В Высоком суде Лондона продолжаются слушания по иску Бориса Березовского к Роману Абрамовичу. В ходе слушаний в суде прозвучало имя Антона Малевского, за которым в средствах массовой информации закрепилась репутация одного из лидеров российской организованной преступности. Абрамович, по данным адвоката Березовского, якобы упоминал Малевского во время своего разговора с Березовским в парижском аэропорту Ле-Бурже в 2000 году.
Напомним, Березовский обвиняет Абрамовича в том, что тот в 2000-2003 годах угрожал ему и заставил его и его партнера Бадри Патаркацишвили продать активы "Сибнефти" и "Русала" по заниженной цене. Березовский рассчитывает взыскать с Абрамовича около шести миллиардов долларов.
Имя Антона Малевского фигурирует и в другом деле, которое рассматривает Высокий суд Лондона – по иску предпринимателя Михаила Черного к его бывшему партнеру по алюминиевому бизнесу, генеральному директору РУСАЛа Олегу Дерипаске. Михаил Черной находится в международном розыске по обвинению в организованной преступности и отмывании денег. Любопытно, что Черной должен был стать одним из ключевых свидетелей Березовского, но на днях отказался давать показания "по ряду причин".
Претензии Черного к Дерипаске похожи на претензии Березовского к Абрамовичу. Оба опальных предпринимателя обвиняют "системных" в том, что в свое время помогли им деньгами и связями, а те в итоге нарушили договоренности.
Черной требует с Дерипаски около четырех миллиардов долларов за то, что Дерипаска якобы нарушил условия сделки по слиянию алюминиевых активов компании "Сибнефть" с активами компании "Сибал", которую он контролировал вместе с Черным. Черной, в частности, заявил, что согласился продать долю с "Сибале" за 250 миллионов долларов и за долю в двадцать процентов в РУСАЛв. Олег Дерипаска утверждает, что не был партнером Черного по РУСАЛу, 250 миллионов долларов за долю в "Сибале" Черному заплатил, и не считает, что должен ему что-то еще.
Антон Малевский не сможет участвовать ни в одном из двух процессов в Высоком суде Лондона. 10 лет назад, 6 ноября 2001 года он погиб, прыгая с парашютом. О его сотрудничестве с российскими олигархами и лидерстве в измайловской преступной группировке в интервью Радио Свобода рассказал его брат Андрей Малевский.
– Как бы вы ответили на вопрос, чем занимался ваш брат Антон Малевский?
– До 1997 года я жил в Америке и Канаде, поэтому не знаю, чем занимался мой брат. После 1997-го я стал все чаще приезжать в Россию и видел, что Антон занимался обычным бизнесом в области цветной металлургии, в частности, алюминиевой. На встречах, где я случайно вместе с ним присутствовал, я наблюдал вполне обычные деловые отношения. Речь шла о поставках глинозема, продаже алюминия за границу и внутри страны, об отношениях между заводами, взаимных поставках сырья. Никакого бегания с пистолетами и захватов компаний я не наблюдал.
– Вы бы назвали конкретные компании, в которых работал Антон Малевский?
– Эти компании сегодня являются в основном частью РУСАЛа, некоторые проданы. Среди них, например, Саянский алюминиевый завод, Самарский металлургический завод.
– У вашего брата, по словам Михаила Черного, был совместный с ним, с Олегом Дерипаской и Искандером Махмудовым алюминиевый бизнес. Хронология его создания – это, по сути, краткая история возникновения РУСАЛа. Вы в этом бизнесе участвовали?
– Я пытался. В Канаде я основал компанию Nordмetal Intercan и продавал через нее алюминиевый лист, который производили на Самарском металлургическом заводе. Потом я уехал в Россию и больше в этой отрасли не работал. Сейчас я занимаюсь средним бизнесом, к делам моего брата он не имеет отношения.
– Какой бизнес?
– У меня есть сеть ресторанов Kentuki Fried Chicken по франчайзингу, которые работают в Москве.
– "Ведомости" 11 июля 2008 года писали о том, что в конце девяностых вы, Олег Дерипаска, Михаил Черной и Искандер Махмудов владели алюминиевой компанией Radom Foundation. Это правда?
– Совершенно правильно. Антон представил мне эту идею: основать компанию, в которой затем аккумулировать активы и превратить в активную структуру алюминиевой промышленности. Я был лишь миноритарным акционером.
– Почему не удалось эту идею реализовать с участием вашего брата и вас?
– Поскольку я всего лишь миноритарный акционер, я не владею информацией. Это были планы создать нечто подобное нынешнему РУСАЛу.
– Планам помешала смерть Антона Малевского?
– После его смерти со мной никто по этому поводу не разговаривал. Я никаких действий не предпринимал, у меня не было никаких долей в алюминиевых заводах.
– Антон Малевский пытался привлечь вас к бизнесу или, наоборот, вы как старший брат привлекли его?
– Когда он был маленький, наставить на путь истины его пытался я. У нас разные поколения: я на девять лет старше. Детство наше прошло в Москве. Папа – доктор наук, профессор, был заместителем директора Института физики земли Академии наук СССР. Мама – кандидат наук. Я тоже пошел по стопам родителей, защитил диссертацию, уехал в Америку, преподавал в университете, в Канаде был профессором Монреальского университета. А Антон всегда был парень способный, но физикой не увлекался. После школы он не захотел никуда поступать, пошел в армию, служил в Афганистане. А после армии работал на разных работах. Поскольку я уехал в Америку, не знаю деталей начала его карьеры: что он тут делал?..
– Писали, что с Михаилом и Львом Черными Антона Малевского познакомил Алимжан Тохтахунов. Он как-то участвовал в вашем бизнесе, например, в Radom Foundation или в Syndikus?
– Мне это неизвестно. Я видел Тохтахунова на семейных мероприятиях Антона, немного знаком с ним лично. Они были приятели. Тохтахунов – достаточно контактный, популярный и симпатичный в общении человек. Мне кажется, что никакого отношения к бизнесу Антона он не имел.
– "Лидер измайловской группировки" – это ярлык или правда? Если ярлык, когда, почему и кем прикреплен, на ваш взгляд?
– Мне трудно сказать, когда это произошло. По крайней мере, до 1997 года я ничего такого не слышал, потому что не следил внимательно за тем, что говорят и пишут в Москве. Все мы знаем, что начало девяностых годов в России было сложным временем со своими героями, антигероями и способами получить кусок пирога. Между людьми были отношения, которые строились на дружбе, устных договоренностях и том факте, что они живут в одном районе. Не всегда можно объяснить это людям на Западе, где принят другой стиль ведения бизнеса, – более формализованный.
Я исхожу из общих соображений – мало знаком с практикой всего этого…
Есть небезызвестная история с Качканарским ГОКом (Горно-обогатительный комбинат – РС). Моего брата обвиняют в захвате предприятия. Бывший генеральный директор комбината Джалол Хайдаров обвиняет и таких богатых и известных людей, как Олег Дерипаска и Искандер Махмудов. Но, насколько мне известно, сам он был лишь наемным менеджером, который скупал акции компании даже не на свои деньги.
А лет семь назад мне отказали в визе во Францию "из соображений национальной безопасности". 28 ноября 2002 года в газете Le Monde вышла статья, в которой Антон Малевский был назван шефом российской мафии из Измайлово, вооруженной рукой в алюминиевых войнах, человеком, которого "полностью очистил министр внутренних дел Рушайло". В статье говорилось: "его делами после смерти руководит его брат Андрей". Можно подумать, я руковожу преступной, как сказано в статье, деятельностью в России. Я связал отказ в визе с этой статьей, попытался подать иск о защите чести и достоинства, чтобы эту фразу опровергнуть. Оказывается, во Франции срок исковой давности по такого рода делам – три месяца. К сожалению, я не каждое утро читаю газету Le Monde, поэтому эти три месяца я пропустил. Когда после смерти человека его называют преступником, от этого косвенно страдают его родственники. Но каким образом можно подтвердить доброе имя человека, которого нет в живых?
– Например, дать показания, что человек преступником не был.
– Не знаю, это достаточно темная область для меня с юридической точки зрения.
– Как статья в Le Monde повредила вашему бизнесу?
– Я семь лет не могу выехать в Европу. Мне приходится объясняться с партнерами.
– Вы думаете, это чей-то умысел?
– Что касается меня лично – нет. Думаю, это случайность, фантазия человека, который высосал все это из пальца.
– А Антона Малевского умышленно назвали мафиозо?
– Думаю, в отношении Антона это было явно раздуто в целях конкурентной борьбы.
– Конкурентами по алюминиевому бизнесу?
– Это мне не известно. Даже трудно предположить, в чем суть конфликта.
– Измайловская группировка – это миф? Но он имел под собой почву? Как именно с этим мифом или с этой реальностью соприкасался ваш брат Антон Малевский?
– Все тексты в СМИ писались, конечно, о нем. Но я наблюдал исключительно деловые бизнес- отношения: никакого оружия, никаких, как говорят, разборок. Во многом мифы о мафии подогреваются борьбой российских конкурентов, которые в целях вытеснения друг друга с рынка друг друга очерняют. Конкуренты надували пузырь, который, впрочем, имел под собой некоторые основания: заказные убийства, захваты предприятий – такая криминальная активность в девяностые существовала. Но связать все это в какую-то единую сеть больше старались средства массовой информации и некоторые люди в своих собственных интересах. Все это было с охотой подхвачено на Западе и кочует из одного издания в другое.
– Писали, что "измайловская группировка – единственная, которая приобрела "связи в российском политическом руководстве". Не похоже на правду?
– Антон, действительно, начинал с какого-то мелкого бизнеса в Измайлове вместе со своими друзьями, которые жили неподалеку. Деталей я не знаю, поскольку при этом не присутствовал. Родителей он тоже не ставил в известность о своих делах, чтобы они не волновались. Это было тяжелое время. Но повторюсь: когда я вернулся в Россию, никаких внешних проявлений криминальной деятельности Антона не видел.
Наоборот, он, например, в силу ума и пытливости самостоятельно выучил английский язык, внимательно читал книжки по экономике. Он опережал свое время по своим познаниям. Те люди, которые сейчас успешны, как и он, понимали, в какую сторону развивается экономика. Они осознали, что нужно приводить компании в определенный порядок, чтобы они были прозрачны, понятны, интересны инвесторам и могли выходить на международные рынки, покупать иностранные активы.
– В интервью "Московским новостям" в 2001 году Антон Малевский сказал: "Мой бизнес – в России. У меня есть фармацевтический завод и завод по переработке алюминиевого лома в Санкт-Петербурге, а также ряд средних предприятий в Москве". Что он имел в виду?
– Я в курсе. Доли в обоих заводах были проданы.
– Структурам Дерипаски?
– Нет. Боюсь назвать неправильно структуры. Помню, что фармацевтический завод был продан профильной фармацевтической компании.
– Супруга вашего брата Жанна утверждает, что Дерипаска был другом вашей семьи, а потом, уже после смерти вашего брата, от дружбы отрекся и заявил о связях вашего брата с организованной преступностью. Эти обвинения, на ваш взгляд, безосновательны?
– Я видел исключительно деловые отношения между Олегом Дерипаской и моим братом. Мой брат всегда очень высоко отзывался об Олеге. Говорил, что это один из наших самых перспективных молодых руководителей бизнеса. По крайней мере, я не наблюдал никакого принуждения к чему-либо, о котором говорит Дерипаска. Могу только повторить фразу Михаила Черного: неужели Антон принуждал Дерипаску к тому, чтобы тот стал самым богатым человеком в России?
– Что могло спровоцировать такой приступ ненависти Олега Дерипаски к Антону Малевскому?
– Я не думаю, что у Дерипаски есть какая-то ненависть.
– Но он заявляет о связях своего покойного делового партнера с организованной преступностью.
– Видимо, это было связано с какой-то необходимостью. Могу только рассуждать, не зная деталей, но, может быть, это рекомендации плохих советников. С моей точки зрения, он выбрал не совсем правильное направление. Даже отвлекаясь от моих родственных отношений с Антоном, Дерипаске не совсем выгодно делать такие заявления для своей собственной репутации и для репутации огромной компании, которую он возглавляет.
– Супруга вашего брата писала, что Дерипаска присутствовал на семейных праздниках. Сейчас общаетесь?
– Нет, отношения прекратились, хотя негативных моментов не было. Просто после смерти Антона многие люди свернули отношения с родственниками.
– Почему ваш брат уехал в Израиль?
– Не знаю. Он мне не говорил. У меня не возникало такого вопроса, потому что это было начало девяностых, и никто не собирался уезжать навсегда. Антон заработал деньги, купил дом родителям. Его дочка Ника родилась в Израиле в 1993 году...
– Писали, что на Антона Малевского в 1994 году было заведено уголовное дело за незаконное хранение оружия, которое позже, когда он переехал в Израиль, было закрыто. Из ваших слов следует, что он уехал до возбуждения уголовного дела.
– Может быть, я путаю… По крайней мере, он уехал до 1995 года.
– Что вам известно об этом уголовном деле? Какие еще сложности с правоохранительными органами возникали у вашего брата?
– Я не знал об этом ничего до последнего времени, когда об этом стали писать и говорить. Было заведено уголовное дело за хранение оружия, которое было закрыто за отсутствием состава преступления. Больше никаких проблем не было.
– За что Антона Малевского лишили израильского гражданства?
– Похоже, как раз за это уголовное дело. Формально его лишили гражданства потому, что он сообщил неправильные сведения в анкете – в графе об отсутствии судимости или о том, состоял ли под следствием. Хотя никакого осуждения не было – дело было закрыто.
– Вы верите, что смерть вашего брата была несчастным случаем?
– Знать наверняка не может никто, но у меня нет оснований сомневаться в том, что это все-таки несчастный случай. Его парашют был раскрыт, видимо, он проявил чрезмерную самоуверенность (6 ноября 2001 года Антон Малевский разбился при прыжке с парашютом в Кении – РС).
– Ежегодно в Ступине проводится кубок памяти Антона Малевского среди парашютистов. Никогда не возникало проблем с организацией этого мероприятия?
– Всегда все проходило гладко. Только в 2010 году военные власти аэродрома отказали в его спортивном использовании.
– К врагам Антона Малевского СМИ причисляли Олега Дерипаску, Джалола Хайдарова, Михаила Живило (сооснователь Металлургической инвестиционной компании, вместе с Джалолом Хайдаровым в американском суде в начале 2000-х подал иски против Олега Дерипаски, Амана Тулеева и Искандера Махмудова, охарактеризовав их как "членов измайловской мафии") и Льва Черного (вместе с братом Михаилом Черным экспортировал алюминий из России, имел проблемы с правоохранительными органами). Вы бы скорректировали этот список?
– Что касается Льва Семеновича, мне кажется, он никогда врагом Антона не был. Между братьями Черными были разногласия, Антон придерживался стороны Михаила. Но это были разногласия делового характера и они, насколько я знаю, никак не могли перейти во взаимные негативные действия. С Дерипаской никакой вражды никогда не было. И конфликтов.
¬ Тогда не понятен выпад Дерипаски против Антона Малевского на судебных разбирательствах с Михаилом Черным в Высоком суде Лондона.
– Мне кажется, это неверно подсказанный советниками ход для судебного процесса. Иногда можно выпустить джинна из бутылки и иметь негативные репутационные последствия для себя самого. Он долгое время сотрудничал с Антоном и с Михаилом Черным. Это факт. Факт также и то, какую долю занимал Михаил Черной в алюминиевом бизнесе в России. Невозможно это отрицать. Тысячи людей видели их отношения.
– Вам не кажется, что репутационную войну Олег Дерипаска выигрывает?
– Но ведь невозможно отрицать, что он общался с Антоном Малевским и с Михаилом Черным. Об этом знают много людей, которые входят сейчас в российский список Forbes. И они знают, что это были нормальные деловые отношения.
– Ваш брат пытался участвовать в политике?
– Нет, насколько я знаю. Последние годы его жизни он концентрировался на экономике, бизнесе. Он был очень увлечен темой создания крупной компании, синергетического эффекта, выхода на новые рынки.
– А сам он вам говорил, откуда, когда и зачем, по его ощущениям, на него навесили ярлык русского мафиозо?
– Иногда при прочтении очередной информации он печально шутил: мол, опять окрестили. Естественно, это мешало бизнесу, было неприятно. В то же время это воспринималось как неизбежная вещь...
Никто не отрицает, что существует преступность, в том числе организованная. У нас в стране это большая проблема. Я не верю во вселенский заговор. Как мне кажется, зачастую так получалось, потому что некоторые люди вешали этот ярлык на своих конкурентов или пытались казаться значительнее, рассказав, что якобы имеют отношение к той или иной группировке.
– Биография вашего брата позволяет предполагать, что ему, возможно, приходилось видеть не мифическую мафию.
– Существовало некое воровское сообщество, воры в законе. Моего брата вряд ли могла касаться эта атрибутика, поскольку в тюрьме он никогда не сидел.
– Где же настоящая мафия?
– Я не знаю.
***
Специалист по организованной преступности, профессор американского университета Джорджа Мэйсон Луиз Шелли в интервью Радио Свобода заявила, что "любой бизнес в России, включая бизнес олигархов или средний бизнес, связан с организованной преступностью":
– Российская организованная преступность – это сеть, которая работает вне границ государств в самых разных областях, без иерархии, свойственной классической мафии. За двадцать лет она "встроилась" в легитимную экономику и стала менее жестокой. Но сильнее она не стала. Пик ее расцвета пришелся на конец существования Советского Союза. Организованная преступность, собственно, и стала той силой, которая оказала огромное влияние на формирование постсоветского пространства, – сказала Луиз Шелли.
Напомним, Березовский обвиняет Абрамовича в том, что тот в 2000-2003 годах угрожал ему и заставил его и его партнера Бадри Патаркацишвили продать активы "Сибнефти" и "Русала" по заниженной цене. Березовский рассчитывает взыскать с Абрамовича около шести миллиардов долларов.
Имя Антона Малевского фигурирует и в другом деле, которое рассматривает Высокий суд Лондона – по иску предпринимателя Михаила Черного к его бывшему партнеру по алюминиевому бизнесу, генеральному директору РУСАЛа Олегу Дерипаске. Михаил Черной находится в международном розыске по обвинению в организованной преступности и отмывании денег. Любопытно, что Черной должен был стать одним из ключевых свидетелей Березовского, но на днях отказался давать показания "по ряду причин".
Претензии Черного к Дерипаске похожи на претензии Березовского к Абрамовичу. Оба опальных предпринимателя обвиняют "системных" в том, что в свое время помогли им деньгами и связями, а те в итоге нарушили договоренности.
Черной требует с Дерипаски около четырех миллиардов долларов за то, что Дерипаска якобы нарушил условия сделки по слиянию алюминиевых активов компании "Сибнефть" с активами компании "Сибал", которую он контролировал вместе с Черным. Черной, в частности, заявил, что согласился продать долю с "Сибале" за 250 миллионов долларов и за долю в двадцать процентов в РУСАЛв. Олег Дерипаска утверждает, что не был партнером Черного по РУСАЛу, 250 миллионов долларов за долю в "Сибале" Черному заплатил, и не считает, что должен ему что-то еще.
Антон Малевский не сможет участвовать ни в одном из двух процессов в Высоком суде Лондона. 10 лет назад, 6 ноября 2001 года он погиб, прыгая с парашютом. О его сотрудничестве с российскими олигархами и лидерстве в измайловской преступной группировке в интервью Радио Свобода рассказал его брат Андрей Малевский.
Интервью Андрея Малевского, брата Антона Малевского
– Как бы вы ответили на вопрос, чем занимался ваш брат Антон Малевский?
– До 1997 года я жил в Америке и Канаде, поэтому не знаю, чем занимался мой брат. После 1997-го я стал все чаще приезжать в Россию и видел, что Антон занимался обычным бизнесом в области цветной металлургии, в частности, алюминиевой. На встречах, где я случайно вместе с ним присутствовал, я наблюдал вполне обычные деловые отношения. Речь шла о поставках глинозема, продаже алюминия за границу и внутри страны, об отношениях между заводами, взаимных поставках сырья. Никакого бегания с пистолетами и захватов компаний я не наблюдал.
– Вы бы назвали конкретные компании, в которых работал Антон Малевский?
– Эти компании сегодня являются в основном частью РУСАЛа, некоторые проданы. Среди них, например, Саянский алюминиевый завод, Самарский металлургический завод.
– У вашего брата, по словам Михаила Черного, был совместный с ним, с Олегом Дерипаской и Искандером Махмудовым алюминиевый бизнес. Хронология его создания – это, по сути, краткая история возникновения РУСАЛа. Вы в этом бизнесе участвовали?
– Я пытался. В Канаде я основал компанию Nordмetal Intercan и продавал через нее алюминиевый лист, который производили на Самарском металлургическом заводе. Потом я уехал в Россию и больше в этой отрасли не работал. Сейчас я занимаюсь средним бизнесом, к делам моего брата он не имеет отношения.
– Какой бизнес?
– У меня есть сеть ресторанов Kentuki Fried Chicken по франчайзингу, которые работают в Москве.
– "Ведомости" 11 июля 2008 года писали о том, что в конце девяностых вы, Олег Дерипаска, Михаил Черной и Искандер Махмудов владели алюминиевой компанией Radom Foundation. Это правда?
– Совершенно правильно. Антон представил мне эту идею: основать компанию, в которой затем аккумулировать активы и превратить в активную структуру алюминиевой промышленности. Я был лишь миноритарным акционером.
– Почему не удалось эту идею реализовать с участием вашего брата и вас?
– Поскольку я всего лишь миноритарный акционер, я не владею информацией. Это были планы создать нечто подобное нынешнему РУСАЛу.
– Планам помешала смерть Антона Малевского?
– После его смерти со мной никто по этому поводу не разговаривал. Я никаких действий не предпринимал, у меня не было никаких долей в алюминиевых заводах.
– Антон Малевский пытался привлечь вас к бизнесу или, наоборот, вы как старший брат привлекли его?
– Когда он был маленький, наставить на путь истины его пытался я. У нас разные поколения: я на девять лет старше. Детство наше прошло в Москве. Папа – доктор наук, профессор, был заместителем директора Института физики земли Академии наук СССР. Мама – кандидат наук. Я тоже пошел по стопам родителей, защитил диссертацию, уехал в Америку, преподавал в университете, в Канаде был профессором Монреальского университета. А Антон всегда был парень способный, но физикой не увлекался. После школы он не захотел никуда поступать, пошел в армию, служил в Афганистане. А после армии работал на разных работах. Поскольку я уехал в Америку, не знаю деталей начала его карьеры: что он тут делал?..
– Писали, что с Михаилом и Львом Черными Антона Малевского познакомил Алимжан Тохтахунов. Он как-то участвовал в вашем бизнесе, например, в Radom Foundation или в Syndikus?
– Мне это неизвестно. Я видел Тохтахунова на семейных мероприятиях Антона, немного знаком с ним лично. Они были приятели. Тохтахунов – достаточно контактный, популярный и симпатичный в общении человек. Мне кажется, что никакого отношения к бизнесу Антона он не имел.
– "Лидер измайловской группировки" – это ярлык или правда? Если ярлык, когда, почему и кем прикреплен, на ваш взгляд?
– Мне трудно сказать, когда это произошло. По крайней мере, до 1997 года я ничего такого не слышал, потому что не следил внимательно за тем, что говорят и пишут в Москве. Все мы знаем, что начало девяностых годов в России было сложным временем со своими героями, антигероями и способами получить кусок пирога. Между людьми были отношения, которые строились на дружбе, устных договоренностях и том факте, что они живут в одном районе. Не всегда можно объяснить это людям на Западе, где принят другой стиль ведения бизнеса, – более формализованный.
Я исхожу из общих соображений – мало знаком с практикой всего этого…
Есть небезызвестная история с Качканарским ГОКом (Горно-обогатительный комбинат – РС). Моего брата обвиняют в захвате предприятия. Бывший генеральный директор комбината Джалол Хайдаров обвиняет и таких богатых и известных людей, как Олег Дерипаска и Искандер Махмудов. Но, насколько мне известно, сам он был лишь наемным менеджером, который скупал акции компании даже не на свои деньги.
А лет семь назад мне отказали в визе во Францию "из соображений национальной безопасности". 28 ноября 2002 года в газете Le Monde вышла статья, в которой Антон Малевский был назван шефом российской мафии из Измайлово, вооруженной рукой в алюминиевых войнах, человеком, которого "полностью очистил министр внутренних дел Рушайло". В статье говорилось: "его делами после смерти руководит его брат Андрей". Можно подумать, я руковожу преступной, как сказано в статье, деятельностью в России. Я связал отказ в визе с этой статьей, попытался подать иск о защите чести и достоинства, чтобы эту фразу опровергнуть. Оказывается, во Франции срок исковой давности по такого рода делам – три месяца. К сожалению, я не каждое утро читаю газету Le Monde, поэтому эти три месяца я пропустил. Когда после смерти человека его называют преступником, от этого косвенно страдают его родственники. Но каким образом можно подтвердить доброе имя человека, которого нет в живых?
– Например, дать показания, что человек преступником не был.
– Не знаю, это достаточно темная область для меня с юридической точки зрения.
– Как статья в Le Monde повредила вашему бизнесу?
– Я семь лет не могу выехать в Европу. Мне приходится объясняться с партнерами.
– Вы думаете, это чей-то умысел?
– Что касается меня лично – нет. Думаю, это случайность, фантазия человека, который высосал все это из пальца.
– А Антона Малевского умышленно назвали мафиозо?
– Думаю, в отношении Антона это было явно раздуто в целях конкурентной борьбы.
– Конкурентами по алюминиевому бизнесу?
– Это мне не известно. Даже трудно предположить, в чем суть конфликта.
– Измайловская группировка – это миф? Но он имел под собой почву? Как именно с этим мифом или с этой реальностью соприкасался ваш брат Антон Малевский?
– Все тексты в СМИ писались, конечно, о нем. Но я наблюдал исключительно деловые бизнес- отношения: никакого оружия, никаких, как говорят, разборок. Во многом мифы о мафии подогреваются борьбой российских конкурентов, которые в целях вытеснения друг друга с рынка друг друга очерняют. Конкуренты надували пузырь, который, впрочем, имел под собой некоторые основания: заказные убийства, захваты предприятий – такая криминальная активность в девяностые существовала. Но связать все это в какую-то единую сеть больше старались средства массовой информации и некоторые люди в своих собственных интересах. Все это было с охотой подхвачено на Западе и кочует из одного издания в другое.
– Писали, что "измайловская группировка – единственная, которая приобрела "связи в российском политическом руководстве". Не похоже на правду?
– Антон, действительно, начинал с какого-то мелкого бизнеса в Измайлове вместе со своими друзьями, которые жили неподалеку. Деталей я не знаю, поскольку при этом не присутствовал. Родителей он тоже не ставил в известность о своих делах, чтобы они не волновались. Это было тяжелое время. Но повторюсь: когда я вернулся в Россию, никаких внешних проявлений криминальной деятельности Антона не видел.
Наоборот, он, например, в силу ума и пытливости самостоятельно выучил английский язык, внимательно читал книжки по экономике. Он опережал свое время по своим познаниям. Те люди, которые сейчас успешны, как и он, понимали, в какую сторону развивается экономика. Они осознали, что нужно приводить компании в определенный порядок, чтобы они были прозрачны, понятны, интересны инвесторам и могли выходить на международные рынки, покупать иностранные активы.
– В интервью "Московским новостям" в 2001 году Антон Малевский сказал: "Мой бизнес – в России. У меня есть фармацевтический завод и завод по переработке алюминиевого лома в Санкт-Петербурге, а также ряд средних предприятий в Москве". Что он имел в виду?
– Я в курсе. Доли в обоих заводах были проданы.
– Структурам Дерипаски?
– Нет. Боюсь назвать неправильно структуры. Помню, что фармацевтический завод был продан профильной фармацевтической компании.
– Супруга вашего брата Жанна утверждает, что Дерипаска был другом вашей семьи, а потом, уже после смерти вашего брата, от дружбы отрекся и заявил о связях вашего брата с организованной преступностью. Эти обвинения, на ваш взгляд, безосновательны?
– Я видел исключительно деловые отношения между Олегом Дерипаской и моим братом. Мой брат всегда очень высоко отзывался об Олеге. Говорил, что это один из наших самых перспективных молодых руководителей бизнеса. По крайней мере, я не наблюдал никакого принуждения к чему-либо, о котором говорит Дерипаска. Могу только повторить фразу Михаила Черного: неужели Антон принуждал Дерипаску к тому, чтобы тот стал самым богатым человеком в России?
– Что могло спровоцировать такой приступ ненависти Олега Дерипаски к Антону Малевскому?
– Я не думаю, что у Дерипаски есть какая-то ненависть.
– Но он заявляет о связях своего покойного делового партнера с организованной преступностью.
– Видимо, это было связано с какой-то необходимостью. Могу только рассуждать, не зная деталей, но, может быть, это рекомендации плохих советников. С моей точки зрения, он выбрал не совсем правильное направление. Даже отвлекаясь от моих родственных отношений с Антоном, Дерипаске не совсем выгодно делать такие заявления для своей собственной репутации и для репутации огромной компании, которую он возглавляет.
– Супруга вашего брата писала, что Дерипаска присутствовал на семейных праздниках. Сейчас общаетесь?
– Нет, отношения прекратились, хотя негативных моментов не было. Просто после смерти Антона многие люди свернули отношения с родственниками.
– Почему ваш брат уехал в Израиль?
– Не знаю. Он мне не говорил. У меня не возникало такого вопроса, потому что это было начало девяностых, и никто не собирался уезжать навсегда. Антон заработал деньги, купил дом родителям. Его дочка Ника родилась в Израиле в 1993 году...
– Писали, что на Антона Малевского в 1994 году было заведено уголовное дело за незаконное хранение оружия, которое позже, когда он переехал в Израиль, было закрыто. Из ваших слов следует, что он уехал до возбуждения уголовного дела.
– Может быть, я путаю… По крайней мере, он уехал до 1995 года.
– Что вам известно об этом уголовном деле? Какие еще сложности с правоохранительными органами возникали у вашего брата?
– Я не знал об этом ничего до последнего времени, когда об этом стали писать и говорить. Было заведено уголовное дело за хранение оружия, которое было закрыто за отсутствием состава преступления. Больше никаких проблем не было.
– За что Антона Малевского лишили израильского гражданства?
– Похоже, как раз за это уголовное дело. Формально его лишили гражданства потому, что он сообщил неправильные сведения в анкете – в графе об отсутствии судимости или о том, состоял ли под следствием. Хотя никакого осуждения не было – дело было закрыто.
– Вы верите, что смерть вашего брата была несчастным случаем?
– Знать наверняка не может никто, но у меня нет оснований сомневаться в том, что это все-таки несчастный случай. Его парашют был раскрыт, видимо, он проявил чрезмерную самоуверенность (6 ноября 2001 года Антон Малевский разбился при прыжке с парашютом в Кении – РС).
– Ежегодно в Ступине проводится кубок памяти Антона Малевского среди парашютистов. Никогда не возникало проблем с организацией этого мероприятия?
– Всегда все проходило гладко. Только в 2010 году военные власти аэродрома отказали в его спортивном использовании.
– К врагам Антона Малевского СМИ причисляли Олега Дерипаску, Джалола Хайдарова, Михаила Живило (сооснователь Металлургической инвестиционной компании, вместе с Джалолом Хайдаровым в американском суде в начале 2000-х подал иски против Олега Дерипаски, Амана Тулеева и Искандера Махмудова, охарактеризовав их как "членов измайловской мафии") и Льва Черного (вместе с братом Михаилом Черным экспортировал алюминий из России, имел проблемы с правоохранительными органами). Вы бы скорректировали этот список?
– Что касается Льва Семеновича, мне кажется, он никогда врагом Антона не был. Между братьями Черными были разногласия, Антон придерживался стороны Михаила. Но это были разногласия делового характера и они, насколько я знаю, никак не могли перейти во взаимные негативные действия. С Дерипаской никакой вражды никогда не было. И конфликтов.
¬ Тогда не понятен выпад Дерипаски против Антона Малевского на судебных разбирательствах с Михаилом Черным в Высоком суде Лондона.
– Мне кажется, это неверно подсказанный советниками ход для судебного процесса. Иногда можно выпустить джинна из бутылки и иметь негативные репутационные последствия для себя самого. Он долгое время сотрудничал с Антоном и с Михаилом Черным. Это факт. Факт также и то, какую долю занимал Михаил Черной в алюминиевом бизнесе в России. Невозможно это отрицать. Тысячи людей видели их отношения.
– Вам не кажется, что репутационную войну Олег Дерипаска выигрывает?
– Но ведь невозможно отрицать, что он общался с Антоном Малевским и с Михаилом Черным. Об этом знают много людей, которые входят сейчас в российский список Forbes. И они знают, что это были нормальные деловые отношения.
– Ваш брат пытался участвовать в политике?
– Нет, насколько я знаю. Последние годы его жизни он концентрировался на экономике, бизнесе. Он был очень увлечен темой создания крупной компании, синергетического эффекта, выхода на новые рынки.
– А сам он вам говорил, откуда, когда и зачем, по его ощущениям, на него навесили ярлык русского мафиозо?
– Иногда при прочтении очередной информации он печально шутил: мол, опять окрестили. Естественно, это мешало бизнесу, было неприятно. В то же время это воспринималось как неизбежная вещь...
Никто не отрицает, что существует преступность, в том числе организованная. У нас в стране это большая проблема. Я не верю во вселенский заговор. Как мне кажется, зачастую так получалось, потому что некоторые люди вешали этот ярлык на своих конкурентов или пытались казаться значительнее, рассказав, что якобы имеют отношение к той или иной группировке.
– Биография вашего брата позволяет предполагать, что ему, возможно, приходилось видеть не мифическую мафию.
– Существовало некое воровское сообщество, воры в законе. Моего брата вряд ли могла касаться эта атрибутика, поскольку в тюрьме он никогда не сидел.
– Где же настоящая мафия?
– Я не знаю.
***
Специалист по организованной преступности, профессор американского университета Джорджа Мэйсон Луиз Шелли в интервью Радио Свобода заявила, что "любой бизнес в России, включая бизнес олигархов или средний бизнес, связан с организованной преступностью":
– Российская организованная преступность – это сеть, которая работает вне границ государств в самых разных областях, без иерархии, свойственной классической мафии. За двадцать лет она "встроилась" в легитимную экономику и стала менее жестокой. Но сильнее она не стала. Пик ее расцвета пришелся на конец существования Советского Союза. Организованная преступность, собственно, и стала той силой, которая оказала огромное влияние на формирование постсоветского пространства, – сказала Луиз Шелли.
