Темпы сокращения объемов импорта в Россию достигли уровней кризисного 2009 года. Относительно постепенное их снижение с середины прошлого года сменилось обвальным падением к январю. При этом товарная структура импорта, несмотря на продовольственные контрсанкции, не сильно изменилась. Но если шесть лет назад рекордный спад импорта был отмечен на фоне забитых складов, отмечают эксперты, то сегодня мало кто из импортеров располагает избыточными запасами. А само сокращение товарного импорта в страну в определенной степени тормозит рост внутренних цен.
Еще в июле импорт из стран дальнего зарубежья (по данным Федеральной таможенной службы (ФТС), в 2014 году на его долю пришлось 88,8% всего российского импорта) сократился лишь на 3,2% к июльскому уровню годом ранее. В августе, когда Россия ввела контрсанкции, сокращение составило 11,4%. К декабрю оно увеличилось до 22,3%, а в январе составило уже 40,8%, достигнув уровней весны 2009 года.
Тогда, шесть лет назад, антирекордом, напомним, стал показатель июля, когда годовой спад импорта в Россию из стран дальнего зарубежья достиг 47%. После чего тренд развернулся, и в декабре 2009 года темпы спада замедлились уже до 15,6%.
Соответственно, общее инфляционное давление со стороны подорожавшего импорта оказывается меньшим, чем можно представить, исходя лишь из номинальной девальвации.
В феврале 2015 года этот спад составил 33,8%, что примерно соответствует показателям либо января-февраля 2009 года (когда Банк России завершал начатую в ноябре 2008 года на пике кризиса “управляемую девальвацию” рубля), либо октября 2009 года, когда темпы спада импорта уже значительно замедлились.
Хотя сама динамика этого спада шесть лет назад и нынешнего в целом совпадает, она объясняется разными обстоятельствами, отмечает заместитель директора Центра макроэкономического анализа и краткосрочного прогнозирования в Москве Владимир Сальников. В кризис 2009 года Россия входила с несколько “перегретой” экономикой, и потому сокращение нового импорта в страну отразило прежде всего уже накопленные его немалые запасы.
“На этот раз спад импорта, из-за общего замедления экономики, наметился еще в начале 2014 года, и теперь мало кто из импортеров готов создавать некие избыточные запасы, - продолжает Сальников. – Большинство предпочитает, скорее, работать по предоплате, предзаказам и т.п”.
Девальвация рубля, будь то образца 2009 года или нынешняя, есть некий универсальный фактор, который на самый разный бизнес влияет более или менее одинаково, добавляет главный экономист инвестиционной компании “Уралсиб Кэпитал” Алексей Девятов. Поэтому, в частности, и сама товарная структура российского импорта мало изменилась за последние несколько лет.
В кризис 2009 года Россия входила с “перегретой” экономикой, и потому сокращение нового импорта в страну отразило прежде всего уже накопленные его немалые запасы.
“Например, доля продовольствия в общем объеме импорта в феврале 2015 года не сильно отличается от среднего уровня за 2014 год, - продолжает Девятов. – При этом немного выросла доля химической продукции, чуть сократилась доля машиностроительной, но в целом каких-то существенных перемен не видно”.
Они происходили, скорее, не в долевой структуре импорта, а в натуральных объемах разных групп товаров. Скажем, общий импорт продовольствия из стран дальнего зарубежья, по данным ФТС, сократился в феврале 2015 года почти вдвое (- 44,3%) к прошлогоднему уровню, продукции машиностроения – на треть (- 33,5%), химической продукции – более чем на четверть (- 26,3%), текстильных изделий и обуви – более чем треть (- 35,3%).
Общее удорожание импорта из-за девальвации рубля, безусловно, ускорило внутреннюю инфляцию в стране, хотя резкое в итоге сокращение самих его объемов в определенной мере сдерживает темпы роста цен, поясняет Владимир Сальников. Дополнительным фактором, по его словам, является и ослабление национальных валют стран – торговых партнеров России. То есть динамика, определяющая в итоге более значимый для компаний так называемый “реальный эффективный” курс рубля, который может заметно отличаться от номинального – на валютной бирже или от Центрального банка.
Так, за январь-февраль 2015 года реальный эффективный курс рубля (учитывающий динамику валют торговых партнеров) снизился на 0,8%, сообщил на прошлой неделе Банк России. При этом официальный курс рубля к доллару снизился за то же время на 9%.
Сама товарная структура российского импорта мало изменилась за последние несколько лет.
Для примера Сальников указывает на японскую иену или турецкую лиру. За последние 12 месяцев курс иены к доллару снизился в целом на 20%, в том числе на 2,5% - только в этом году. Курс турецкой лиры к доллару снизился с марта прошлого года на 18%, причем две трети этого снижения пришлось на последние два с половиной месяца.
Стоит вспомнить также и о существенном ослаблении евро, добавляет Сальников. С марта прошлого года курс единой европейской валюты к доллару снизился почти на четверть, в том числе на 13% - только с начала января. “Соответственно, и общее инфляционное давление со стороны подорожавшего импорта оказывается меньшим, чем можно представить, исходя лишь из падения номинального курса валюты”, - поясняет Владимир Сальников.
Большинство импортеров предпочитает, скорее, работать теперь по предоплате, предзаказам и т.п.
Некую поправку к текущим темпам роста цен следует делать и в связи с особенностями самого их определения, добавляет Алексей Девятов. Дело в том, что структуру потребительской корзины, на основании которой рассчитываются темпы инфляции, Росстат меняет раз в год, продолжает аналитик. Соответственно, за основу расчета инфляции в 2015 году будет браться структура потребления 2014 года.
Но большую часть прошлого года мы прожили как при гораздо более дорогом рубле, так и, следовательно, иной структуре потребления, в которой доля импортных товаров была в целом несколько больше, чем в нынешней. “Соответственно, грядущие оценки роста внутренних цен окажутся несколько выше фактических, которые рассчитывались бы с учетом последних изменений в самой структуре потребления, - заключает Девятов. – Но так уж устроена статистика”.
