Правительство Санкт-Петербурга на минувшей неделе объявило о расторжении контракта с генеральными подрядчиками строительства стадиона "Зенит-Арена", одного из полей будущего чемпионата мира по футболу 2018 года. За год до этого в России должен пройти Кубок конфедераций, который традиционно становится главной репетицией основного футбольного турнира четырехлетия. Но если к декабрю 2016 года арена в Санкт-Петербурге не будет достроена, проведение Кубка в этом городе окажется под вопросом, предупреждают эксперты. Как и репутация России, обещавшей построить все футбольные стадионы в срок.

После прошедшей 13 июля забастовки рабочих, строящих в Петербурге футбольный стадион "Зенит-Арена" (бывший "Крестовский"), городские власти решили найти замену генеральному подрядчику, компании "Инжтрансстрой-СПб". Правительство города обвинило ее в срыве графика строительства, пообещав предъявить требования о возмещении убытков. Генеральный подрядчик пообещал продолжить строительство, а в организационном комитете чемпионата мира по футболу заявили об уверенности сдать объект в срок.

Многолетний конфликт генерального подрядчика строительства стадиона с властями вылился в открытый скандал после того, как вечером 13 июля около сотни рабочих провели забастовку из-за двухмесячной задержки зарплаты. С помощью тяжелой техники они перекрыли въезд на стройку, заблокировали автомобиль руководства генерального подрядчика "Инжтрансстрой-СПб". На место происшествия прибыли полицейские и бойцы ОМОНа, а также председатель комитета по строительству правительства города Сергей Морозов и вице-губернатор Игорь Албин. Рабочие согласились разойтись только после разговора с представителем прокуратуры.

Утром 14 июля генподрядчик назвал забастовку рабочих "попыткой рейдерского захвата стадиона" и уведомил городское правительство о том, что приостанавливает работы. Причины приостановки изложены в тексте уведомления, который цитирует интернет-издание "Фонтанка": "Сегодня сложилась ситуация, при которой заказчик в лице администрации города делает всё, чтобы сорвать сроки завершения проекта. Отсутствуют проектные решения (проектная документация). В июле 2016 года заказчик передал в Главгосэкспертизу России очередной пакет проектных решений. Объем изменений и новых работ по обоим контрактам составит до 30 процентов от общего объема работ… что… может внести существенные корректировки в срок сдачи стадиона. Отсутствует оплата ранее выполненных работ на сумму 1 миллиард рублей… Заказчик уклоняется от принятия работ… Отсутствует компенсация по убыточным работам и поставкам. Анонсированное и согласованное увеличение сметы строительства стадиона на 4,3 миллиарда рублей так и не воплощено в жизнь. Признанные заказчиком убытки в связи с выполнением уникальных работ, а также большие убытки в связи с необходимостью закупать импортное оборудование, вызванные курсовой разницей и инфляционными явлениями, не компенсированы до сих пор и не имеют оформленного контрактного механизма исполнения…"

Фактически руководство "Трансстроя" обвиняет чиновников городского правительства в организации забастовки и в сознательном срыве сроков сдачи стадиона – он должен быть сдан до конца нынешнего года, до того как в 2017 году там пройдут матчи Кубка конфедераций. Обращение о приостановке работ было направлено также губернатору Петербурга, чья пресс-служба пока воздерживается от комментариев.

Между тем, власти Петербурга тоже решили показать, что их терпение лопнуло, – глава комитета по строительству Сергей Морозов объявил, что готовится уведомление о расторжении контракта с генподрядчиком. При этом петербургские СМИ цитировали вице-губернатора Игоря Албина, заявившего, что 2,5 миллиарда рублей, выделенные "Трансстрою" в 2015 году, попросту пропали, что сейчас авансы выданы в размере 3,6 миллиарда рублей и что впредь генподрядчик получит финансирование лишь тогда, когда предъявит акты о выполнении работ. Власти города долго ждать не стали – вечером в пятницу, 15 июля, правительство Петербурга уведомило "Инжиниринговую корпорацию "Трансстрой" и "Корпорацию "Трансстрой" о прекращении отношений.

Хотя и объявлено о расторжении контракта с генеральным подрядчиком, работы за длинным бетонным забором с надписью "Великому городу – лучший стадион" ведутся, как ни в чем не бывало. Но теперь проходная усиленно охраняется – при приближении журналистов перед его носом демонстративно захлопывается дверь. В ответ на стук выходит охранник и энергично машет рукой: "Отойдите от объекта на большое расстояние!"

Рабочие, оказавшиеся по эту сторону бетонного забора, совсем не желают общаться и в разговор вступают неохотно. На прямой вопрос, платят ли здесь зарплату, один из них говорит, что бывает по-разному – здесь много компаний, и одни платят рабочим, а другие нет. Другой рабочий, Рустам, тоже отказался рассказать, какая у него зарплата и давно ли он ее видел: он говорит, что совсем недавно устроился на работу, и за 2 недели еще ничего не успел получить. По его словам, все те, кто перекрывал вход на стройку, сейчас находятся внутри объекта. Услышав, что журналистов не пускают на стройку, товарищ Рустама понимающе смеется: "Конечно, не пускают, ведь тогда все увидят, какие там у них безобразия творятся!"

Доктор экономических наук Петр Гребенников не удивляется тому факту, что на важнейших стройках страны рабочим задерживают зарплату.

– Такие крупные объекты – дороги, стадионы, мосты – это кормушка для людей, приближенных к власти, для всех этих Ротенбергов, забирающих такие стройки на якобы конкурсной основе. Уж если зарплату не платят на космодроме на Дальнем Востоке, то почему бы этому не повториться на каком-то стадионе, пусть даже таком крупном? Политика (особенно глупая внешняя политика) совсем задавила экономику. Наши внуки и правнуки будут спрашивать, как вы допустили такую глупость, и объяснения мы не найдем.

Друг Путина Кудрин постоянно повторяет – нельзя в XXI веке изолироваться от внешнего мира. Американский экономист, нобелевский лауреат Пол Кругман давно доказал, что в XXI веке в эпоху глобализации ни обострение международных отношений, ни война не рентабельны. Во что нам обошлись Сирия, Донбасс, Крым, во что обошлись эти добровольные антисанкции? Вывод один – нужно менять кремлевскую команду, которая себя опозорила во всех отношениях. Выборами, конечно, ничего уже не сделаешь. Сколько люди могут терпеть? В конце концов, это же не послевоенное время, когда было все разрушено. Сейчас-то все всё понимают – ведь люди образованные, особенно молодежь. И мне не совсем понятно, почему люди до сих пор терпят.

Экономист Мария Мацкевич, напротив, понимает, почему люди не протестуют или протестуют очень слабо, даже те, кому не платят зарплату:

– С одной стороны, экономические причины подвигают людей на протесты гораздо чаще, чем политические. Но и тут все не так просто: во-первых, экономическая ситуация должна затронуть очень большое количество людей, во-вторых, люди должны верить, что они не могут решить ситуацию никаким другим способом, кроме политического протеста. Давайте посмотрим, соблюдаются ли эти условия в каждой конкретной ситуации. Вот, например, история с дальнобойщиками: они только знали, что у них нет никаких организационных структур, которые бы могли вести переговоры с правительством от их имени, – ни профсоюзов, ни политических партий, ни депутатов. То есть, кроме публичного протеста, у них не было другого выхода. Даже если они понимали, что надежда на успех невелика, но терять им все равно было нечего. А с невыплатой зарплаты ситуация совсем другая.

Тут есть трудовые коллективы, тут всегда остаются какие-то каналы для переговоров, пусть неэффективные, но все равно оставляющие надежду. Кроме того, все знают, что участие в протестах грозит увольнением. Поэтому люди могут выйти на протест, только если у них нет никакого другого шанса, если они совсем не хотят продолжать эту работу, сохранять свое рабочее место. Похожая ситуация была с шахтерами в 90-е и в 2000-е годы – они получали символическую зарплату, большинство прирабатывало на стороне, но им было очень важно сохранить символическую связь со своим рабочим местом, где они только числились. И конечно, они не протестовали – надеясь на то, что ситуация улучшится и они вернутся на работу.

По-моему, сегодняшняя ситуация очень похожа: люди выходят протестовать, либо полностью сознавая возможные последствия своего шага, либо в отчаянии, когда уже нечего терять. Или (и это уже отдельная тема) когда есть некая организационная структура либо лидеры протеста. Это очень важно – если таких лидеров нет, люди не выйдут, даже когда они к этому в принципе готовы – нужна некая организующая линия, кто-то или что-то. Если нет ни того, ни другого, протест может не реализоваться.

– Таким образом, в случае стадиона "Крестовский", он же "Зенит-Арена", нет ни необходимой организации, ни лидеров, зато есть надежда, что все образуется?

– Конечно. Если бы арену достроили и зарплату не выплатили – вот тогда терять было бы уже нечего. А сейчас она недостроена, более того, ведутся разговоры о том, что на нее выделят еще больше средств. Значит, это может быть не просто продолжающаяся работа, но работа за большие деньги. И пока эта надежда сохраняется, я думаю, далеко не все готовы протестовать. При этом все понимают, что строительство сопровождается воровством, но это касается не только "Зенит-Арены", во всей стране граждане признают, что коррупция – это большая проблема.

Но массового возмущения нет, даже самыми вопиющими случаями. Чаще всего люди воспринимают это просто как фон. Да, на таких больших стройках всегда воруют – а как иначе? Ситуация воспринимается как естественная. Проблема не в том, чтобы не воровали, а в том, чтобы если и воруют, то еще что-нибудь делали бы при этом. Проблема – это когда все разворовали и ничего не происходит, а когда что-то остается, и дороги, жилье, мосты хоть как-то строятся, то проблемы настоящей вроде как и нет.

Строители стадиона "Крестовский", оставшиеся без зарплаты, – это следствие порочной системы российской экономики, позволяющей выделять бюджетные деньги на неподходящие объекты, – считает депутат Законодательного собрания Петербурга Александр Кобринский, в составе фракции "Яблоко" много лет выступавший против того, чтобы стадион строился на деньги Петербурга:

– Во-первых, этого нет нигде в мире, во-вторых деньги выделяются безо всякого конкурса неизвестно кому, и как они расходуются, никто не знает. Кончается это тем, что они не доходят до рабочих, и это уже не первый случай. Стоит вспомнить строительство космодрома [Восточный], по поводу которого возбуждено фантастическое количество уголовных дел, а жалобщик посажен – по русской пословице "Доносчику первый кнут". Это всегда так: где пытаются финансировать экономические объекты из бюджета, там всегда дикая коррупция. И, главное, нет никаких механизмов контроля – ни независимых правоохранительных органов, ни независимых судей и прокуроров.

Потому все понимают – это такая спецстройка (а все спецстройки заказывает один человек, в данном случае это глава правительства под руководством президента), и все это делается в ручном режиме, а значит, никто не смеет ничего сказать. Ведь если скажешь, например, что деньги на "Зенит-Арену" уходят неизвестно куда, как мы говорили все эти годы, то от нас отмахиваются, а чиновники просто не смеют пикнуть – ведь если они скажут, значит, посягают на святое, на президента и премьера.

Кроме того, я обращаю внимание на наше прекрасное законодательство о труде – ведь у нас фактически запрещены забастовки, мы единственная страна в Европе, где по закону провести забастовку фактически невозможно. Поэтому рабочие стихийно перекрывают дороги – ведь нормального, цивилизованного протеста у них нет, он запрещен. Смотрите, уже ОМОН оцепил место, где собрались рабочие. Если так дальше пойдет, то скоро, как в советские времена, проще будет на стройки пригонять заключенных. А чего, платить им не надо, прав у них никаких нет, над ними стоит солдат с автоматом, и они работают. В принципе, уже и сейчас людям не платят зарплату и говорят – а вы работайте! Обратите внимание на очень интересные сообщения в прессе: подрядчик объявил о приостановке работ, но работы продолжаются – прекрасно! То есть работать невозможно, но мы все равно заставляем людей работать бесплатно, потому что это спецобъект.

Насколько я помню, у нас было всего несколько настоящих забастовок, и по странному стечению обстоятельств все они проходили на иностранных предприятиях – там бастовать можно. А у нас забастовка сразу признается судом незаконной или разгоняется на ранней стадии. Нам надо менять законодательство о труде, чтобы люди могли легально бастовать. Потом надо срочно изменить схему финансирования, сделать ее прозрачной, отказаться от таких специальных объектов. А их становится все больше и больше – обратите внимание, например, на мост в Крым: его стоимость сопоставима с годовым бюджетом Петербурга. Это тоже все делалось по личным договоренностям между своими людьми. Причем начинается это с одной суммы, а кончится, конечно, триллионами рублей, как это у нас принято.

По мнению Александра Кобринского, во всем мире небольшие стадионы для детей и любительских команд строятся за счет городских бюджетов, а такие стадионы, как "Зенит-Арена", из городского бюджета строить нельзя. Ведь он строится для чемпионата мира, который выиграла Российская Федерация, а не Санкт-Петербург, поэтому и строить его надо за счет федерального бюджета. Но даже такой подход депутат считает неправильным в ситуации, когда в стране закрываются тысячи школ и больниц, идет массовое сокращение среди учителей и преподавателей вузов. Александр Кобринский негодует, что Петербург вынужден год за годом выкладывать на стадион огромные суммы, на которые можно было бы построить множество больниц, школ и детских садов, которых в городе так не хватает.