Они всегда появляются раздетыми по пояс. Первая их акция состоялась на пресс-конференции в здании правительства, куда члены чешской группы oMen проникли под видом журналистов. На их обнаженных телах было написано "Премьер, будь смелым", "Берегите свободу, а не паштет" и "Не будьте с Путиным". Присутствующим раздали листовки с критикой зависимости чешской политики от прибыли чешских компаний, получающих заказы из России, и призывом помнить о союзнических отношениях с другими странами Европейского союза, а не о дружбе с Москвой.

За два последних месяца oMen провела уже несколько акций в поддержку Украины и против политики российского президента. Накануне члены группы выступили в защиту правозащитного центра "Мемориал": в пражском аэропорту имени Вацлава Гавела они встречали рейсы из Москвы, держа в руках листки с именами российских политзаключенных. А на выходных oMen провели акцию в Пражском Граде, вывесив на одной из башен собора Святого Вита, неподалеку от резиденции президента Милоша Земана, полотнище с надписью "Здесь сидит кукла Путина". Часть активистов в это время развернули транспарант, на котором было написано "Скажи Путину нет".

Почему oMen считает, что Земан превратился в куклу российского президента, в интервью Радио Свобода рассказал один из основателей группы Отакар Ван Гемунд:

– В последние месяцы президент Чехии сделал несколько заявлений, которые это подтверждают. Он, например, сказал, что события на востоке Украины – это гражданская война, выступал против санкций в отношении Москвы, отрицал нарушение прав человека и существования в России политзаключенных, ставил под

сомнение заявления НАТО и говорил, что касательно происходящего на Украине скорее склонен доверять мнению министра иностранных дел Сергея Лаврова, и так далее. Иными словами, Земан превратился в пресс-секретаря Путина и таким образом проводит независимую внешнюю политику, хотя не имеет на это права. Согласно нашей Конституции, правительство отчитывается перед парламентом, и, следовательно, правительство, а не президент, является исполнительной властью и формирует внешнюю политику.

– Во время всех ваших акций упоминается имя российского президента. За что вы критикуете Владимира Путина?

– С нашей точки зрения, ситуация в мире – очень тяжелая. Без каких-либо причин одно государство забрало себе часть территории другого государства, часть аннексировав, а часть – оккупировав, на востоке Украины была развязана кровопролитная война. Мы не собираемся безучастно смотреть на происходящее и требуем, чтобы Запад, к которому я, конечно же, причисляю и Чешскую Республику, должным образом отреагировал и остановил Владимира Путина. Хотя мне даже сложно себе представить, какие меры могли бы стать реакцией на те угрожающие действия, которые лежат на совести у Путина.

– Акции группы oMen очень похожи на то, что делала группа "Фемен", даже название созвучно. Вы считаете себя их последователями?

– Да, "Фемен" нас вдохновили, но есть и существенные отличия. Нам кажется, что обнаженная верхняя часть женского тела не очень подходит для того, чтобы быть транспарантом. Хотя бы потому, что прочитать то, что написано на теле женщины, очень сложно. Поэтому такие акции не всегда срабатывают. Лучше, чтобы это были мужчины, отсюда и название, если перевести с английского, "О! Мужчина". Оголенное мужское тело одновременно служит и предостережением, что грядет опасность. Группа "Фемен", конечно, способна привлечь внимание СМИ, но мы считаем, что важнее ясность послания, чтобы ничто не отвлекало внимания от сущности вещей.

– При этом мужской протест не обязательно должен сопровождаться обнажением. Почему вы все-таки решили оставить этот элемент?

– Это важно, во-первых, для сохранения взаимосвязи с группой "Фемен", ведь сразу возникают определенные ассоциации. Кроме того, даже обнаженный мужской торс шокирует. Меня удивляет реакция полиции: она теряется от нашего внешнего вида. С другой стороны, если взять, к примеру, классический транспарант, то он уже всем примелькался, мало кто не ленится прочитать, что на нем написано. Да и классический способ протеста, демонстрация или митинг, не вызывают большого интереса. Даже тем, кто хочет донести какую-то мысль до общества, приходится идти в ногу со временем.

– Можно ли в данном случае говорить об искусстве, или члены группы oMen – просто активисты?

– Нет, какой из меня художник, я был бы рад им стать! Я воспринимаю себя как гражданского активиста. Я бы, например, не согласился с тем, чтобы участниц группы "Фемен" называли художницами. В искусстве нужно постоянно выдумывать что-то новое, мы же, по сути, повторяемся. В данном случае мне кажется не важным, что все акции "Фемен" очень эффектны и эффективны. Если говорить о протестном искусстве, я назвал бы группу Pussy Riot.

– Некоторые критики активизма говорят, что демократическое устройство общества дает достаточно пространства для высказывания своего мнения – например, на выборах. Вы же, судя по тому, что регулярно проводите свои акции, считаете, что этого недостаточно, – почему?

– Активизм является неотделимой частью демократического устройства, он тесно с ним связан. Одно из самых важных, на мой взгляд, прав демократии – это право высказывать и распространять свое мнение. Без этого демократии не было бы вообще. Люди, которые говорят, что активизм – это лишнее, либо ничего не понимают, либо таким образом выступают против какой-либо гражданской оппозиции. Наши акции я воспринимаю как лакмусовую бумажку демократии. Если полиция реагирует неадекватно, истерически, я надеюсь, что общество обратит на это внимание и будет стараться все-таки сохранить демократию. 17 ноября, когда Милош Земан должен был приехать к памятнику, напоминающему о событиях "бархатной революции", полиция препятствовала мне там появиться. Я считаю, что это была репрессивная акция с ее стороны. И это, на мой взгляд, является сигналом, что люди перестали должным образом контролировать политиков и репрессивный аппарат государства. Чем больше мы им позволяем, тем более бесцеремонно они себя ведут. Поэтому общественный контроль, который также выражается в активизме, мне кажется важным.