В Лондоне продолжается судебный процесс по иску Бориса Березовского к Роману Абрамовичу. Как известно, Березовский требует у Абрамовича компенсации в 5,5 миллиарда долларов за то, что тот, по его словам, заставил его с помощью шантажа продать значительно ниже рыночной стоимости акции принадлежавших ему компаний "Сибнефть", "Русал" и ОРТ. 14 ноября в суде выступили свидетели ответчика: бывший глава администрации президента России Александр Волошин, финансовый советник Абрамовича Евгений Швидлер и помощник экс-губернатора Чукотки Сергей Капков.
Центральным событием допросов свидетелей со стороны Романа Абрамовича стали показания экс-главы администрации президента РФ Александра Волошина. Он рассказал, как Березовского лишили в 2000 году возможности управлять телеканалом ОРТ. Волошин заявил, что у президента Путина был повод для эмоций после инспирированной Березовским кампании нападок на него и правительство в связи с аварией подводной лодки "Курск". Волошин подтвердил показания Березовского, согласно которым встречался с ним в августе 2000 года и потребовал прекратить использовать ОРТ в своих политических интересах. Он дал понять Березовскому, что это требование исходит от Путина, который, по словам Волошина, считал, что олигарх хочет нажить своей критикой политический капитал. Целью встречи, по словам Волошина, было, как он выразился, "проинформировать Березовского, что концерт закончен" и что он больше не должен влиять на политику телеканала. Волошин отрицал, что он и Путин запугивали Березовского и назвал ложью утверждение, что он пригрозил Березовскому тем, что тот закончит как Гусинский, если не продаст свои акции ОРТ. Адвокат Березовского Лоренс Рабиновиц напомнил Волошину, что Гусинский продал телекоманию НТВ "Газпрому" в обмен на снятие обвинений, находясь в заключении по надуманному обвинению. Волошин настаивал, что на Гусинского давление не оказывалось.
Газета "Дейли телеграф" публикует репортажи своего обозревателя Данкана Гардхэма из зала Высокого суда с самого начала судебного процесса. В интервью РС Данкан Гардхэм говорит о своих впечатлениях от показаний Александра Волошина:
– Было очень интересно познакомиться с показаниями Волошина о важнейшем аспекте этого дела – о нападках Березовского на Путина в связи с трагедией подлодки "Курск". Я бы назвал эти показания очень эмоциональными. Волошин сообщил суду, что лично оказал давление на Березовского, чтобы заставить его прекратить эти нападки и приложил все силы, чтобы лишить его "любимой игрушки" в виде ОРТ. У нас в Британии вызывает удивление, что российские власти отнимают бизнес у человека за критику политики правительства или президента. На Западе на это смотрят по-другому. На суде выяснилось, что и телекомпания НТВ также перешла в собственность государства в результате интервенции властей. Думаю, что тем самым Волошин продемонстрировал глубокую пропасть между возможностями российских властей и западных правительств, для которых такого рода неправовое поведение невозможно.
– Березовский считает себя, прежде всего, политиком и лишь затем бизнесменом. Полагаете ли вы, что, подав иск против Абрамовича, он руководствовался лишь финансовыми соображениями? Не было ли у него также и политических целей?
– Господин Березовский обладает бурным политическим темпераментом, однако в этом процессе он очень сосредоточен и на финансовой стороне дела. О его неприязни к Путину давно известно – это стало его навязчивой идеей. Думаю, что и Путин испытывает к Березовскому схожие чувства. Личностный элемент в этом деле подтвердил в своих показаниях Волошин, когда сообщил об очень эмоциональной реакции Путина на критику Березовским его поведения. Волошин не скрыл на суде, что является другом Абрамовича, – "Господин Абрамович, – сказал он, – был и остается моим другом".
– Березовский настаивает, что давление на него с целью заставить продать акции "Сибнефти", "Русала" и ОРТ исходило не от Абрамовича, а от российского президента и что экс-губернатор Чукотки был лишь посредником в этом деле.
– Во время слушаний действительно нередко создавалось впечатление, что Абрамович часто действовал от имени Путина, как его посланец. Разрыв Березовского с Путиным породил невозможность их дальнейших контактов и огромное негодование с обеих сторон.
– Что можно сказать о показаниях других двух свидетелей со стороны Романа Абрамовича – Сергея Капкова и Евгения Швидлера?
– Показания Капкова были очень краткими, но важными для Абрамовича. По существу, он подтвердил алиби Абрамовича, сказав, что тот не мог встречаться с Березовским на его вилле на мысе Антиб, где, по словам Березовского, Абрамович в декабре 2000 года требовал от него продать акции ОРТ в обмен на освобождение друга Бориса Березовского Николая Глушкова. Абрамович отрицает, что такая встреча имела место. Кстати, Волошин категорически отрицал, что Абрамович требовал это от его имени. Капков заявил, что Абрамович находился в Москве в день антибской встречи двух олигархов. Что касается Швидлера, то его показания были важны с точки зрения финансовой деятельности компаний Абрамовича, которыми он фактически управлял. Швидлер признался, что владелец "Сибнефти" одаривал его дорогими подарками – вроде крупнейшей в мире яхты Le Grand Blue. Швидлер настаивал, что Абрамович был единоличным владельцем "Сибнефти", и что все предыдущие его интервью, в которых говорилось, что ему принадлежала только половина акций, были мистификацией, чтобы скрыть размер активов Абрамовича. Швидлер отрицал, что вторая половина акций принадлежала Березовскому, на чем тот настаивает. Так что оба эти свидетеля лили воду на мельницу Абрамовича.
– Кто вам кажется более убедительным в своих показаниях – Березовский или Абрамович?
– На восприятие их показаний влияет стиль, в котором они давались. Березовский – человек страстный и увлекающийся, Абрамович производит впечатление застенчивого и несколько закомплексованного человека. Пока что трудно судить об убедительности их показаний – так сильно они противоречат друг другу. При полнейшем отсутствии каких-либо документов, контрактов или других письменных свидетельств невозможно доказать, кто из них прав: Березовский, утверждающий, что у него были акции "Сибнефти", или отрицающий это Абрамович. Березовский настаивает, что Абрамович его шантажировал и угрожал, Абрамович уверяет суд, что всего лишь бескорыстно благодарил Березовского, выплачивая ему 2,4 миллиарда долларов за "крышевание" своего бизнеса. Нам преподносятся две противоположные истории, которые создают впечатление, что ни одна из сторон не говорит всей правды.
– Сможет ли, на ваш взгляд, Высокий суд принять единственно правильное и справедливое решение в такой ситуации?
– Думаю, это самая трудная проблема, с которой предстоит столкнуться судье Элизабет Глостер при вынесении вердикта. И истец, и ответчик оперируют лишь словесными договоренностями, объясняя это спецификой российской правовой ситуации в 90-е годы. С другой стороны, находясь в зале суда, видишь кипы различных документов на столах адвокатов обеих сторон. Судье предстоит невероятно трудная задача при вынесении решения по этому делу. Меня не покидает ощущение, что Элизабет Глостер, вынося вердикт, может просто сказать: "Господа, мне не понятно, что происходило между Абрамовичем и Березовским. Единственные люди, кому это достоверно известно, – это они сами. Но я не могу доверять никому из них".
– Комментаторы сходятся во мнении, что решающее влияние на вердикт судьи может оказать предоставленная Березовским магнитофонная запись разговора в 2000 году во французском аэропорту "Ле Бурже" Абрамовича, Патаркацишвили и Березовского.
– Конечно, это очень важная запись. Однако, на мой взгляд, ее трудно назвать неопровержимой уликой, как пытается представить ее Березовский и его адвокаты. На пленке действительно записан разговор о легализации акций. Абрамович признает, что разговор об акциях имел место, но речь там, по его словам, не шла о его акциях. На мой взгляд, более важным аргументом в этом споре может стать документ, доказывающий, что у Бадри Патаркацишвили были акции "Русала". Это может подтвердить слова Березовского о том, что и у него были такие же акции.
– Могли бы вы предсказать вердикт по этому делу?
– Нет. Это самый развернутый ответ, который я могу дать. Это невероятно сложное и запутанное дело, самая главная трудность в котором – это отсутствие документации и давность событий, о которых идет речь.
Центральным событием допросов свидетелей со стороны Романа Абрамовича стали показания экс-главы администрации президента РФ Александра Волошина. Он рассказал, как Березовского лишили в 2000 году возможности управлять телеканалом ОРТ. Волошин заявил, что у президента Путина был повод для эмоций после инспирированной Березовским кампании нападок на него и правительство в связи с аварией подводной лодки "Курск". Волошин подтвердил показания Березовского, согласно которым встречался с ним в августе 2000 года и потребовал прекратить использовать ОРТ в своих политических интересах. Он дал понять Березовскому, что это требование исходит от Путина, который, по словам Волошина, считал, что олигарх хочет нажить своей критикой политический капитал. Целью встречи, по словам Волошина, было, как он выразился, "проинформировать Березовского, что концерт закончен" и что он больше не должен влиять на политику телеканала. Волошин отрицал, что он и Путин запугивали Березовского и назвал ложью утверждение, что он пригрозил Березовскому тем, что тот закончит как Гусинский, если не продаст свои акции ОРТ. Адвокат Березовского Лоренс Рабиновиц напомнил Волошину, что Гусинский продал телекоманию НТВ "Газпрому" в обмен на снятие обвинений, находясь в заключении по надуманному обвинению. Волошин настаивал, что на Гусинского давление не оказывалось.
Газета "Дейли телеграф" публикует репортажи своего обозревателя Данкана Гардхэма из зала Высокого суда с самого начала судебного процесса. В интервью РС Данкан Гардхэм говорит о своих впечатлениях от показаний Александра Волошина:
– Было очень интересно познакомиться с показаниями Волошина о важнейшем аспекте этого дела – о нападках Березовского на Путина в связи с трагедией подлодки "Курск". Я бы назвал эти показания очень эмоциональными. Волошин сообщил суду, что лично оказал давление на Березовского, чтобы заставить его прекратить эти нападки и приложил все силы, чтобы лишить его "любимой игрушки" в виде ОРТ. У нас в Британии вызывает удивление, что российские власти отнимают бизнес у человека за критику политики правительства или президента. На Западе на это смотрят по-другому. На суде выяснилось, что и телекомпания НТВ также перешла в собственность государства в результате интервенции властей. Думаю, что тем самым Волошин продемонстрировал глубокую пропасть между возможностями российских властей и западных правительств, для которых такого рода неправовое поведение невозможно.
– Березовский считает себя, прежде всего, политиком и лишь затем бизнесменом. Полагаете ли вы, что, подав иск против Абрамовича, он руководствовался лишь финансовыми соображениями? Не было ли у него также и политических целей?
– Господин Березовский обладает бурным политическим темпераментом, однако в этом процессе он очень сосредоточен и на финансовой стороне дела. О его неприязни к Путину давно известно – это стало его навязчивой идеей. Думаю, что и Путин испытывает к Березовскому схожие чувства. Личностный элемент в этом деле подтвердил в своих показаниях Волошин, когда сообщил об очень эмоциональной реакции Путина на критику Березовским его поведения. Волошин не скрыл на суде, что является другом Абрамовича, – "Господин Абрамович, – сказал он, – был и остается моим другом".
– Березовский настаивает, что давление на него с целью заставить продать акции "Сибнефти", "Русала" и ОРТ исходило не от Абрамовича, а от российского президента и что экс-губернатор Чукотки был лишь посредником в этом деле.
– Во время слушаний действительно нередко создавалось впечатление, что Абрамович часто действовал от имени Путина, как его посланец. Разрыв Березовского с Путиным породил невозможность их дальнейших контактов и огромное негодование с обеих сторон.
– Что можно сказать о показаниях других двух свидетелей со стороны Романа Абрамовича – Сергея Капкова и Евгения Швидлера?
– Показания Капкова были очень краткими, но важными для Абрамовича. По существу, он подтвердил алиби Абрамовича, сказав, что тот не мог встречаться с Березовским на его вилле на мысе Антиб, где, по словам Березовского, Абрамович в декабре 2000 года требовал от него продать акции ОРТ в обмен на освобождение друга Бориса Березовского Николая Глушкова. Абрамович отрицает, что такая встреча имела место. Кстати, Волошин категорически отрицал, что Абрамович требовал это от его имени. Капков заявил, что Абрамович находился в Москве в день антибской встречи двух олигархов. Что касается Швидлера, то его показания были важны с точки зрения финансовой деятельности компаний Абрамовича, которыми он фактически управлял. Швидлер признался, что владелец "Сибнефти" одаривал его дорогими подарками – вроде крупнейшей в мире яхты Le Grand Blue. Швидлер настаивал, что Абрамович был единоличным владельцем "Сибнефти", и что все предыдущие его интервью, в которых говорилось, что ему принадлежала только половина акций, были мистификацией, чтобы скрыть размер активов Абрамовича. Швидлер отрицал, что вторая половина акций принадлежала Березовскому, на чем тот настаивает. Так что оба эти свидетеля лили воду на мельницу Абрамовича.
– Кто вам кажется более убедительным в своих показаниях – Березовский или Абрамович?
– На восприятие их показаний влияет стиль, в котором они давались. Березовский – человек страстный и увлекающийся, Абрамович производит впечатление застенчивого и несколько закомплексованного человека. Пока что трудно судить об убедительности их показаний – так сильно они противоречат друг другу. При полнейшем отсутствии каких-либо документов, контрактов или других письменных свидетельств невозможно доказать, кто из них прав: Березовский, утверждающий, что у него были акции "Сибнефти", или отрицающий это Абрамович. Березовский настаивает, что Абрамович его шантажировал и угрожал, Абрамович уверяет суд, что всего лишь бескорыстно благодарил Березовского, выплачивая ему 2,4 миллиарда долларов за "крышевание" своего бизнеса. Нам преподносятся две противоположные истории, которые создают впечатление, что ни одна из сторон не говорит всей правды.
– Сможет ли, на ваш взгляд, Высокий суд принять единственно правильное и справедливое решение в такой ситуации?
– Думаю, это самая трудная проблема, с которой предстоит столкнуться судье Элизабет Глостер при вынесении вердикта. И истец, и ответчик оперируют лишь словесными договоренностями, объясняя это спецификой российской правовой ситуации в 90-е годы. С другой стороны, находясь в зале суда, видишь кипы различных документов на столах адвокатов обеих сторон. Судье предстоит невероятно трудная задача при вынесении решения по этому делу. Меня не покидает ощущение, что Элизабет Глостер, вынося вердикт, может просто сказать: "Господа, мне не понятно, что происходило между Абрамовичем и Березовским. Единственные люди, кому это достоверно известно, – это они сами. Но я не могу доверять никому из них".
– Комментаторы сходятся во мнении, что решающее влияние на вердикт судьи может оказать предоставленная Березовским магнитофонная запись разговора в 2000 году во французском аэропорту "Ле Бурже" Абрамовича, Патаркацишвили и Березовского.
– Конечно, это очень важная запись. Однако, на мой взгляд, ее трудно назвать неопровержимой уликой, как пытается представить ее Березовский и его адвокаты. На пленке действительно записан разговор о легализации акций. Абрамович признает, что разговор об акциях имел место, но речь там, по его словам, не шла о его акциях. На мой взгляд, более важным аргументом в этом споре может стать документ, доказывающий, что у Бадри Патаркацишвили были акции "Русала". Это может подтвердить слова Березовского о том, что и у него были такие же акции.
– Могли бы вы предсказать вердикт по этому делу?
– Нет. Это самый развернутый ответ, который я могу дать. Это невероятно сложное и запутанное дело, самая главная трудность в котором – это отсутствие документации и давность событий, о которых идет речь.
