Александр Генис: Чудо 1989-го года, когда в одночасье рухнул коммунистический режим в Европе, стало предметом исследования американского историка Мэри Сарот, книгу которой представит нашим слушателям Марина Ефимова.
Марина Ефимова: С точки зрения многих западных политиков нынешняя ситуация в Европе – именно та, на которую надеялись демократические страны Запада после развала коммунизма. А именно: страны Центральной Европы уютно объединены в Европейский Союз, НАТО контролирует относительно мирный континент, а терпимые размолвки между Западом и авторитарной Россией вполне объяснимы и естественны, учитывая исторические обстоятельства. Однако такой порядок вещей не установился сам собой, как нам напоминает политолог, профессор университета Южной Каролины Мэри Сарот. В книге «1989-й» она подробно воспроизводит весь пучок конкурирующих концепций будущей Европы, которые возникали, видоизменялись и исчезали в период между появлением первой бреши в Берлинской стене в ноябре 1989 года и объединением Германий в октябре 1990-го.
Диктор: «Идею объединения Восточной и Западной Германий энергично поддерживали двое ведущих политиков: канцлер Западной Германии Гельмут Коль и тогдашний президент Соед. Штатов Джордж Буш-старший. Но соседей Германии эта идея далеко не радовала. Английский премьер Маргарет Тэтчер, узнав о планах объединения, воскликнула: «Мы уже два раза разбили немцев, а они снова тут как тут!». А ядовитые французы писали: «Мы так любим Германию, что хотим, чтобы в Европе их было две». Поляки были обеспокоены тем, что их страна снова может стать соблазном для сильных соседей. Из европейских стран поначалу только Испания и Ирландия приветствовали объединение Германий».
Марина Ефимова: Единого мнения не было и внутри самой Восточной Германии. Диссиденты и протестантские пасторы, которые устраивали осенью 1989 года массовые уличные протесты и в большой степени способствовали смене режима, отнюдь не планировали объединять свою новую, свободную страну с могучей ФРГ.
Диктор: «Лидеры красочного букета доморощенных партий выступали за независимую, демократическую Восточную Германию, которая выбрала бы третий путь между западным капитализмом и советским коммунизмом. В тот короткий период, когда будущее страны формировали диссиденты, они успели принять Конституцию, в которой предусматривалась ограниченная частная собственность, военный нейтралитет и базовые демократические институты».
Марина Ефимова: Самым серьезным препятствием на пути объединения Германий было противодействие Советского правительства Михаила Горбачева. Отец гласности и перестройки понимал, что став частью ФРГ, Восточная Германия присоединится к НАТО, станет частью Северо-Атлантического Альянса. А Горбачев настаивал на том, чтобы НАТО ни на сантиметр не переступало за линию, проведенную в свое время Железным Занавесом.
Диктор: «По контрасту с идеей разросшейся и ведомой Вашингтоном Западной Европы, Горбачев видел всю Европу объединенной и независимой. Он надеялся на создание, по его выражению, «обще- европейского дома», который объединит интересы безопасности всех стран от Урала до Атлантики. Горбачев считал, что только пан-европейский союз сможет положить конец давнему конфликту между Востоком и Западом и создаст фундамент, на котором будет покоиться мирная, свободная от ядерного оружия Европа».
Марина Ефимова: Естественно, советского лидера, даже самого либерального, можно было заподозрить в желании сохранить в Европе влияние Советского Союза, однако нужно учесть, что единомышленниками Горбачева в решении европейского вопроса были и убежденные антикоммунисты Восточной Германии и чешский лидер Вацлав Гавел.
Диктор: «Но Буш и Коль победили. Планы Горбачева относительно Европы в Америке называли bid a pipe dream (что можно перевести как «маниловские мечты»). Немецкие и американские дипломаты с по-мощью небольшого числа компромиссов и большого количества немецких марок достигли полного соглашения. В Восточной Германии мнения диссидентов (чьи убеждения и чье мужество когда-то подняли народ на борьбу) теперь тот же народ игнорировал. Подавляющее большинство населения страны проголосовало за присоединение к ФРГ».
Марина Ефимова: Москва до сих пор поднимает вопрос о том, что Соед. Штаты нарушили свое обещание не продвигать НАТО на Восток. В качестве контраргумента автор книги «1989-й» Мэри Сарот выставляет, среди других, и тот факт, что обещание не было письменно подтверждено ни одним документом.
Но самый, конечно, важный вопрос в деле объединения двух Германий – к каким последствиям для Европы это привело? Вот что пишет об этом рецензент книги «1989-й», берлинский обозреватель газеты «НЙТаймс» Пол Хокенос:
Диктор: «Двумя десятилетиям позже Европа все еще разделена – между продвинутым на восток Западом и Россией. Помимо двух этих анклавов, в Европе есть зона нестабильных стран, которых ни та, ни другая сторона не могут назвать союзническими. Среди них: Грузия, Молдова, Украина. Эти страны регулярно сотрясают или войны, или бурные столкновения внутренних политических сил и мнений. Что касается ядерных ракет на полигонах разных европейских стран, то они все еще нацелены друг на друга. Сейчас кажется, что иначе и быть не может, но в книге «1989-й» политолог Мэри Сарот наглядно по-казывает, что в тот судьбоносный год история Европы могла бы свернуть на другой путь».
Марина Ефимова: Мне кажется, что чрезвычайно интересная книга Мэри Сарот «1989-й» учит нас не выносить сгоряча прокурорских обвинений политикам. Она еще раз наглядно демонстрирует, какой путаницей противодействующих сил, интересов, мнений, взаимного недоверия, обоснованных и необоснованных страхов диктуется каждое историческое решение.
Марина Ефимова: С точки зрения многих западных политиков нынешняя ситуация в Европе – именно та, на которую надеялись демократические страны Запада после развала коммунизма. А именно: страны Центральной Европы уютно объединены в Европейский Союз, НАТО контролирует относительно мирный континент, а терпимые размолвки между Западом и авторитарной Россией вполне объяснимы и естественны, учитывая исторические обстоятельства. Однако такой порядок вещей не установился сам собой, как нам напоминает политолог, профессор университета Южной Каролины Мэри Сарот. В книге «1989-й» она подробно воспроизводит весь пучок конкурирующих концепций будущей Европы, которые возникали, видоизменялись и исчезали в период между появлением первой бреши в Берлинской стене в ноябре 1989 года и объединением Германий в октябре 1990-го.
Диктор: «Идею объединения Восточной и Западной Германий энергично поддерживали двое ведущих политиков: канцлер Западной Германии Гельмут Коль и тогдашний президент Соед. Штатов Джордж Буш-старший. Но соседей Германии эта идея далеко не радовала. Английский премьер Маргарет Тэтчер, узнав о планах объединения, воскликнула: «Мы уже два раза разбили немцев, а они снова тут как тут!». А ядовитые французы писали: «Мы так любим Германию, что хотим, чтобы в Европе их было две». Поляки были обеспокоены тем, что их страна снова может стать соблазном для сильных соседей. Из европейских стран поначалу только Испания и Ирландия приветствовали объединение Германий».
Марина Ефимова: Единого мнения не было и внутри самой Восточной Германии. Диссиденты и протестантские пасторы, которые устраивали осенью 1989 года массовые уличные протесты и в большой степени способствовали смене режима, отнюдь не планировали объединять свою новую, свободную страну с могучей ФРГ.
Диктор: «Лидеры красочного букета доморощенных партий выступали за независимую, демократическую Восточную Германию, которая выбрала бы третий путь между западным капитализмом и советским коммунизмом. В тот короткий период, когда будущее страны формировали диссиденты, они успели принять Конституцию, в которой предусматривалась ограниченная частная собственность, военный нейтралитет и базовые демократические институты».
Марина Ефимова: Самым серьезным препятствием на пути объединения Германий было противодействие Советского правительства Михаила Горбачева. Отец гласности и перестройки понимал, что став частью ФРГ, Восточная Германия присоединится к НАТО, станет частью Северо-Атлантического Альянса. А Горбачев настаивал на том, чтобы НАТО ни на сантиметр не переступало за линию, проведенную в свое время Железным Занавесом.
Диктор: «По контрасту с идеей разросшейся и ведомой Вашингтоном Западной Европы, Горбачев видел всю Европу объединенной и независимой. Он надеялся на создание, по его выражению, «обще- европейского дома», который объединит интересы безопасности всех стран от Урала до Атлантики. Горбачев считал, что только пан-европейский союз сможет положить конец давнему конфликту между Востоком и Западом и создаст фундамент, на котором будет покоиться мирная, свободная от ядерного оружия Европа».
Марина Ефимова: Естественно, советского лидера, даже самого либерального, можно было заподозрить в желании сохранить в Европе влияние Советского Союза, однако нужно учесть, что единомышленниками Горбачева в решении европейского вопроса были и убежденные антикоммунисты Восточной Германии и чешский лидер Вацлав Гавел.
Диктор: «Но Буш и Коль победили. Планы Горбачева относительно Европы в Америке называли bid a pipe dream (что можно перевести как «маниловские мечты»). Немецкие и американские дипломаты с по-мощью небольшого числа компромиссов и большого количества немецких марок достигли полного соглашения. В Восточной Германии мнения диссидентов (чьи убеждения и чье мужество когда-то подняли народ на борьбу) теперь тот же народ игнорировал. Подавляющее большинство населения страны проголосовало за присоединение к ФРГ».
Марина Ефимова: Москва до сих пор поднимает вопрос о том, что Соед. Штаты нарушили свое обещание не продвигать НАТО на Восток. В качестве контраргумента автор книги «1989-й» Мэри Сарот выставляет, среди других, и тот факт, что обещание не было письменно подтверждено ни одним документом.
Но самый, конечно, важный вопрос в деле объединения двух Германий – к каким последствиям для Европы это привело? Вот что пишет об этом рецензент книги «1989-й», берлинский обозреватель газеты «НЙТаймс» Пол Хокенос:
Диктор: «Двумя десятилетиям позже Европа все еще разделена – между продвинутым на восток Западом и Россией. Помимо двух этих анклавов, в Европе есть зона нестабильных стран, которых ни та, ни другая сторона не могут назвать союзническими. Среди них: Грузия, Молдова, Украина. Эти страны регулярно сотрясают или войны, или бурные столкновения внутренних политических сил и мнений. Что касается ядерных ракет на полигонах разных европейских стран, то они все еще нацелены друг на друга. Сейчас кажется, что иначе и быть не может, но в книге «1989-й» политолог Мэри Сарот наглядно по-казывает, что в тот судьбоносный год история Европы могла бы свернуть на другой путь».
Марина Ефимова: Мне кажется, что чрезвычайно интересная книга Мэри Сарот «1989-й» учит нас не выносить сгоряча прокурорских обвинений политикам. Она еще раз наглядно демонстрирует, какой путаницей противодействующих сил, интересов, мнений, взаимного недоверия, обоснованных и необоснованных страхов диктуется каждое историческое решение.
