Правительство Пламена Орешарского прожило уникально короткую жизнь при уникально низком рейтинге доверия: оно оставалось у власти год и два месяца – 404 дня, рассчитывая на поддержку не более двадцати процентов болгар.

В мае прошлого года победившая на выборах правоцентристская партия ГЕРБ не смогла составить правительство, и право составить совет министров перешло к социалистам – вторым по итогам голосования. В коалицию с левыми тогда вступили непримиримые, казалось, противники – партия этнических турок и партия ультранационалистов "Атака".

Этот союз правил страной в относительном согласии всего 16 дней – пока в июне прошлого года правительство не выдвинуло кандидата, подозреваемого в финансовых преступлениях, на пост директора контрразведки. Пусть даже и на короткое время, но им стал Делян Пеевский – депутат партии этнических турок и неформальный владелец более десятка средств массовой информации, подозреваемых в торговле влиянием.

Назначение Пеевского привело к самым массовым протестам в стране за последние 23 года. Они оказались и самыми продолжительными, поскольку участники добивались отставки правительства на протяжении 404 дней. Антоанета Цонева, директор Института исследований общественной среды и одна из самых активных участниц протеста, рассказывает, как изменялись требования:

– Круглый год мы не уходили с улиц. Вначале мы протестовали против назначения депутата Деляна Пеевского на пост директора контрразведки и за несколько дней добились его отставки. Но мы не ушли, мы знали, что это только видимая часть криминала в болгарской политике. В последние годы Пеевский участвовал в развитии такой модели: создание средств массовой информации за счет безвозвратных кредитов, за которые потом платит государство из наших же денег. В Болгарии эти средства массовой информации называют "медиа-булавами", потому что они направлены не на информирование общества, а на пропаганду в интересах власти и на дискредитацию даже сколь-нибудь независимых и критических по отношению к власти голосов. Мы всегда утверждали, что такая модель существует. Последние события показали, что мы были правы: у нас на глазах рушится пирамида "банк – медиа – политическое влияние".

Столь долго ожидавшийся уход правительства в среде протестующих не был встречен особой радостью, хотя уличная акция была приостановлена. Но участвовавшие в ней объявили, что битва "за возвращение страны людям" еще только начинается. Они напомнили базовый элемент всей этой истории: уходу болгарского правительства предшествовало банкротство "Корпоративного торгового банка” (КТБ), который считался четвертым банком страны.

Считался КТБ и "банком любой власти”, ибо на протяжении последних семи лет правительства разной политической ориентации обязывали государственные фирмы становиться клиентами именно этого банка. Это, по подсчетам газеты "Капитал", привело к росту активов КТБ на 39% в сравнении с семипроцентным ростом активов остальных банков страны.

И наконец, именно КТБ обеспечивал кредиты, на которые существовал ряд изданий Пеевского. За банкротством КТБ последовало сообщение о выданных этим банком необеспеченных кредитах стоимостью приблизительно миллиард семьсот миллионов евро. Часть из них предоставлена связанным с Пеевским фирмам и лицам. По мнению журналистов-расследователей, среди получателей этих денег была и коалиция партий, прошедшая недавно в Европейский парламент, но одновременно с банкротством КТБ развалившаяся. В этой истории переплетены настолько разные интересы, что, по мнению протестующих, с уходом этого правительства проблема не может считаться исчерпанной:

– День спустя после ухода правительства мы уверены, что эта порочная модель не разрушена и что ею намерены воспользоваться следующие ставленники власти. Мы обеспокоены и политикой ушедшего правительства в отношении России. Мы против усиления энергетической зависимости Болгарии от России и мы против строительства газопровода "Южный поток" за 3,8 миллиардов евро вопреки запретам Европейской комиссии. Для нас это сделка, построенная на коррупции, сделка, которая является предательством болгарских национальных интересов и ставит нас в зависимость с далеко идущими последствиями. Мы не считаем, что с уходом правительства мы избежали повторения подобного, поскольку наша политическая элита лишена воли и сил, необходимых для сопротивления столь острому коррупционному нажиму. Мы также обеспокоены ростом национализма в Болгарии, который оказался сильно подвластным России. Наши националисты оказались скорее русскими националистами, если позволите так выразиться, – они защищают аннексию Крыма, например. Поэтому мы не считаем, что отставка премьера Орешарского положит конец всем нашим проблемам и автоматически превратит Болгарию в нормальное государство.

Болгарские протесты длились 404 дня, хотя и проходили с разной степенью интенсивности. В первые месяцы на улицах Софии и больших городов протестующих были десятки тысяч, позже бывало и по несколько сотен, а иногда и не более нескольких десятков людей. Через какое-то время протесты вновь оживали. По мнению социологов, этот протест вовсе не исчерпывался уличными акциями. Его основным проявлением стало разнообразие протестных акций. Кроме флешмобов, уличных политических этюдов, блокады дорог и ежедневных шествий, было и создание альтернативных средств массовой информации в интернете, прямые трансляции с места событий, собственные, не связанные с официальными медиа, расследования, подача заявлений в прокуратуру, востребование информации в государственных институтах, создание экспертных групп по разным вопросам политики и экономики.

Представители "Протестной сети", как назвали себя сами активисты, не исключили возможность создания собственной партии, но утверждают, что это не главная цель. Они призывают "честных людей" в институтах власти присоединиться к общим усилиям, набраться смелости и рассказать обо всем том, что на их глазах привело к нынешнему кризису.