Небоскребы, мечеть в виде летающей тарелки, дорогие рестораны и амбициозные туристические проекты. Чего еще не хватает Чечне?

За два с половиной часа полета из Москвы в Грозный я успеваю выяснить много интересного. Например, что в Грозном стоит подготовиться к сухому закону. "Кадыров запретил алкоголь, и часть молодежи сидит на таблетках, с этим теперь борются", - сообщает мне молодой человек по имени Аслан. Он рассказывает о своей жизни – как ходил в школу во время войны, а в это время слышались разрывы снарядов, и занятия прекращались, как неделю жил с родителями в палатке в лесополосе. "Какая учеба? Какой английский в школе? Вся надежда на поколение, которое не помнит войны. Если честно, только года два назад стало более или менее спокойно" – говорит Аслан.

В аэропорту Грозного нет и намека на дополнительный контроль. Гостиница "Терек" встречает меня огромным футбольным мячом, вмонтированным в потолок, и портретами Ахмат-Хаджи и Рамзана Кадырова. Здесь останавливался Диего Марадонна и другие звезды футбола. В огромном здании "Терека" с бассейном и бильярдом - только я и мой коллега. Гостиницу построили пару лет назад специально для команды "Терек" – игроки жили здесь, когда приезжали на матчи из Кисловодска, где они постоянно тренируются. "Теперь команда здесь не останавливается. Но местных мы не пускаем, только приезжих", - говорит портье. "А зачем местным гостиница?" – недоумеваю я. "Да устраивали тут встречи с увеселением...Если бы глава республики узнал..."

Про Рамзана Кадырова ходят легенды, и не возможно выяснить, что их них является правдой.

"Если он едет в кортеже и увидит на обочине девушку в короткой юбке, то может сам опустить стекло и начать орать прямо из машины", - рассказывает жительница Грозного по имени Мадина. Впрочем, девушки в коротких юбках и без платков на улицах Грозного - редкость.

Полиция нравов по-чеченски представлена социальной рекламой: на проспекте Путина (бывший проспект Победы) – огромный плакат с надписью на чеченском: "Платок – гордость чеченской женщины". Принадлежит высказывание Рамзану Кадырову. Он же "Р.К." "РК", "КРА", "РАК" - так в республике называют Рамзана Кадырова для краткости.

Черные машины с номерами серии КРА лучше не фотографировать, говорят местные жители. Эта аббревиатура означает "Кадыров Рамзан Ахматович".

Мы едем по центру Грозного, и вдруг водитель начинает ругаться матом: "…,опять кортеж". Дороги перекрыты, и мы стоим в образовавшейся пробке. Наконец, минут через 20 по дороге проносятся три черных джипа. "Это его служба безопасности. А у самого Кадырова в кортеже 25-30 машин", - сообщает водитель.

Я на ходу фотографирую Грозный-Сити. Высотки в 30-40 этажей вызывают нереальное ощущение: мы в Грозном или в Дубае? Согласно местной легенде, Рамзану Кадырову не позволили построить здание в пятьдесят этажей, чтобы оно не было выше, чем в Москве, и на федеральном уровне утвердили проект только на сорок.

В новом Грозном в дождь воды на улицах по щиколотку, а аварии водопровода – не редкость. Так, 30 июня целый день чинили аварию. Это никого не удивляло – рестораны, например, не прекращали работать, предлагали импровизированные рукомойники. "Дома построили, а про канализацию забыли. И дороги быстро сделали, но надолго ли их хватит?", - говорят местные жители ". Недавний сильный ливень, действительно, смыл дорогу к высокогорному селу.

Безработица

Но главная проблема восстановленной Чечни – безработица. Жители Чечни говорят, что сегодня самая высокооплачиваемая работа в Чечне - в силовых структурах. В советское время в Грозном были нефтеперерабатывающие заводы и химическая промышленность, а сегодня нет ничего. Остались только простреленные трубы заводов. "Почему, когда столько всего строится, не восстановить хотя бы один завод?" – этот нехитрый вопрос приходит в голову многим местным жителям.

По мнению бизнесмена и политолога Шамиля Бено, с которым мы встретились в Грозном, Рамзан Кадыров еще молод и ему не приходит в голову: чтобы погулять по паркам и пойти в рестораны вечером, днем люди должны иметь возможность заработать. А советники президента Чечни просто не осмеливаются лезть со свими рекомедациями к руководителю.

Есть и более конспирологическая версия: "Я спрашиваю себя, а может быть, промышленность не дают восстановить специально, чтобы держать Чечню на коротком поводке, зависимой от федеральных дотаций?", - говорит одна местная журналистка. Ее работа состоит в том, чтобы сообщать только позитивные новости, и поэтому не может быть и речи, чтобы привести в этом репортаже ее имя.

Как бы то ни было, около полутора лет назад компания "Роснефть" начала строить в Заводском районе Грозного небольшой нефтеперерабатывающий завод. По данным "Роснефти", сегодня в Чечне добывается около 2 миллионов тонн нефти в год, 90 процентов скважин законсервированы.

Бывший министр нефтяной промышленности СССР, академик РАН Саламбек Хаджиев в интервью РС вспоминает:

- В Грозном действовало три нефтеперерабатывающих завода и один химический. Максимально Грозный перерабатывал во времена СССР до 20 миллионов тонн нефти в год. И так продолжалось с 70-х до 90-х годов.

Это очень большая цифра. Кроме того, была высокая глубина нефтепереработки. Сначала это была собственная нефть. Потом пошла нефть из Западной Сибири, из Баку. В Грозном когда-то был выпущен первый полиэтилен. Сегодня, конечно, грозненские заводы не существуют.

- Как это получилось? Случайно разбомбили?

- Думаю, что специально. В 1995 все заводы удалось сохранить. В голове у всех оставалось советское воспитание, ценность заводов, жалость к человеческому труду. В 2000 году всего этого уже не было. В разгроме заводов участвовали обе стороны конфликта - федеральные силы и боевики. Затем вместе эти заводы дружно развозили на металлолом. Были поделены территории на заводах между федеральными силами и боевиками, и оборудование вывозили через территорию России, в основном через порт в Новороссийске, в Турцию. И вот, грозненские заводы переплавлены в Турции в металл.

- Возможно ли восстановить промышленность сейчас?

- Уже идет восстановление нефтяной промышленности в широком понимании. Восстановлен и начал работать Грозненский нефтяной институт. Профессура воссоздается, вся страна помогает этому институту сегодня. Началось проектирование первого нефтеперерабатывающего завода. Он позволит трудоустроить тысячу человек. Это немного, учитывая, что безработица в различных населенных пунктах достигает 30-60 процентов. Но с чего-то нужно начинать, - говорит Саламбек Хаджиев.

Едва начавшись, стройка НПЗ на окраине Грозного, по словам местных жителей, приостановилась. Получить подтверждение или опровержение этого факта пока не удалось: в пресс-службе заявили, что рассмотрят официальный запрос Радио Свобода в течение полутора месяцев.

Чечня туристическая: мешают только мины

"Я сидел в семи метрах от Ахмата Кадырова, когда его взорвали", - говорит мне портье - в пустой гостинице "Терек" ему скучно и не терпится рассказать о себе. Беслан несколько лет прожил в Европе как беженец и только недавно вернулся в Чечню. Таких вернувшихся "европейцев" я встретила несколько. У кого-то идеальный немецкий, у кого-то – французский, английский, голландский.

Одного из таких "европейцев" по имени Рустам я встретила в "Япона-Хате" – ресторане с передовым оснащением. Меню здесь подают на "Айпаде", а официанта вызывают специальной кнопкой. Цены близки к московским, что, впрочем, типично для восстановленной Чечни, хотя она и страдает от безработицы. Рустам рассказывает, что, вернувшись в Чечню, он работает с французскими специалистами, которых привлекают для строительства горнолыжного курорта в Ведучи – родовом селении Руслана Байсарова. "Давайте проедем туда, это же какой может получиться фоторепортаж!", - предлагаем мы. "Вы знаете, стоит подождать еще пару месяцев. Пока там еще нет стройки, ничего не видно, идут подготовительные геологоразведочные работы", - осторожно отвечает Рустам, и мы никуда не едем.

Удастся ли попасть на стройку в районе Итум-Кале даже через пару месяцев? С проникновением корреспондентов в этот район могут возникнуть сложности– даже в Шатойском районе де-факто продолжает действовать режим контртеррористической операции (КТО). А Итум-Калинский – еще дальше по дороге в горы. По словам заместителя главы администрации Шатойского района Шадида Чабагаева, недавно в Итум-Кале журналистов оштрафовали за отсутствие разрешения ФСБ и выдворили оттуда. Правда, официально такие разрешения больше не нужны после формальной отмены КТО, но на месте у силовиков другое мнение.

В то, что горнолыжный курорт все-таки заработает, не верят даже в окружении Кадырова. Естественно, критики просят не указывать своих имен. Почему же в этот проект вкладывается Руслан Байсаров? Шамиля Бено это не удивляет: социальную ответственность за восстановление Чечни несут все чеченские бизнесмены, считает он.

Журналист местного СМИ более категоричен: "С чеченским бизнесменом, где бы он ни жил, связвываются люди Кадырова и предлагают инвестировать. Отказаться можно, но...Недавно вкладываться в Чечню отказался нефтемагнат Бажаев, проживающий в Киеве, и в Чечне все, носившие фамилию Бажаев, были уволены со своих должностей". Но это, разумеется, только слухи. Возможно, они возникли на почве того, что Рамзан Кадыров не так давно лично критиковал Бажаева, выступая по телевидению.

По дороге из Грозного в Шатой – блок-пост. Человек в форме, помахивая автоматом, удовлетворяется устными объяснениями о цели моего визита и пропускает машину. Дорогу окружают лесистые горы, иногда из-за зелени виден дымок – значит, здесь дислоцированы российские военные. А вот они у дороги в касках, дежурят, обложившись мешками с песком. Мимо на тягаче провозят самоходную артиллерийскую установку (на сленге - "самоходка", дальность стрельбы 13 км.): "Раньше они ездили своим ходом и разбивали дороги, а теперь это запрещено", - рассказывает водитель.

В Шатойском районе бросаются в глаза свежепроложенные газовые трубы. Жители села Вашендарой уверены, что газификацию оплатил швейцарский бизнесмен чеченского происхождения Булат Чагаев, ранее помогавший "Тереку", а теперь оказавшийся в опале (Кадыров лично раскритиковал Чагаева по телевидению). Правда, глава администрации говорит, что газификация прошла в рамках федеральной программы и участие Булата Чагаева, если оно и было, носило неофициальный характер.

Шамиль Бено по этому поводу отмечет, что для чеченца помогать своему родовому селу — естественно, как бы эта помощь ни оформлялась.

С заместителем главы администрации Шатойского района Шадидом Чабагаевым мы встретились в пятницу. Религиозные мусульмане в этот день до намаза не подают женщинам руки.

На вопрос, чем сегодня живет район, развито ли сельское хозяйство, как во времена СССР, Шадид Чабагаев машет рукой: "Да какое сельское хозяйство - сенокосные угодья заминированы, мы не можем разводить скот. Такие альпийские луга пропадают...". По словам Шадида Чабагаева, за последний год на минах подорвалось "всего" человек пять.

Шадид Чабагаев успевает пожаловаться, что "молодежь совсем обленилась, сидит на социальных пособиях", затем извиняется и уходит на пятничный намаз.

Почему минные поля не разминированы? Версии у местного населения самые разные, например, такая: наверное, российские власти не уверены, что мины еще не понадобятся. Недавно врачи в Чечне боролись за строительство туберкулезного диспансера. Выделенная под него площадка оказалась заминированной, причем извлечь мины российские военные отказывались, и теперь диспансер строят в другом месте.

В основном из подорвавшихся на минах молодых людей состоит команда инвалидов, на костылях играющих в футбол на старом стадионе Грозного. В прошлом году они стали чемпионами России.

Лыжная база в Ведучи - не единственный туристический проект в Чечне. Министерство спорта и туризма еще в прошлом году организовало ознакомительную поездку для туроператоров – по Аргунскому ущелью и озеру Кезеной Ам, рассказала корреспонденту РС туроператор Татьяна Яичникова, участвовавшая в поездке. По ее словам, туроператоры были в восторге, и отправить первую организованную группу туристов по этому маршруту помешала только "реорганизация туристической компании ("Турометр"). Впрочем, "дикарями" в Чечню уже приезжали канадские туристы и польские байкеры.

Высокогорное озеро Кезеной-Ам расположено в Веденском районе Чечни. Мы добираемся сюда из Грозного через город Аргун и множество сел. В Аргуне строится мечеть по турецкому проекту. "Это мечеть в виде летающей тарелки", - смеясь, отвечает мой провожатый Шарпуди.

По дороге Шарпуди рассказывает, что его деда расстреляли в 30-х как кулака. Отец Шарпуди выкупил тело, чтобы его можно было предать земле согласно адату. Могила была секретной, и только после падения Советской власти ее стало можно посещать открыто.

Сегодня мусульманские традиции подчеркнуто соблюдаются. Есть специальное приложение на смартфоне, которое в нужное время поет призыв к намазу. Мечети и молельная комната высоко в горах активно посещаются прихожанами.

А вот запрет на продажу спиртного несколько лицемерен: в Грозном из-под полы можно купить пиво, водку или коньяк "Вайнах". Правда, это не относится к мелким селам.

В Веденском районе мы проезжаем через множество сел, сияющих восстановленными домами-коттеджами и газовыми трубами. "На что люди строятся? Это все на компенсации за разрушенные дома?" - осторожно задаю я болезненный вопрос. И получаю ответ: "А что, разве трехсот тысяч за дом хватит, чтобы его построить? Конечно нет, и сами люди стараются зарабатывать".

В каждом селе есть улица имени А-Х Кадырова. "Ну и что, а раньше это была улица Ленина", - смеется Шарпуди. По дороге он показывает мне еще одну достопримечательность - дом Шамиля Басаева в Ведено, вернее, его развалины.

Наконец, мы добираемся на горное озеро Кезеной-Ам, где в советское время располагалась олимпийская база по подготовке гребцов. Сейчас здесь пустынно, но уже появилось кафе и почти готовой выглядит небольшая гостиница. Но, конечно, пока это только пейзаж для местных художников и курорт местного значения.

"Дайте мне магнитик с Кезеной-Ам", - прошу я в одом из магазинов Грозного. Но такого не оказывается. Мне предлагают картинки с мечетью "Сердце Чечни" или портрет Ахмата/Рамзана Кадыровых.

Чечня и Болотная

Про Рамзана Кадырова в Чечне ходят легенды. Легко выделить лоялистские: "Он выжимает лежа 180 килограмм". "Он радуется до слез, как ребенок, когда готово новое здание". "Он может приехать на стройку в три часа ночи на каком-нибудь тракторе, чтобы его никто не узнал, и проконтролировать, как идут дела".

"Кадыров – это, конечно, человек уникальный – я имею в виду его кипучую энергию. Вот если бы у него еще было образование!" - говорит один местный житель, предсказуемо не называющий своего имени.

"Были случаи исчезновения людей, причастных и непричастных к подполью", - напоминает журналист Сулим Юнусов, перебравшийся за границу. Среди тех, кто потерял родственников, ходят слухи, что среди пострадавших идет жесткий спор о том, кто имеет право на первоочередную месть властям. Пока, однако, вендетта выглядит немыслимой - на каждом углу в Чечне всем внушается мысль, кто здесь хозяин. А многие чеченцы совершенно искренне признательны Рамзану Кадырову за восстановление Чечни: "Без него ничего бы не было".

"Кадыров добился какой-то стабильности, когда ввел ответственность родственников за то, что их сын ушел в горы. Начались поджоги домов родственников. И это стало действовать. Ужасно: это средневековые методы, но они эффективны", - признается одна из местных журналисток.

Между тем, Чечня с любопытством следит за событиями на Болотной площади и акциями "оккупай", потому что, мысль о том, что не будет Путина - не станет и Кадырова, многим здесь представляется очевидной. Что тогда будет в Чечне, не знает никто. Чеченец Рустам уверен, что мир непрочен, так как Россия не извинилась за злоупотребления в ходе двух войн, а если бы извинилась - то было бы примирение. Я напоминаю Рустаму, что российские власти еще не извинились и за депортацию 1944. А в Чечне о депортации переиздаются книги, готовится игровой фильм.