События красноречиво совпали по времени. Мировые цены на нефть, главный источник валютных поступлений в Россию, к концу прошлой недели снизились до годовых минимумов и пока не остановились. А в понедельник Центральный банк объявил об очередном ослаблении мер поддержки рубля и подтвердил, что “планирует завершить переход к плавающему валютному курсу в период до конца 2014 года”.

Банк России не только впервые с июля 2012 года расширил границы коридора допустимых колебаний рублевой стоимости “валютной корзины” (55 центов США и 45 евроцентов) сразу более чем на четверть - с 7 до 9 рублей. Он также отказывается от проведения интервенций, пока курс рубля остается в рамках всего этого коридора, а не более узкого, внутреннего его диапазона колебаний, как было до сих пор.

Наконец, теперь, чтобы границы “валютного коридора” сдвинуть на очередные 5 копеек, будет достаточно почти втрое меньших “пограничных” интервенций Банка России на валютном рынке: не один миллиард долларов, как еще на прошлой неделе, а 350 миллионов, то есть ровно столько, сколько было в период с 10 декабря прошлого года до первых событий в Крыму в начале марта. С 3 марта, чтобы сдержать обвальное падение рубля, их объем был резко увеличен – до 1,5 млрд долларов.

“Обнуляя интервенции внутри всего коридора, Центральный банк ясно дает понять, что не будет поддерживать рубль при существенно более значительных его колебаниях, - отмечает главный экономист по России голландского банка ING Дмитрий Полевой, - повышая таким образом гибкость курсообразования и его чувствительность к более фундаментальным факторам – состоянию текущего счета общего платежного баланса России и потоков капитала”.

Текущие уровни рубля по отношению к валютной корзине остаются в пределах тех внутренних диапазонов “коридора”, которые и ранее не предполагали вмешательства Банка в ход валютных торгов. Поэтому регулятор и считает, что “принятое решение не окажет значимого влияния на текущую динамику курса рубля”, как отмечается в его сообщении.

ДВА ФАКТОРА

Традиционно, в периоды, когда Банк не вмешивается в ход валютных торгов, эта динамика определялась в первую очередь объемами притока в страну валютной выручки, напрямую зависимой от цен на нефть. Аналитики давно вывели довольно устойчивое соотношение: изменение среднегодовой цены российской нефти на каждые 10 долларов приводило к соответствующему изменению курса российской валюты по отношению к доллару на 2 рубля. Но речь идет именно о среднегодовых ценах, а не колебаниях в течение более коротких периодов времени.

Текущие цены российской экспортной нефти URALS, следуя за мировыми, снизились ныне до уровней середины апреля 2013 года – менее 99,5 доллара за баррель, потеряв в целом с начала января уже более 8 долларов. Для сравнения, за это же время рубль подешевел к доллару более чем на 10% или почти на 3,5 рубля.

В последнее время динамика курса рубля в большей степени определяется геополитическими факторами, которые проявляются в оттоке из страны капитала, полагает макроаналитик австрийского банка Raiffeisen в Москве Мария Помельникова. По мере увеличения этого оттока рубль слабеет.

Колебания цен на нефть в пределах 5 долларов за баррель отражаются в целом на объемах притока валютной выручки в страну уже не столь значимо, как раньше, продолжает Помельникова. Более того, этот приток уже несколько лет подряд остается довольно стабильным, в то время как отток капитала лишь нарастал. “Именно последний фактор и является сегодня доминирующим среди тех, которые приводят к ослаблению рубля”.

Безусловно, любое устойчивое и продолжительное снижение цен на нефть лишает рубль последней существенной поддержки, но пока такого снижения нет, значимым фактором курсообразования остается динамика притока-оттока капитала, соглашается Дмитрий Полевой. “Ограничение доступа некоторым из крупных российских компаний к западным финансовым рынкам еще более усугубляет этот фактор, и в такой ситуации устойчивое падение цен на нефть может снизить курс рубля до новых минимумов”.

Дефицит поступлений долгосрочного и среднесрочного капитала с западных рынков проявится, видимо, лишь через какое-то время – пока же российские компании и банки, которым нужно погашать накопленные долги, вполне могут обойтись собственными резервами, возражает заместитель директора исследовательского института “Центр развития” Высшей школы экономики в Москве Валерий Миронов.

В недавнем обзоре Международного валютного фонда отмечалось, что у большинства российских государственных компаний реального сектора есть деньги, которые позволят им обслуживать собственные внешние долги, как минимум, в течение года или двух, напоминает Миронов. “В определенной степени это поддержит равновесие и на российском валютном рынке”.

Другим стабилизирующим для него фактором Валерий Миронов называет ожидаемое сокращение импорта в Россию ввиду ее “ответных” санкций – по крайней мере, в третьем квартале года. “Сокращение в первом полугодии объемов импорта на 5,2% на фоне умеренного роста экспорта (на 25-30 млрд долларов за шесть месяцев) в общем-то поддержало российскую экономику и оказало стабилизирующее влияние на валютный рынок”.

С санкциями в отношении России связан и еще один, уже “парадоксальный” фактор, подчеркивает Миронов: опасающийся санкций российский капитал уходит с западных площадок и, по крайней мере, частично возвращается в Россию - за период с января по май чистый отток капитала из страны составлял в среднем 15 млрд долларов в месяц, тогда как в июне он оказался почти нулевым. “Станет ли этот процесс устойчивым – еще вопрос, но все это так или иначе поддерживает рубль, - говорит Миронов. – Хотя в целом, конечно, сохраняется тенденция дальнейшего ослабления рубля в ближайшие месяцы, хотя, на мой взгляд, и умеренного”.

“ПЛАВАЮЩИЙ” РУБЛЬ И ДЕЗИНФЛЯЦИЯ

В очередной раз ослабив параметры своей текущей курсовой политики, Центральный банк России вновь подтвердил намерение окончательно ее изменить к началу 2015 года, как и намечалось еще три года назад. Принципиальная суть перемен – отказ от контроля над курсообразованием в пользу контроля над инфляцией через ее “таргетирование” (англ. target – цель, плановый показатель), предполагающего и переход к политике “плавающего” валютного курса: Центральный банк вмешивается в ход валютных торгов лишь в исключительных случаях.

Конечно, можно говорить о том, что текущая геополитическая ситуация – не лучшее время для перехода к “плавающему” курсу, отмечает Мария Помельникова: “Однако мы считаем, что раз политика таргетирования инфляции была заявлена еще несколько лет назад, то и нужно идти к ней последовательно. В новых условиях изменение Центральным банком процентных ставок будет отражаться на динамике потребительских цен гораздо быстрее, чем до сих пор. Хотя безусловно, определенная часть инфляции в России в меньшей степени может сдерживаться монетарными методами”.

Банк России вынужден заниматься сегодня не столько таргетированием инфляции, сколько элементарным ее снижением – этот процесс называют дезинфляцией, отмечает Валерий Миронов. По его словам, в большинстве стран, переходящих к таргетированию инфляции, в период ее сдерживания до “таргетируемых” уровней валютный курс не “отпускают”. Тем более – в “сырьевых” экономиках, где особенно высока доля импорта в потреблении: колебания курса вызывают дополнительный рост цен на импортные товары, а значит – и рост потребительской инфляции.

“Таргетировать” ее можно при годовых темпах, например, в 4-4,5%, продолжает Миронов, тогда как в России инфляция и до введения “ответных” санкций составляла 7-7,2%, а теперь к концу года подскочит еще, как минимум, на 1,5 процентных пункта. Так что нам пока – не до таргетирования, нужно еще инфляцию снизить, - уверен Валерий Миронов: “Заявления Центрального банка о переходе к “плавающему” курсу лишь усиливают его текущие колебания, что способствует дополнительному росту цен и затрудняет процесс дезинфляции. В итоге спрос на валюту в экономике будет расти, укрепляя тенденцию постепенного ослабления рубля, которое без этих заявлений было бы умеренным, а теперь может стать более ощутимым”.

С другой стороны, как бы парадоксально это ни звучало, в условиях значительно большей гибкости курса рубля денежные потоки, связанные, с одной стороны, с ценами на нефть и валютной выручкой, а с другой стороны, с оттоком капитала из страны, будут в определенной степени друг друга определять, добавляет Дмитрий Полевой. Если Центробанк фактически уходит с валютного рынка, то любой профицит текущего счета (в котором главное – внешнеторговое сальдо) автоматически стимулирует отток капитала. И наоборот, сокращение этого профицита или даже дефицит текущего счета будет “естественным” образом несколько ограничивать отток капитала, продолжает Полевой: “Таким образом, курс рубля окажется неким стабилизатором и для текущего счета, и для потоков капитала”.

Отток капитала, действительно, ограничен в некоторой степени объемами притока в страну валюты, соглашается Мария Помельникова. По ее оценкам, текущий счет общего платежного баланса России в будущем году окажется, скорее всего, на уровне года нынешнего или даже меньшим, что, по идее, означает и меньше возможностей для оттока капитала. Проблема, однако в том, что у России уже несколько лет подряд отток капитала превышает общий его приток в страну, что объясняется фундаментальными причинами – идет вывод из страны активов, отмечает Помельникова: “Поэтому нельзя исключать, что и в будущем году, и, возможно, еще несколько лет рубль будет слабеть, а отток капитала будет по-прежнему превышать приток в страну валюты”.