Отрывки из передачи:
Виктория Севрюкова (художник по костюмам, коллекционер нижнего белья): «Я собираю очень правдивую историю страны, которая когда-то называлась Россией. Если бы не 1917 год, Россия была бы в авангарде бельевой моды. К 1900-му году российское бельё было по художественным задумкам, по исполнению, по материалам одним из лучших в Европе. В 1900-м году мы получили золотую медаль на Всемирной выставке в Париже. Маленькая частная мастерская Абрамсона получила медаль. Мы привезли в Париж корсеты с облегчённой линией. Это Атлантида, которая исчезла. В 20-е годы во время НЭПа сохранились корсетные мастерские, потом ввели огромный налог, инспектора ходили на звук швейной машинки, и все надомницы, все белошвейки были уничтожены. Большевики вторглись в зону интимности. Это страшно. Как можно было заставить всех надеть сатиновые трусы! Вне пола, вне спорта. Этот советский унисекс был придуман для уничтожения народа, семьи, вообще человека. Это было против всего, что было русским. Это цивилизационная катастрофа. Я могу сказать об этом, раскладывая свою коллекцию. Россия — женская страна. Нас погрузить в красные знамёна — это почти уничтожить. Троцкий очень хорошо понимал, как костюм действует на массы, в отличие от Владимира Ильича. Когда была царицынская операция, Троцкий сшил себе френч и галифе из алой кожи. Это не видно на фотографиях. Он вызывал у солдат приливы театрального экстаза. Это был дубль френча Керенского, френча, определившего на долгие годы моду политической верхушки. Сталин носил слепки френча Керенского. У меня в коллекции есть кальсоны почти всех членов Политбюро: Будённого, Ворошилова. Они подстраивались под хозяина. Внешне они были абсолютные дубли Сталина. Но бельевые характеристики — это что-то невероятное. Каганович обожал вискозное бельё цвета лососины, нежно-розовое персиковое бельё с чесучовой обработкой. Сталин носил только солдатское бельё. У него была аскеза и снаружи, и внутри. Берия не позволял себе рисковать. Если бы он неожиданно разделся, он был бы вполне достоин своего хозяина. Но у него были смешные ночные рубашки с кружевами. Что касается кальсон, всего исподнего комплекта, Берия был скромен, в отличие от Поскрёбышева, у которого были из тонкой чесучи старорежимные кальсоны, и на всех причинных местах огромные перламутровые пуговицы. В белье люди были настоящими».
Турецкая баня (Хамам)
Из эссе «Правда о турецких банях»:
Пыли в Стамбуле столько же, сколько чистильщиков обуви. Она - вечна, но их династии тоже восходят к каменному веку. Пыль смываешь в бане. Для меня в бане не меньше магии, чем в гареме. Духота и духовность соседствуют в турецкой бане точно так же, как и в словаре. Ты растягиваешься под куполом и минуте на десятой, перейдя в полуоблачное состояние, оказываешься словно в мечети.
Ритуал всех банных процедур определен раз и навсегда. В отдельной комнатке, узкой как купе, ты раздеваешься и выходишь оттуда в одной набедренной простынке. Смотритель дает тебе деревянные котурны и указует перстом на предбанник. Там тебя ждет банщик, твой раб и повелитель. Он ведет тебя в парную, сплошь беломраморную, и укладывает на большом беломраморном столе рядом с такими же человеческими тушами. Минут через пятнадцать твоя душа воспаряет. Моют тебя в другом помещении. Там духовный накал сходит на нет. Но зато банщик трет тебя наждачной рукавицей так отчаянно, что воспламеняешься телесно. Чтобы ты оценил тщание, банщик время от времени кивает головой на серую рябь, которой покрывается твоя кожа, словно ее трут ученической резинкой. Если набедренная простынка спадает, банщик деликатно водружает ее на срамную часть. Очищенного и обмытого, тебя ведут на другое мраморное ложе и там начинают месить. В какой-то момент банщик в запале делает это ногами. Хруст собственного тела воспринимаешь почему-то отрешенно. Всех, кто тебя обслуживал, после надо отблагодарить бакшишем.
"Красное сухое" с поэтом и филологом Ильёй Кутиком.
Как и что пьют в Швеции
