"Только из хаоса возникает что-то новое", – говорил отшельник Мирослав Тихий – фотограф, тайком снимавший живших по соседству девушек в моравской деревне Кийов. У Тихого и фотографировавшей в гуцульском селе Криворивня Параски Плытки-Горыцвит можно найти общее. И Тихий, и Плытка-Горыцвит не приняли приход к власти коммунистов, жили обособленно и выбирали мотивы для фотографий в родных деревнях и их окрестностях. Оставленные ими свидетельства, конечно, дают очень разную картину места и времени, но тем не менее очаровывают зрителя.
Если о Тихом и его фотографиях знают сегодня многие благодаря выставкам по всему миру, то внушительный фотографический архив народной художницы Параски Плытки-Горыцвит только сейчас, после кропотливой реставрации, становится доступным поклонникам фотографии. Это стало возможным благодаря трем киевлянам, его обнаружившим. Художница Инга Леви, кинооператор Максим Руденко и Екатерина Бучацкая несколько лет назад нашли архив во время путешествия, когда они решили посетить гуцульское село Криворивня, где останавливались и жили многие украинские поэты и писатели, а Сергей Параджанов снимал "Тени забытых предков".
Фотографии Параски Плытки-Горыцвит
– Вы были одной из тех, кто нашел архив фотографий Параски Плытки-Горыцвит, как это произошло?
– Это действительно интересная история, – рассказывает Инга Леви. – Дело в том, что Криворивня в моей жизни появилась по рассказам друзей. И совершенно случайно, буквально через месяц, мне предложили поехать туда кинооператор Максим Руденко и его жена. Мы пошли в Музей Параски Плытки-Горыцвит, потому что мне о ней рассказывали до этого. Мне она была известна как народный художник, поэт, фольклорист и философ. Но никто не говорил о том, что она фотограф, что у нее очень много снимков. С этой стороны ее знали только односельчане.
– А как вы нашли коробку с фотографиями, ведь она была под кроватью в музее?
– Да, это правда. Дело в том, что Максим, у которого глаз наметан, сразу увидел снимки, которые скромненько лежали в коробочке на столе. И он спросил: "Вот есть фотоснимки, напечатанные. Значит, наверное, есть где-то и негативы". И хранительница музея Василина сказала, что да, действительно, есть, немножко поискала и нашла часть. Они были в пакете с надписью "неудачные фотоснимки, бледные". И мы посмотрели. И на первый взгляд показалось, что там есть что-то интересное. Мы попросили поискать еще. И после этого Василина нашла намного больше – уже пленок. Они действительно были под кроватью. Они там лежали очень долго: и летом, и зимой, наверное, много лет, и это все оставило на них отпечаток. В итоге получился совместный акт творчества времени и человека, фотографа. Реставрация убирала минимальные помехи, а крупные пятна, очень художественные, оставлены. Некоторые фотографии именно с этими пятнами составляют единое художественное целое.
– Сколько вам удалось обнаружить фотографий и какой будет их дальнейшая судьба?
– Очень приблизительно речь идет о 4 тысячах снимков. Они сейчас хранятся в Киеве: очищены, закреплены, чтобы больше не разрушались. Все, что мы нашли, уже отсканировано. Весь этот архив принадлежит и будет принадлежать сельской общине, а наша группа, которая называется Инициативная группа по сохранению фотоархива Параски Плытки-Горыцвит, будет заниматься систематизацией фотоархива и популяризацией, то есть выставками. С этим нам помогает присоединившаяся к группе фотограф Наталка Довга.
– Четыре тысячи фотографий – довольно большой архив. Что изображено на них, в какой период они возникали?
– Насколько мы поняли, Параска Плытка-Горыцвит начала снимать в 70-х годах. У нее тогда появилась первая фотокамера. И снимала она, я не уверена, что до конца жизни, но очень долго – больше 30 лет. Все это время она жила на одном и том же месте – в своей хате в селе Криворивня. Поэтому снимала она пейзажи, портреты людей и праздники. Получилась такая комплексная ретроспектива жизни этого места. На фотографиях можно проследить, как одни и те же люди появляются на них в разное время: сначала девочка, потом она же – уже взрослая женщина, потом она и ее дети. И особенно мне кажется интересным, что у Плытки-Горыцвит много снимков, например, Пасхи. Это целый жанр. Пасху она снимает из года в год. Проследить, где какой год, достаточно сложно. Единственное, что можно увидеть, – что один год было солнце, а другой – шел дождь. Когда солнечная погода, все – в гуцульских народных костюмах, а когда дождь, – видны советские зонтики, советские плащи, другая одежда. И вот этот ряд людей с пасхальными корзинками просто бесконечен. Он тянется в вечность из года в год. Это то, как мне кажется, интересное, что можно отследить на ее снимках.
– Кроме вот этого портрета времени и места, чем еще эти фотографии интересны? Почему вы заинтересовались ими, решили их сохранить? Или это просто случайность?
– Мы сначала долго думали, насколько это художественно. Когда мы отсканировали пленки и рассмотрели фотографии, то поняли, что в них действительно что-то есть. Даже если это просто портрет, некоторая фиксация. Но кроме неоспоримого качества аналоговой фотографии, кроме фиксации, есть еще то, что люди перед ее камерой как будто позируют для вечности. Такое изображение в 70-е годы ХХ века видеть странно и удивительно.
– Вы имеете в виду, что кажется, будто люди никогда не видели камеры, не фотографировались до этого?
– Нет, я думаю, фотографировались. На ее пленке я видела снимки, которые сделаны случайно другим человеком. И это совсем другое. Это случайные фотографии. А у нее нет случайности. Она очень педантична в каком-то смысле. И мне кажется, как художник, она фиксирует вечное в людях, в пейзажах, во всем. Это центр ее мысли, мироощущения. Это очень ценное качество художника и его произведений.
– Вы говорили, что Параска Плытка больше известна как фольклорная художница, как писательница и даже философ, расскажите, что известно о ее жизни?
– Параска Плытка родилась в 1927 году в семье кузнеца Штефана и вышивальщицы Анны по фамилии Плытка. Очень рано, по-моему, ей было 16 лет, она поехала в Германию… пишут, что она поехала туда, желая учиться в университете, но, скорее всего, она отправилась туда все-таки как гастарбайтер. Потом ей удалось вернуться домой, и она стала помогать Украинской повстанческой армии – она была связной с позывным "Ласточка". После войны ее за это сослали в лагеря: 10 лет она провела в Казахстане. По возвращении она пыталась опять интегрироваться в общество, хотя ее не принимали просто потому, что она была заключенной ГУЛАГа. Люди боялись. И вот как раз при помощи фотографий (она фотографировала людей и раздавала им снимки) ей удалось завоевать уважение односельчан. Она дала обет славить Божий мир, и этим она занималась – рисовала иконы. Она написала несколько поэтических сборников, занималась фольклористикой, сама переплетала свои книги и дарила их людям. Ее знают в основном как художницу и как поэта.
– А что сегодня находится в ее музее?
– Музей – это ее хата, в которой она жила. Она маленькая. Там собрана часть ее работ, вторая часть находится в музеях Ивана Франко в Криворивне, Верховины и еще в нескольких музеях Украины. Хата, в общем-то, не в лучшем состоянии, местные чинят ее самостоятельно. От погодных условий и от того, что в доме не живут, бывает, и дыры в стенах появляются. Хотя, как ни странно, там не так уж и сыро: картины, которые хранятся в музее, в хорошем состоянии. Василина, хранительница, пытается систематизировать имеющийся тут архив книг, переплетенных Плыткой-Горыцвит. Жена местного священника – Оксана Рыбарук, которая со своим мужем много делает для музея, – набирает тексты. В общем, работа идет постоянно и, надеюсь, музей обретет какой-то статус, который поможет ему сохраниться.
– В современной Украине произведения Плытки-Горыцвит публиковались? Вы говорите, что продолжается работа не только над фотографическим архивом, но и текстовым.
– Вышло несколько книг, а писала она и прозу, и поэзию на гуцульском диалекте. Она печатала на машинке и писала вручную разного цвета ручками, даже, как я заметила, вкладывая в цвет шарика некоторый смысл. Поэзия ее в основном религиозного характера, а проза разная. Есть даже произведения об Индии с ее же собственными иллюстрациями. Она была увлечена индийской культурой. Махатма Ганди был для нее авторитетом. Она очень много о нем читала и писала. Опубликованы ее воспоминания, описание святочной рождественской поры в селе Криворивня. Набором ее текстов занимаются как в самой Криворивне, так и, например, Центр Леся Курбаса.
