Последние внешнеполитические высказывания и решения президента России Владимира Путина – продажа комплексов С-300 Ирану, "ядерная риторика", вновь продемонстрированная поддержка президента Сирии Башара Асада и заявления о ситуации в Йемене, будущем Афганистана и действиях группировки "Исламское государство", и многое прочее – внимательно анализируются лидерами мусульманского мира.
Профессор Американского университета в Бейруте Таляль Низамеддин, автор нескольких книг о России, последняя из которых называется "Новый порядок Путина на Ближнем Востоке", вновь рассуждает о том, как и почему внешнеполитическая риторика Кремля находит сторонников и яростных противников в исламском мире, а также о драматических событиях, сотрясающих регион.
– В последнее время Владимир Путин начал использовать ядерную риторику, чего не было с самой холодной войны. Изменилось ли из-за этого отношение к России в арабском мире и, в частности, в Ливане?
– Я думаю, что люди сейчас лучше поняли, что это и есть Путин. Разговоры о том, что он прагматичен, что он держит жесткую линию на переговорах, отошли в сторону. Его риторика довольно последовательна, язык предельно прост, и я думаю, ясно, что мы видим настоящего Путина, который больше не притворяется, и мы должны воспринимать его угрозы всерьез. К сожалению, это так.
– В прошлом вы говорили, что Владимир Путин должен понимать, что на Ближнем Востоке есть красные черты, которые не следует переступать даже ему, главная из которых – безопасность Израиля. Снятие запрета на продажу С-300 Ирану, откуда они попадут к режиму Асада и "Хезболле" – как раз такой шаг. Вы этого опасались?
– Этот шаг действительно меняет баланс сил в регионе до опасного уровня, даже несмотря на то что ракеты еще не проданы. Здесь есть два момента. Первый, вы правы, в том, что они могут быть переданы режиму Асада или "Хезболле". Второй момент в том, что этим жестом Путин говорит Ирану: "Гните свою линию на переговорах, будьте решительнее, вы ничего не должны американцам, потому что, если сделка провалится, у вас будет С-300, и Израилю будет куда сложнее атаковать ваши ядерные объекты. Будьте жестче, я вас прикрою!"
– И вы думаете, правда прикроет? Или бросит в нужный момент?
– Многие неверно предполагали, что Путину не выгоден Иран с ядерным оружием, так как он находится очень близко к России. Но я так не думаю – рядом с Россией и так есть ядерный Китай. И чем Путину невыгоднее иметь ядерного союзника, чем потерять Иран в этой сделке? Я не буду удивлен, если Путин пойдет в этом вопросе – если он уже использует ядерную риторику – далеко и даст Ирану заполучить ядерное оружие.
– Если коротко взглянуть на Иран, то в каком он сейчас положении?
– Иран чувствует себя уверенно как никогда. Тегеран укрепил свои позиции в Сирии, в Ираке, он воюет в Йемене, продолжает угрожать династии в Бахрейне. Конечно же, "Хезболла" в Ливане. Вдобавок к этому Иран может выбирать между США и Россией. Запад был вынужден признать Иран легитимным партнером, так что он сейчас очень силен.
– Но прагматичен ли?
– Насколько они прагматичны… Много специалистов, начиная с самой "Исламской революции" 1979 года, обсуждали этот вопрос. Сегодня в США есть глубокое убеждение, что Иран рационален, что за всей его идеологией скрываются понятные мотивы. Но такой ход мысли может быть очень рискованным, принимая во внимание теории, утверждающие, что режимы начинают верить в собственные идеологии. Поэтому, на мой взгляд, нужно быть осторожнее насчет иранского прагматизма и быть начеку, если Иран перейдет красную черту.
– Такую, как безопасность, например, Саудовской Аравии. Что происходит сейчас с королевством, начавшим, как теперь выясняется, довольно хаотичную военную операцию в Йемене?
– В широком смысле слова, Саудовская Аравия воюет в Йемене за свое политическое существование, она почувствовала угрозу слишком близко. И Совет сотрудничества Залива сплотился вокруг королевства, хотя еще недавно Катар только и делал, что пытался подорвать влияние Саудовской монархии. Не так давно Катар заявил, что сотрудничество трех разведок – саудовской, катарской и турецкой – еще не было таким крепким, как за последние полгода. Теперь Катар подумывает над вторжением, при лидерстве Саудовской Аравии и Турции, в Сирию. Мы отлично знаем, что Иран в любой момент может спровоцировать нестабильность в Бахрейне, где правящая суннитская династия довольно слаба. Еще Саудовской Аравии приходится следить за Эш-Шаркией, восточной провинцией страны, где находятся наибольшие запасы нефти, а также крупнейшие шиитские общины. Пока что они лояльны королевской семье, но в том, что так будет и впредь, приходится сомневаться. Ну и конечно, сближение США с Ираном – главная проблема Саудовской Аравии, и если раньше в Эр-Рияде рассуждали "подождем, пока Обама уйдет", то теперь даже год – слишком долго.
– И поэтому они начали операцию в Йемене? Скажите, то, что там происходит, – это удачное использование Ираном сложившегося момента или же хорошо и с самого начала спланированные действия?
– Я думаю, что последнее. Иран в целом очень хорошо планирует наперед, и им это удается. С "Хезболлой" это получается особенно успешно. И Иран не скрывает этого: мы видели фотографии Касема Сулеймани, генерал-майора иранской армии, в Ираке; недавно Израиль уничтожил на сирийской части Голанских высот Мохаммада Аллахдади, другого высокопоставленного иранского военного. Да, Иран планирует, и делает это, что называется, на месте. Что касается Йемена, то хуситы были очень хорошо подготовлены, речь идет о годах подготовки, у них было достаточно вооружения, их действия были успешны. Я не удивлюсь, если йеменский сценарий был разработан заранее.
– Что означает для Израиля возможная сделка с Ираном?
– Тут есть два аргумента. Первый заключается в том, что, несмотря на то что Израиль официально продолжает выступать против любой сделки, на практике он, вероятно, просто пытается добиться наиболее приемлемого для себя соглашения. Я думаю, это возможно. Другой момент: Израилю остается надеяться, принимая во внимание недоверие его руководства к президенту Бараку Обаме, что на следующих выборах в США победят республиканцы. Если нет, Израилю придется пересматривать свою политику в регионе, и кто знает, быть может, сделка с Ираном подтолкнет самого Нетаньяху к диалогу с палестинской администрацией.
Еще один важный момент вот какой: иранская угроза все сильнее и сильнее, как бы невероятно это ни звучало, ведет к союзу американских партнеров – Израиля, Саудовской Аравии и Турции – в регионе, и для Израиля это может быть очень выгодно, ведь союз с Саудовской Аравией будет означать союз с суннитской частью арабского мира. Например, благодаря вмешательству Саудовской Аравии – я говорю о Сирии – у израильских границ может стать спокойно. Израильтяне, конечно, рассматривают все эти сценарии.
– Какие изменения произошли в рядах боевиков так называемого "Исламского государства" за последние месяцы?
– Я надеюсь, что они достигли своего максимума. Я упоминал, что "ИГ" очень сильны в разрушении, но совершенно не способны ничем управлять. Они привлекли немало людей из Европы, промыв им мозги, но я думаю, это был их пик: в Ираке, несмотря на уничтожения памятников культуры, группировка "Исламское государство" теряет позиции, и, надеюсь, мы скоро увидим это и в Сирии. Но то, что нам на самом деле нужно, – это как можно скорее решить сирийскую проблему, потому что ситуация становится все катастрофичнее.
– Скажите, что получит администрация Обамы и в целом США от сделки с Ираном? Многие говорят, что, заключая сделку с режимом, который регулярно нарушает права человека, Обама ставит под сомнение свою программу, построенную на защите прав человека, особенно внутри США…
– США всегда приходится балансировать между своими интересами и правами человека, неважно, при республиканцах или демократах. Вспомните хоть настолько далекий пример, как ситуация с советскими евреями. И очень часто (не хочу выглядеть циником, но очень часто) США используют права человека как инструмент для совсем других действий. Левые в Америке, хотя настоящих левых там нет, – скажем, демократы – будут и дальше фокусироваться на преступлениях Саудовской Аравии, а республиканцы – на иранских. Если взглянуть реалистично, то Иран – это большая страна, географически и стратегически, которая может дать американскому рынку свою нефть и газ, что может быть сделано не без посредничества американских компаний. А это будет, в свою очередь, не очень хорошо для России. К тому же Иран может стабилизировать ситуацию в Ираке, с ним можно договориться и о других региональных вопросах. Разумеется, сделка с Ираном очень привлекательна, но мне кажется, что это в то же время очень рискованная игра.
– А какую позицию занимает ЕС относительно сделки с Ираном?
– Внешняя политика ЕС за последние годы – это большой провал. Европейский союз, разделенный на левых и правых, север и юг, Германию и Францию, Великобританию и, скажем, Польшу, сходится только в одном: никто не хочет такой иммиграции, которая несет с собой терроризм. И относительное спокойствие на Ближнем Востоке может улучшить дела в этой области, поэтому ЕС будет приветствовать сделку с Ираном. Но говорить о чем-то большем – возьмите хотя бы Германию, которая, тесно связанная с Россией, стремится иметь свою собственную внешнюю политику, или греческого троянского коня во главе с Алексисом Ципрасом – мы не можем.
– Что часто не замечают сторонние наблюдатели относительно Ближнего Востока? Что, может быть, ждет нас в ближайшем будущем, что мы сейчас не видим?
– Я думаю, мы стоим на пороге "нового" Ближнего Востока, где старый мир удерживает власть только посредством силы. Раньше все было просто, главным врагом на Ближнем Востоке был Израиль, теперь это не так, теперь другие враги, как и, например, отношение к авторитарным режимам. Ближний Восток, наверное, все же не идет к демократии европейским путем, но новое поколение в арабских странах хочет другой жизни, более свободной и открытой, и это главная проблема. Я достаточно оптимистичен, мне кажется, что происходящее сейчас – это последние рывки "старого" Ближнего Востока, и это нужно осознать за его пределами.
– И такой же вопрос касательно России. Что чаще всего, когда проводятся параллели между Россией и Ближним Востоком, упускается из виду?
– Говоря о России, увы, стоит помнить, что в арабском мире есть свои Путины, свои Кадыровы, свои экстремисты. Беда Запада состоит в том, что он не видит реальной роли России на Ближнем Востоке, предпочитая думать, что и россияне, и мусульмане смогут и дальше жить в обществах, где жестокость является нормой. Например, Запад не замечает, что спецслужбы таких стран, как Россия, вовсе не оторваны от кадыровцев или других экстремистских групп на Ближнем Востоке, где абсолютно противоположные стороны могут работать вместе, как было, когда "Аль-Каида" скрывалась в Иране. Экстремисты и тираны объединены одной целью, и границы порою совсем неочевидны. И после убийства Бориса Немцова к этому нужно быть особенно внимательным.
