Пару месяцев назад я нашел дома старенький советский фотоаппарат ФЭД-3. Когда-то он принадлежал моему отцу, а последние лет 15 пылился в шкафу – вместе с отцовскими военной формой, документами, погонами, медалями и орденами. Как человеку поколения селфи и Instagram, мне было совершенно непонятно, как работает эта алюминиевая коробочка. Разобравшись с дальномером, выдержкой, диафрагмой и прочими премудростями, я начал фотографировать практически все, что попадалось на глаза: друзей, хвост кошки, сидящей на подоконнике, случайных прохожих, трамвай, вид из окна, школьников на футбольной площадке.

Около недели назад, по пути домой, мне приглянулся еще один кадр – по вестибюлю метро шли две женщины лет тридцати. Обе – в полицейской форме, у одной из-под шапки свисала густая русая коса. Вспомнив принцип "открытости и гласности", закрепленный в нескольких статьях закона "О полиции", я достал фотоаппарат и направился в их сторону. Ответ сотрудниц полиции "нет" на мой вопрос, можно ли их сфотографировать, был ожидаемым, но вот объяснения отказа меня удивили.

– Я вам что, кинозвезда? Как личность, я запрещаю вам себя фотографировать.

– Вы при исполнении?

– Да.

– Тогда я имею полное право вас сфотографировать.

– На каком основании?

– На основании закона "О полиции".

– Какие все модные стали! Закон он знает! Сколько вам лет, молодой человек?

– 20.

– Я вам в матери гожусь, а вы мне тут "закон"! Документы покажите!

Протягиваю паспорт. Женщина в форме внимательно его изучает, находит вложенную в обложку документа пресс-карту и еще несколько минут пытается разобраться в надписях на английском.

– Пройдемте в опорный пункт!

– Это вы сейчас как личность или как сотрудник полиции предлагаете?

– Как сотрудник полиции!

– Тогда позвольте я вас сфотографирую.

– Камеру уберите! Я из-за вашего снимка работу терять не собираюсь!

– А как мой снимок может повлиять на вашу карьеру?

– Юноша, у меня двое детей! Вы кто такой?! Я вам не кинозвезда! Я запрещаю!

Прошу сотрудницу перестать на меня кричать и обращаюсь к другой женщине, которая все это время стояла рядом и молчала, с просьбой объяснить поведение ее коллеги.

– Понимаете, нам нельзя чтобы наши фотографии где-то оказались. Без формы – пожалуйста, в форме – нельзя. У нас уже несколько человек из отделения уволили, после того, как их фотографии опубликовали в интернете.

– Это какое-то официальное распоряжение или устное предписание начальства?

– Устное. Поймите, у нас семьи. Все злые вокруг ходят, вот она на вас и сорвалась. Мы понимаем, что по закону вы имеете право нас сфотографировать, но просто по-человечески нас поймите – нам нельзя.

Проследовать в отделение мне больше не предлагали, а я постарался "по-человечески" понять причины невыполнения закона теми, кто закон должен охранять. На следующий день решил попытаться сфотографировать кого-нибудь из сотрудников полиции "на земле", как мне напоследок посоветовали патрульные в метро. Объектом оказался курящий у машины ППС сержант полиции. На просьбу посмотреть в объектив он сначала нахмурил брови, попросил документы, и после ознакомления с паспортом сказал: "Ну давай, фоткай. Только быстро". Он сделал еще пару затяжек, бросил на асфальт сигарету и встал у машины едва ли не по стойке "смирно". Затвор ФЭДа щелкнул, и фотоэмульсия на пленке запечатлела мужественный образ.

После того как сержант перестал позировать, он снова нахмурил брови и спросил, не журналист ли я. Я объяснил, что фотография нигде опубликована не будет, и рассказал о вчерашнем диалоге с патрульными в вестибюле метро, на что полицейский ответил следующее: "Во-во! И меня за это по головке не погладят. Может, и не уволят, но премии лишат точно, или выговор сделают… Так что и меня по-человечески пойми – пусть фотография на пленке останется". Сержант пожелал мне всего хорошего, сел в "жигули" и уехал.

Тот факт, что сотрудников правоохранительных органов в России увольняют за нарушение "устных предписаний" начальства, а не за нарушение закона, конечно, не новость. Неписанные правила, которые надо соблюдать, если ты имеешь хоть какое-то отношение к бюджетным деньгам, – по-моему, одна из основных опор действующей власти. Если ты чиновник – воруй, но делись. Ты судья и хочешь служебного роста? Никаких оправдательных приговоров не выноси. России вообще не нужна Конституция, все живут по правилам в обход закона и устным предписаниям сверху. То, что полицейские просили меня "по-человечески понять", ожидая увольнения за фотографию, лишний раз доказывает, что абсурд в России – норма жизни, а не что-то из ряда вон выходящее.

Иван Мартыненко – журналист Радио Свобода