Жертвами двух взрывов у поста полиции в Махачкале стали 13 человек, 87 ранены. Эти данные могут еще меняться. Среди погибших 7 полицейских и 3 сотрудника МЧС. Двойной теракт осуществили смертники. Бомбы общей мощность от 80 до 150 кг в тротиловом эквиваленте, начиненные поражающими элементами, были заложены в автомобили.
Утром 4 апреля на выезде из города, на КПП "Сулак", за которым начинается дорога на Астрахань, взорвались два начиненных взрывчаткой автомобиля, которыми, предположительно, управляли смертники. По данным Национального антитеррористического комитета, мощность одного взрыва составила 30 кг тротила, второго - 50 кг. Подробности случившегося Радио Свобода рассказал дагестанский журналист, корреспондент "Интерфакса" Тимур Джафаров:
- Автомобиль "Газель", начиненный взрывчаткой, подъехал к посту полиции и взорвался. Рядом с постом образовался затор. Машины в потоке загорелись. При первом взрыве, как утверждают очевидцы, никто из полицейских не пострадал. По инструкции, полицейские после взрыва не должны приближаться к эпицентру. Но так как в горевших машинах находились люди, полицейские выбежали и стали сбивать пламя. Минут через 20, в 22:42, когда уже подъехал пожарный расчет, в этот образовавшийся затор врезалась "Приора", также начиненная взрывчаткой. Второй взрыв был мощнее. Кроме взрывчатки, в машине были поражающие элементы. Судя по всему, это были террористы-самоубийцы. В таких случаях говорят, что это было сделано с целью дестабилизировать обстановку.
* * *
Ризван Курбанов, депутат Госдумы, до недавнего времени, будучи вице-премьером Дагестана, курировал работу силовых структур. По его мнению, очень трудно было в этой ситуации принять меры против двойного подрыва, хотя такая тактика боевиков уже давно известна.
- Меры предосторожности в этой ситуации сложно предпринять. Подъезжают пожарные, подъезжает скорая помощь. Хорошо, смогли гражданских лиц не допустить...
Не готов Курбанов упрекать и спецслужбы, к которым у многих наблюдателей в связи со случившимся есть немало вопросов.
- Информация о том, что готовится теракт, наверняка, была, но распознать среди мирного населения человека, который уже определился со своей жизнью и готов совершить теракт, очень сложно. Все должны понимать, что мы находимся в террористически активной зоне. Поэтому гражданское население тоже должно помогать. Каждый человек должен понимать, что не он - так кто-то из его близких может оказаться жертвой теракта...
Ризван Курбанов руководил также комиссией по адаптации боевиков, возвращающихся из, как говорят в Дагестане, "леса". Немного больше, чем за год, комиссии удалось вернуть около 50 человек, что, впрочем, по признанию самих членов этой комиссии, не дает особых поводов для оптимизма. Но в Дагестане в последнее время вообще пытались наладить какой-то альтернативный подход к "лесу". Пусть ненамного более эффективный, чем с комиссией по адаптации, но, тем не менее, заинтересованными людьми воспринятый как хоть какой-то сигнал. С этим, в частности, связывает выбор времени для взрыва руководитель РИА "Дагестан" Нариман Гаджиев:
- Терактов таких масштабов у нас не было давно. И я думаю, неслучайно это произошло именно сейчас. При малейшем намеке на какие-то позитивные изменения у нас в республике что-то взрывается. А тут уже не намеки, у нас на прошлой неделе начались переговоры между представителями Духовного управления и салафитской общиной. Пошел диалог. И вот этот теракт был направлен конкретно против этого начатого диалога. И, конечно, 9 мая - к таким праздникам террористическая активность обычно усиливается...
Подполье, объявляемое то уничтоженным в основном, то готовым договариваться, на самом деле, как показал теракт в Махачкале, сохраняет в целости и сохранности мощную инфраструктуру. Но, по мнению Гаджиева, государство и общество проигрывают боевикам и другую войну.
- Есть идеологии, которые из "леса" пытаются навязать в качестве мейнстрима и, надо признать, небезуспешно. Есть атмосфера страха. В Дагестане можно выступать с критикой президента - никаких проблем. Но ни одно из этих изданий ничего не будет писать про незаконные вооруженные формирования. Почему? Только из-за страха...
Известный дагестанский журналист и правозащитник Заур Газиев затрудняется дать точное определение тому, что ежедневно происходит в Дагестане. Он вообще считает, что очень трудно дать точные ответы на очень многие вопросы, связанные с подпольем, и в этом самая большая проблема:
- То, что происходит в Дагестане - следствие системы, которая существует в России. В России реакция на эту систему - повальное пьянство, подъем преступности, национализм, какой-то религиозный ренессанс. В Дагестане этот же самый конфликт системы и здравого смысла приводит к гражданскому противостоянию. Противостоящие друг другу стороны несопоставимы по силе. Но вы ведь сами знаете, что 5 процентов пассионарного населения вполне могут сделать революцию.
- Но эта часть дагестанского общества не может даже сформулировать свой протест – ведь разговоры об исламском государстве нисколько не напоминают осознанную систему требований.
- Говоря об этом, вы как бы подразумеваете, что официальным властям противостоит какая-то оппозиция со своим пониманием того, что она хочет в будущем. Здесь такой оппозиции нет. Да, "лесные" говорят о создании религиозного государства по типу Ирана или Афганистана. И говорить о каких-то внятных целях и задачах не приходится.
- Тогда о чем можно вести с ними переговоры? В какой части работать с этим подпольем не военными средствами?
- Для меня это тоже вопрос. Но надо хотя бы иметь в виду, что, когда вы воюете с людьми, которые подрывают конституционный строй, все-таки надо это делать по закону, не прибегая к пыткам, внесудебным казням. И еще: нужно понять, что государству противостоит совершенно иная система ценностей. В этой системе ценностей убийство людей не считается чем-то порочным. Как вы полагаете, отправить на тот свет разом 13 человек, большая часть из которых пожарники, в гражданском противостоянии никак не участвующие, - это как, нормально?!
- Уже давно стало традицией, говоря о терроризме, ссылаться на коррупцию, на пороки системы, которые привели к тому, что происходит. Если это и так, протест в его нынешнем состоянии связан с этой системой или он уже вполне самодостаточен и живет своей жизнью?
- Боюсь, что он самодостаточен и живет своей собственной жизнью. И люди на той стороне ушли просто-напросто в другое измерение, - считает Заур Газиев.
Правоохранительные органы, как сообщает "Интерфакс", ведут розыск предполагаемых организаторов теракта в Махачкале. В частности, отрабатывается версия о причастности к взрывам брата и сестры Алиевых, объявленных в розыск в конце апреля.
О виновниках терактов в Дагестане и северокавказской перспективе России в интервью Радио Свобода говорит востоковед Руслан Курбанов
Утром 4 апреля на выезде из города, на КПП "Сулак", за которым начинается дорога на Астрахань, взорвались два начиненных взрывчаткой автомобиля, которыми, предположительно, управляли смертники. По данным Национального антитеррористического комитета, мощность одного взрыва составила 30 кг тротила, второго - 50 кг. Подробности случившегося Радио Свобода рассказал дагестанский журналист, корреспондент "Интерфакса" Тимур Джафаров:
- Автомобиль "Газель", начиненный взрывчаткой, подъехал к посту полиции и взорвался. Рядом с постом образовался затор. Машины в потоке загорелись. При первом взрыве, как утверждают очевидцы, никто из полицейских не пострадал. По инструкции, полицейские после взрыва не должны приближаться к эпицентру. Но так как в горевших машинах находились люди, полицейские выбежали и стали сбивать пламя. Минут через 20, в 22:42, когда уже подъехал пожарный расчет, в этот образовавшийся затор врезалась "Приора", также начиненная взрывчаткой. Второй взрыв был мощнее. Кроме взрывчатки, в машине были поражающие элементы. Судя по всему, это были террористы-самоубийцы. В таких случаях говорят, что это было сделано с целью дестабилизировать обстановку.
* * *
Ризван Курбанов, депутат Госдумы, до недавнего времени, будучи вице-премьером Дагестана, курировал работу силовых структур. По его мнению, очень трудно было в этой ситуации принять меры против двойного подрыва, хотя такая тактика боевиков уже давно известна.
- Меры предосторожности в этой ситуации сложно предпринять. Подъезжают пожарные, подъезжает скорая помощь. Хорошо, смогли гражданских лиц не допустить...
Не готов Курбанов упрекать и спецслужбы, к которым у многих наблюдателей в связи со случившимся есть немало вопросов.
- Информация о том, что готовится теракт, наверняка, была, но распознать среди мирного населения человека, который уже определился со своей жизнью и готов совершить теракт, очень сложно. Все должны понимать, что мы находимся в террористически активной зоне. Поэтому гражданское население тоже должно помогать. Каждый человек должен понимать, что не он - так кто-то из его близких может оказаться жертвой теракта...
Ризван Курбанов руководил также комиссией по адаптации боевиков, возвращающихся из, как говорят в Дагестане, "леса". Немного больше, чем за год, комиссии удалось вернуть около 50 человек, что, впрочем, по признанию самих членов этой комиссии, не дает особых поводов для оптимизма. Но в Дагестане в последнее время вообще пытались наладить какой-то альтернативный подход к "лесу". Пусть ненамного более эффективный, чем с комиссией по адаптации, но, тем не менее, заинтересованными людьми воспринятый как хоть какой-то сигнал. С этим, в частности, связывает выбор времени для взрыва руководитель РИА "Дагестан" Нариман Гаджиев:
- Терактов таких масштабов у нас не было давно. И я думаю, неслучайно это произошло именно сейчас. При малейшем намеке на какие-то позитивные изменения у нас в республике что-то взрывается. А тут уже не намеки, у нас на прошлой неделе начались переговоры между представителями Духовного управления и салафитской общиной. Пошел диалог. И вот этот теракт был направлен конкретно против этого начатого диалога. И, конечно, 9 мая - к таким праздникам террористическая активность обычно усиливается...
Подполье, объявляемое то уничтоженным в основном, то готовым договариваться, на самом деле, как показал теракт в Махачкале, сохраняет в целости и сохранности мощную инфраструктуру. Но, по мнению Гаджиева, государство и общество проигрывают боевикам и другую войну.
- Есть идеологии, которые из "леса" пытаются навязать в качестве мейнстрима и, надо признать, небезуспешно. Есть атмосфера страха. В Дагестане можно выступать с критикой президента - никаких проблем. Но ни одно из этих изданий ничего не будет писать про незаконные вооруженные формирования. Почему? Только из-за страха...
Известный дагестанский журналист и правозащитник Заур Газиев затрудняется дать точное определение тому, что ежедневно происходит в Дагестане. Он вообще считает, что очень трудно дать точные ответы на очень многие вопросы, связанные с подпольем, и в этом самая большая проблема:
- То, что происходит в Дагестане - следствие системы, которая существует в России. В России реакция на эту систему - повальное пьянство, подъем преступности, национализм, какой-то религиозный ренессанс. В Дагестане этот же самый конфликт системы и здравого смысла приводит к гражданскому противостоянию. Противостоящие друг другу стороны несопоставимы по силе. Но вы ведь сами знаете, что 5 процентов пассионарного населения вполне могут сделать революцию.
- Но эта часть дагестанского общества не может даже сформулировать свой протест – ведь разговоры об исламском государстве нисколько не напоминают осознанную систему требований.
- Говоря об этом, вы как бы подразумеваете, что официальным властям противостоит какая-то оппозиция со своим пониманием того, что она хочет в будущем. Здесь такой оппозиции нет. Да, "лесные" говорят о создании религиозного государства по типу Ирана или Афганистана. И говорить о каких-то внятных целях и задачах не приходится.
- Тогда о чем можно вести с ними переговоры? В какой части работать с этим подпольем не военными средствами?
- Для меня это тоже вопрос. Но надо хотя бы иметь в виду, что, когда вы воюете с людьми, которые подрывают конституционный строй, все-таки надо это делать по закону, не прибегая к пыткам, внесудебным казням. И еще: нужно понять, что государству противостоит совершенно иная система ценностей. В этой системе ценностей убийство людей не считается чем-то порочным. Как вы полагаете, отправить на тот свет разом 13 человек, большая часть из которых пожарники, в гражданском противостоянии никак не участвующие, - это как, нормально?!
- Уже давно стало традицией, говоря о терроризме, ссылаться на коррупцию, на пороки системы, которые привели к тому, что происходит. Если это и так, протест в его нынешнем состоянии связан с этой системой или он уже вполне самодостаточен и живет своей жизнью?
- Боюсь, что он самодостаточен и живет своей собственной жизнью. И люди на той стороне ушли просто-напросто в другое измерение, - считает Заур Газиев.
Правоохранительные органы, как сообщает "Интерфакс", ведут розыск предполагаемых организаторов теракта в Махачкале. В частности, отрабатывается версия о причастности к взрывам брата и сестры Алиевых, объявленных в розыск в конце апреля.
О виновниках терактов в Дагестане и северокавказской перспективе России в интервью Радио Свобода говорит востоковед Руслан Курбанов
