Отсутствие здравого смысла, прежде всего, в позиции российской стороны затрудняет поиск вариантов сотрудничества между Россией и НАТО в области противоракетной обороны. Это, по мнению американских экспертов, главное, что заставляет сомневаться в успехе перегоров в рамках открывающегося 8 июня заседания Совета Россия-НАТО в Брюсселе.
Спустя полгода после Лиссабонского саммита Североатлантического союза, между Россией и НАТО остаются глубокие разногласия по поводу создания системы противоракетной обороны в Европе. Концепция этой системы, существенно переработанная в 2009 году администрацией Обамы, по-прежнему не устраивает Кремль, который предлагает создать единую российско-натовскую систему ПРО. США и НАТО в свою очередь, не желают предоставлять России право на ключевые решения в вопросах обороны Европы и США от потенциальной ракетной атаки со стороны враждебных стран. Президенты Барак Обама и Дмитрий Медведев, встретившись с глазу на глаз на недавнем саммите Большой Восьмерки в Довиле, не смогли найти взаимопонимания в данном вопросе.
Что мешает России и НАТО выработать механизм сотрудничества в сфере противоракетной обороны? На этот вопрос отвечает Грег Тилманн, старший сотрудник независимой вашингтонской Ассоциации по контролю над вооружениями:
– Существует несколько ключевых проблем. Одна из самых существенных – это требование со стороны России предоставить юридические гарантии того, что оборонительные системы США не будут направлены против стратегических наступательных вооружений России. Но для Соединенных Штатов это крайне трудная задача – многие в Конгрессе против такого юридического соглашения. Россия также уже довольно давно добивается создания системы совместной ПРО, в основе которой лежит принцип распределения ответственности отдельных стран за поиск и уничтожение ракет в определенном секторе обороны. Это отличается от НАТОвской концепции, согласно которой страны-члены НАТО должны отвечать за собственную оборону, а Россия – за оборону собственной территориии. Если говорить короче – договориться мешает различное понимание характера сотрудничества.
– Насколько для Соединенных Штатов важно, чтобы Россия была частью европейской системы противоракетной обороны?
– Думаю, роль России как партнера очень важна, и даже не только с технической точки зрения – Соединенные Штаты сегодня имеют средства перехвата, а в будущем будут располагать готовыми к развертыванию модернизированными противоракетными системами. Соединенные Штаты также имеют мобильные радары для слежения за баллистическими ракетами, соглашения по размещению которых в ряде стран Европы уже подписаны. Желательность партнерства с Россией обусловлена ее географическими преимуществами. Российский радар в Азербайджане был бы очень ценным пунктом наблюдения за пусками баллистических ракет из Ближневосточного региона. Это усилило бы способность системы НАТО оборонять территорию стран-членов этого союза. Еще более важны политические преимущества такого сотрудничества. Совместная работа в сфере ПРО значительно расширила бы возможности сотрудничества по другим проблемам, например, сокращению ядерных вооружений.
– Накануне заседания Совета Россия-НАТО генеральный секретарь Североатлантического союза Андерс Фог Расмуссен заявил о нецелесообразности создания единой с Россией системы ПРО. Однако он сказал, что имеет смысл говорить о двух раздельных, но сопряженных системах. Что имеется в виду?
– Насколько я понимаю, видение Расмуссена основано на прочном стремлении большинства стран-членов НАТО к тому, чтобы и НАТО, и Россия имели свои собственные антиракетные системы и радары. Но при этом, чтобы они активно обменивались добываемой информацией.
– Можно ли ожидать важных решений на предстоящем заседании Совета Россия НАТО?
– Пожалуй, это самый трудный вопрос. Сегодня я могу говорить не столько об ожиданиях, сколько о надеждах. Лидеры НАТО должны развеять подозрения России в том, что размещение объектов ПРО может сместить баланс сил не в ее пользу. В свою очередь Россия должна реалистично оценить пределы возможностей , которыми обладают Соединенные Штаты и НАТО в переговорах. Например, НАТО никогда не откажется от предоставления надежных гарантий, скажем, странам Балтии, позволив Москве блокировать решения, связанные с их обороной. Не стоит также ожидать, что администрация США, с учетом нынешнего соотношения сил в Конгрессе, сможет предоставить России юридические гарантии пределов использования системы ПРО. На мой взгляд, реалистично было бы рассчитывать на политические гарантии со стороны Вашингтона, что американские антиракетные системы в Европе не будут угрожать России. Я не уверен, что на предстоящем заседании Совета Россия-НАТО произойдет прорыв в переговорах о создании основы дальнейшего развития диалога о ПРО. Но если обе стороны будут придерживаться неких реальных позиций, мы сможем продвинуться к созданию такой совместной системы, которая, по крайней мере, позволит обмениваться информацией, проводить совместные учения. Все это снизит уровень взаимных подозрений, позволяя добиваться большего в контроле над вооружениями и в других сферах.
Спустя полгода после Лиссабонского саммита Североатлантического союза, между Россией и НАТО остаются глубокие разногласия по поводу создания системы противоракетной обороны в Европе. Концепция этой системы, существенно переработанная в 2009 году администрацией Обамы, по-прежнему не устраивает Кремль, который предлагает создать единую российско-натовскую систему ПРО. США и НАТО в свою очередь, не желают предоставлять России право на ключевые решения в вопросах обороны Европы и США от потенциальной ракетной атаки со стороны враждебных стран. Президенты Барак Обама и Дмитрий Медведев, встретившись с глазу на глаз на недавнем саммите Большой Восьмерки в Довиле, не смогли найти взаимопонимания в данном вопросе.
Что мешает России и НАТО выработать механизм сотрудничества в сфере противоракетной обороны? На этот вопрос отвечает Грег Тилманн, старший сотрудник независимой вашингтонской Ассоциации по контролю над вооружениями:
– Существует несколько ключевых проблем. Одна из самых существенных – это требование со стороны России предоставить юридические гарантии того, что оборонительные системы США не будут направлены против стратегических наступательных вооружений России. Но для Соединенных Штатов это крайне трудная задача – многие в Конгрессе против такого юридического соглашения. Россия также уже довольно давно добивается создания системы совместной ПРО, в основе которой лежит принцип распределения ответственности отдельных стран за поиск и уничтожение ракет в определенном секторе обороны. Это отличается от НАТОвской концепции, согласно которой страны-члены НАТО должны отвечать за собственную оборону, а Россия – за оборону собственной территориии. Если говорить короче – договориться мешает различное понимание характера сотрудничества.
– Насколько для Соединенных Штатов важно, чтобы Россия была частью европейской системы противоракетной обороны?
– Думаю, роль России как партнера очень важна, и даже не только с технической точки зрения – Соединенные Штаты сегодня имеют средства перехвата, а в будущем будут располагать готовыми к развертыванию модернизированными противоракетными системами. Соединенные Штаты также имеют мобильные радары для слежения за баллистическими ракетами, соглашения по размещению которых в ряде стран Европы уже подписаны. Желательность партнерства с Россией обусловлена ее географическими преимуществами. Российский радар в Азербайджане был бы очень ценным пунктом наблюдения за пусками баллистических ракет из Ближневосточного региона. Это усилило бы способность системы НАТО оборонять территорию стран-членов этого союза. Еще более важны политические преимущества такого сотрудничества. Совместная работа в сфере ПРО значительно расширила бы возможности сотрудничества по другим проблемам, например, сокращению ядерных вооружений.
– Накануне заседания Совета Россия-НАТО генеральный секретарь Североатлантического союза Андерс Фог Расмуссен заявил о нецелесообразности создания единой с Россией системы ПРО. Однако он сказал, что имеет смысл говорить о двух раздельных, но сопряженных системах. Что имеется в виду?
– Насколько я понимаю, видение Расмуссена основано на прочном стремлении большинства стран-членов НАТО к тому, чтобы и НАТО, и Россия имели свои собственные антиракетные системы и радары. Но при этом, чтобы они активно обменивались добываемой информацией.
– Можно ли ожидать важных решений на предстоящем заседании Совета Россия НАТО?
– Пожалуй, это самый трудный вопрос. Сегодня я могу говорить не столько об ожиданиях, сколько о надеждах. Лидеры НАТО должны развеять подозрения России в том, что размещение объектов ПРО может сместить баланс сил не в ее пользу. В свою очередь Россия должна реалистично оценить пределы возможностей , которыми обладают Соединенные Штаты и НАТО в переговорах. Например, НАТО никогда не откажется от предоставления надежных гарантий, скажем, странам Балтии, позволив Москве блокировать решения, связанные с их обороной. Не стоит также ожидать, что администрация США, с учетом нынешнего соотношения сил в Конгрессе, сможет предоставить России юридические гарантии пределов использования системы ПРО. На мой взгляд, реалистично было бы рассчитывать на политические гарантии со стороны Вашингтона, что американские антиракетные системы в Европе не будут угрожать России. Я не уверен, что на предстоящем заседании Совета Россия-НАТО произойдет прорыв в переговорах о создании основы дальнейшего развития диалога о ПРО. Но если обе стороны будут придерживаться неких реальных позиций, мы сможем продвинуться к созданию такой совместной системы, которая, по крайней мере, позволит обмениваться информацией, проводить совместные учения. Все это снизит уровень взаимных подозрений, позволяя добиваться большего в контроле над вооружениями и в других сферах.
