Министр культуры Пермского края Игорь Гладнев временно отстранен от занимаемой должности. Такое решение принял губернатор региона Виктор Басаргин после скандала, возникшего из-за увольнения художественного руководителя Пермского академического "Театра-Театра" Бориса Мильграма.
В защиту худрука высказались известные российские деятели культуры. К примеру, Лия Ахеджакова, Дмитрий Певцов, Инна Чурикова и Максим Дунаевский. Только лишь записной патриот Николай Бурляев принял сторону гонителя Мильграма. В письме, адресованном Виктору Басаргину, есть строчки с авторской орфографией. Наиболее важные, на взгляд Бурляева, слова он выделяет большими буквами:
Многолетняя деятельность господина Мильграма не имеет ничего общего с Основами и Стратегией государственной культурной политики Российской Федерации, основанной на морально-этических нормах и традиционных духовно-нравственных принципах Отечественной культуры.
По всей видимости, весомее оказалось обращение к Басаргину председателя Союза театральных деятелей России Александра Калягина:
На мое имя пришло письмо от членов правления Пермского отделения Союза театральных деятелей Российской Федерации, в котором выражается несогласие с увольнением художественного руководителя театра: практически, без объяснения причин, без обсуждения с коллективом театра, с театральной общественностью.
Я нисколько не подвергаю сомнению право учредителя решать кадровые вопросы в подведомственных учреждениях. Более того, я знаю, что в соответствии с действующим Трудовым кодексом руководитель организации может быть уволен в один день даже без совершения им виновных действий, по сути, по прихоти учредителя. Но, согласитесь, если пользоваться этим своим правом неразумно, размахивать им как дубиной направо-налево, можно "наломать дров".
Я очень прошу Вас, Виктор Федорович, содействовать разрешению возникшей конфликтной ситуации цивилизованно и, безусловно, с учетом мнения профессионального сообщества, – пишет Александр Калягин.
На следующий день после письма Калягина Гладнев и был отстранен от должности регионального министра. Правда, не окончательно, а лишь на время проверки, говорит руководитель Пермской художественной галереи Юлия Тавризян:
– Губернатор издал распоряжение о создании комиссии по изучению ситуации с "Театром-Театром". Туда войдут разные специалисты: в области культуры, финансов и так далее. Видимо, это решение принято на основании предложения Общественной палаты. На время проведения этой проверки исполняющей обязанности министра назначена Ирина Ясырева, замминистра культуры Пермского края.
– Как пермяки отреагировали на эти отставки – сначала Мильграма, а теперь и Гладнева?
– Город (я имею в виду культурное сообщество) очень радикально разделился на две части. Конечно, был вбит клин, произошел конфликт. Около 200 сторонников Мильграма прошли по улице с плакатами. Была назначена встреча сторонников одного и сторонников другого.
– Около театра?
– Нет, встреча общественности должна была состояться около библиотеки. Возникла довольно странная ситуация, потому что мероприятие назначили в одном месте, потом перенесли его в другое место. В результате сторонники и противники пришли в разные библиотеки.
– Пермский "Театр-Театр" – успешный. Достаточно сказать, что в последние годы, именно под руководством Бориса Мильграма, театр не раз получал главную в России театральную премию – "Золотую маску". Почему есть люди, которые против него?
– Их не устраивает эстетическая составляющая. Люди же все разные. Одним такое искусство нравится, другим не нравится. Одни считают, что это соответствует духу времени и культурной политике, другие – нет. При этом, по моим наблюдениям, сторонники ведут себя гораздо активнее. Понятно, что это люди, у которых есть позиция и понимание, почему они "за", – говорит Юлия Тавризян.
Борис Мильграм вроде бы сейчас должен испытать облегчение, однако он осторожен в оценках и прогнозах:
– У меня нет однозначного отношения к тому, что Игорь Гладнев временно отстранен от должности. С одной стороны, это хорошо. Ощущение, что губернатор реагирует, и он это подтвердил, создав комиссию, для того чтобы разобраться, кто прав, кто виноват. Но, с другой стороны, у него же может быть совсем другая цель – вывести Гладнева из-под удара. Он до этого момента был чиновником, его появление на публике было ответственно, а сейчас он человек менее ответственный. Он и так-то не знал границ! То, что он совершал как чиновник, было странно, неразумно и бессмысленно. Может быть, этот факт отставки не остановит его, а наоборот, придаст ему больше сил и энергии.
Сейчас вопрос стоит так: на чьей стороне победит общественное мнение. Он собирает всяческих маргиналов, ксенофобов, которые говорят, что его действия замечательные. Аргументация, к примеру, такая: "Я 20 лет не был в театре, и не буду, пока там будет Мильграм". А Мильграм в этом театре только 12 лет, и то с перерывом. Или некий ветеран Афганистана задает вопрос на сборище, которое экс-министр организовал в свою поддержку: "Мильграм так долго руководит – и ни одного спектакля про Афганистан. Почему?"
Но на это сборище пришло большое количество людей, которые хотят защитить театр. Это и актеры, и общественные деятели, и просто наши зрители. Сначала они натолкнулись на то, что место этого сборища тайно перенесли. Тогда люди пошли в другое место, а там оказалась полиция, охрана, их не пускали, потом пустили. В общем, безобразие! Между прочим все это происходило в детской библиотеке. Это уж совсем театр абсурда!
В этой истории странно все! Если бы человек уволил руководителя театра за то, что театр в плохом состоянии, что у него не было зрителей или хотя бы за то, что идеологически этот театр не выдерживает критики, что он борется с существующей властью, и чиновник понимает, как сделать театр лучше, то хотя бы была понятна цель. А цель здесь оказалась примитивной – освободить место для себя.
– Однако Игорь Гладнев это категорически отрицает!
– Ну, может, он не для себя. Только ведь было объявлено, что он поставил нового исполняющего обязанности художественного руководителя просто юриста. Это Виктор Шилов. Он в нашем театре три года назад в течение года или полутора лет работал юристом.
– И его, человека не творческой специальности, назначили не директором (директор у вас остался прежний), а именно худруком?
С этим человеком по-человечески у меня не было диалога два года
– Дело в том, что, по существующему уставу, учредитель, то есть Министерство культуры, может назначать только художественного руководителя, который опять же по уставу является руководителем театра. Иными словами, первым лицом. А на должность директора они назначать не могут, потому что директор работает по договору уже с художественным руководителем. Директора, например, по этой репрессивной статье нельзя уволить, а можно уволить только первое лицо.
Как только Виктор Шилов появился в театре, было сразу заявлено, что он будет менять устав. По новому уставу, которого, к счастью, нет еще, и я надеюсь, никогда не будет, театром станет руководить директор.
– Правда ли, что у вас давний конфликт с Игорем Гладневым?
– Да. По инициативе этого министра у театра было безумное количество проверок – и министерством культуры, и прокуратурой, и следственными органами. Ни одна проверка не привела даже к административному взысканию!
– Тем не менее в одночасье, 15 июля Гладнев решил вас уволить. Что конкретно он вам предъявил?
– Мне он лично ничего не предъявил. Все вскоре предъявлено было на сайте министерства и в СМИ. Мне лично он просто объявил об увольнении, потому что существует такая статья, которая дает возможность учредителю расторгнуть контракт с первым руководителем бюджетного учреждения без объяснения причин.
– Да, по формальным основаниям здесь не придерешься. Но по-человечески же нужно объяснить, за что увольняют!
– С этим человеком по-человечески у меня не было диалога два года из трех лет его пребывания в этом кресле. Мы с ним не общаемся, потому что с ним разговаривать невозможно. Ни один аргумент никогда не был услышан, и диалога с ним не было. Театр в моем лице с ним общался только в письмах и в судах. Он подает иски на нас, мы подаем на него, к сожалению. На любую нашу просьбу мы всегда получаем отказы, поэтому мы давно уже ничего не просили.
– Вы не просили, но театр – это государственное учреждение. Он зависит от властей, в том числе и от местных властей. Это вопросы финансирования, организации гастролей и так далее.
– Мы смогли отстоять границы, которые ему трудно переходить. Его правление началось с того, что он у нас сначала забрал немножко денег с одного квартала. Просто забрал и все, а следующий год его правления начался с того, что он нам уменьшил своим приказом почти на 30 процентов стоимость услуг. И наше финансирование уменьшилось на эти почти 30 процентов. Тогда я ходил к губернатору, пытался с ним договориться. Мне пообещали, что этот вопрос решат. Но вопрос не решался почти весь год. Мы были в ужасе. К концу 2014 года он попытался то же самое сделать с Пермским оперным театром, которым руководит Теодор Курентзис. Тогда Теодор позвал меня, мы вместе с ним обратились к губернатору, и вопрос бы решен положительно для нас, то есть нам были возвращены деньги. И вот эти границы финансирования были зафиксированы.
При этом к театру прибавились дополнительные требования. Например, мы должны 10 дней в году отдавать министерству безвозмездно по их требованию, правда, по согласованию. Такой практики раньше не было, но не сразу было понятно, что это создаст конфликтное напряжение. Это и произошло именно сейчас, с гастролями "Сатирикона".
– Какова позиция руководителя "Сатирикона" Константина Райкина?
– Он поддерживает наш театр, я точно об этом знаю! Он поддерживает своего коллегу, то есть меня. Но вместе с тем он руководитель большого театра, и безопасность собственного театра – это его главная задача. Он, конечно же, должен провести гастроли в Перми, потому что это стоит в его госзадании, это стоит в планах федерального агентства, которое проводит эти гастроли. Он обращался к губернатору с поддержкой "Театра-Театра" и меня. Но он, конечно, заинтересован в проведении гастролей. Он в этом смысле находится в непростой ситуации.
Я знаю Константина Аркадьевича, он член нашего сообщества, он человек очень искренний, человек художественный, и вообще просто хороший человек. И он хотел бы отменить гастроли, чтобы не марать свое имя, которым пытались прикрыть совершившийся акт, но долг его, как руководителя театра "Сатирикон", говорит, что для него правильнее гастроли сохранить, хоть и на фоне этого безобразия.
– Видите ли вы выход из этой ситуации с гастролями и тем, что на эти числа сентябрьские уже стояли в репертуаре спектакли "Театра-Театра" и были проданы билеты?
Они понимают, что рушится их жизнь. Им есть что терять
– Я уже несколько дней театром не руковожу. Пришедший на мое место человек уже отменил спектакли, стоящие в нашем репертуаре. А такая практика – отмена спектаклей, замена их или перенос – она, в принципе, существует. Она болезненная для любого театра, но она существует. За день до увольнения министр меня вызвал к себе первый раз за два года и потребовал предоставить эти два дня гастролерам, где "Сатирикон" пересекаются с нашим репертуаром.
Более того, нам предложили принять эти гастроли с посредником. А посредник – это его учреждение, этого министра, такой Центр реализации культурных проектов. И вот они становились стороной в договоре, а не Федеральное агентство, которое проводит, собственно, эти гастроли, и все должны, по их замыслу, сделать мы, то есть театр, а они должны были получить за это 10 процентов, и некое посредническое финансирование, которое им предоставлялось этим Федеральным агентством. Вот это должна была получить эта контора.
Я сделал предложение министру: если возникла такая болезненная для театра ситуация – отмена спектакля, то заключите с нами прямой договор, без посредника. Тогда театр будет понимать: да, напрямую с нами проводят гастроли, это важное мероприятие, поэтому мы отменяем в своем репертуаре спектакли, извиняемся перед своими зрителями, несем некий репутационный ущерб, но понимаем, как провести гастроли, чтобы они прошли успешно. Он меня выслушал, сначала отреагировал таким образом: "Но Федеральное агентство с площадкой не подписывает договоры!" Я ему на это заметил, что мы не площадка, а мы такое же учреждение, как и его учреждение-посредник. Он сказал: "Хорошо, я подумаю". Но завтра меня снова вызвали телефонограммой, я пришел к нему, и мне на пороге вручили приказ об увольнении.
– Сейчас театр в отпуске, лето. Тем не менее как труппа отнеслась к случившемуся?
– Труппа в основной своей массе отнеслась к этому как к гибели своего театра. Они борются за отмену этого решения, и они проявляют невероятное мужество. Не скажу, что это позиция 100 процентов, но на 80 – точно. Это не только артисты, но и музыканты, ведь у нас большой оркестр. Кроме драматических артистов, есть еще и балетная труппа. Так вот, артисты понимают, что сейчас разрушают их жизнь. За годы моего пребывания в театре он стал не только драматическим, как прежде. Сейчас это более сложный театр, такой синтетический. Есть и драматические спектакли, есть и мюзиклы. И даже балетные спектакли есть. Точнее, не балетные, а хореографические спектакли, "движенческие".
– Поэтому он и называется так необычно, "Театр-Театр"?
– Да, поэтому так и называется. И такой сложно придуманный театр сейчас, надо сказать, находится в пике своей славы. У него полные залы зрителей, у нас средняя заполняемость – 95 процентов. Мы получаем "Маски", мы ездим на гастроли очень много. В общем, мы в большом порядке. Поэтому случившиеся перемены вызывают такое отношение наших коллег, всего общества театрального, наших зрителей, ну, и, естественно, тех, кто работает в театре. Они понимают, что рушится их жизнь, которая сформировалась за эти последние 12 лет. Им есть что терять, – говорит Борис Мильграм.
