Европейский суд по правам человека присудил бывшим акционерами нефтяной компании ЮКОС 1,86 миллиарда евро в виде компенсации по их иску против России. Этот вердикт последовал после беспрецедентного решения Третейского суда в Гааге о выплате Россией бывшим акционерам компании 50 миллиардов долларов.

В отличие от многочисленных экспертов и российских властей проживающий в Лондоне бывший начальник юридического управления ЮКОСа и миноритарный акционер этой компании Дмитрий Гололобов считает, что решение ЕСПЧ выгодно России и принято с учетом ее интересов.

– Решение Европейского суда по правам человека фактически является антиподом решения Третейского суда в Гааге. Он абсолютно четко постановил, что ЮКОС и его активы экспроприированы у инвесторов незаконно, и Россия в связи с этим обязана выплатить огромную сумму денег, которую он уменьшил по вине самой компании, но 50 миллиардов долларов обязал выплатить. Страсбург же говорит вещь диаметрально противоположную: все налоги были взысканы с компании законно, но есть некоторые ошибки, которые мы установили, и за них вы должны более 1 миллиарда 800 миллионов евро всем акционерам.

– А сколько было акционеров у ЮКОСа?

– Речь шла о более чем 50 тысячах акционеров. Естественно, основные – группа "Менатеп", у нее было около 70 процентов акций, и ей из этой суммы должно пойти почти 700 миллионов долларов. А остальное распределится между 50 тысячами мелких акционеров.

– Насколько вероятно, что Россия заплатит по этим двум решениям международных судов?

– На мой взгляд, решение Страсбурга "железобетонное", и оно России выгодно, поскольку в нем говорится, что ЮКОС отняли законно, но допустили при этом лишь небольшие нарушения. В этом случае Россия могла бы сказать: "Ну хорошо, мы допустили ряд незначительных нарушений, мы отдадим эти деньги акционерам и всё, история ЮКОСа на этом должна быть закончена, больше мы ничего не должны". Это если следовать логике Страсбурга. Надо сказать, что 1 миллиард 800 миллионов евро – это по сравнению с тем, что "Роснефть" и государство получили от ЮКОСа, просто копейки. Тут можно только политически упираться, но жаловаться в Страсбург, на мой взгляд, бесполезно уже потому, что первое решение этого суда за давностью обжалованию уже не подлежит. Второе решение, по самой сути, Россию должно категорически устраивать, потому что в данном случае речь не идет о том, что ЮКОС кто-то злостно и незаконно обанкротил или экспроприировал, что было что-то вопиюще незаконное с налогами и взысканиями. В отличие от Европейского суда по правам человека, гаагский арбитраж требует выплату денег за фактический отъем компании, и в этом принципиальная разница между ними.

Конечно, Россия гаагское решение никогда исполнять не будет, это уже заявлено всеми, кем можно, и это воспринимается в России как продолжение санкций против нее, как чисто политический шаг. Думаю, что это вопрос, который никогда не получит какого-то внятного разрешения. Тем не менее решение суда в Страсбурге России было бы выгодно выполнить. Но если решение вступит в силу, то есть если оно не будет обжаловано или в обжаловании будет отказано, вполне возможно, что Россия откажется его выполнять. Некоторые страны не выполняют решения Страсбурга. У Великобритании, например, идет давняя перепалка с Евросоюзом и ЕСПЧ по поводу голосования заключенных, что, конечно, является политическим вопросом. Она даже грозится из-за этого выйти из Конвенции по правам человека. В принципе отказ от выплаты компенсаций достаточно распространенная вещь, и отказ России от выплаты не стал бы чем-то беспрецедентным и невиданным.

– Тем не менее в случае отказа могут быть арестованы российские активы за рубежом...

– По страсбургским решениям никто ничего не может арестовать, это не коммерческий арбитраж, который можно исполнять в других юрисдикциях. Другое дело – решение Третейского суда в Гааге. С ним тоже все не так просто. Во-первых, большая часть российской собственности находится под иммунитетом и арестована быть не может. А та собственность, которая используется в коммерческой деятельности, по сравнению с суммами, полученными при экспроприации ЮКОСа, просто ничтожна. Сейчас самый актуальный вопрос: можно ли арестовать зарубежные активы "Газпрома" и "Роснефти"? Это стало бы темой отдельного глобального судебного процесса, в котором нужно было бы доказать, что эти компании являются инструментами государства. Чтобы начать исполнять решение Гааги, надо ждать еще шесть месяцев, и если оно будет обжаловано, нас ждет еще один глобальный процесс, в котором Россия будет пытаться добиться от суда отмены решения гаагского арбитража. Это может затянуться на длительный срок, потому что гаагское решение имеет настолько беспрецедентный характер и оно настолько превышает стандартные решения международных арбитражей, что в принципе невозможно предсказать его дальнейшую судьбу. Никто не знает, как оно будет исполняться, когда исполняться и к чему все это приведет в конечном итоге.

– Российское министерство юстиции недоумевает, что ранее Европейский суд по правам человека подтвердил мошеннический характер деятельности ЮКОСа и тем не менее присудил компенсацию его акционерам.

– Минюст невнимательно читает нынешнее решение ЕСПЧ, которое полностью соответствует первому решению. Оно не говорит про мошеннический характер, оно говорит про налоги. Налоги, по мнению суда, взысканы законно. Компенсация присуждена только точечно – в достаточно значительной сумме за незаконно взысканный штраф и за завышенный исполнительский сбор. По сути дела Министерство юстиции России абсолютно право, что, по мнению суда, налоги были взысканы с ЮКОСа абсолютно законно и что суд подтвердил в этом отношении правоту России.

– А вы были на процессе в Гааге? Вы ведь, кажется, должны были там быть в качестве свидетеля?

– Нет, не был. Россия четко заявила, что господина Гололобова обязательно надо пригласить, потому что он знает очень много про налоговые схемы. Она ссылалась там на целый ряд документов. Но меня официально, в письменной форме ни одна из сторон не пригласила, это должна была быть их инициатива. Передвигаться без соответствующего вызова суда я не могу.

– Не из-за того ли, что вас разыскивает Интерпол?

– Да, из-за этого тоже.

– В российских СМИ утверждается, что решения Европейского суда по правам человека и Гаагского арбитража являются политически мотивированными. Вы согласны с этим?

– Решение Европейского суда я бы не назвал политически мотивированным. Оно, скорее, политически мотивировано в пользу России. А вот решение в Гааге на многих экспертов, с которыми я говорил, производит такое впечатление. Многие специалисты считают, что гаагский арбитраж вышел далеко за пределы своих полномочий и коснулся тех сфер, которых не должен был касаться. Его решение не просто беспрецедентное, оно супербеспрецедентное и по сумме, по объему взысканий, и по запрашиваемой истцами сумме. Ранее суммы в таких вердиктах практически не превышали миллиарда долларов. Нужно учесть еще, что это решение совпадает с общей позицией Европы в отношении российской внешней политики. Кроме того, оно состоялось на фоне гибели большого числа граждан Нидерландов в известной авиакатастрофе. То есть в глазах обывателя все это выстраивается в определенную атаку против России. По этой логике решения гаагского арбитража и Европейского суда – составная часть политического давления Запада на Россию. Однако доказать политическую мотивированность этих решений правовыми методами, правовыми средствами нереально. Россия сама подчинила себя юрисдикции этих судов. Доказать политическую мотивированность этих вердиктов можно было бы лишь в том случае, если бы государственный суд Нидерландов отменил решение Третейского суда, скажем, в связи с нарушением судебной процедуры или превышением судом своей компетенции. В этом случае это стало бы подтверждением политической мотивированности. Возможность, правда, чисто теоретическая.

– Леонид Невзлин по поводу выплаты 50 миллиардов долларов обмолвился, что ему жалко Путина. А вам его жалко?

– Мне Путина не жалко. Любопытно посмотреть, что Владимир Владимирович предпримет в ответ на эти судебные решения и чем это все кончится.