Казус “Happy Birthday”

Александр Генис: Соломон, традиционный вопрос: о чем говорят на Бродвее?

Соломон Волков: На Бродвее сейчас заняты очень любопытным мини-сканадлом, который разразился вокруг самой быть может знаменитой песни в мире — это «Happy Birthday», песня, которую исполняют на днях рождения, что называется, на всех континентах.

Александр Генис: Самое поразительное, что эта песня не укладывается в русский язык - это же английские слова. Но я сам видел, как в России на всех днях рождения неумело, с акцентом, но поют «Happy Birthday». Это значит, что она вытеснила наши русские традиционные песни. Почему эта песня имеет такой безумный успех?

Соломон Волков: Вы знаете, я, когда жил в Советском Союзе, понятия не имел о такой песне.

Александр Генис: Мы жили за «железным занавесом».

Соломон Волков: Познакомился я с ней только здесь. Здесь я убедился в том, что «Happy Birthday» можно спеть в корейской лавочке, в таиландском магазине, где угодно, и все будут знать, в чем дело.

Александр Генис: Как музыковед, объясните мне, в чем универсальность этой мелодии?

Соломон Волков: Я думаю, в том, что ее легко воспроизвести — это с одной стороны. С другой стороны такого рода легко воспроизводимых мелодий сколько угодно, а распространилась по всему свету, как какая-то напасть, именно это. С другой стороны, ну что ж, хорошо, что есть такой всемирный пароль, на который откликаются все без исключения.

Александр Генис: Как SOS все понимают на любом языке.

Соломон Волков: Любопытно то, что у этой супер-популярной песни, неизвестно, кто является ее автором. Возводят эту песню к напеву, который появился в 1800-х годах и принадлежит двум сестрам американским. Но точно на этот счет, досконально ничего неизвестно.

Александр Генис: Называлась эта песня не «Happy Birthday», а «Good morning”.

Соломон Волков: “Good mornind to all” - всем доброе утро. Но при этом компания «Уорнер мьюзик» умудряется, перекупив где-то в 1990 годы компанию, которой, в частности, принадлежали права на «Happy Birthday», и «Уорнер мьюзик» собирает до сих пор в качестве отчислений авторских за разрешение использования этой музыки больше двух миллионов долларов каждый год. Неслабая сумма.

Александр Генис: Так в чем же скандал?

Соломон Волков: Напоролись они на энергичную кинодокументалистку по имени Дженифер Нельсон американскую, которая решила, что она будет снимать фильм об истории этой песни. И в процессе работы над этим фильмом обратилась за разрешением ее использовать, должна была заплатить за такое разрешение полторы тысячи долларов. Как бы сумма небольшая, но она, поскольку она занимается историей этой песни и выяснила, что авторские права на нее должны были истечь давным-давно, давным-давно, как поется в популярной песне Тихона Хренникова, она решила, что она пойдет с этим в суд. И конечно, произвела таким решением сенсацию. Думаю, что «Уорнер мьюзик» будет отбиваться всеми доступными и недоступными корпорации средствами. Тут уже вопрос в том, какова решимость Дженифер Нельсон и каковы ее финансовые ресурсы.

Александр Генис: Знаете, эта история напоминает мне другую. Ведь есть еще несколько таких знаменитых музыкальных опусов, которые знают абсолютно все, например, «В лесу родилась елочка».

Соломон Волков: Я думаю, что если бы в России существовало непрерывное развитие капитализма на протяжение последних двухсот лет, то, уверяю вас, что уже существовала бы какая-нибудь компания, которая бы за «В лесу родилась елочка» исправно бы собирала свои хорошие деньги каждый год.

Александр Генис: Меня во всем этом больше всего интересует универсальность какой-то определенной игры, такое уникальное сочетание, когда несколько нот способны завоевать человечество. Как это происходит, я не знаю.

Соломон Волков: И никто не знает.

Александр Генис: Потому что существует “Палома”, «Голубка», существуют какие-то мелодии, которые мы ощущаем подсознательно, и они делают музыку такой, что ее нельзя не узнать в любом виде. А «Happy Birthday», конечно, звучит в самых разных интерпретациях. Наверное, самое знаменитое исполнение — это исполнение Мэрилин Монро.

Соломон Волков: Мы поясним нашим слушателям, что речь идет о том, что Монро напела, будучи совершенно очевидным образом, поскольку это запечатлено на кинопленке, в пьяном виде, она это спела президенту Кеннеди.

Александр Генис: И это стало сенсацией за все время существования этой песни. Соломон, какие вы знаете самые интересные интерпретации этой мелодии?

Соломон Волков: Я хочу сказать об одном очень любопытном опусе, принадлежит он перу композитора Петера Хайдреха, и его записал Гидон Кремер, наш с вами любимый музыкант, на специальном диске, который так и называется «Happy Birthday». Петер Хайдрех сочинил серию вариаций на тему песни «Happy Birthday» так, как ее бы обработали великие композиторы прошлого. Там самые разные композиторы, там и Брамс, и Шуман, и Гайдн. Мы покажем две вариации, одна, по мнению Хайдреха, могла бы принадлежать перу Моцарта. Вот она.

(Музыка)

Александр Генис: Да, действительно похоже.

Соломон Волков: А вот как по мнению Хайдреха прозвучала бы песня «Happy Birthday» в обработке Бетховена.

(Музыка)


Кризис гуманитарного образования в США

Александр Генис: А теперь я хотел бы поговорить о крайне любопытном событии в области высшего образования Америки. Только что составлен специальный доклад экспертов, который называется «Суть дела». Это вопль на 61 странице, это - крик о кризисе гуманитарного образования в США. Речь идет о том, что студенты перестают изучать то, что называется гуманитарными дисциплинами. Поскольку все труднее найти себе работу, если ты изучал литературу, искусство, иностранные языки, то студенты предпочитают изучать «хлебные» специальности — программирование, инженерные науки и так далее, а гуманитарное образование в Америке становится все менее и менее существенным и уж точно не прибыльным. Это настолько серьезная проблема, что доклад, о котором я говорю, раздали каждому конгрессмену, потому что авторы считают, что от этого зависит интеллектуальное будущее Америки. Любопытно, что пытаясь доказать, что эти гуманитарные дисциплины кому-то нужны, они говорят: вот Обама, например, получил как раз гуманитарное образование.

Соломон Волков: Митт Ромни тоже изучал английскую литературу в том же Гарварде.

Александр Генис: Это не помешало войти в большую американскую политику. Конечно, это все хорошо звучит, но не убеждает студентов, потому что с каждым годом количество студентов на гуманитарных факультетах меньше и меньше. Например, в 1954 году 36% занималось гуманитарными дисциплинами, а в этом году 20%, почти в два раза меньше. Хотя на самом деле, мне кажется, что никто не должен посвящать свою жизнь гуманитарным проблемам, получив гуманитарное образование. Потому что университеты, как правильно говорят, дают не профессию, а образование, а это — разные вещи. И гуманитарные дисциплины нужно изучать, чтобы быть образованным человеком, а не специалистом в этой области. Но я хотел бы поговорить о другом. Как вы считаете, в чем причина этого кризиса гуманитарных наук?

Соломон Волков: Я думаю, дело в том, что действительно специализация в наши дни — это ключевое слово. Все большее количество людей знает все больше о чрезвычайно узком каком-то предмете или даже об одной стороне предмета. Это связано с нарастающей фрагментацией деятельности человеческой. В данный момент мне вспоминается история с введением конвейера или похожие технологические инновации начала 20 века. То есть от человека требуют очень хорошо знать и понимать какую-то очень узкую область.

Александр Генис: Вы знаете, меня не убедил ваш ответ. Дело в том, что мы жили с вами в Советском Союзе, где гуманитарные дисциплины под страшным давлением находились. Понятно, что если физика и математика еще могли существовать в объективном мире, то гуманитарные дисциплины были все заражены ложью. И при этом именно в гуманитарной сфере были люди, которые обладали огромным авторитетом, например, академик Лихачев или Юрий Михайлович Лотман. Я помню, когда я учился в Латвийском университете, Лотман приехал читать лекции, пришло столько людей, что негде было сидеть, толпа стоя слушала Лотмана. Наши кумиры занимались тоже гуманитарными, не «хлебными» делами - древнерусской литературой, семиотикой, тем не менее, был огромное авторитет у этих людей. Аверинцев, Гаспаров — это были главные интеллектуалы нашей жизни. Куда все это делось? Тут у меня есть ответ на этот вопрос: сама американская Академия и виновата в кризисе гуманитарного образования, потому что в 90-е годы пришел в академию пресловутый мультикультурализм, который внес страшную заразу — относительность понятий. Вот тогда попытались отменить канон.

Соломон Волков: В решающей степени и отменили.

Александр Генис: Гуманитарные дисциплины перестали быть существенными. Вместо великих произведений изучались произведения меньшинств, и меньшинства съели все, что было великое в нашей культуре. Это не значит, что не надо изучать меньшинства, но нельзя заменять одно другим.

Соломон Волков: С другой стороны здесь я, как ни странно, выступлю на стороне людей, которые пытались изменить канон. Они пытались сделать его более релевантным, они пытались приблизить к социальным проблемам сегодняшнего дня. Хорошо, вы читаете Шекспира, вы читаете древнегреческую литературу или что-нибудь в этом роде, но как это сопоставить, соотнести с задачами сегодняшнего дня, с проблемами сегодняшнего дня. Это проще и естественнее делать на приближенном к нам материале, разве не так?

Александр Генис: Не так. Я считаю, что мультикультурализм в американской академической среде примерно как марксизм в советской оставил выжженную пустыню, поэтому люди не идут туда изучать эти предметы, потому что они идеологизированы. Причем интересно, что на самом деле те университетские кафедры, где преподают настоящие профессора, пользуются огромным успехом и популярностью. Потому что сегодня очень многие университеты открыли свои лекции бесплатно для посетителей интернета, вы можете слушать лекции Гарвардского, Йельского университета, и у них десятки тысяч поклонников, причем в самых разных странах мира, в России, в Бразилии, в Китае слушают лекции лучших профессоров именно на гуманитарные темы о том, что такое справедливость, о том, что принес Сократ, о том, почему нам нужна философия. Все эти темы всегда волнуют человечество, и они возвращаются таким странным образом, потому что интернет сделал доступным гуманитарное знание в его лучшем виде, а не худшем. Поэтому, я думаю, что гуманитарный кризис в Америке — это временное явление, это должно пройти как болезнь левизны, последствие всего постмодернистского уклона, мультикультурализма, который в 90 годы был разрушителен и потихоньку теперь преодолевается. Тем более, что сейчас в эту полемику пытаются втянуть правительство американское, Вашингтон. И среди прочего идет много разговоров о том, чтобы вернуть внимание американских студентов к изучению иностранных языков, надеюсь, что в том числе и русского.

(Музыка)

Александр Генис: В завершении нашего «Диалога на Бродвее» я хочу предложить тему, которую с обычной остротой заявил наш возмутитель спокойствия Акунин, Григорий Чхартишвили. В своем блоге он опубликовал памфлет о том, что русофобия во всем мире — это проблема, не обязательно связанная с политикой, а связанная с культурой. Дело в том, говорит он, что русская культура за последние 50 лет мало что дала мировой культуре, и популярна русская культура там, где возвращаются писатели 19 века, культура старая, классическая. Он привел в пример Японию, где сейчас как раз выпустили очередное собирание сочинений Достоевского в новых переводах, и Россия сразу поднялась в рейтинге. Но поскольку Достоевский уже умер, то ничего хорошего России ждать не следует.

В связи с этим я предлагаю вам обсудить такой острый вопрос: что такое русофобия в Америке, есть ли она и как с ней поступать? Но сперва я хочу в качестве пролога или эпиграфа рассказать одну историю. У меня есть знакомый писатель Михаил Идов, который в Америке жил, учился, напечатал книгу, а теперь он работает и живет в Москве. Однажды он мне сделал любопытный подарок: две чашки, на одной чашке написано «Русофилия», а на другой «Русофобия». Каждый раз, когда ко мне приезжают гости из России, я ставлю на стол эти две чашки и говорю: вам в какую чай налить? И каждый раз происходит медленная агония - гость не знает, что ему выбрать. Я говорю: не надо выбирать, потому что нет на самом деле ни русофилии, ни русофобии — это все идеологический конструкт, которому совершенно необязательно следовать, можете пить из любой чашки.

Соломон Волков: Да, в отношении чашек - это остроумно и очень хороший тест. Но я совершенно с вами не согласен в том, что в природе не существует таких вещей, как русофобия и русофилия. Потому что я сталкивался лично в своей американской жизни только исключительно с русофилами.

Александр Генис: Об этом я тоже хотел сказать. В Америке отношения к России таково: либо это полное игнорирование, что случается чаще всего, люди просто не интересуются чужой жизнью. Но если американцы что-то знают о России, то обязательно что-нибудь в ней любят, не обязательно Путина, но что-нибудь они в ней любят: либо хоккей, либо черную икру, либо Чайковского, либо космонавтов, но обязательно что-то любят. Я никогда не встречал русофоба, который не любит Россию просто так, изначально.

Соломон Волков: А я вам задам встречный вопрос, что называется, на засыпку. Мы с вами лично не знаем Митта Ромни, который был кандидатом от Республиканской партии на пост президента, то есть являлся и продолжает являться крупной фигурой в американском политическом ландшафте. Вот он, когда шла предвыборная президентская гонка, выступил с заявлением о том, что Россия сейчас является геополитическим врагом Америки номер один. Он в вашем понимании, из какой кружки должен пить — из кружки «Русофилия» или из кружки «Русофобия»?

Александр Генис: Знаете, это не единственное заявление Ромни, которое вызывает мой горячий протест. Я думаю, что именно поэтому он не стал президентом, потому что время от времени он заявлял нечто несуразное. Например, после окончания выборов, проиграв выборы, он сказал фразу, которая навсегда меня с ним поссорила. Он сказал: выборы выиграли за счет девушек-демократок, которым Обама обещал бесплатные противозачаточные средства. После этого я перестал интересоваться Ромни вообще. Должен сказать, что к русофобии все это не имеет отношения, потому что вы говорите о геополитических проблемах. Я могу представить себе, что думал Ромни: в России до сих пор существует ядерные ракеты, которых достаточно для того, чтобы уничтожить Америку.

Соломон Волков: Является ли от этого Россия в данный момент главным геополитическим противником Америки?

Александр Генис: Абсолютно не является, я с Ромни не согласен. Но я бы не назвал это русофобией. Русофобия — это фобия, а значит что-то иррациональное, нечто такое, что должно сидеть очень глубоко в душе. И я не верю, что в западной душе есть такие сильные чувства по отношению к России вообще. Мне кажется, что русофобия — это проекция больного сознания. Дело в том, что в России всегда, не только сейчас, но и в царской России, всегда остро интересовались отношениями иностранцев к России. У меня дома есть целая полка книг - собрание всех свидетельств иностранцев, побывавших в России. Россия всегда волновалось о том, что о ней говорят иностранцы. Например, в Америке ничего подобного не было. Нельзя сказать, чтобы американцев живо интересовало, что о них говорят итальянцы или китайцы, нет такого. Но Россия все время чувствовала страх перед тем, что иностранцы обязательно высмеют, обязательно наговорят каких-то гадостей. То есть русофобия коренится в глубине русской души, а не западной.

Соломон Волков: Скажите, как бы вы оценили знаменитую или пресловутую, как угодно, книгу маркиза де Кюстина о России: как русофильскую или как русофобскую, или как ни то и ни другое, из какой бы он чашки, по-вашему, пил?

Александр Генис: Он бы точно пил из русофильской, потому что он написал книгу о России, которая сделала его знаменитым, он благодарен России за это. Главная идея Кюстина была, как и многих других, передать Европе экзотический дух России. Например, мемуары Дюма о его путешествии на Кавказ, они полны невероятных экзотических деталей. Например, он рассказывает, как он делал шашлык из вороны. Ему так понравился шашлык, что он даже открыл шашлычную в Париже. Экзотика! Все эти иностранцы привозили из России охотничьи байки - экзотика путешественника, Марко Поло и никоим образом не политическая или идеологическая конструкция.

Соломон Волков: Мне кажется, что у нас состоялся очень интересный обмен мнениями на эту тему. Тема, что называется, вечно зеленая, и я очень надеюсь, что в дальнейшем мы будем к ней возвращаться и дебатировать этот вопрос, который, уверен, занимает не только нас, но и наших слушателей.