Чешская писательница, автор книг для детей Ива Прохазкова отказалась предоставить лицензию для спектакля Кемеровского областного театра кукол имени Аркадия Гайдара по ее сказке "Бабушка с крылышками", которая в переводе на русский язык вышла в начале этого года. По ее словам, решение связано с вмешательством России во внутренние дела Украины.
Автор двух десятков книг для детей и подростков Ива Прохазкова – дочь писателя и сценариста Яна Прохазки, который поддержал реформы "пражской весны" и которому впоследствии запретили публиковаться в Чехословакии. В фильмах, снятых по сценариям Прохазки, его имя в годы так называемой "нормализации" не упоминалось. По политическим причинам его дочь Ива не смогла получить высшее образование и работала уборщицей. Книги для детей, которые она начала писать в конце 70-х, впервые увидели свет в Германии, куда писательница эмигрировала вместе с мужем. Здесь Прохазкова приобрела популярность и получила свою первую литературную премию – за один из романов для детей. После "бархатной революции" писательница вернулась в Чехию. Сейчас она живет в Праге.
– Почему вы решили не давать согласия на постановку Кемеровского театра кукол?
– О постановке мне сообщило литературное агентство, которое имеет права на мои книги, и свой ответ я давала также посредством агента. Объяснение было кратким. Я написала, что до тех пор, пока ситуация вокруг аннексии Россией Крыма и событий в Донбассе не будет решена удовлетворяющим все стороны способом, пока не прекратится вмешательство России во внутренние дела Украины, я считаю своим долгом не давать разрешения на театральную постановку по моему произведению. Я ожидала какого-то ответа посредством литературного агента, поскольку не общалась напрямую с представителями театра, но о реакции на мое решение в итоге узнала из СМИ. Мне лично никто не ответил.
– Как долго вы сотрудничаете с российскими издательствами? И планируете ли – по названным причинам – запретить издавать ваши книги в России?
– Сложилась довольно абсурдная ситуация. До недавнего времени я с российскими издательствами вообще не сотрудничала. Мои книги много лет периодически выходят в Германии, а переводы – во многих странах мира. И только в прошлом году из России поступило предложение издать мою книгу "Бабушка с крылышками". Она имела успех, поэтому, вероятно, Кемеровский театр решил поставить спектакль по этой сказке. Я знаю, что какие-то переговоры с россиянами велись после книжных ярмарок в Германии. У меня подписаны договоры с несколькими немецкими агентствами, которые имеют право выдавать лицензии на переиздание моих книг, по этой причине о каких-либо переговорах и просьбах я обычно узнаю с опозданием. В связи с этим существует проблема еще и юридического характера: если бы какое-либо издательство в России хотело перевести мою книгу (интерес был к моему роману для подростков "Нагие"), мне придется запретить немецкому партнеру выдавать разрешения для публикации там моих книг. Для меня это будет означать не только потерю гонорара, но и необходимость уплатить неустойку. Но я готова понести убытки.
– По вашему мнению, одиночный протест – отказ от постановок и издания книг в России – способен что-то изменить?
Как простой человек и писатель, я могу ввести свои собственные небольшие санкции
– Это очень непростой вопрос, на который, как мне кажется, есть два ответа. С одной стороны, можно, конечно, сказать, что мнение одного человека, его реакция на те или иные события, не играют никакой роли, но я лично так не думаю. Я уверена, что воззрения общества формируются на основе взглядов индивидуума. Когда у одного человека есть счастливая возможность смотреть на события со стороны, а писатель таким человеком, бесспорно, является, мне кажется, обязанность такого человека – высказывать свою точку зрения. Каждый, конечно, делает это в рамках своих возможностей, каждый реагирует на кризисную ситуацию по-своему. Большие объединения, как, например, Европейский союз, имеют возможность ввести в отношении России санкции. То же могут сделать и США. Я же, как простой человек и писатель, таких широких возможностей не имею, но я могу ввести свои собственные небольшие санкции. Если бы моя профессиональная деятельность касалась другой области, я бы поступала иначе: если бы я была ученым, то прекратила бы научное сотрудничество с Россией, если бы я была спортсменом, то не ехала бы в Россию на Олимпиаду. Таковы возможности отдельного человека, который стремится к тому, чтобы его мнение услышали не только его близкие, но и более широкий круг людей.
– Члены вашей семьи в годы чехословацкой "нормализации" были лишены возможности публиковаться. Связан ли ваш протест с тем, что пережила ваша семья?
– Я хорошо помню события 1968 года, мне тогда было 15 лет. Мой отец Ян Прохазка тогда стремился реформировать социалистическую систему Чехословакии, он относился к кругу писателей, которые были лидерами того реформаторского движения, которое получило название "пражская весна". Я помню, как тогда из разных стран мира звучали голоса одобрения: из Бельгии, Голландии, США. Потом пришла оккупация, но этот поток поддержки не прекращался, иногда публично, иногда – дипломатическим путем, и продолжался до самой "бархатной революции". Все эти годы у Чехословакии в демократических странах были те, кто ей симпатизировал. Для нас это было очень важно.
– То есть вы проводите параллель между тем, что происходило в Чехословакии в 1968 году, и тем, что в 2014-м происходит на Украине?
Страна-мамонт, страна-гигант не может вмешиваться во внутренние дела другого государства
– Я думаю, что в данном случае историческая удаленность событий 1968 года и 2014-го не так важна. Намного важнее мотивы сторон конфликта. Во время "пражской весны" у Советского Союза были опасения, что Чехословакия постепенно перестает быть территорией, на которую распространяется влияние СССР. Сегодня же Россия испугалась, что на Украине слабеет ее влияние… притом что речь идет о независимом государстве, и этот факт уже означает невозможность для Москвы решать судьбу соседней страны. Как и в случае с Чехословакией, так и в случае с Украиной влияние с востока было очень сильным, это были и экономические, и военные связи. Беда была в том, что наша страна оставалась в зоне советского влияния, потому что была частью соцлагеря, как сейчас Украина находится в зоне влияния России потому, что раньше была частью Советского Союза. Но мне все-таки кажется, что даже тесные связи в рамках распавшегося СССР сегодня нельзя использовать как аргумент: в 1991 году Украина стала независимой, и это было признано не только Россией, но и на международном уровне. В этих условиях соседняя страна – пусть даже это страна-мамонт, страна-гигант – не может вмешиваться во внутренние дела другого государства. В этом я вижу параллель между чехословацкими и украинскими событиями, хотя эти события и отделяют друг от друга десятилетия.
