В октябре 2013 года Замоскворецкий суд признал Михаила Косенко невменяемым и отправил его на принудительное лечение. 38-летнего инвалида второй группы обвиняли в участии в массовых беспорядках и в применении силы по отношению к сотрудникам полиции во время событий на Болотной площади 6 мая 2012 года. С июня 2012 года Косенко находится в следственном изоляторе "Бутырка". Защита настаивает на его невиновности и требует освободить его из-под стражи.
Дело Михаила Косенко было выделено в отдельное производство, так как следствие настаивало не на привлечении Косенко к уголовной ответственности, а на его принудительном лечении. Судебное разбирательство длилось без малого год, в результате чего судья Людмила Москаленко признала подсудимого виновным и согласилась с доводами следствия о необходимости лечения.
По инициативе следствия летом 2012 года специалисты института имени Сербского провели судебно-медицинскую экспертизу, которая признала Косенко опасным для общества. Эксперты рекомендовали отправить его на принудительное лечение. Защита Михаила Косенко с этим не согласна: более 10 лет он наблюдался амбулаторно, госпитализация ему не требовалась. Президент Независимой психиатрической ассоциации России Юрий Савенко, который выступал экспертом защиты в этом деле, говорил, что поведение Косенко во время процесса опровергло выводы экспертов о его состоянии: его описали как безвольного внушаемого человека, а он вел себя активно, участвовал в допросах. Решение суда в отношении Михаила Косенко, вынесенное Людмилой Москаленко 8 октября 2013 года, многие эксперты, правозащитники и наблюдатели сравнили с советским опытом карательной психиатрии.
Если Мосгорсуд подтвердит принятое полгода назад решение нижестоящего суда, Михаила Косенко направят на бессрочное лечение в психиатрическую больницу. В заседании Михаил Косенко, как ожидается, будет принимать участие по видеосвязи из СИЗО. "В суд обычно привозят, когда отпустить хотят", – говорит Ксения Косенко, сестра Михаила и его общественный защитник на процессе. В интервью Радио Свобода она рассказала подробнее о шансах на освобождение брата и о процессе в Замоскворецком суде:
– Мы виделись недавно, и он и чувствует себя, и держится очень хорошо. Я надеюсь, что он так и продолжит, в таком же духе. Лично мой настрой – хочется плакать. Я прекрасно понимаю, что чудес не бывает, и по тому, что происходило во время процесса, и как себя ведет обвинение, отвечая даже на апелляционные жалобы – а я недавно получила ответ по моей, – чудес не бывает. Мне сейчас очень страшно за Мишу. Я понимаю, что уже какой-то край наступает, и я очень сильно переживаю за него.
– Как вы оцениваете сам процесс в Замоскворецком суде?
– Там все происходило так, как было задумано. Суд максимально поддерживал обвинение, зажимал все доводы защиты, никакой состязательности сторон вообще не было. В один из дней при выступлении свидетелей обвинения вообще никого не пустили в зал. Когда двери закрыли, я смотрю: только я и адвокаты. О чем тут можно говорить? В ключевых моментах сфальсифицирован протокол судебного заседания. Я лично помню, что я задавала одному из омоновцев, свидетелей обвинения, вопрос: "Вы видели кисти рук Михаила? Видели, что он бил омоновца: ладонью, кулаком, может быть, каким-то предметом в руках?" На это я получила замечательный ответ: "Нет, кистей рук я не видел, но я уверен, что он его бил". И потом получаю протокол – там этого нет! Фальсифицируется все абсолютно, никакого правосудия в нашей стране нет, мне кажется.
– Тот диагноз, который поставили Михаилу в результате судебной экспертизы, с точки зрения защиты не соответствует действительности. Каким Михаил был до ареста и в каком медицинском вмешательстве нуждался?
– Он действительно болен, у него есть некоторые проблемы с психикой. Но поскольку мы живем вместе, я, как никто, его знаю. Если бы он был опасен, я бы лично еще до всех событий ходатайствовала, чтобы его перевели в медицинское учреждение. Никакой опасности он не представляет. Это смешно даже обсуждать! Да, у него есть проблемы, у него достаточно уединенный образ жизни, ему немножко сложно было общаться с людьми. Он закрытый был, очень много читал, очень эрудированный человек. Даже следователь во время следствия говорила: "А, он у вас слишком умный! Просто там ему мозги не запудришь". Это, в общем-то, даже по его последнему слову в суде видно, какую он речь блестящую произнес. Не дурачок, не идиот, он абсолютно не опасен для общества, как это пытаются сейчас все вывернуть.
– С вашей точки зрения, зачем это было сделано?
– Ну, что-то с ним надо было делать. Поскольку вот вылез такой серьезный фактор, что человек болен, имеет психическое заболевание, это самое первое, что может в карательных целях прийти в голову, – запереть его в психушку.
– Если апелляционная инстанция подтверждает решение Замоскворецкого суда, уже известно, куда его могут отправить?
– Нет, пока неизвестно. Я постараюсь об этом в ближайшие дни после суда узнать, пообщавшись с главным психиатром города Москвы. Надеюсь, мне сообщат, где и как, что будет происходить. После апелляции в течение 10 дней решение суда вступает в законную силу. Если апелляция все оставит в силе, через 10 дней его этапируют в лечебное учреждение.
В октябре 2013 года главный психиатр Минздрава России Зураб Кекелидзе говорил о том, что Михаила Косенко могут отправить на лечение в Московскую областную психиатрическую больницу №5.
6 мая 2012 года оппозиционное шествие "Марш миллионов" завершилось столкновением демонстрантов с полицией на Болотной площади. Власти считают эти события "массовыми беспорядками". Фигурантами дела являются 28 человек. 11 человек, включая Михаила Косенко, уже дождались судебного решения. В ноябре 2012 года обвиняемый в участии в беспорядках и в насилии по отношению к полицейским Максим Лузянин признал вину и получил 4,5 года колонии. В феврале 2014 восемь человек, обвиняемых по тем же статьям, были признаны виновными. Семь из них получили реальные сроки – от 2,5 до 4 лет колонии, Александра Духанина единственная была осужденная условно. В апреле 2013 заключивший сделку со следствием активист Константин Лебедев получил 2,5 года колонии, признавшись в организации беспорядков 6 мая совместно с грузинским политиком Гиви Таргамадзе и лидерами "Левого фронта" Сергеем Удальцовым и Леонидом Развозжаевым. Дело в отношении последних сейчас рассматривается в Мосгорсуде.
Дело Михаила Косенко было выделено в отдельное производство, так как следствие настаивало не на привлечении Косенко к уголовной ответственности, а на его принудительном лечении. Судебное разбирательство длилось без малого год, в результате чего судья Людмила Москаленко признала подсудимого виновным и согласилась с доводами следствия о необходимости лечения.
По инициативе следствия летом 2012 года специалисты института имени Сербского провели судебно-медицинскую экспертизу, которая признала Косенко опасным для общества. Эксперты рекомендовали отправить его на принудительное лечение. Защита Михаила Косенко с этим не согласна: более 10 лет он наблюдался амбулаторно, госпитализация ему не требовалась. Президент Независимой психиатрической ассоциации России Юрий Савенко, который выступал экспертом защиты в этом деле, говорил, что поведение Косенко во время процесса опровергло выводы экспертов о его состоянии: его описали как безвольного внушаемого человека, а он вел себя активно, участвовал в допросах. Решение суда в отношении Михаила Косенко, вынесенное Людмилой Москаленко 8 октября 2013 года, многие эксперты, правозащитники и наблюдатели сравнили с советским опытом карательной психиатрии.
Если Мосгорсуд подтвердит принятое полгода назад решение нижестоящего суда, Михаила Косенко направят на бессрочное лечение в психиатрическую больницу. В заседании Михаил Косенко, как ожидается, будет принимать участие по видеосвязи из СИЗО. "В суд обычно привозят, когда отпустить хотят", – говорит Ксения Косенко, сестра Михаила и его общественный защитник на процессе. В интервью Радио Свобода она рассказала подробнее о шансах на освобождение брата и о процессе в Замоскворецком суде:
– Мы виделись недавно, и он и чувствует себя, и держится очень хорошо. Я надеюсь, что он так и продолжит, в таком же духе. Лично мой настрой – хочется плакать. Я прекрасно понимаю, что чудес не бывает, и по тому, что происходило во время процесса, и как себя ведет обвинение, отвечая даже на апелляционные жалобы – а я недавно получила ответ по моей, – чудес не бывает. Мне сейчас очень страшно за Мишу. Я понимаю, что уже какой-то край наступает, и я очень сильно переживаю за него.
– Как вы оцениваете сам процесс в Замоскворецком суде?
– Там все происходило так, как было задумано. Суд максимально поддерживал обвинение, зажимал все доводы защиты, никакой состязательности сторон вообще не было. В один из дней при выступлении свидетелей обвинения вообще никого не пустили в зал. Когда двери закрыли, я смотрю: только я и адвокаты. О чем тут можно говорить? В ключевых моментах сфальсифицирован протокол судебного заседания. Я лично помню, что я задавала одному из омоновцев, свидетелей обвинения, вопрос: "Вы видели кисти рук Михаила? Видели, что он бил омоновца: ладонью, кулаком, может быть, каким-то предметом в руках?" На это я получила замечательный ответ: "Нет, кистей рук я не видел, но я уверен, что он его бил". И потом получаю протокол – там этого нет! Фальсифицируется все абсолютно, никакого правосудия в нашей стране нет, мне кажется.
– Тот диагноз, который поставили Михаилу в результате судебной экспертизы, с точки зрения защиты не соответствует действительности. Каким Михаил был до ареста и в каком медицинском вмешательстве нуждался?
– Он действительно болен, у него есть некоторые проблемы с психикой. Но поскольку мы живем вместе, я, как никто, его знаю. Если бы он был опасен, я бы лично еще до всех событий ходатайствовала, чтобы его перевели в медицинское учреждение. Никакой опасности он не представляет. Это смешно даже обсуждать! Да, у него есть проблемы, у него достаточно уединенный образ жизни, ему немножко сложно было общаться с людьми. Он закрытый был, очень много читал, очень эрудированный человек. Даже следователь во время следствия говорила: "А, он у вас слишком умный! Просто там ему мозги не запудришь". Это, в общем-то, даже по его последнему слову в суде видно, какую он речь блестящую произнес. Не дурачок, не идиот, он абсолютно не опасен для общества, как это пытаются сейчас все вывернуть.
– С вашей точки зрения, зачем это было сделано?
– Ну, что-то с ним надо было делать. Поскольку вот вылез такой серьезный фактор, что человек болен, имеет психическое заболевание, это самое первое, что может в карательных целях прийти в голову, – запереть его в психушку.
– Если апелляционная инстанция подтверждает решение Замоскворецкого суда, уже известно, куда его могут отправить?
– Нет, пока неизвестно. Я постараюсь об этом в ближайшие дни после суда узнать, пообщавшись с главным психиатром города Москвы. Надеюсь, мне сообщат, где и как, что будет происходить. После апелляции в течение 10 дней решение суда вступает в законную силу. Если апелляция все оставит в силе, через 10 дней его этапируют в лечебное учреждение.
В октябре 2013 года главный психиатр Минздрава России Зураб Кекелидзе говорил о том, что Михаила Косенко могут отправить на лечение в Московскую областную психиатрическую больницу №5.
6 мая 2012 года оппозиционное шествие "Марш миллионов" завершилось столкновением демонстрантов с полицией на Болотной площади. Власти считают эти события "массовыми беспорядками". Фигурантами дела являются 28 человек. 11 человек, включая Михаила Косенко, уже дождались судебного решения. В ноябре 2012 года обвиняемый в участии в беспорядках и в насилии по отношению к полицейским Максим Лузянин признал вину и получил 4,5 года колонии. В феврале 2014 восемь человек, обвиняемых по тем же статьям, были признаны виновными. Семь из них получили реальные сроки – от 2,5 до 4 лет колонии, Александра Духанина единственная была осужденная условно. В апреле 2013 заключивший сделку со следствием активист Константин Лебедев получил 2,5 года колонии, признавшись в организации беспорядков 6 мая совместно с грузинским политиком Гиви Таргамадзе и лидерами "Левого фронта" Сергеем Удальцовым и Леонидом Развозжаевым. Дело в отношении последних сейчас рассматривается в Мосгорсуде.
