Межрегиональная общественная организация "Комитет против пыток" на этой неделе была оштрафована на 300 тысяч рублей. Решение вынес мировой судья в Нижнем Новгороде. Как следует из сообщения на сайте Комитета против пыток, организации указали на отсутствие в ее информационных листовках, плакатах и баннерах на митинге в июне сведений о том, что данные материалы изданы НКО, выполняющей функции "иностранного агента". В протоколе об административном правонарушении говорилось об организованном НКО 26 июня пикете в Нижнем Новгороде в рамках Международного дня ООН в поддержку жертв пыток.
Игорь Каляпин, многие годы возглавлявший Комитет против пыток, подчеркивает, что считает ошибочным решение Минюста внести организацию в реестр "иностранных агентов". "Комитет против пыток никогда не являлся ничьим агентом", – подчеркнул Каляпин, по словам которого, проводя пикет 26 июня, он и его соратники исходили из того, что им удастся оспорить в суде внесение в список "иноагентов". Позднее, когда этого сделать не удалось, было принято решение о ликвидации организации, добавил Каляпин.
26 июня вышел документальный фильм под названием "286", снятый одним из юристов Комитета против пыток Евгением Чиликовым. В нем собраны свидетельства тех, кому фонд помог, и их мнения по поводу признания Комитета "иностранных агентом". В интервью Радио Свобода Евгений Чиликов рассказал о том, как снимался фильм и в какой форме Комитет против пыток собирается продолжать свою деятельность.
– Фильм называется "286". Почему?
– Чаще всего нам приходится работать, "дотаскивать" дела до суда, связанные с нарушением статьи 286 УК РФ. Так, собственно, появилось название для этого фильма. Но оно появилось несколько позднее. Снимать фильм изначально не планировалось. Снимали краткие ролики для другого проекта. Но вот постепенно набралось очень много материала, который мы оформили в этот получасовой фильм.
Люди начинали плакать, уходили покурить, попить водички...
– В фильме говорят люди, которые пострадали от пыток. И пытали их сотрудники правоохранительных органов. Там приводятся довольно страшные свидетельства. Вообще, насколько трудно было "разговорить" таких людей? Трудно ли было найти тех, кто согласен был говорить?
– Съемка этих роликов была связана с внесением Комитета против пыток в реестр иностранных агентов, что в принципе означало для организации скорейшую ликвидацию. Все люди, которые работают в комитете, считают, что они работают не в интересах какого-то иностранного государства, не в интересах каких-то иностранных спецслужб, как очень часто пытается российская госпропаганда преподносить для населения сейчас нашу работу. А в интересах конкретных заявителей, конкретных жертв, которые приходят к нам, обращаются с заявлением. И в интересах российского общества в принципе. Мы, работая с частными случаями, с частными обращениями, с какой-то конкретной бедой, мы пытаемся ситуацию в целом исправить. Это надо понимать. У этих людей, которых государственная власть, государственные органы бросили, и обратиться им было просто некуда, кроме как в Комитет против пыток, было, конечно, чувство благодарности. И они согласились принять участие в этих съемках. Конечно, не все. Разговорить, как-то вытянуть из них эту боль, которой они делятся в этих сюжетах, было порой непросто. Люди начинали плакать, уходили покурить, попить водички. Непросто это было все снимать. Не все серьезные вещи, о которых нам рассказывали, вошли в сам фильм, потому что нам показалось, что жути там и так хватает. Многие моменты пришлось просто исключить, чтобы не травмировать зрителя.
Любое заявление публичное признается "политической деятельностью"
– Сколько времени ушло на то, чтобы снять фильм?
– Сами съемки длились меньше недели. А вот монтаж занял очень много времени, потому что изначально мы не рассчитывали такой фильм создавать. Но впоследствии потихоньку, понемногу фильм начал оформляться, получил какую-то структуру желаемую и был завершен. Выпуск был приурочен к Международному дню в поддержку жертв пыток 26 июня.
– Так или иначе, ваша главная работа в Комитете – это все-таки работа юридическая. Вы занимаетесь защитой пострадавших от пыток. Вы уже упомянули о том, что Комитет признан иностранным агентом. Мы с вами разговариваем на следующий день после того, как на Комитет был наложен штраф в 300 тысяч рублей за то, что на листовках организации не было указано, что она – "иностранный агент". Вы сказали также, что Комитет ликвидируется. Каковы дальнейшие действия? Будет ли существовать хоть какая-то структура, которая будет защищать граждан от пыток и насилия?
– Да, она, безусловно, будет существовать. Почему происходит ликвидация, я уже сказал. У нас есть люди, которых можно назвать патриотами. Тот же самый Игорь Александрович Каляпин, председатель нашей организации, человек, который отслужил в армии, очень долго занимался правозащитной деятельностью на собственные средства, которые у него были. То есть с тех времен, когда никакого финансирования в принципе не было. Конечно, для людей такого формата просто оскорбительно вешать на себя ярлык "иностранный агент". Здесь происходит такой "ход конем", когда приходится с этими хитрецами, которые пишут законы об иностранных агентах, тоже хитрить. На данный момент закон об иностранных агентах говорит о том, что юридическое лицо, которое имеет иностранное финансирование и занимается политической деятельностью. А "политическая деятельность" в России сейчас... Любое заявление публичное признается "политической деятельностью". Будет просто создана организация, которая будет заниматься публичной деятельностью, сделает какие-то заявления, не будет иметь никакого финансирования, и будет организация, которая будет финансироваться и не иметь никакой политической деятельности, заниматься не будет. Будет вот такое разделение.
Не все, о чем нам рассказывали, вошло в фильм, потому что нам показалось, что жути там и так хватает
– То есть некое формальное разделение, которое позволит вам в случае очередных обвинений защищаться в суде...
– Обвинений даже не возникнет, потому что на данный момент, согласно букве закона, такого обвинения в принципе быть не может.
– Но, может быть, власти заявят, что структуры, о которых вы говорили, как-то связаны...
– Формально они не будут связаны совершенно никак. Мы, конечно, иллюзий никаких не строим. Мы понимаем, что мы в родном государстве играем по правилам родного государства, которое ведет себя несколько нечестно. "Иностранный агент" – понятие, выработанное международным сообществом. Это агент, который действует в интересах какого-то лица, которое находится за пределами России, какой-то страны. Тут же соблюдаются интересы конкретных граждан и российского общества. Просто, к сожалению, в России несколько искажено понимание того, что, если финансирование идет из-за рубежа, это совершенно не означает, что вместе с финансовыми потоками идут какие-то разнарядки, планы, приказы. Люди этого понять не могут. В России считается, что "кто зарплату платит, тот и барин". Люди не могут перестроиться и понять, что человек мог заниматься всю жизнь правозащитной деятельностью, а потом ему кто-то предложил под какой-то проект денежные средства, потому что этот "кто-то" видит, что у человека организация развивается правильно, она действительно помогает людям. Просто люди хотят помочь. Вот эта модель поведения, свойственная для европейцев, она в России непонятна людям. Тем не менее некоторые "патриотические" кружки заявляют о том, что, конечно, такая организация, как Комитет против пыток, в России нужна. Но она должна существовать на российские деньги. Здесь мы отчасти можем возразить. Потому что такая структура в России формально существует – это Следственный комитет. Есть даже спецотдел, который занимается исключительно должностными преступлениями. Но люди обращаются туда и никаких результатов не добиваются. Все очень просто. Потому что когда появляется какая-то доказательная база по поводу превышения должностных полномочий каким-нибудь начальником или простым капитаном полиции, сразу же выясняется, что между следователем и данным подозреваемым оказывается целая сеть каких-то знакомых. В итоге ничего не происходит. Дело либо не возбуждается, либо возбуждается для видимости, а потом постепенно "тонет". К сожалению, эта система "барин и холоп" присутствует в сознании людей.
– Вас лично, что заставило прийти в Комитет против пыток?
– Еще до прихода в Комитет против пыток я занимался антифашистской деятельностью на территории России. Она и сейчас актуальна, просто перешла немножко в другую фазу. На тот момент она была на пике. Очень многие молодые люди, которые росли в 90-е годы, по сути оказались в вакууме воспитания, по сути никому не нужны были, не видели никаких лифтов социальных в обществе. Молодежь очень сильно стала радикальной – кто-то стал леворадикальным, кто-то праворадикальным. Конечно, правых радикалов стало намного больше. Людям было проще видеть те проблемы, которые их окружают.Считать, что приезжие исключительно виноваты, евреи и т. д. Нетерпимость и насилие захлестнули просто молодых людей – очень широкое поле деятельности было. Как-то все это постепенно переросло в понимание того, что нужно заниматься какими-то более серьезными и взрослыми вещами. И вот по окончании университета поступил на работу – рассказывает юрист Евгений Чиликов.
