В правительстве обсуждают, менять ли действующие правила для системы страхования частных вкладов в банках, которая компенсирует вкладчикам их сбережения в случае банкротства банка. Председатель правительства Дмитрий Медведев поручил министерствам финансов и экономического развития проработать с Центральным банком и государственным Агентством по страхованию вкладов (АСВ) вопрос об изменении порядка и условий выплаты страхового возмещения по вкладам, сообщила газета “Ведомости” со ссылкой на собственные источники. В частности, обсуждается вариант неполного возмещения, который впервые был предложен еще 11 лет назад и уже применялся.
Закон о страховании частных вкладов был принят в России в декабре 2003 года. И он сразу предусматривал именно полную выплату вкладчикам их сбережений в “лопнувшем” банке, хотя и в пределах определенного лимита, который с тех пор повышался уже пять раз. В целом – со 100 тысяч рублей тогда до 1,4 млн рублей сегодня.
Первый вариант закона предусматривал и то, что под страховое покрытие подпадали не только сам вклад, но и начисляемые на него проценты. Именно так устроены действующие системы страхования частных банковских вкладов и в Европе, и в Соединенных Штатах. При этом, безусловно, лимиты платежей сильно разнятся. Так, действующее законодательство США предусматривает полное страховое возмещение вкладчикам обанкротившегося банка на сумму до 250 тысяч долларов, в еврозоне – 100 тысяч евро. Для сравнения, действующий на сегодня лимит в России – 1,4 млн рублей – составляет, по текущему обменному курсу, или 24 тысячи долларов, или 22 тысячи евро.
Прохожие на улице видят толпу людей, пытающихся забрать свои вклады из какого-то банка. И хотя они сами не имеют к нему никакого отношения, их тоже начинают охватывать сомнения.
Когда закон о страховании вкладов лишь готовился, я был уверен, что предотвращать кризисы, подобные относительно недавнему американскому, он должен как раз за счет того, что страховые выплаты покрывают не весь действующий лимит платежей, а лишь на 90%, вспоминает финансовый омбудсмен, а в недавнем прошлом – председатель подкомитета Государственной Думы по банковскому законодательству Павел Медведев, ведущий разработчик проекта закона о страховании вкладов.
АМЕРИКАНСКИЙ “ОПЫТ”
Так называемый “кризис сберегательных банков” в США возник на рубеже 80-ых и продолжался до начала 90-ых годов прошлого века. К тому времени система страхования вкладов, учрежденная в США еще в 1933 году, существовала уже полвека. Но как раз тогда ей, по сути, впервые за все послевоенные годы пришлось по полной выполнять свою главную функцию – выплачивать страховую компенсацию вкладчикам обанкротившихся банков.
Первые сберегательные банки появились в США еще в середине 19 века и с самого начала были ориентированы в основном на долгосрочное кредитование покупки жилья. При этом основу их фондирования составляли средства населения, привлекаемые на относительно короткие сроки. Эта особенность бизнеса делала сберегательные банки, в отличие от обычных коммерческих, гораздо более чувствительными к колебаниям процентных ставок.
Чтобы люди все-таки задумывались над тем, куда нести деньги. Чтобы не было беготни за высоким процентом по вкладам.
И когда в конце 70-ых годов в США стала ускоряться инфляция, что повлекло за собой рост процентных ставок, многие сберегательные банки оказались на грани выживания. С одной стороны, чтобы привлекать новые вклады, им пришлось резко повысить ставки по ним. С другой, ставки по выдаваемым ими долгосрочным ипотечным кредитам, будучи фиксированными, оказывались намного ниже.
Чтобы покрывать этот разрыв, многим банкам приходилось вкладываться во все более рисковые финансовые инструменты. Впрочем, не только банкам сберегательным, но и тем коммерческим, которые привлекали сбережения населения под наиболее высокие проценты. Эти-то проценты и вдохновляли тысячи вкладчиков, уверенных в сохранности своих денег, благодаря существующим государственным гарантиям. Когда же разрыв между обещаниями вкладчикам и доходами от рисковых инвестиций оказывался запредельным, начинались банковские банкротства.
Так было всегда, когда начиналась паника вкладчиков: деньги изымают, пусть и с разной интенсивность, но все-таки из всех банков.
Их послевоенный пик в США пришелся как раз на конец 80-ых – начало 90-ых годов. В целом за период с 1980-го по 1994 год в стране обанкротилось 1617 сберегательных и коммерческих банков (доля первых составила почти две трети), то есть 12% от всех, входивших в систему страхования вкладов США в середине 80-ых. А стремительно опустошенные фонды Федеральной корпорации страхования вкладов (FDIC), которая сама оказалась из-за этого, по сути, банкротом, пришлось срочно наполнять деньгами налогоплательщиков.
Волну погасили очередной реформой банковского регулирования. И к 1995 году количество ежегодных банкротств банков упало всего до нескольких случаев, то есть вернулось на средние уровни всех послевоенных десятилетий. Итогом кризиса стало и кратное сокращение банковского сектора. Если в 1984 году FDIC США объединяла 14392 банка, то в 2004 году – 7511. Кризис 2008 года консолидировал этот сектор еще больше. К началу 2015 года система страхования частных вкладов США, по данным самой FDIC, насчитывала 6509 банков (5642 – коммерческих и 867 – сберегательных).
РОССИЙСКИЙ ВАРИАНТ
Чтобы предотвратить подобный сценарий в России, разработчики проекта первого в ее истории закона о страховании частных вкладов изначально и предложили перенести часть ответственности на самого вкладчика. В текст законопроекта было включено положение о том, что при наступлении страхового случая он получит не всю сумму компенсации, общий “потолок” которой периодически меняется (тогда он составлял 100 тысяч рублей), а лишь 90%.
Менять сами правила страхования вкладов россиян в банках не стоит, лучше ужесточать требования к взносам банков в систему страхования.
Однако, когда за проект уже непосредственно предстояло голосовать, депутаты просто “с голоса” предложили ввести 100%-ое покрытие, продолжает Павел Медведев. И он, как представлявший законопроект, возражать не стал. Тем не менее, при последующих повышениях общего лимита страховых платежей (до 190 тысяч рублей, действовавшего в период с августа 2006-го по март 2007 года, а также до 400 тысяч рублей - в период до октября 2008 года) законодатели фактически вернулись к первоначальному варианту – возвращение вкладчику лишь 90% определенной части общей суммы, подпадающей под государственные гарантии. Полностью в те годы компенсировались лишь вклады до 100 тысяч рублей.
К 100%-ому покрытию вернулись осенью 2008 года, на пике тогдашнего финансового кризиса, обернувшегося для России глубоким спадом экономики на следующий год. Размер страхового возмещения был повышен тогда до 700 тысяч рублей, и этот лимит продержался до следующего кризиса. С 29 декабря 2014 года “потолок” был повышен сразу вдвое - до нынешнего уровня в 1,4 млн рублей, при котором сохраняется и 100%-ое страховое возмещение. То есть положение, которое теперь и предлагается вновь пересмотреть, возвращая его, по сути, к нормам, действовавшим еще 7-8 лет назад, но в более жестком варианте.
Всякие изменения, которые заметны для самих вкладчиков, опасны.
От них тогда отказались, в частности, и потому, что изменилось мнение людей, которые и занимались законом о страховании вкладов, вновь вспоминает Павел Медведев. В частности, он сам прислушался к доводам тогдашнего руководителя Агентства по страхованию вкладов (АСВ) Александра Турбанова. “Их суть сводилась к следующему: если у вкладчиков банка возникают сомнения в его устойчивости, уже сам факт того, что компенсацию им выплатят не полностью, заставляет их изымать свои сбережения, - продолжает Медведев. – То есть закон уже не играет той роли, ради которой он, собственно, и создавался – снимать панические настроения. Ну, и, следовательно, необходимо всегда выплачивать 100%-ую компенсацию”. Другими словами, то, из чего исходят нынешняя и американская, и европейская практика.
ВЫБОР
Системы страхования вкладов традиционно меняются очень постепенно, они в принципе весьма инертны, говорит банковский аналитик инвестиционной компании “АТОН” Иван Качковский. Поэтому сегодня любые предлагаемые изменения в этой системе в России, если они вообще будут в итоге поддержаны, могут стать частью действующего законодательства не ранее, чем через несколько месяцев, продолжает аналитик. “Разве что сама дискуссия о них активизируется – будь то варианты франшизы или страхования, например, только самого вклада, без процентов по нему”. “Франшизой” в случае страхования и называется соучастие застрахованного, то есть выплата ему не всей суммы предусмотренной компенсации, а лишь какой-то ее части. Она может быть определена и в процентах от общей суммы, и как абсолютная величина, в деньгах.
Закачался тогда один небольшой банк, и его вкладчики кинулись изымать свои накопления. А вкладчики других банков, увидев такое, побежали уже за своими деньгами.
Стоит вспомнить и то, что в России уже два года действует закон, который наделяет Центральный банк правом регулировать процентные ставки, которые коммерческие банки предлагают по частным вкладам в них. Регулировать именно для того, чтобы предотвращать чрезмерное их повышение, чреватое последствиями, которые придется потом устранять за счет формируемых всеми банками вскладчину фондов Агентства по страхованию вкладов. Тем не менее, предложения пересмотреть схему страхования возникают вновь и вновь.
Некоторые банки, которые думают, что они – очень устойчивые, обижаются на другие банки, которых они считают, наоборот, не очень устойчивыми, за то, что именно общая для всех система страхования и позволяет им привлекать новые вклады под самые высокие ставки, иронизирует Павел Медведев. “И эти “устойчивые”, как им представляется, банки полагают, что столь высокий процент, которые предлагают эти новые банки, “отбить”, как выражаются банкиры, просто невозможно, - продолжает финансовый омбудсмен. – Что это, на взгляд первых, – некоторые финансовые пирамиды. И вот они с этими пирамидами “борются”.
Вариант франшизы наиболее активно лоббируется “Сбербанком”, и наиболее выгодным он представляется для крупнейших госбанков, отмечает Иван Качковский, однако не все так однозначно. По сути, вновь возникает вопрос о целесообразности участия самого “Сбербанка” в системе страхования. “С одной стороны, он больше всех других банков платит страховых взносов в АСВ (их размер напрямую зависит от общей суммы привлеченных тем или иным банком частных вкладов – РС). С другой, система страхования вкладов в России никогда не сможет покрыть страховой случай самого “Сбербанка”, если таковой вдруг возникнет”, - поясняет аналитик компании “АТОН”.
И эти “устойчивые”, как им представляется, банки полагают, что столь высокий процент, которые предлагают эти новые банки, “отбить” просто невозможно.
Со своей стороны, представитель "Сбербанка" отмечает, что, по их оценкам, в структуре вкладов обанкротившихся банков порядка 40% составляют вклады тех граждан, которые фокусировались исключительно на процентных ставках. "После получения страховых выплат эта категория вкладчиков вновь осуществляет вложения под максимальные ставки на рынке", - заявила агентству РИА Новости руководитель одного из департаментов "Сбербанка" Наталья Алымова.
Помимо франшизы, предлагаются и другие варианты переноса части ответственности за сохранность сбережений на самого вкладчика. Например, страховать только сумму самого вклада, но без процентов по нему. Комитет Госдумы по финансовому рынку обсуждает возможность повышения суммы страхового возмещения по вкладам до 1,7-2 млн рублей в связи с возможным исключением из него выплат по процентам, сообщил агентству РИА Новости заместитель председателя этого комитета, президент Ассоциации региональных банков России Анатолий Аксаков. Сам он поддерживает такую инициативу: “Чтобы все-таки задумывались над тем, куда нести деньги, чтобы не было беготни за высоким процентом”.
Другой вариант – по-прежнему страховать и проценты по вкладу, но не полностью, а лишь до какого-то определенного их уровня. Скажем, до 5% еще возвращается, а что выше - уже нет, не исключает банковский аналитик инвестиционной компании “Уралсиб Кэпитал” Наталия Березина. Однако, по ее словам, для среднестатистического вкладчика все эти варианты означают, по сути, один и тот же результат: поиск наиболее надежных банков. “А это ведет к очередному перетоку средств в наиболее крупные банки – как государственные, так и частные, - продолжает аналитик. – И какой бы из вариантов ни выбрали, если такой выбор вообще сделают, это будет означать некий удар по доверию к системе страхования в целом”.
Система страхования вкладов в России никогда не сможет покрыть страховой случай своего главного пайщика - самого “Сбербанка”, если таковой вдруг возникнет.
Владельцы вкладов все эти варианты вряд ли смогут различить, соглашается Павел Медведев, они лишь спросят, полностью им выплатят в итоге причитающуюся сумму или нет? Им скажут - не полностью. Тогда, если эти вкладчики в какой-то момент вдруг почему-то усомнятся в устойчивости своего банка, они постараются поскорее забрать из него накопления.
Дальше – больше, продолжает финансовый омбудсмен. Прохожие на улице видят толпу людей, пытающихся забрать свои вклады из какого-то банка. И хотя они и не имеют к нему никакого отношения, их тоже начинают охватывать сомнения. В результате они спешат уже в свои банки, и уже возле них возникают толпы напуганных вкладчиков…
Таков и есть механизм возникновения банковской паники, поясняет Медведев. Именно это в России наблюдали, например, летом 2004 года. “Закачался тогда один небольшой банк, и его вкладчики кинулись изымать свои накопления. А вкладчики других банков, увидев такое, побежали уже за своими деньгами”.
Положение спас, по словам Медведева, Центральный банк. Его председатель Сергей Игнатьев решился на рискованный шаг: немедленно застраховать вклады и в тех банках, которые еще не вошли в систему страхования. “То есть застраховать от имени Центрального банка, - вспоминает Медведев. – И паника прекратилась”.
ПЛАТИТЬ - ПО РИСКУ
С 1 июля этого года в России вступит в силу регулятивная норма, предусматривающая дифференциацию регулярных взносов банков в фонды Агентства по страхованию вкладов. Сегодня их ставка едина для всех банков-участников системы страхования – 0,1% от текущего объема привлеченных вкладов в квартал. Начиная с июля, ставки взносов будут уже разниться - в зависимости от уровня процентных ставок по вкладам, предлагаемых тем или иным банком.
Если у вкладчиков банка возникают сомнения в его устойчивости, уже сам факт того, что компенсацию им выплатят не полностью, заставляет их спасать свои сбережения.
А с января будущего года, определяя ставку отчислений для конкретного банка, Центральный банк и АСВ будут учитывать и его финансовую устойчивость. Другими словами, насколько текущие показатели финансовой деятельности этого банка соответствуют определенным нормативам, которые регулятор устанавливает для всего банковского сектора. Впрочем, определить более или менее точно эту самую “меру устойчивости” не всегда получается, замечает Павел Медведев.
Как именно эти новшества отразятся на текущих поступлениях средств в фонд АСВ, пока сказать трудно, однако объем свободных (от платежей по наступившим страховым случаям) его средств за последние полтора года сократился более чем втрое. По состоянию на 10 марта 2015 года, в фонде, по данным самого АСВ, находилось 98,5 млрд рублей. Для сравнения, это вдвое меньше, чем АСВ выплатило компенсаций в 2014 году. Их сумма составила 190 млрд рублей, отмечает газета “Ведомости”, которые были направлены вкладчикам 61 “проблемного” банка.
“К середине 2015 года фонд может достигнуть минимальных значений, близких к нулю”, - предупреждал еще в сентябре 2014 года заместитель генерального директора АСВ Андрей Мельников, напоминают “Ведомости”. Хотя после 2015 года АСВ, по словам Мельникова, больших выплат уже не ожидает.
Какой бы из вариантов ни выбрали, если такой выбор вообще сделают, это может означать некий удар по доверию к системе страхования в целом.
Вряд ли стоит ожидать и варианта повышения ставок отчислений в АСВ для всех банков, а не только для тех, которые предлагают завышенные ставки по вкладам, предполагает Наталия Березина. “Учитывая нынешнюю ситуацию в экономике, банкам, наоборот, стараются помочь по мере сил. Тем более, что есть и другие источники пополнения фонда страхования вкладов, в первую очередь – кредиты Центрального банка”.
Финансовый омбудсмен Павел Медведев, со своей стороны, надеется, что ни одно из обсуждаемых ныне изменений в систему страхования в итоге не пройдет. Всякие изменения, которые заметны для самих вкладчиков, опасны, говорит Медведев. И опасны не только для тех банков, которые пострадают непосредственно, но и для всех банков страны. “Так было всегда, когда начиналась паника: деньги изымают, пусть и с разной интенсивность, но все-таки из всех банков”.
Что касается самого банковского сектора, то его отношение к обсуждаемым новациям руководитель Ассоциации российских банков Гарегин Тосунян в интервью агентству РИА Новости определил так: “Более 50% будет за то, чтобы вообще ничего не трогать, даже может быть 70%. Еще 20% добавится к тому, чтобы, если и трогать, то только дифференциацию по отчислениям. И только очень небольшой процент, но достаточно влиятельных банков, говорит, что нужно в целом менять”.
Менять сами правила страхования вкладов россиян в банках не стоит, лучше ужесточать требования к отчислениям банков в систему страхования, считает заместитель министра финансов России Алексей Моисеев.
В том, чтобы что-то менять, все-таки гораздо больше минусов, в частности – с точки зрения франшизы, неполного страхования ответственности, согласен и руководитель АСВ Юрий Исаев. Он полагает, что в нынешней ситуации дифференцированных взносов банков, в зависимости от уровня их процентных ставок по вкладам, “пока достаточно”.
