"Настя, ты почему не позвонила, не поздравила наших мужчин?" - голос мамы по телефону звучал обиженно. "А с чем? С днем депортации вайнахов?" - спросила я.
Вот уже три года, как я окончательно перестала поздравлять отца и брата с праздником "Защитника отечества". А родные не любят моих заморочек, они ждут поздравлений. Для них этот день, как "8-е марта", только наоборот.
23 февраля с самого моего детства было непонятным праздником. Вначале были открытки "С днем советской армии", когда Советского союза уже не было. "День Защитника Отечества" ситуацию спас ненадолго. Будучи школьниками, брат и его друзья, напуганные рассказами о дедовщине в армии, обсуждали, как лучше в ряды "защитников отечества" не попасть.
А тут еще и война призванных защитников отечества с Чечней. Мой дядя поразил меня тогда заявлением: "если бы меня сейчас призвали в армию и отправили в Чечню, я бы дезертировал. По дороге из поезда выпрыгнул бы". Я спросила у отца, как выпрыгнуть из поезда на ходу и остаться в живых. Он ответил: "надо прыгать и едва приземлившись, бежать – чтобы позвоночник не пострадал от резкого перепада скорости".
В 1994 году, в возрасте 10 лет, я не знала ничего о 23 февраля 1944. Учитель ОБЖ, нашего нового главного обязательного предмета, говорил на уроке, цитирую: "Я считаю, что единственный выход в том, что Чечню нужно сравнять с землей. И оставить на этом месте ровное поле". Учитель истории не говорил ничего. Наверное, новые учебники еще не подоспели.
С другой стороны, зачем просвещать детей в Новосибирске по поводу депортации чеченцев, ингушей и других народов? Это же было далеко и не с нами…
"О, да ты моя землячка!" - так меня встретил в столице Калмыкии Элисте в 2008 году местный житель Сергей Сангаджиевич. Выяснилось, что Сергей Сангаджиевич родился в 1956 году в депортации, в Новосибирской области. "Ну, расскажи, как там сейчас дела у меня на родине? Я хочу туда съездить" - сказал он. Семье Сергея Манджиева "повезло" - отца не сняли с фронта, так как он в Красной Армии был на очень хорошем счету. Ему разрешили присоединиться к депортированной жене и детям уже после окончания войны. Об иных калмыках командиры стали докладывать, что они киргизы, казахи или буряты. И так воинам удавалось остаться в рядах защитников отечества.
Но в день депортации калмыков хотя бы не надо никого поздравлять: это 28 декабря, в память о 1943, а не 23 февраля.
23 февраля 2011 мне звонила не только мама. Еще звонил Салим-Гирей из Хасавюрта: он рассказывал о траурных мероприятиях. В этом дагестанском городе проживало много чеченцев, и их тоже вывезли в вагонах для скота в ссылку.
Когда же отменят 23 февраля как государственный праздник, учитывая, что в двух (с половиной, считая Хасавюрт) субъектах федерации – траур? Ведь депортация чеченцев и ингушей в праздничный день 23 февраля даже не была случайной. Мужчинам приказали явиться на сход, якобы для праздника, а потом арестовали и стали грузить в вагоны.
23 февраля 2011 я по привычке искала новую информацию. Например, сайт "Кавказский узел" публикует новые свидетельства очевидцев депортации каждый год. В этом году один очевидец рассказал, что чеченцы в вагонах для скота умирали….не только от тифа, но и от стыда: оправляться нужно было в ведро, на виду у всех, и многие этого не делали вплоть до разрыва мочевого пузыря.
А этот пронзительный документ еще раз показывает связь защиты отечества и позорной, трагической спецоперации "Чечевица". Он – о высокогорном селении Хайбах, 700 жителей которого в 1944 просто сожгли:
"В половодье берег Десны обнажил останки кавалеристов в кавказских бурках. Разведчики 2-го гвардейского Кавказского кавалерийского корпуса погибли 12 марта 1943 года, выполняя в тылу врага особое задание генерала Рокоссовского. У одного из них в непромокаемом пакете были смертный медальон, фотокарточка, вырезка из армейской газеты и письмо матери в Хайбах. Это был командир взвода Бексултан Газоев. Сообщаю о герое на родину. Ответ из Грозного: "Населенного пункта Хайбах в Чечено-Ингушской АССР нет". Но в письме матери Газоев указал адрес: Хайбах, Галанчожский район, Начхоевский сельсовет. Я вылетел в Грозный.
"Дался вам этот Хайбах! - сказал мне Доку Завгаев, первый секретарь Грозненского обкома. - Ну, был до войны. А в войну не стало". Я настаивал: нужно найти родственников героя. Он долго уходил от разговора, но все же признал: "Люди сгорели при депортации". Как же так? Человек за родину жизнь положил, а его родных - сожгли?"
Я надеюсь, что авторы нового учебника истории Вдовин и Барсенков, пишущие о чеченцах-дезертирах из Советской армии, этот документ видели.
23 февраля 2011 года, в годовщину депортации чеченцев и ингушей, жители Ингушетии и Чечни до сих пор так и не услышали слов соболезнования от представителей федеральной власти в память о погибших близких.
Зато ОБЖ сделали обязательным предметом.
Ума не приложу, чем порадовать по телефону маму 8 марта, в день депортации балкарцев.
***
Попались на глаза такие стихи:
Мне бабушка моя однажды рассказала,
(То был день 23 февраля)
Горела свечка на столе, мерцая,
Застыла на глазах слеза.
Отец ваш был тогда еще ребенком,
Когда везли нас в дольние края.
Народный плач в горах отдался эхом,
Стонала подо мной ингушская земля.
Нас, как товар, забросили в вагоны –
Пощады не было ни детям, ни старикам,
Мать не могла потом сыскать ребенка,
И не одну семью обидела судьба.
Везли нас через горы и долины,
Мы видели и реки, и моря.
Но горсть земли ингушской, как светило,
С собой горянка бережно везла.
Холодный ветер дул и рвал черкеску –
Так встретили нас чужие места.
Прижав детей грудных,
Зажавшись в телогрейку,
В душе мы горько плакали, скорбя.
Стучались в двери, просились на ночлежку,
Но ведь там нас тоже ждала беда:
Одни нам двери открывали в спешке,
Другие молча закрывали – навсегда…
В те дни суровые мы многих потеряли
От голода, от холода и зла
Тогда лишь об одном скорбили горцы, умирая,
Что далеко родная их земля…
Плачь Родина, земля далеких предков,
Твоих сынов забрали от тебя
Плачь, милая моя, что очаг предков
Погас надолго в саклях и домах.
- А что потом?
- Многих потеряли,
Но горцев – ингушей сломать не так легко.
Мы строили дома, детей мы воспитали,
И снова возрождалась нация моя.
Плачь бабушка, плачь, милая, родная!
Я знаю, тяжело тебе об этом вспоминать.
И ведь забыть ты многое не сможешь, дорогая,
И не забудется такое никогда…
Источник
P.S. 26 апреля в Грозном пройдет съезд Союза репрессированных народов. Создатель организации, калмык Аркадий Горяев, подвергся критике у себя а родине (за "раскачивание лодки"), а затем и нападению неизвестных.
По его словам, основная проблема - нематериальная. "Мы требуем покаяния. За 18 лет со времени принятия закона о реабилитации никто из властей так и ни извинился за допущенные по отношению к народам преступления. Это публично сделал только Ельцин и только перед балкарским народом", - говорил Горяев в 2009 году.
Вот уже три года, как я окончательно перестала поздравлять отца и брата с праздником "Защитника отечества". А родные не любят моих заморочек, они ждут поздравлений. Для них этот день, как "8-е марта", только наоборот.
23 февраля с самого моего детства было непонятным праздником. Вначале были открытки "С днем советской армии", когда Советского союза уже не было. "День Защитника Отечества" ситуацию спас ненадолго. Будучи школьниками, брат и его друзья, напуганные рассказами о дедовщине в армии, обсуждали, как лучше в ряды "защитников отечества" не попасть.
А тут еще и война призванных защитников отечества с Чечней. Мой дядя поразил меня тогда заявлением: "если бы меня сейчас призвали в армию и отправили в Чечню, я бы дезертировал. По дороге из поезда выпрыгнул бы". Я спросила у отца, как выпрыгнуть из поезда на ходу и остаться в живых. Он ответил: "надо прыгать и едва приземлившись, бежать – чтобы позвоночник не пострадал от резкого перепада скорости".
В 1994 году, в возрасте 10 лет, я не знала ничего о 23 февраля 1944. Учитель ОБЖ, нашего нового главного обязательного предмета, говорил на уроке, цитирую: "Я считаю, что единственный выход в том, что Чечню нужно сравнять с землей. И оставить на этом месте ровное поле". Учитель истории не говорил ничего. Наверное, новые учебники еще не подоспели.
С другой стороны, зачем просвещать детей в Новосибирске по поводу депортации чеченцев, ингушей и других народов? Это же было далеко и не с нами…
"О, да ты моя землячка!" - так меня встретил в столице Калмыкии Элисте в 2008 году местный житель Сергей Сангаджиевич. Выяснилось, что Сергей Сангаджиевич родился в 1956 году в депортации, в Новосибирской области. "Ну, расскажи, как там сейчас дела у меня на родине? Я хочу туда съездить" - сказал он. Семье Сергея Манджиева "повезло" - отца не сняли с фронта, так как он в Красной Армии был на очень хорошем счету. Ему разрешили присоединиться к депортированной жене и детям уже после окончания войны. Об иных калмыках командиры стали докладывать, что они киргизы, казахи или буряты. И так воинам удавалось остаться в рядах защитников отечества.
Но в день депортации калмыков хотя бы не надо никого поздравлять: это 28 декабря, в память о 1943, а не 23 февраля.
23 февраля 2011 мне звонила не только мама. Еще звонил Салим-Гирей из Хасавюрта: он рассказывал о траурных мероприятиях. В этом дагестанском городе проживало много чеченцев, и их тоже вывезли в вагонах для скота в ссылку.
23 февраля 2011 я по привычке искала новую информацию. Например, сайт "Кавказский узел" публикует новые свидетельства очевидцев депортации каждый год. В этом году один очевидец рассказал, что чеченцы в вагонах для скота умирали….не только от тифа, но и от стыда: оправляться нужно было в ведро, на виду у всех, и многие этого не делали вплоть до разрыва мочевого пузыря.
А этот пронзительный документ еще раз показывает связь защиты отечества и позорной, трагической спецоперации "Чечевица". Он – о высокогорном селении Хайбах, 700 жителей которого в 1944 просто сожгли:
"В половодье берег Десны обнажил останки кавалеристов в кавказских бурках. Разведчики 2-го гвардейского Кавказского кавалерийского корпуса погибли 12 марта 1943 года, выполняя в тылу врага особое задание генерала Рокоссовского. У одного из них в непромокаемом пакете были смертный медальон, фотокарточка, вырезка из армейской газеты и письмо матери в Хайбах. Это был командир взвода Бексултан Газоев. Сообщаю о герое на родину. Ответ из Грозного: "Населенного пункта Хайбах в Чечено-Ингушской АССР нет". Но в письме матери Газоев указал адрес: Хайбах, Галанчожский район, Начхоевский сельсовет. Я вылетел в Грозный.
"Дался вам этот Хайбах! - сказал мне Доку Завгаев, первый секретарь Грозненского обкома. - Ну, был до войны. А в войну не стало". Я настаивал: нужно найти родственников героя. Он долго уходил от разговора, но все же признал: "Люди сгорели при депортации". Как же так? Человек за родину жизнь положил, а его родных - сожгли?"
Я надеюсь, что авторы нового учебника истории Вдовин и Барсенков, пишущие о чеченцах-дезертирах из Советской армии, этот документ видели.
23 февраля 2011 года, в годовщину депортации чеченцев и ингушей, жители Ингушетии и Чечни до сих пор так и не услышали слов соболезнования от представителей федеральной власти в память о погибших близких.
Зато ОБЖ сделали обязательным предметом.
Ума не приложу, чем порадовать по телефону маму 8 марта, в день депортации балкарцев.
***
Попались на глаза такие стихи:
Мне бабушка моя однажды рассказала,
(То был день 23 февраля)
Горела свечка на столе, мерцая,
Застыла на глазах слеза.
Отец ваш был тогда еще ребенком,
Когда везли нас в дольние края.
Народный плач в горах отдался эхом,
Стонала подо мной ингушская земля.
Нас, как товар, забросили в вагоны –
Пощады не было ни детям, ни старикам,
Мать не могла потом сыскать ребенка,
И не одну семью обидела судьба.
Везли нас через горы и долины,
Мы видели и реки, и моря.
Но горсть земли ингушской, как светило,
С собой горянка бережно везла.
Холодный ветер дул и рвал черкеску –
Так встретили нас чужие места.
Прижав детей грудных,
Зажавшись в телогрейку,
В душе мы горько плакали, скорбя.
Стучались в двери, просились на ночлежку,
Но ведь там нас тоже ждала беда:
Одни нам двери открывали в спешке,
Другие молча закрывали – навсегда…
В те дни суровые мы многих потеряли
От голода, от холода и зла
Тогда лишь об одном скорбили горцы, умирая,
Что далеко родная их земля…
Плачь Родина, земля далеких предков,
Твоих сынов забрали от тебя
Плачь, милая моя, что очаг предков
Погас надолго в саклях и домах.
- А что потом?
- Многих потеряли,
Но горцев – ингушей сломать не так легко.
Мы строили дома, детей мы воспитали,
И снова возрождалась нация моя.
Плачь бабушка, плачь, милая, родная!
Я знаю, тяжело тебе об этом вспоминать.
И ведь забыть ты многое не сможешь, дорогая,
И не забудется такое никогда…
Источник
P.S. 26 апреля в Грозном пройдет съезд Союза репрессированных народов. Создатель организации, калмык Аркадий Горяев, подвергся критике у себя а родине (за "раскачивание лодки"), а затем и нападению неизвестных.
По его словам, основная проблема - нематериальная. "Мы требуем покаяния. За 18 лет со времени принятия закона о реабилитации никто из властей так и ни извинился за допущенные по отношению к народам преступления. Это публично сделал только Ельцин и только перед балкарским народом", - говорил Горяев в 2009 году.
