17 декабря отмечается Международный день защиты секс-работников от насилия и жестокости (International Day to End Violence Against Sex Workers), инициатором проведения которого выступила "Сеть организаций, выступающих в защиту прав секс-работников" (Sex Workers’ Rights Advocacy Network, SWAN). Толчком к утверждению Дня защиты послужила серия убийств проституток маньяком Гэри Риджуэем. В этот день все неравнодушные к проблеме дискриминации секс-работников выходят на улицы с красными зонтами. В Петербурге такую акцию провели активисты объединяющего секс-работников движения "Серебряная роза".

Полицейские рейды, налеты бандитов, существование статьи 6.11 Административного кодекса РФ, социальная незащищенность – вот реальность, в которой сегодня существуют секс-работники в России. По официальной статистике их насчитывается более миллиона человек, а по подсчетам правозащитников из движения "Серебряная роза" в три раза больше. В последнее время участились акты насилия со стороны "борцов за нравственность", ярким примером явилась проведенная в мае этого года в Петербурге Вячеславом Дациком акция устрашения, "антибордельный рейд", во время которого он под угрозой избиения вывел на улицы города группу обнаженных секс-работниц. Активисты движения "Серебряная роза", проводя свою акцию, посвященную Международному дню защиты секс-работников, уделили этому инциденту пристальное внимание. Вот предоставленный ими рассказ секс-работницы о визите Дацика в один из салонов Петербурга.

"Зашел Дацик с мужчиной в черном плаще. Такой мужчина в кожаном плаще, русые волосы, славянской внешности, обычный и невыразительный. Мужчины прошли в комнату. Им вывели на показ трех девочек, Дацик подскочил и сразу стал орать "шлюхи заразные", "твари". Приказал всем не двигаться, стоять на месте, а сам пошел на кухню. Дацик – огромный мужик, и ему сопротивление невозможно было оказать. Нас всех согнали на кухню, а Дацик вернулся в комнату, собрал все телефоны, планшет администратора и сумочки всех девочек. Он стал сразу ломать симки телефонов, а я хотела забрать свой телефон, но он у меня его вырвал и сообщил, что всю технику заберет потому, что мы все делаем порнорекламу, а потом заражаем людей СПИДом. Нас никого не пускали в туалет. Дацик своим видом и криками давил на нас, пугал. Потом он стал звонить на какое-то ТВ и хотел пригласить снять салон. Но ему отказали, и он вызвал участкового. Сотрудник полиции, который приехал, начал у нас спрашивать паспорта, а их у нас с собой не было. Сотрудник полиции вызвал машину из участка, а в это время Дацик встал в стороне и стал снимать видео с нами на свой телефон. Нам было никуда не скрыться от этого, потому что, стоило нам попытаться это сделать, он начинал орать очень громко. Нам было страшно. Потом, когда я переодевалась, я видела, как этот сотрудник полиции делает селфи на фоне девочек вместе с Дациком. Жутко! В отделении нам дали пустые бланки с прописанными нашими паспортными данными, которые мы им сообщили. И мы подписали, и я тоже – потому что находилась в постоянном оцепенении от этих криков, ора. Мне хотелось только одного: чтобы поскорей все это закончилось и можно было уйти домой. Моей коллеге, девушке, которая со мной была, в полиции угрожали тем, что всё расскажут ее восьмилетней дочке, если она не подпишет протокол. Конечно, она подписала. Да, мы все подписали. Подписали пустые бланки".

Руководитель проекта движения "Серебряная роза", занимающаяся профилактикой ВИЧ-инфекции, инфекций, передающихся половым путем секс-работниками и их клиентами, Наталия Заманская, на вопрос о том, какие формы насилия наиболее распространены в отношении секс-работников, отвечает:

"Это – необоснованные аресты, унижения, подписание протоколов. У нас есть 2-я статья Конституции РФ, в которой регламентирована неприкосновенность частной, личной жизни. Добрачный секс у нас не приравнен к криминальному, административному преступлению. Соответственно, непонятно, что закупают. Как можно закупить секс? Закупить можно пищу… А если можно закупить секс, давайте тогда в правах потребителя разработаем статью "некачественные секс-услуги". Такой формы не существует. Административная статья 6.11 четко не описывает, что такое занятие секс-работой. Соответственно, все эти подписи под полицейскими протоколами добываются путем правовых нарушений, предварительного задержания на более чем три часа. По административной статье девочек имеют право задерживать на три часа. А они сидят от десяти часов до трех суток. Достаточно просто пригрозить иностранной гражданке, да и нашим девочкам, которые не из Санкт-Петербурга, разорвать их паспорта, они сразу же подпишут протокол. И, конечно же, поборы. Я не говорю обо всех сотрудниках органов. Есть много полицейских, которые, например, в случае налетов, а они очень распространены сейчас из-за социальной незащищенности секс-работников, приходят на помощь к девочкам. Но в основном это – поборы. Все эти рейды, когда врываются, ломая двери, на неправовом основании, как мы это видим на видео с Дациком. Видим, как полицейский вместе с Дациком подошел к салону и Дацик при нем совершал преступление: вынес дверь и вломился в жилище. Как видно на видео, сделанном самим Дациком, полицейские сопровождали голых девушек до самого участка. Внутренние инструкции МВД требуют, чтобы в случае, если мужчина угрозой ведет женщину по улице, а тут вели голых женщин, то его должны положить лицом в пол. Этого не было сделано. Полчаса дежурный участка вообще не знал, как поступить. А потом Дацика отпустили вообще. Кто он такой? Сегодня у нас орудуют какие-то "народные дружины", люди, которые не принимали присягу, какие-то непонятные помощники. И вместо того, чтобы совершенные ими преступления расследовать, полиция предпочитает "легкую" социальную группу секс-работников потому, что они очень уязвимы и доступны для них. Как налогоплательщик я не понимаю смысла этой работы. А как человек, который занимается профилактикой ВИЧ-инфекции, я обращаю внимание общественности на бесчисленное количество изнасилований без презервативов, что, конечно, способствует распространению эпидемии. Давайте зададимся еще одним вопросом: откуда эти женщины возьмут деньги на штраф? Они заработают их где-то честным путем, имея статью? Риторический вопрос. Статья 6.11 не дает выйти из сферы, не дает возможности найти приличную работу. Сайт со списком людей с этой статьей – в открытом доступе. Любой человек может увидеть, получали ли вы эту статью или нет. А девушкам, которым дали две таких статьи, подвергаются депорту, и они часто уходят на нелегальное положение. У меня есть случай в проекте, когда девушка получила положительный статус на раннем тестировании на ВИЧ, и она не пошла на врачебное сопровождение. Она испугалась, что в салоне кто-то узнает, что она инфицирована, убежала и через три месяца умерла от инфекции. Это все потому, что существует криминализация, активная дискриминация секс-работников. А если статья будет переведена в уголовную, а штрафы будут увеличены, то это еще ухудшит ситуацию. Опыт стран, которые легализировали секс-работу, показывает, что "черный рынок" остается. Есть одна страна, Португалия, где эта проблема решена. Там ВИЧ-инфекция снижена до минимума. Там существуют суды, куда секс-работники могут подать иски, если они недовольны обращением с ними работодателей, там полиция защищает секс-работников. Мы говорим о деятельности, о профессии, которая существовала веками. И никто не может решить этот вопрос и не решит, естественно".

Вот еще одно свидетельство визита в салон т. н. "борца за нравственность" Вячеслава Дацика:

"К нам в салон вошел клиент, он выбирал девочек. Оказалось, что за ним, пока он смотрел на нас, вошли еще пять-шесть человек. Все начали кричать. У нас был ужасный стресс. Они всё начали ломать, крушить мебель, кидать в окно. Про охранника нам пришлось сказать, что он – клиент, иначе бы его покалечили. Они выкинули все наши вещи, не давали нам одеться. Нашу одежду выбросили в окно. Обзывали. Наш ремонтник оставил емкость с клеем, они облили им нас, мы все стали липкими. Потом приехала полиция. Не знаю, кто ее вызвал. Мы смогли немного одеться. Полиция стала требовать наши паспорта. Я свой паспорт нашла на улице. Он лежал под окнами. Когда я искала паспорт под окнами, увидела рядом Стаса Барецкого, я сразу его узнала. Он стоял и болтал с полицейскими. Когда мы приехали в полицию, нас допрашивали о том, что произошло. Нас держали в каком-то кабинете. Паспорта не отдавали. Сказали подойти за паспортом после выходных, когда будет начальник, но я до сих пор не забрала свой паспорт из этого отделения потому, что мне очень страшно, и я не знаю, что мне делать".

На вопрос, есть ли петербургская специфика в подобных историях, Наталия Заманская отвечает:

"Это – портовый город. Здесь работает много студенток. Сейчас образование платное. Здесь работают женщины, которым за сорок, потому что устроиться на работу в таком возрасте достаточно сложно. В России мать, имеющая двух детей, после потери кормильца получает 14 000 рублей в месяц. Как можно, получая такие деньги, поднять двух детей? Что ей делать? Отдавать в интернат? Понятно, что одномоментно изменить всё в государстве российском в лучшую сторону невозможно. Но зачем наказывать этих людей? Ведь мы не говорим о девочках, которые обслуживают олигархов. Естественно, они не попадают под такие статьи, вообще никуда не попадают. Получается, у нас можно быть любовницей, можно быть содержанкой, но откровенно признавать себя секс-работником нельзя. Какие-то двойные стандарты! Мы все время говорим о женщинах, а сколько мужчин также живут на содержании?.."

– А какова ситуация с насилием в отношении мужчин секс-работников в Петербурге?

"Тут еще жестче. Естественно, если это – трансгендер или представитель гей-сообщества, а зачастую мальчики работают в салоне с женщинами, когда приходят полицейские рейды или когда приходят налетчики, унижение и физическое насилие в отношении них более распространено. Их просто бьют. Там страшные избиения. Поскольку это – двойная стигматизация, двойная дискриминация. И эти люди не обращаются в полицию и в суды".

Свои акции Вячеслав Дацик проводил не только в Петербурге, но и в пригороде. Вот еще одно свидетельство секс-работницы:

"Это случилось в начале мая под Гатчиной. Начались странные звонки администратору. Он понимал, что что-то не так. У нас на улице не было света и не было камер. И не видно было человека, который к нам зашел. Потом зашли еще несколько. Мы их не узнали, но администратор сказала, что это – Дацик. Кто успел, спрятался. Физического ущерба нам не нанесли. Но ужасно напугали. Было очень страшно. Я спряталась наверху. Меня могли не найти, но когда стали ломать мебель и крушить все вокруг, я испугалась, что на меня может что-то упасть, и спустилась к ним вниз. Они говорили, что мы – плохие люди, что мы распространяем СПИД. Нас сняли на видео и выложили это в интернет. Там, на видео, видны наши лица. Потом это видео показали по телевизору. Знакомые мне звонили и спрашивали. И каждая из нас боялась, что ее увидят. Их было трое. Потом нас всех согнали в одно место на третьем этаже. Пришли еще двое. До приезда полиции они разнесли полдома, сломали мебель, устроили бардак. Потом приехала полиция и стали всех забирать в одно отделение. А мы с одной девчонкой сумели убежать, пока всех выводили. Спрятались за забором и ушли. А девушек увезли. Они провели в отделении часов пять. Дня через три-четыре приходили из полиции и заставили подписать девчонок бумагу о том, что на этом месте ничего не будет. И это место потом закрылось".

Сейчас активисты "Серебряной розы" готовят обращение к губернатору Санкт-Петербурга Георгию Полтавченко. Руководитель движения Ирина Маслова сообщила, что одним из главных пунктов этого обращения будет призыв – прекратить полицейские рейды:

"Мы очень хотим пригласить депутатов, вменяемых депутатов, пригласить городские власти для того, чтобы люди, которые принимают решения, поняли, что полицейские рейды и преступления, которые совершаются полицейскими, провоцируют насилие в городе. И я понимаю, что законодательная и исполнительная власть может предпринять ряд действий, услышав нас. Вы слышали истории, которые нам рассказали живые люди. А у нас таких историй по пять раз в день. И очень важно, чтобы люди, которые определяют политику этого города, создают законы этого города, нас услышали. А мы готовы помочь изменить ситуацию, потому что если государство не защищает наиболее слабых, оно не защищает никого. Сегодня насилуют и голыми выставляют на улицу одних, а завтра будут насиловать и выставлять других. Я хочу, чтобы полиция выполняла свою основную функцию – защищать. Я знаю, как калечатся судьбы. И я всегда говорю, что за моей спиной стоят три миллиона человек, 95% из них – женщины. Этого губернатора выбирали жители этого города. И я хочу, чтобы он услышал жителей этого города. А не почитал красивую статистику, которую ему представят помощники. Пусть он спустится в подвал, в котором мы работаем, увидел бы ту угрозу, под которой постоянно работают те люди, которые делают профилактику ВИЧ-инфекции. В твоем городе, губернатор! Только прямые диалоги способны изменить то, что мы сегодня видим".