Привязка экспортных цен российской нефти Urals к текущим ценам эталонного сорта Brent, нефти Северного моря, существует на нефтяном рынке десятилетиями. Как и привязка десятков других сортов нефти, добываемой на всех континентах Земли, лишь к нескольким эталонным международным сортам. 10 лет назад Россия уже попыталась утвердить свою нефть как самостоятельный сорт-маркер на мировом рынке. Сегодня о том проекте уже мало кто помнит, но вместо него теперь предлагается другой.

7 ноября в Лондоне прошла конференция для инвесторов, посвященная предстоящему запуску нового типа контракта на поставки российской нефти. Заявленная как “День Urals”, она была организована Санкт-Петербургской международной товарно-сырьевой биржей, а сами новые контракты (как ожидается, они будут предложены потенциальным покупателям уже до конца ноября) подразумевают экспортные поставки нефти из порта Приморск на Балтийском море. По замыслу разработчиков проекта, в дальнейшем они позволят российской нефти самостоятельную котироваться на мировом рынке, то есть без привязки к ценам эталонных сортов. Такую перспективу мы и обсудили с российскими экспертами нефтяного рынка.

Санкт-Петербургская международная товарно-сырьевая биржа была основана еще в 2008 году, биржевую лицензию получила от Центрального банка в 2013 году. Через торги на бирже проходят определенные объемы, в частности, нефтепродуктов или природного газа, однако масштабы торговли сырой нефтью на ней пока остаются, скорее, символическими. ​В этом смысле – что изменится с появлением на бирже нового типа контракта, который и был представлен на нынешней конференции в Лондоне?

Михаил Крутихин, партнер консалтингового агентства RusEnergy:

- Думаю, ничего не изменится - по нескольким причинам. Во-первых, мы видим, что цель этой торговли - экспорт нефти из порта Приморск на Балтике. Но основная часть этой нефти продается по долгосрочным контрактам. А сорт-маркер нужен именно для того, чтобы вести торговлю через фьючерсные или форвардные контракты, как и другие деривативы (производные финансовые инструменты – РС). Объемы нефти, которые теоретически именно так могут торговаться на этом направлении, просто минимальны. Поэтому здесь особых изменений ждать и не приходится.

Алексей Кокин, аналитик финансовой компании “Уралсиб”:

- Не думаю, что какие-то перемены произойдут уже вскоре. Презентация в Лондоне, насколько я понимаю, была неким мероприятием информационного характера. А для того, чтобы выросли объемы торгов нефтью, необходимо отработать новые рыночные инструменты, в том числе несколько фьючерсных контрактов, близких к тем, которые давно торгуются на нефть Brent или на североамериканскую WTI. А быстро ввести такие инструменты не удастся. Более того, к ним должны прилагаться и довольно сложная система расчетов, и система гарантий – как безопасности, так и удобства самих инвестиций в эти инструменты. Так что, думаю, это вопрос отнюдь не нескольких недель или даже месяцев.

​Давняя мечта руководства России – перевести всю торговлю российской нефтью в саму Россию и, более того, продавать ее за рубли. “Отвязав” таким образом нефтерубль от нефтедоллара. Вспомним, еще в 2006 году президент Владимир Путин, выступая с ежегодным посланием Федеральному собранию, говорил о необходимости “организовать на территории России биржевую торговлю нефтью, газом, другими товарами”. Торговлю – с расчетами в рублях, подчеркнул президент и продолжал: “Наши товары торгуются на мировых рынках. Почему не у нас?”

Но и до сих пор это будущее особо не приблизилось. Хотя биржевую торговлю нефтью и газом, пусть и в скромных объемах, но в стране все же организовали. Насколько реальны такие планы в обозримом будущем? То есть и продавать нефть в самой стране, и – за рубли…

Алексей Кокин:

- Некоторые объемы нефти, конечно, и сегодня продаются в России за рубли. Те, которые нефтяные компании продают сторонним нефтеперерабатывающим заводам внутри страны, а не поставляют на свои собственные. Хотя и эти расчеты фактически привязаны к текущим котировкам фьючерсов на нефть сорта Brent. И какие-то из этих объемов, не исключено, могут перейти в дальнейшем на биржу. А вот что касается или поставок на экспорт, или крупных контрактов не по “физической” нефти, а именно по финансовым инструментам на нее, - совсем не уверен, мягко говоря. И дело отнюдь не в какой- то “российской специфике”. Просто самих торговых площадок как по нефти, так и по другим сырьевым товарам в мире единицы. Мировой рынок нефти, как это ни удивительно, очень консервативен. И его вполне устраивает тот механизм торговли, который уже существует. Торговые площадки - в Лондоне, Нью-Йорке, Сингапуре. И этого в общем-то рынку достаточно.

Михаил Крутихин:

- Давайте представим, а кому вообще за рубежом нужны российские рубли? Ведь тем торговцам, которые покупают российскую нефть - что по долгосрочным контрактам, что отдельными танкерами, эти рубли потом деть будет абсолютно некуда! Поэтому они им и не нужны. Рубли нужны исключительно спекулянтам на валютном рынке для проведения операций carry-trade (основаны на разнице процентных ставок в разных странах – РС), но только не трейдерам, реально занимающимся импортом нефти из России. Все они требуют долларов. И российский рубль здесь абсолютно не котируется и, скорее всего, котироваться не будет…

​На протяжении всего 2016 года российская нефть сорта Urals практически постоянно торговалась на 3-3,5 доллара за баррель дешевле, чем нефть сорта Brent, к цене которой она по-прежнему привязана. Но существуют ли некие более или менее реальные факторы, способные заметно сократить этот разрыв? Или, скорее, таковых пока нет?..

Михаил Крутихин:

- Мне думается, что у российского руководства сложилось некое ложное представление - что дисконт Urals по отношению к сорту Brent является чем-то “искусственным”, и Россию, мол, дискриминируют в мировой торговле. Но это не так. Нефть Urals отличается от нефти Brent, во-первых, по плотности, а во-вторых, по содержанию в ней серы. То есть российская нефть объективно дешевле, чем Brent, что и объясняет более низкие цены на нее. Другое дело, что разрыв между этими ценами в последние годы сильно колебался – чуть ли не от нуля вплоть до 7 долларов за баррель. И предсказать его было весьма трудно. В этом году разрыв более или менее стабилизировался. Что, на мой взгляд, вполне справедливо, если учитывать качественные характеристики Brent и Urals.

Алексей Кокин:

- Качество российской нефти, по сравнению с Brent, как по плотности, так и по содержанию серы, в последние лет десять, скажем так, не показывает тенденции к улучшению. Тогда как нефтеперерабатывающие заводы Европы (то есть главного рынка для российской нефти Urals), как правило, несколько “проще”, чем, скажем, американские НПЗ или даже современные НПЗ в Индии. Эти-то как раз построены, скорее, для переработки именно “тяжелых” сортов нефти. Тогда как европейцы “предпочитают” более “легкие” сорта - за исключением лишь нескольких “продвинутых” НПЗ. Например, известного завода на Сицилии, долю в котором приобрела российская компания "Лукойл". И с этим ничего не поделаешь. Поэтому более низкие цены на Urals будут по-прежнему определяться более высоким содержанием в ней серы и более высокой плотностью, а также немногочисленностью в Европе таких НПЗ, которые предпочитают Urals другим, более “легким” сортам нефти.

​Михаил Крутихин:

- И сами российские компании, экспортирующие нефть, и зарубежные ее покупатели уже несколько лет подряд жалуются на неуклонно ухудшающееся качество Urals. А происходит это потому, что значительная часть нефти “легких” сортов, добываемой в России, отправляется на восток. Она экспортируется либо в Китай, либо другим потребителям в Азии через нефтяной порт Козьмино на Дальнем Востоке. В результате такой “легкой” нефти остается все меньше для того, чтобы разбавлять более “тяжелую” нефть, экспортируемую в западном направлении. Ведь нефть Urals - это смесь разных сортов. И доля татарской, башкирской и других сортов “тяжелой” нефти в ней постоянно увеличивается. Что в итоге постоянно снижает и качество, и цену этого сорта.

​

Презентация в Лондоне нового типа контракта на российскую нефть Urals способна ли изменить само ее восприятие зарубежными покупателями? Ведь на них в итоге все это и рассчитано…

Алексей Кокин:

- Она может кое-что изменить в информационном плане. Ведь сами объемы экспорта Urals очень велики. Россия сейчас экспортирует через свои крупные порты на Балтийском и Черном морях, то есть через Приморск, Усть-Луга и Новороссийск, более 2 млн баррелей в день российской нефти. А есть еще и нефтепровод "Дружба", через который за первые 9 месяцев этого года прокачивалось примерно 1,1 млн баррелей в день. В сумме это более 3 млн баррелей в день, тогда как общая добыча России сегодня составляет примерно 11 млн баррелей в сутки. То есть это огромные объемы – несравнимые с той же нефтью Brent. Ее становится все меньше, если не сказать, что со временем станет “исчезающе мало”. Однако на эти минимальные физические объемы нефти “накручивается” огромная масса чисто финансовых контрактов. Поэтому, возможно, просто даже привлечь внимание к тому, что поставки российской Urals - это физически огромные объемы, уже очень полезно для трейдеров и инвесторов. С другой стороны, на свете есть немало стран, которые в принципе могли и хотели бы торговать своей нефтью как сортами-маркерами. Но при этом реальных торговых площадок для нефти в мире существует лишь несколько.

Михаил Крутихин:

- Давайте обратимся к собственному же опыту. Несколько лет назад (в октябре 2006 года, на Нью-Йоркской товарной бирже – РС) уже пытались создать торгуемый сорт-маркер российской нефти под названием Rebco (Russian Export Blend Crude Oil - PC). И что? Никаким особым спросом этот сорт в роли "маркера" не пользовался, и никакого толку от его введения не было. Никто не захотел торговать фьючерсами или форвардами на этот сорт. Думаю, то же самое повторится и сейчас.