Знаменитый художник Михаил Шемякин собирается судиться с художественным руководителем Мариинского театра Валерием Гергиевым. По словам Шемякина, Мариинка уже восемь лет не платит ему за оформление трех балетов. Гергиев и театр от комментариев воздерживаются.

Много лет дружба великих, художника Михаила Шемякина и маэстро Валерия Гергиева, была фактом петербургской, российской, мировой художественной жизни. Счастливцы, попавшие на премьеру шемякинского "Щелкунчика", и сейчас не сходящего со сцены Мариинского театра, помнят апофеоз этой дружбы – овации в адрес волшебника-дирижера и чародея-художника. И вдруг...

Михаил Шемякин заявил, что он потерял терпение. По его словам, восемь лет назад он сделал для Мариинского театра балетный триптих – "Весну священную", "Кроткую" и "Метафизический балет". Придумал все: декорации, костюмы и реквизит, потратив на это два года, а Гергиев, несмотря на многочисленные напоминания, так и не подписал контракт и не заплатил денег за работу. Шемякин сокрушается, что балеты, прекрасно поставленные, вызывающие у публики слезы, "живут в подвале", выходя на сцену два раза в год. Он рассказывает, что другие театры с удовольствием поставили бы эти балеты, что он пытается забрать свои декорации и костюмы, но их ему не отдают – только за плату и на время, для выставок. При этом дозвониться до Гергиева Шемякин не может: маэстро то занят, то на гастролях.

Действительно, хорошо известно, что Валерий Гергиев не только руководит Мариинским театром, но является также главным дирижером Лондонского симфонического оркестра, руководителем Национального молодежного оркестра США, председателем Всероссийского хорового общества, художественным руководителем нескольких международных музыкальных фестивалей, деканом факультета искусств Петербургского государственного университета, а также сотрудничает с Всемирным оркестром, оркестром Шведского радио, оркестрами Венской и Берлинской филармоний. Но, видимо, маэстро этого мало – в распоряжении журнала Forbes оказалось письмо Гергиева Путину, где маэстро предлагает открыть в Петербурге Национальный центр академического театрального и хореографического искусства, объединив для этой цели Мариинский театр, консерваторию, Вагановское хореографическое училище и многострадальный Институт истории искусств, более известный как Зубовский, сотрудники которого давно утверждают, что институт планомерно уничтожают с целью отобрать здание на Исаакиевской площади. Forbes цитирует письмо Гергиева Путину, где говорится, что Центр стал бы "не только продолжателем исторических традиций Дирекции Императорских театров, но и эффективным центром инноваций в российском искусстве", для чего предлагается финансировать его непосредственно из федерального бюджета, минуя Министерство культуры.

Эксперты считают, что учреждения, предназначенные к объединению, могут от него серьезно пострадать, утратив свою самостоятельность и став придатками империи Гергиева. К тому же они очень разные – как объединить научный Зубовский институт и Вагановку, где детей учат танцевать, консерваторию с ее учебными планами, своеобразием, традициями, и Мариинский театр, живущий совершенно другой жизнью? Татьяна Клявина, недавно уволенный директор Зубовского института, слышала о грандиозных планах Гергиева год назад, но когда она напрямую спросила об этом в Министерстве культуры, ей ответили, что такие идеи могут родиться только в больной голове. И вот теперь выясняется, что проект жив.
Татьяна Клявина в недоумении: как художник такого уровня, как Шемякин, мог работать, не заключив контракт, хотя он давно живет на Западе, где без контракта никто и пальцем не шевельнет? Этот скандал представляется Клявиной некой несчастливой рождественской историей.

Известный театровед, главный редактор "Петербургского театрального журнала" Марина Дмитревская знает, что люди, которым нужен Гергиев, ждут его днями и ночами, и встреча может состояться и в 3, и 5 утра, так что для нее история с Шемякиным – из этой серии.
По мнению Дмитревской, это доказывает, что Гергиев уже сейчас не справляется со своими обязанностями, но его имперские амбиции очевидны и похожи на имперские амбиции Путина. "История может быть кровавой, это мы уже проходили – колхозы, совхозы, укрупнения, почему-то сознание чиновников воспроизводит только старые матрицы", – замечает Марина Дмитревская и предполагает, что фантастический Центр, объединяющий несоединимое и дающий огромные коррупционные возможности – укрупняя, затем уничтожать, – такой Центр Путин вполне может подарить Гергиеву “за преданность”. Институт истории искусств этой операции может не пережить, да и другие учреждения, скорее всего, сильно пострадают, поэтому Марина Дмитревская призывает всеми силами бороться с неумеренными аппетитами маэстро Гергиева.
В Мариинском театре ситуацию пока не комментируют: его пресс-секретарь сообщила, что пока в театр не поступит официальное заявление, к истории можно относиться как к частному мнению известного художника Михаила Шемякина.