Жители воюющих областей Украины прибывают в Латвию на различных легальных основаниях: получают вид на жительство в обмен на инвестиции, переселяются по прежнему месту проживания одного из супругов. Однако никто из них до сих пор официально не получил здесь убежища.

В Управления по делам гражданства и иммиграции на конец ноября гражданами Украины было подано 69 ходатайств о предоставлении статуса беженца. Все они находятся в стадии рассмотрения, однако за исключением пары случаев никто не получил отказ. Представитель миграционной службы Лаура Лайва рассказала Радио Свобода, что отклонены просьбы людей, которые въехали в Латвию задолго до начала конфликта и использовали его как предлог для легализации. По отношению к остальным просителям управление находится в двойственном положении.

Поскольку боевые действия ведутся на довольно ограниченной территории, Латвия по закону не имеет права принять вынужденных переселенцев с Украины, так как они могут искать временного пристанища в мирных регионах страны. Однако Латвия с пониманием и сочувствием относится к украинцам, пострадавшим в конфликте, уверяет Лаура Лайва. Чиновники миграционной службы следят за развитием событий в воюющей стране, признают, что ситуация очень сложна, и внимательно изучают случай каждого просителя.

Алексей родом из Стаханова Луганской области. В сентябре власть в городе захватили казаки, которые не подчиняются ни Луганску, ни Киеву. Но Алексей уехал в Киев в надежде на заработки парой месяцев раньше. Семью отправил в Крым к друзьям. Месяц назад, отчаявшись найти работу в Киеве, приехал в Ригу к родственникам и надеется здесь закрепиться.

– Вы претендуете на статус беженца в Латвии?

– Я хотел претендовать, но сейчас понимаю, что это невозможно. Страна не хочет принимать у себя беженцев. Так мне и сказали: почему вы не искали убежища в других регионах Украины? Но в одном регионе, на родине, меня считают "бандером", а в другом регионе сепаратистом. Так я и объяснил. В Киеве в половине объявлений написано, что с Восточной Украины жителей ни работой, ни жильем не обеспечивают. Мне не сказали "нет".

– В каких обстоятельствах вы уезжали?

– Я уезжал, когда в окрестностях города шли боевые действия. Город и сейчас не тронут, слава богу. Жил в Киеве и периодически ездил домой. Когда отменили поезд, ездил на автобусе, ездил через Харьков, а не через Луганск. В тех местах, в которых только начиналась война, боевые действия, – это Славянск, Краматорск, – сейчас расположены блокпосты украинской армии. А там, в окрестностях Стаханова, сейчас идут артобстрелы.

– Вы уехали, потому что не можете там заработать?

– Дело в том, что город отрезан от водоснабжения, перебои с газоснабжением, электроснабжением, магазины абсолютно пустые, хлеб – и тот с перебоями поступает. Там невозможно находиться.

– Для беженца из Луганской области работы в Киеве нет?

– Очень низкооплачиваемая. И жилье дорогое, это того не стоит. В среднем заработная плата в Киеве полторы тысячи гривен, это около 100 евро в месяц. Квартира однокомнатная – от 3000 гривен, комната – 1 тысяча, общежитие – 200 гривен койко-место.

– Были какие-то другие варианты, кроме Риги?

– Москва была. Товарищи там. Но Рига более приемлемый вариант. Я в 1992 году был в Елгаве с мамой, и детские воспоминания радужные. А в Москве работал просто, знаю, что это за город, его специфику.

– В Риге живете по туристической визе?

– По гостевой. Цель приезда обозначена как посещение родственников. Хотели обратиться в пункте пересечения границы за статусом беженца, но все же решили повременить.

– Почему?

– Может быть, домой будет возможность съездить, если там стабилизируется. А если получу "беженца", то в течение долгого промежутка времени стану невыездным.

– Насколько я понимаю, помимо статуса беженца у вас есть еще один вариант легального пребывания в стране?

– Да, есть так называемый "особый статус", действует до нормализации обстановки в стране происхождения.

– Вам его предлагали?

– Нет, я еще даже и не подходил конкретно к этому вопросу. Я пробую, и в то же время надеюсь на то, что вернусь домой по окончании своей визы. И не сильно я задаюсь целью получить здесь вид на жительство, как думают те чиновники, к которым я обращаюсь. У меня семья на родине. Виза закончится, и я к ним поеду.

– В Крым?

– Да, в Крым, по-другому никак.

– Какие у вас идеи на будущее?

– Я хотел бы на родину. Все зависит от того, какая там будет ситуация. Если родственники помогут, то тогда трудовая виза как вариант. Зарабатывать деньги, смотреть на то, как можно здесь закрепиться, опять же, если ничего не решится дома. И родственников попрошу о том, чтобы сюда вызвали родню. Сейчас вопрос стоит о том, чтобы мое пребывание здесь было законным, я не хочу скрываться, чтобы потом меня депортировали. Если не получается, ну я ж не сумасшедший, чтобы биться головой об стену, где меня не ждут и не слышат. В вашем государстве три человека получили статус беженца за прошлый год, граждане Сирии.

– Вот вы уехали, претендуете на какой-то статус, решаете по ходу дела какие-то вопросы и в то же время постоянно ждете, что на родине все нормализуется и вы вернетесь?

– Это надежды, но они нереальны пока. По крайней мере, судя по тому, что я видел своими глазами. До комфортных условий жизни там далеко.

– В родном городе вы теперь представитель враждебной власти?

– Да, я боюсь, что так и произойдет, потому что конфликт происходит, а меня нет. В городе я не последний человек, меня знают те люди, которые сейчас у власти. Где я? Вообще на Западе. Этот вопрос не обсуждается, там надо находиться. Все страдают, и ты страдай. За что? Не знаю. Кто такая казачья республика? Не знаю. Конкретики никто не вносит, от этого и страшно. Возня идет, а в какую сторону? Ну да, провозгласили, а дальше что? Непризнанные миром. А кем признаны? Откуда все социальные блага, за чей счет? Мировые рынки отрезаны. В городе работал сажевый завод исключительно на экспорт. Внутри страны все туда-сюда гонять?

– Рабочая виза для вас лучшее решение?

– Конечно. Статус беженца нужен тому, кто не может оформить трудовую визу, чтобы получить какие-то социальные блага: 250 евро, кажется, платят с месяц и жилье. Мне это пока не нужно. Я с руками, с головой, у меня два высших образования, инженерное и экономическое, куча профессий.

– У вас бизнес дома остался?

– Была фирма по изготовлению мебели, два магазина. Сейчас ничего. Нет, все спрятано, не тронуто, но ничего не работает. И людей толком нет. Знакомые говорят, можно проехать через весь город в маршрутке, и никто не сядет в нее. Комендантский час введен, но вряд ли люди сидят дома. Их просто нет в городе. Кто где: кто в Москве, в других городах России. Внутри страны мало. Зарабатывать невозможно в Украине, в любом другом регионе. А в западной – тем более, она беднее восточной в тысячу раз. Они на заработках все здесь, в Европе. Португалия, Италия, знакомые в Германии нелегалами. Тетка из Ивано-Франковской области – во Франции, в Париже уже 20 лет нелегалом. В течение 5 лет существовал языковой барьер, сейчас она выучила язык и начала зарабатывать 1000 евро, а до этого около 350. Присматривает за пожилыми людьми, сиделка.

– А сейчас в Европу кто-то уехал из ваших стахановских знакомых?

– В Европу никто не уехал кроме меня.

– Почему?

– Ну как уехать в Европу, скажите? Для легального пересечения границы нужно ехать в посольство в Киеве, ждать неделю, заплатить 35 евро независимо от результата, страховка, билеты 200 евро. На это нужен определенный капитал. А для того, чтобы быть в России, – 50 евро. Приехать туда и сказать: я вынужденный переселенец, или беженец. Дают возможность оплатить частично квартиру. Это потому, что друзья мне рассказывали. И продуктами питания помогают. Какие-то деньги дают, пособия.

– Вы рассматриваете такой вариант?

– Пока нет. Но если ничего другого не получится, тогда да. А что еще делать? Это безвыходно.

Алексей дождался ответа миграционной службы. По его словам, чиновники нашли компромиссное решение: выдали ему долгосрочную шенгенскую визу. Она будет продлеваться до окончания боевых действий на Востоке Украины.