10 лет назад в Лондоне в Королевском онкологическом центре Марсден умер Илья Кормильцев, поэт, переводчик с английского, итальянского и французского языков, музыкальный и литературный критик, издатель, основной автор текстов песен «Наутилус Помпилиус». Он часто бывал в Праге и всегда заходил на радио «Свобода». Мы записали с ним несколько передач, которые вышли в эфир и нашли своего слушателя. «Поверх барьеров», 1996 год:
— Россия — это в первую очередь культура слова. Слова очень скованного, важного, сакрального. Его нельзя сказать мимоходом. Ты чего это там сказал? В стране такое время, а в стране всегда «такое» время, что обязанность быть серьёзным, я бы сказал, быть религиозно игосударственно важным проникает даже в лёгкие жанры».
О Леонарде Коэне:
— Мне очень нравится поэзия Коэна. Он вошёл в моду не случайно. Есть поверхностные мотивы: его «потащил» в фонограммы своих фильмов Квентин Тарантино. Но есть и другая сторона. Рок-н-ролл в наше время стал музыкой ни о чём: «мне очень плохо, родители меня не любят», но выражать бесконечно энергию молодого бунтаря надоедает. Секрет обаяния текстов Коэна в том, что они очень литературны. В 60-е годы на Коэна смотрели плохо, потому что считали его вторым Диланом, подражателем, каких много было. Но он вырос и перерос Дилана. Кажется, снова есть тяготение к слову. У Коэна три или четыре романа. Герой его песен пессимистичен. Апокалиптическая линия идёт через всё что он пишет, даже через песни о любви. В них обязательно появляется жуткий образ».
О Томе Уэйтсе:
— Лирический герой Тома Уэйтса вряд ли мне близок, потому что я дендистский человек. Но он мне очень нравится. Именно потому что я сам никогда не рискну зайти в бар к проституткам. На простых людях ужас существования легче изучать, чем на нас, умниках. Потому что мы всегда сумеем объяснить то, что с нами произошло. А простые люди просто честно говорят, что с ними произошло, они рассказывают: вот было так, я его убил, а почему—не помню, сам понимаю, что глупость сделал. Мы не так будем говорить: «Да, я осознаю, что совершил что-то жуткое…». Понос слов. У Тома Уэйтса есть песни, которые я сам бы хотел написать, если бы не было Тома Уэйтса. Русская чернуха всегда умничает и занимается самооправданием. Американская никогда. В американской чернухе мы всегда видим одиночку в сложных отношениях с миром. В нашей чернухе всегда есть «коллектиф», который противостоит всему окружающему миру, друг, маруха. Антимир, который сознаёт себя как достойного противника мира, и который хотел бы всех ментов на этом белом свете замочить».
О Паоло Конте:
— Неотразимым мужчиной его делает то, что он джентльмен. Во-вторых, он хорошо вобрал в себя специфическое итальянское отношение к миру: ностальгию. У многих итальянских cantatore оно очень коммерческое, выдержано на форсаже, на сентиментальном надрыве. У Конте оно смешано с самоиронией, с достоинством, с чувством такта. Он старомодный джентльмен».
Родной язык
Беседа с поэтессой Ириной Евсой (Харьков).
* * *
Закоулки в аэропортах понапрасну шерстит ОМОН, —
я давно уже в Книге мертвых, в полустертом столбце
имён.
И покуда в стакане виски ты вылавливаешь осу,
бесполезно, как сотый в списке, я взываю к Осирису.
Город с хлопьями взбитых сливок, увлажненный, как
сантимент,
всех ужимок твоих, наживок мной изучен ассортимент.
Твой шансон приблатненный, литер искривленье
в ночной воде,
эти здания, что кондитер сумасшедший состряпал, где,
затесавшись в кирпично-блочный ряд, в нечетные
номера,
закосил под шедевр барочный дом на улице Гончара,
чей светильник в окошке узком зажигается ровно в шесть,
чей потомок меня на русском не сподобится перечесть.
Там когда-то, кофейник медный начищая, смиряя прыть,
я боялась не рифмы бедной, а картошку пересолить.
Ум был короток, волос долог. И такой поднимался жар,
словно въедливый египтолог лупу к темени приближал
(Радио)экскурсия в петербургский Музей граммофонов и фонографов.
Музей основан в 1997 г. цирковым артистом, клоуном и дрессировщиком Владимиром Дерябкиным. Гастролируя по городам России, В,Дерябкин собрал обширную коллекцию фонографов, граммофонов и патефонов известных российских и зарубежных марок, таких как Бурхард, Ребиков, Циммерман.
