Мировые цены на нефть падают – только за последние несколько недель они понизились еще на восемь процентов. Это ставит перед крупнейшим объединением производителей – Организацией стран-экспортеров нефти, известной как ОПЕК, очень непростую задачу.

Венесуэла, Алжир, Ливия, представляющие "бедное" крыло ОПЕК, требуют, чтобы "богачи" из зоны Персидского залива и, в первую очередь, Саудовская Аравия, сократили добычу в одностороннем порядке. Это позволило бы восстановить высокие цены, без которых "бедняки" не в состоянии наполнить свои бюджеты. Саудовцы, кувейтцы, ОАЭ слышать не хотят об односторонних уступках и заключают долгосрочные льготные контракты на поставки нефти с покупателями в Азии и Европе. Сложившуюся ситуацию анализирует старший аналитик Манхэттенского института Марк Миллс:

– Не наступил ли сейчас подходящий момент для того, чтобы попытаться расколоть ОПЕК?

– Большинство западных экспертов сходятся во мнении, что вопрос о выживании или смерти ОПЕК в современных условиях не актуален. В разных частях мира и, прежде всего, в США появляется такое количество новых нефтедобытчиков, что ОПЕК перестает играть на рынке свою некогда доминантную роль. И эти новые добытчики, работающие, в частности, со сланцевой нефтью, никогда, понятное дело, в картель не вступят. В Канаде сейчас строятся нефтепроводы из Альберты к тихоокеанским терминалам. Мексика после 70-летнего перерыва вновь пустила иностранный капитал в свой энергетический сектор. Вводятся в эксплуатацию глубоководные месторождения в Мексиканском заливе и у берегов Австралии. И что также очень важно – себестоимость добычи, не в последнюю очередь благодаря новаторской технологии гидравлического разрыва, во многих местах значительно сокращается.

Саудовская Аравия по сей день остается важным игроком, но эти тенденции ни для нее самой, ни для ОПЕК в целом ничего хорошего не предвещают, заметил Миллс. По его данным, если сложить все виды жидкого углеводородного топлива, то Саудовская Аравия на данный момент не является его крупнейшим производителем; эта роль принадлежит США. Однако в Соединенных Штатах нефтяной рынок конкурентный, Америка не может из политических соображений или для того, чтобы искусственно поддержать цены, взять и закрыть часть своих скважин административным указом, а саудовцы могут – и в этом заключается их остаточная мощь. В перспективе, добавил Миллс, эту мощь подтачивают инновационные технологии, удешевляющие производство там, где оно по-прежнему, в отличие от зоны Залива, дорогостоящее. А также этот самый конкурентный рынок, поскольку он не только слабость, но и сила Америки. Если саудовцы некогда заставили подчиняться своему диктату семерку мировых гигантов вроде Exxon и Shell с их типовыми издержками и инвестпроектами, то они не в состоянии, что называется, "построить" 15–20 тысяч мелких и средних добытчиков в США, у каждого из которых своя уникальная картина себестоимости и планы капитальных вложений, говорит Марк Миллс:

– Саудовская Аравия, оставаясь важным игроком на нефтяном рынке и соглашаясь терпеть низкие цены, может попытаться если и не задушить до смерти мелких и средних конкурентов, то, по меньшей мере, заставить их заморозить свои инвестпроекты, в которые закладывались более высокие цены, или сбавить темпы их реализации. Согласен, может. Но на какой срок? Если доверять открытой информации, то в сценарии с дешевой нефтью валютные резервы позволят Эр-Рияду сводить концы с концами в своем бюджете год-полтора максимум. А что дальше? В прошлом, как я уже говорил, саудовцы делали ставку на то, что стоит им испугать гигантскую нефтекомпанию и принудить ее к отсрочке какого-нибудь многомиллиардного начинания, как она к этому начинанию даже при изменившейся конъюнктуре может вообще не вернуться; за время простоя эти миллиарды с большой вероятностью уйдут в другой проект. Но в современном мире тысячи мелких и средних производителей способны с возвращением благоприятных цен расконсервировать свои скважины буквально в течение нескольких недель.

– Тем не менее, как мы видим, при нынешних нисходящих ценах на углеводороды акции нефтедобывающих компаний на бирже тоже идут вниз. Не свидетельствует ли биржевой тренд о коллективном пессимизме инвестсообщества относительно перспектив этой отрасли?

– Биржевая игра – это особая статья. К тому, о чем мы говорим, эта игра не имеет прямого касательства. Она отражает сиюминутную реакцию участников на постоянно меняющуюся привлекательность альтернативных возможностей приложения капитала. Нового производителя, только выходящего на рынок и еще не успевшего найти инвесторов, эти биржевые флюктуации задевают. Но не действующих производителей, которые уже заручились необходимым капиталом, размер которого, благодаря прогрессивным технологиям, не такой уж и большой.

В заключение нашей беседы эксперт Манхэттенского института Марк Миллс сказал: "Согласно авторитетным прогнозам, нынешний 5-триллионный нефтегазовый рынок через одно-два десятилетия вырастет на 150 процентов. Главное место в этом приросте принадлежит инновационным технологиям. Увеличение добычи только за счет ввода в строй новых месторождений без одновременного внедрения этих технологий не компенсирует понижения цен на энергосырье. Именно технологии дают Америке конкурентное преимущество в противостоянии на рынке углеводородов с дуополией в лице России и Ближнего Востока".