Я не любитель конспирологических теорий. Даже высылка Натальи Морарь после статьи "Черная касса Кремля" о том, что Кремль же и спонсирует оппозицию, не поколебала мое неприятие. Ведь доказательств-то нет. Покажите-ка мне платежки, а еще лучше – трудовую книжку Каспарова с записью "Кремль", и тогда я точно поверю.
Разве это показатель, что оппозиционная партия где-нибудь в Калмыкии или Сочи поддерживала "ЕдРо" на местных выборах? "Не, ну это какая-то ерунда", - как поет Вася Обломов.
Вполне вероятно, что оппозиция не нарочно пытается быть неэффективной.
В декабре, казалось, началась новая эра: вместо 300 человек 10 декабря пришли десятки тысяч.
Следующий митинг на Сахарова 24 декабря организовывали сразу несколько оргкомитетов. Можно сказать, что их три: пархоменковский, пономаревский и "Мастерская протестных действий". Последний мне симпатичен больше всех: "Мастерская" проходит регулярно. Вчерашний "офисный планктон" вроде ранее не известных Алексея Шичкова или Ани Гавриной планируют печать листовок, кейтеринг на митингах…
Первые заседания "Пархоменковского" - основного огкомитета, как все помнят, транслировались в интернете. Более того, Владимир Рыжков зачитывал результаты голосования в интернете за лозунги, состав выступающих, резолюцию митинга. Борис Акунин, Леонид Парфенов, Татьяна Лазарева, Ольга Романова придавали оргкомитету народную легитимность. Иначе в нем бы остались только Борис Немцов и Владимир Рыжков. А мы, при всем уважении, помним, митинги какой численности они собирали одни.
Однако на последнем - "пархоменковском" – оркомитете, прохоившем накануне митинга на Новом Арбате, я была поражена. В Сахаровском центре за закрытыми дверями совещался оргкомитет. Не то что простых людей с айпадами для интернет-трансляции - прессу, видимо, чтобы не подглядывала в замочную скважину, и то отправили подальше - на второй этаж.
После завершения закрытого заседания на втором этаже состоялось не что нибудь, а подход к прессе. Подход к прессе – это такой жанр, который обычно избирают высокопоставленные лица, не слишком желающие общаться с журналистами: стоя, по быстрому, минут 5-10 пробубнить в микрофон что-нибудь.
В подходе к прессе участвовали только трое: Сергей Пархоменко, Сергей Удальцов и впервые с декабря принимавший участие в оргкомитете Гарри Каспаров. Западные журналисты удовлетворенно защелкали вспышками, падая на колени, выбирая ракурс и подставляя микрофон Каспарову. Гарри Кимович рассказывал им по-русски и по-английски об отсутствии демократии в России, а также о том, что полиция вооружена боевыми патронами... В это же время на первом этаже сахаровского центра от журналистов буквально убегали Владимир Рыжков, Борис Немцов. Они куда-то спешили...
Неужели логичным завершением угасающих митингов станет "марш миллиона"? Когда миллиона, "вопреки всем ожиданиям", не наберется, какая-нибудь "Россия-1" удовлетворенно констатирует: "оппозиция не собрала такого количества, которого обещала". И ведущие в очередной раз пройдутся по кредитной истории Немцова или Удальцова.
Просто миитинги из общенародных снова становятся камерными "междусобойчиками", в которых участвуют в основном профессиональные оппозиционеры. И остается только классический русский вопрос "Кто виноват?"
На вопрос, почему численность манифестантов упала, готова поспорить, у политиков будет ответ: "народ еще не созрел". Как Гарри Кимович не созрел для поездки в Пикалево в 2009 году, так и народ, очевидно, "не готов" выйти к Каспарову.
"Пойдешь 6 мая на митинг?" – спрашиваю у подруги. "Нет. Пойду в поход в горы. Знаешь, понятно, что Путин – это просто ж… и он губит людей. Но и альтернативы нет, нужны совершенно новые лица. Где их взять? Может, у вас в Сибири?" – неожиданно сказала москвичка Катя. "В Сибири? Ты прямо как Шевчук сегодня", - ответила я.
Разве это показатель, что оппозиционная партия где-нибудь в Калмыкии или Сочи поддерживала "ЕдРо" на местных выборах? "Не, ну это какая-то ерунда", - как поет Вася Обломов.
Вполне вероятно, что оппозиция не нарочно пытается быть неэффективной.
В декабре, казалось, началась новая эра: вместо 300 человек 10 декабря пришли десятки тысяч.
Следующий митинг на Сахарова 24 декабря организовывали сразу несколько оргкомитетов. Можно сказать, что их три: пархоменковский, пономаревский и "Мастерская протестных действий". Последний мне симпатичен больше всех: "Мастерская" проходит регулярно. Вчерашний "офисный планктон" вроде ранее не известных Алексея Шичкова или Ани Гавриной планируют печать листовок, кейтеринг на митингах…
Первые заседания "Пархоменковского" - основного огкомитета, как все помнят, транслировались в интернете. Более того, Владимир Рыжков зачитывал результаты голосования в интернете за лозунги, состав выступающих, резолюцию митинга. Борис Акунин, Леонид Парфенов, Татьяна Лазарева, Ольга Романова придавали оргкомитету народную легитимность. Иначе в нем бы остались только Борис Немцов и Владимир Рыжков. А мы, при всем уважении, помним, митинги какой численности они собирали одни.
Однако на последнем - "пархоменковском" – оркомитете, прохоившем накануне митинга на Новом Арбате, я была поражена. В Сахаровском центре за закрытыми дверями совещался оргкомитет. Не то что простых людей с айпадами для интернет-трансляции - прессу, видимо, чтобы не подглядывала в замочную скважину, и то отправили подальше - на второй этаж.
После завершения закрытого заседания на втором этаже состоялось не что нибудь, а подход к прессе. Подход к прессе – это такой жанр, который обычно избирают высокопоставленные лица, не слишком желающие общаться с журналистами: стоя, по быстрому, минут 5-10 пробубнить в микрофон что-нибудь.
В подходе к прессе участвовали только трое: Сергей Пархоменко, Сергей Удальцов и впервые с декабря принимавший участие в оргкомитете Гарри Каспаров. Западные журналисты удовлетворенно защелкали вспышками, падая на колени, выбирая ракурс и подставляя микрофон Каспарову. Гарри Кимович рассказывал им по-русски и по-английски об отсутствии демократии в России, а также о том, что полиция вооружена боевыми патронами... В это же время на первом этаже сахаровского центра от журналистов буквально убегали Владимир Рыжков, Борис Немцов. Они куда-то спешили...
Неужели логичным завершением угасающих митингов станет "марш миллиона"? Когда миллиона, "вопреки всем ожиданиям", не наберется, какая-нибудь "Россия-1" удовлетворенно констатирует: "оппозиция не собрала такого количества, которого обещала". И ведущие в очередной раз пройдутся по кредитной истории Немцова или Удальцова.
Просто миитинги из общенародных снова становятся камерными "междусобойчиками", в которых участвуют в основном профессиональные оппозиционеры. И остается только классический русский вопрос "Кто виноват?"
На вопрос, почему численность манифестантов упала, готова поспорить, у политиков будет ответ: "народ еще не созрел". Как Гарри Кимович не созрел для поездки в Пикалево в 2009 году, так и народ, очевидно, "не готов" выйти к Каспарову.
"Пойдешь 6 мая на митинг?" – спрашиваю у подруги. "Нет. Пойду в поход в горы. Знаешь, понятно, что Путин – это просто ж… и он губит людей. Но и альтернативы нет, нужны совершенно новые лица. Где их взять? Может, у вас в Сибири?" – неожиданно сказала москвичка Катя. "В Сибири? Ты прямо как Шевчук сегодня", - ответила я.
