Александр Генис: Наступающее лето – пора политической разминки перед той нешуточной борьбой, которая развернется осенью и затянется уже до самых выборов в ноябре 2112 года. Пока официальная кампания не началась, идет смотр сил, примерка, во время которой не избиратели, а кандидаты решают, готовы ли они взвалить на себя зверски тяжелое бремя выборов.
Конечно, на этот раз, в отличие от той редкой ситуации, что сложилась на прошлых выборах, все сомнения выпадают на долю одной партии. С демократами практически все ясно: их кандидатом – наверняка, или, скажем из осторожности, почти наверняка станет нынешний президент. Тем более, что после ликвидации Усамы бин Ладена положение Барака Обамы укрепилось, хотя и ненадолго: все, как всегда решат экономические показатели, о которых судить еще рано.
Зато в лагере республиканцев – разброд и шатание. Особенно после того, как многие кандидаты вышли из борьбы, еще ее не начав. Самым живописным из них был строительный магнат Дональд Трамп, который снял свою кандидатуру после того, как его сомнения в том, что Обама – урожденный американец, были развеяны публикацией официальной метрики из гавайского роддома. Демократы жалеют, что им не достался такой соперник, потому что Трамп, особенно в паре с Сарой Пэйлин, был бы легкой добычей журналистов и комиков.
Из оставшихся пока в строю кандидатов двое обладают серьезным опытом. Это – Ньютон Гингрич, бывший спикер Конгресса, и бывший губернатор Массачусетса Митт Ромни. У обоих, однако, проблемы с репутацией. У первого – личные, у второго – общественные. Трижды женатый Гингрич известен шумными изменами и бурными романами. Хуже, что один из них он завел как раз тогда, когда яростно требовал импичмента для Клинтона. Избиратели легче прощают грехи, чем лицемерие.
С Ромни – другая – парадоксальная – история. В глазах республиканцев ему мешает успех проведенной им в своем штате медицинской реформы, которую одобряет 80% жителей Массачусетса. Поскольку она в принципе не отличается от той, за которую воюет нынешняя администрация, Ромни ядовито называют лучшим кандидатом в обамовские вице-президенты. И это значит, что ему предстоит объяснить, чем он отличается от демократов и почему то, что годится для одного штата, не годится для всей страны.
Все эти соображения бесспорно важны для борьбы, но победу в ней принесут не аргументы, а личность кандидата. В конечном счете, самое важное – та ''история'', тот, как это называется теперь не только в Америке, ''нарратив'', который покорит избирателей.
Скажем, на прошлых выборах конкурировали две легенды. Одна, эпическая, окружала американского героя Маккейна. Другую, более необычную, предложил избирателем Обама. Вспомним, что на политическую арену он вышел со своими автобиографическими книгами, где автор с необычным на американский слух именем - Барак Хуссейн Обама - рассказывал о своем экзотическом происхождении, экстравагантном детстве, странном опыте. Именно этот рассказ, повернувший великий миф американской мечты новой стороной, привлек к Обаме внимание. Семья стала его секретным оружием. Именно поэтому Америке так интересно узнать о ней побольше. Отсюда – успех первой биографии матери президента, книгу о которой представит нашим слушателям ведущая ''Книжного обозрения'' ''Американского часа'' Марина Ефимова.
Janny Scott. A Singular Woman. ''The Untold Story of Barack Obama’s Mother''
Джанни Скотт. ''Единственная в своем роде. История матери Барака Обамы''.
Марина Ефимова: Мать Барака Обамы - Энн Данхэм - была белой американкой. При рождении ей дали два имени, одно из них – мужское, потому что ее отец (канзасский коммивояжер) хотел мальчика. Её назвали Стэнли Энн, и она вычеркнула из своих документов имя Стэнли только после окончания школы.
Вместе со своими странствующими родителями Энн переезжала из штата в штат, пока семья не осела на Гаваях, где Энн закончила университет, получила степень доктора антропологии и стала довольно типичной молодой интеллигенткой 50-х-60-х годов – ''энергичной оптимисткой эпохи ''корпусов мира'' (как пишет биограф), убежденной интернационалисткой, сторонницей равенства Запада и Востока и ненавистницей расизма. Нетипичным было то, что в своей жизни Энн бесстрашно следовала своим убеждениям:
Диктор: ''В отличие от большинства ее ровесников, Энн Данхэм вы-брала трудный путь. Она вышла замуж за чернокожего человека в то время, когда половина населения Соединенных Штатов считала такие союзы почти незаконными. Она годами работала в странах Третьего мира, например, в индонезийской деревне. И из-за этой работы она надолго разлучалась с детьми, которых оставляла на попечение своих родителей - ради того, чтобы дать им образование в лучших школах Америки''.
Марина Ефимова: Индонезийская деревня поначалу была лишь темой диссертации молодой американки, но постепенно Энн влюбилась в Индонезию. Чтобы объяснить читателю любовь Энн Данхэм к этой стране, биограф использует прием, который рецензент книги Кэтрин Лутц называет ''антропологическим гамбитом'' - то есть, она жертвует Канзасом в пользу Индонезии:
Диктор: ''В книге описан тяжелый опыт семьи Данхэм в Канзасе: судьбу их дедов и отцов определили отчасти гигантская забастовка на нефтяных промыслах, отчасти взлеты и падения экономики во время Второй мировой войны, отчасти зависимость фермеров от капризов природы. В штате попеременно брали верх то организации общественных реформаторов, то Ку Клукс Клан. Зато Индонезия описана по-домашнему уютной: красота природы, семейные праздники, ежевечерний кофе с друзьями. ''Для Энн жизнь человека в урбанистической Америке, с ее анонимностью и одиночеством, - пишет биограф, - заметно проигрывала в сравнении с теплой интимностью жизни в Джакарте''.
Марина Ефимова: Энн Данхэм впервые приехала в Индонезию сразу после неудавшегося коммунистического бунта и его кровавого подавления в 1965-66 годах, когда с обеих сторон погибло около полумиллиона человек. Изучая проблемы бедности в Индонезии, Данхэм пришла к выводу, что одной из тех причин, которые возможно исправить, было отсутствие доступа к финансированию для бедных фермеров. И книга ''Единственная в своем роде'' подробно описывает, как Энн Данхэм помогла создать и распространить по Индонезии микрофинансирование мелких бизнесов, которое теперь стало общепринятым. Она оказалась прирожденным организатором.
Любовная жизнь Энн Данхэм была эпизодической, бурной и полной разочарований. На первом курсе университета она полюбила взрослого, умного, харизматического кенийца Барака Хуссейна Обаму (отца будущего президента), приехавшего в Америку изучать экономику. Но оказалось, что ее избранник уже был женат - на кенийской женщине. Второй брак Энн Данхэм – с индонезийцем Лоло Соэторо – кончился разводом из-за несогласия их взглядов на роль жены в семье.
Биограф Джанни Скотт - журналистка, в прошлом корреспондент газеты ''Нью-Йорк Таймс'' - во время работы над биографией Энн Данхэм встретилась со всеми ее друзьями и родственниками, включая президента. И вот набросок психологического портрета, который они рисовали совместными усилиями:
Диктор: ''Энн была женщина редкостной щедрости и редкостной неспособности обращаться с деньгами. Характер - со странной смесью идеализма и практичности. Свободный, но неорганизованный дух. Она обожала своих детей и откровенно восхищалась ими, особенно старшим сыном – Бараком Хуссейном Обамой-младшим. Она даже хвасталась – умом сына, его достижениями в учебе, его смелостью и решительностью. ''Ее любовь была такой безусловной и безграничной, - сказал президент в интервью, - что одной этой любви было достаточно, чтобы укреплять мой дух во всех перипетиях нашей жизни''.
Марина Ефимова: И с обезоруживающей откровенностью президент Барак Обама признался, что именно мать заложила в его душе фундамент политического идеализма:
Диктор: ''Мать внушила мне веру в то, что несмотря на наши поверхностные различия, мы все одинаковы, и в каждом из нас больше хорошего, чем плохого. Поэтому мы способны дотянуться друг до друга, и поверить друг другу, и работать вместе. Этот наивный идеализм был частью ее характера... и стал, я полагаю, частью моего''.
Марина Ефимова: Это признание, мне кажется, очень соответствует американскому общественному настрою, хотя для человека, обремененного советским опытом, оно может казаться опасным – поскольку нам известно, что даже сами критерии ''хорошего'' и ''плохого'' в разных обществах понимаются по-разному. Одна надежда на то, что сам президент отдает себе отчет в наивности такого идеализма.
Портрет Энн Данхэм, матери 44-го президента Соединенных Штатов Барака Обамы, логически завершается обстоятельствами ее смерти. Она умерла в 52 года от рака, но весь последний год жизни посвятила борьбе с американской страховой компанией ''Сигна'', которая отказывается продавать страховку новым клиентам, если известно, что у них есть хронические заболевания.
