Журналисты, работающие на процессе по делу участниц панк-группы Pussy Riot, организовали в интернете сбор подписей под обращением о нарушении их прав на исполнение профессиональных обязанностей. Текст обращения в адрес главы Федеральной службы судебных приставов Артура Парфенчикова опубликовали в Facebook сотрудница журнала New Times Зоя Светова и ее коллега, известная журналистка Елена Масюк. Его поддержали уже более 50 журналистов.

Журналист Елена Масюк, побывавшая в Хамовническом суде, где рассматривается уголовное дело против девушек из панк-группы Pussy Riot, оказалась свидетелем того, как действуют против представителей масс-медиа судебные приставы. По ее мнению, силовые структуры, явно нарушая закон о СМИ, препятствуют исполнению профессиональных обязанностей журналистов. Вот небольшой фрагмент из этого письма. "Журналистов унижают, их часами держат на лестнице, не пуская даже на этаж, где проходят заседания, их толкают, на них повышают голос, их силой выводят из зала заседаний, за каждым их движением, словно конвой, следят непрерывно патрулирующие зал судебные приставы. И еще … угрожают спустить на них служебного ротвейлера, неотлучно находящегося в зале судебного заседания".

Далее Елена Масюк пишет:

"Как реагировать, когда мужчина в черной форме бьет прикладом в живот или толчком спускает вниз по лестнице, а в ответ на возглас "Что вы делаете?!", делает вид, что ничего не происходит. У того, кто бьет и толкается, нашивка на черной форме "спецназ", а через плечо автомат "Кедр", специально созданный для стрельбы в помещениях. Они пересчитывают журналистов, грубо толкая их в специально созданный узкий проход между лавкой и стеной: "Один, два, три… все, стоять! Я сказал – стоять!" У них нет жетонов, у них нет нашивок с фамилиями, на просьбу представиться, отвечают: "Без комментариев".

Вот что рассказала Радио Свобода Елена Масюк об истории появления этого письма:

– Мы обсуждали это все безобразие, которое происходит в суде, сказала, что я хочу написать такое письмо, и Зоя сказала, что она его с удовольствием подпишет. Мы это обсудили и сделали. Я, к сожалению, не очень многих знаю журналистов лично, которые были на процессе, поскольку журналистский корпус меняется, не все присутствуют каждый день, поэтому мы сделали это публично для того, чтобы все, кто был в Хамовническом суде, – может быть, не все дни, потому что это беззаконие продолжается пять дней, – чтобы журналисты имели возможность подписаться и высказаться по этому поводу. Потому что будут новые заседания, и если журналистское сообщество не предпримет хоть каких-то усилий для того, чтобы журналистам дали возможность нормально работать, я просто уверена, что это судебное заседание сделается закрытым, и люди вообще не будут знать, что происходит в здании Хамовнического суда, – заявила Елена Масюк.

Председатель союза журналистов России Всеволод Богданов осудил поведение судебных приставов в Хамовническом суде и намерен обсудить этот вопрос на ближайшем заседании комитета защиты прав журналистов:

– Мы должны получить ответ от правоохранительных структур, почему они принимают такие меры, кто им дал такие указания. Потому что общество должно получить полную информацию о том, что, собственно говоря, руководило этими девушками, и какое решение собирается принять суд. Я думаю, в этом случае интересно из первых уст, от свидетелей, обвиняемых услышать разные позиции, чтобы составить мнение и передать обществу. Мне думается, в данном случае правоохранительные службы ведут себя некорректно и неправильно. Если говорить о реакции, то буквально6 августа мы обязательно соберем Комитет защиты прав журналистов и какие-то выскажем мнения, свои позиции и обратимся к власти, чтобы она дала вразумительный ответ, что, собственно говоря, происходит, – рассказал Всеволод Богданов.

Руководитель Фонда защиты гласности Алексей Симонов сомневается, что власть отреагирует на публичное письмо коллег в адрес главного судебного пристава Российской Федерации:

– Во-первых, степень известности людей имеет очень большое значение, однако, подозреваю, что это письмо подписывают те журналисты, которые бывают на этом процессе, – а это не знаменитые журналисты, во всяком случае, так сказать, в большинстве своем. Во-вторых, наши журналисты вообще значительно больше известны на Западе, чем на Востоке. Это, к сожалению, большая проблема. У нас, скажем, великолепный журналист Вера Челищева стала известной только потому, что перепечатывали ее репортаже из Хамовнического суда. Она, очевидно, будет подписывать и это письмо, так я полагаю. Ее знают на Западе, потому что перепечатывали ее материалы, но ее не знают в России, потому что здесь делают вид, что они материалов этих не читали, не читают и читать не хотят. Я думаю, если бы, скажем, это письмо подписал десяток Познеров, может быть, на что-то обратили бы внимание, но пока что Познер, как я понимаю, это письмо еще не подписал. Ну, посмотрим, как говорится. Я сильно сомневаюсь в том, чтобы оно имело серьезное или какое-нибудь реальное продолжение. Я боюсь, что на него не отреагируют.

– Что же тогда делать в этой ситуации?

– Надо подавать в суд на судебный департамент, потому что есть порядок поведения журналистов, есть их права, они нарушаются, и надо подавать иск по поводу обеспечения гласности на процессах, проходящих в Хамовническом суде.

– Тут оптимизма у вас, я так понимаю, не больше?

– А скандала будет больше! Вообще, на самом деле оптимизм – это внутреннее состояние, никак не распространяющееся на внешние события нашей жизни последних нескольких лет, за исключением, может быть, митинга на Болотной и первого митинга на Сахарова, когда нас вдруг оказалось значительно больше, чем мы ожидали, – сказал Алексей Симонов.

Публичное письмо, написанное Еленой Масюк и Зоей Световой и опубликованное в интернете, уже поддержали десятки журналистов.