорически не согласен. Думаю, все политические риски не были просчитаны до конца, было искаженное представление о мнениях москвичей. 250 тысяч обращений по поводу переселения, которые якобы получила мэрия, если они существуют – это обращения жителей реальных хрущевок, но программа переселения почему-то начинается не с реальных панельных хрущевок, почему-то посягают на кирпичные дома. Потом, если бы программа реализовывалась, например, по принципу "от окраин к центру", если бы сперва был построен новый дом в шаговой доступности, а потом уже предлагалось подумать о переезде в него, наверное, сопротивление было бы меньше. Сейчас сопротивление очень выраженное. Я думаю, что мы рискуем в мае получить большие митинги против реновации, сама необходимость которой сомнению не подлежит. Просто реновация должна быть не в интересах застройщиков, а в интересах жителей города.
Снести нас успеют, а построить новый – нет
– В предвыборный год власти обычно отодвигают денежные вопросы на второй план. Столкнувшись с протестами, которые становятся все более массовыми, казалось бы, власти должны идти на попятную. Вы считаете реалистичным, чтобы протесты москвичей сдвинули ситуацию назад?
– Отыграть назад сейчас самое разумное. Если бы Навальным был я: цена сноса пятиэтажек в Москве – полтора триллиона рублей, почти 40 годовых бюджетов Волгоградской области. Остается только в каждом регионе России рассказывать, что снос вполне приемлемого жилья в Москве – это 40 бюджетов вашего региона, 30 бюджетов вашего региона. У нас Москву и так не любят, и так регионы считают, что Москва все высасывает. И происходит столкновение интересов жителей регионов, где действительно есть аварийное, ветхое жилье. Езжайте в ближайшее Подмосковье, там есть и аварийное, и ветхое. В Москве аварийным и ветхим даже панельные пятиэтажки можно назвать с большой натяжкой. Мне кажется, что лучше подойти селективно, исходя из интересов граждан, а не строительного сектора, которому, понятно, не очень интересно сносить и строить новый дом где-то на окраинах, зато очень хочется посносить пятиэтажки в Центральном административном округе и построить элитное жилье. Я за свой дом переживаю, потому что он хорошо расположен. Именно его расположение является уязвимостью. Если речь идет о том, чтобы сделать Москву иной, мы не против – она должна обновляться, нужно сносить старое, строить новое. Но нельзя превращать это в кампанейщину. Есть еще проблема защиты прав собственности, покушаться на них не должна даже мэрия Москвы. Хотелось бы, чтобы правовая основа реновации была проработана для защиты прав граждан: если большинство жителей дома против переселения, значит, надо оставить их в покое. Тем более манипулятивные технологии недопустимы, как, например, в нашем случае, когда жильцам начинают рассказывать: мы построим дом буквально в ста метрах, но только вас сперва снесем. Снести нас успеют, а построить новый – нет.
Крейсер "Аврора" вот-вот бросит якорь на реке Яуза
– Вы вот советуете властям, что хорошо бы сделать. Но вопрос в том, в состоянии ли они прислушаться. Тем более, вы сами говорите, ставится под сомнение право собственности. Это действительно может создать революционную ситуацию: что россияне точно получили после падения Советского Союза – это права собственности на квартиру. Это, кажется, последний рубеж.
– Да, я по этому поводу и шутил, что крейсер "Аврора" вот-вот бросит якорь на реке Яуза. Я исхожу из презумпции невиновности, я не хочу подозревать мэрию в злонамеренности. Но есть серьезная проблема с обратной связью. Например, ссылаясь на опросы жителей всех пятиэтажек, выдавать их за мнение всех москвичей неправильно: у каждого дома своя история, своя жизнь. Нужно было реализовывать программу реновации точечно, без лишнего шума, не превращая в пугающий всех проект. Если кто-то думал, что на этом можно заработать политические очки, он явно ошибся, потому что, в конце концов, есть проблемы не только пятиэтажек, есть проблемы жителей и других домов, которые могут оказаться в шаговой доступности от новых стройплощадок. Если снести, например, наш дом, я думаю, жители соседнего четырехэтажного дома будут точно несчастливы. Получается, в эту тему вовлекают не только жителей пятиэтажек, вовлекаются и другие жители микрорайонов, которые понимают: сейчас понаставят башен, нагрузка на инфраструктуру вырастет, будет бесконечная стройка, привезут мигрантов-строителей, поднимется преступность и так далее. Я на самом деле не за отмену реновации, я за разумную реновацию, которая учитывает мнение не абстрактных горожан, а каждого конкретного человека.
Я приглашаю Собянина убедиться, что пятиэтажки – уютные дома
– Вы ходили на совещание к Кириенко по поводу предстоящей предвыборной кампании, как я понимаю, власть ищет, на кого опираться. И тут власти сами себе создают проблемы, настраивают против себя москвичей? Если, грубого говоря, мэрия проводит необдуманную политику, может Кириенко поправить младших товарищей?
– Думаю, дураков нет, все всё понимают. Вопрос в том, что основным инструментарием являются количественные опросы, а они не всегда дают объективную картину. Но если опросы покажут, что авторитет власти в Москве идет вниз, а протестные настроения вверх, конечно, будут принимать меры. Хотя и без опросов можно понять наличие протестных настроений, например, по количеству заявок на митинги и по количеству людей на митингах. Вообще я сторонник диалога и компромисса, поэтому пригласил Собянина к себе домой. Мы направили письмо заказное, с уведомлением. Я приглашаю Собянина приехать ко мне в квартиру и убедиться, что жители кирпичных пятиэтажек – совсем не маргинальная публика, пятиэтажки эти выглядят весьма прилично, это на самом деле уютные, приятные дома. Я бы хотел, чтобы мэр Москвы ответил на вопросы, которые нас волнуют, – может быть, его ответы всех удовлетворят. Пока мне ответили через какое-то интернет-издание, видимо, близкое к мэрии. Ответ меня не удовлетворил.
Сумбур вместо музыки
– Вы обращаетесь к Собянину, чтобы он пришел. Это показательная вещь: среди москвичей, которые затронуты "реновацией", могут быть люди, которые, как вы, ходят на совещание к Кириенко. Вы предлагаете им скорректировать ситуацию и – никакой обратной связи.
– Есть разные каналы получения информации, есть интересы строительного сектора, интересы застройщиков. Допустим, у нас в доме четыре коммуналки, может быть, они и будут за снесение, а 16 квартир будут против. Но можно не опираться на мнение одних, а опираться на мнение других – выдавать желаемое за действительное. Но дело даже не в том, что я в числе потенциально пострадавших, я надеюсь, нас все-таки эта беда стороной обойдет. Я ходил на собрание в управе – это был сумбур вместо музыки. Очень невнятное объяснение. Почему я пригласил Собянина? Он может прийти не ко мне, а к любому другому человеку в гости, выступить по телевидению или дать развернутое интервью – ответить на простые вопросы, например, о процедуре голосования. Нас три раза призывали высказаться, телефонный опрос, опрос в управе и так далее. Что нужно сделать для того, чтобы нас оставили в покое? При этом я хотел бы, чтобы у нас в подъезде поменяли деревянные окна на пластиковые, а в остальном наш дом совершенно замечательный. Что нужно сделать: каким большинством голосовать – простым или квалифицированным? Как голосовать – в электронном виде, через "Активный гражданин"? Далеко не все верят в электронное голосование. Покажите процедуру.
Мы не советские люди, и мы не любим дефицит
Как я уже сказал, если бы возле моего дома построили новый красивый дом и сказали: вот дом, куда мы предлагаем вам переселиться, – люди бы начали взвешивать за и против. Пока нам предлагают отказаться от права собственности под ничем не обеспеченные, не гарантированные обещания. Нам предлагают отказаться от того, что у нас есть, в пользу непонятно чего, при этом не учитывая, например, что я год назад сделал ремонт. Пока эта программа задевает интересы среднего класса, в первую очередь, она ориентирована на маргинальную часть публики, которая с удовольствием покинет "убитые" квартиры, если им скажут, что в новых квартирах будет ремонт. Но что делать с моими знакомыми – среди которых ведущие журналисты, предприниматели, люди творческие, – которые живут в этих кирпичных пятиэтажках именно потому, что это сознательный выбор, потому что они не хотят жить в "высотках", не хотят жить в панельном доме, потому что им больше нравится такой стиль. Даже серии домов, которые подлежат сносу, до сих пор неизвестны. Есть просто громадный план, который всех напугал. Давайте выведем его на пошаговую дорожную карту, избавим нас от неизвестности. Что касается совещания в мэрии, – я читал о заявлении Раковой, что мы советские люди, любим дефицит и так далее, – мы не советские люди, хотя рождены в СССР, и мы не любим дефицит. Мы любим свои дома, свои квартиры, мы хотим, чтобы власть московская уважала наше мнение.
Я не ходил на митинги сто лет, но на митинг в защиту прав собственности я пойду
– Получается, вы выбираете такую стратегию: вы договоритесь, чтобы ваш дом не трогали, известные журналисты договорятся...
– Не только мой. Нужно, чтобы были сформулированы понятные критерии. Чтобы я понимал, что мой дом не объявят аварийным только потому, что застройщик положил глаз на этот участок земли, поскольку сносить другой дом в глубине района ему неинтересно, – там построишь, но никто квартиры не купит, – а у меня метро в шаговой доступности, поэтому снесут его. Я за то, чтобы программа была понятной. Я сам был вице-мэром города (Волгограда. – Прим.), так что имею представление, как город живет. Программа "от окраин к центру", с учетом мнения жителей, понятная процедура голосования. В-третьих, самое важное, – понятно, что [строящееся] жилье будет экономкласса. Многие люди, живущие в кирпичных домах, не хотят жить в гетто экономкласса, они хотят жить в том комьюнити, в котором они живут сейчас. Объясните, что вы предлагаете, иначе получается кот в мешке. Вы хотите, чтобы мы согласились на кота в мешке, мы пока не согласны. По поводу того, что каждый сам за себя, я думаю о своем доме, тот – о своем. Да, у нас есть общие интересы. Я не ходил на митинги сто лет, меня не волнуют митинги, которые проводит Навальный, но если будет митинг в защиту прав собственности, в защиту в том числе моего дома, я пойду, пойдут многие другие. Тогда мало не покажется.
Когда они меняли асфальт на плитку, я молчал
– Сейчас в соцсетях идет ожесточенная дискуссия из-за "реновации, и есть люди, которые говорят москвичам: вы обменяли борьбу за собственные права на благополучную жизнь, а теперь, когда власть наступила на ваши права, – неожиданно страдания и крики. Вы как оцениваете эту логику?
– Простите, мы говорим о разных правах. Права экономические и политические. Мы не говорим сейчас о свободе слова, например, – как в анекдоте: когда ворона потеряла сыр, она поняла, что либо сыр, либо свобода слова. Мы лояльные граждане. Есть политические права, какими-то из них мы за последние годы пожертвовали, а есть экономические, есть право собственности. Покушение на право собственности категорически и совершенно недопустимо под любым предлогом. Потому что когда ограничиваются политические права, мы понимаем – это делается в интересах стабильности, не надо раскачивать лодку. Но в данном случае лодку раскачивают московские власти, они сами подставляют того же Путина, они сами создают проблемы, может быть, исходя из благих намерений. Надеюсь, что Собянин действительно искренне хочет преобразовать Москву, но Москва – не Ханты-Мансийск, в Москве есть старые дома, и старый дом – не всегда плохо. В Европе стоят дома, которым и сто лет, и двести. Дома, построенные в 1956 году, по состоянию намного лучше, чем панельные дома 60-х и 70-х годов. Неслучайно я уехал из относительно нового дома в дом старый. На самом деле мы получили замечательный эффект: наконец-то в Москве формируется гражданское общество, за что я Собянину благодарен, – многие проснулись. Я по этому поводу шутил: когда они меняли асфальт на плитку, я молчал, потому что на каблуках я не хожу, когда они сносили ларьки и киоски, я тоже молчал, потому что я не покупаю в ларьках и киосках, когда они сужали дороги и вводили платные парковки, я молчал, потому что я езжу на такси, я не вожу автомобиль, но вот пришли сносить мой дом, тут уж я молчать не могу.
Если нас услышат – у нас нет претензий
– Я именно об этом и говорил: власти отучились от того, что люди отстаивают свои права, вот и действуют так.
– Давайте потихонечку приучать. Но я против того, чтобы разжигать страсти. Я все-таки за то, чтобы мы в этом вопросе пришли к какому-то общему консенсусу: жители хрущевок получили бы новые квартиры, жители "сталинок", если хотят, остались бы на месте, а мэр Москвы мог бы говорить о благоустройстве городского пространства. Все это еще возможно. Подождем мая, когда будет обнародован список домов, подлежащих сносу, посмотрим, как будет работать процедура. Мы уже обошли всех соседей и выяснили их мнение, мы готовы предъявить доказательства того, что наш дом против. Если нас услышат – замечательно, тогда у нас нет никаких претензий к московскому правительству, тогда мы остаемся с ними в одной лодке. Если не услышат, значит, кому-то сознательно хочется раскачать ситуацию накануне президентских выборов.
