Программу ведет Вероника Остринская. С президентом Приволжско-Уральской ассоциации судебно-медицинских экспертов, заведующим кафедрой судебной медицины Ижевской медакадемии Владиславом Витером беседовала Светлана Толмачева.
Вероника Остринская: В Екатеринбурге на этой неделе впервые прошло собрание Приволжско-Уральской ассоциации судебно-медицинских экспертов. О задачах этой общественной организации, которая была создана в декабре прошлого года, моя коллега Светлана Толмачева беседует с президентом Ассоциации, заведующим кафедрой судебной медицины Ижевской медакадемии Владиславом Витером.
Светлана Толмачева: Владислав Иванович, ваша ассоциация объединяет специалистов из 13 республик и областей, входящих в Уральский и Приволжский федеральные округа. В Екатеринбург на этой неделе приехали около 40 судмедэкспертов. Вообще же, по данным вашей ассоциации, всего в России около 6 тысяч специалистов в области судебно-медицинской экспертизы.
Владислав Витер: Вы знаете, если брать специалистов и других профилей, у нас есть очень много различных лабораторий, работающих в помощь экспертам. Медико-криминалистическая, биологическая, химическая экспертиза, вот если брать экспертов, судебных медиков, в чистом виде их всего около 4,5 тысяч...
Светлана Толмачева: Этого количества судмедэкспертов в масштабах России достаточно?
Владислав Витер: Нет, этого явно недостаточно, потому что мы испытываем кадровый голод. На сегодняшний день фактически занято около 40 процентов, это средняя цифра по России, в некоторых регионах 38, в других 39, где-то 42 процента штатных должностей.
Светлана Толмачева: А почему сложилась такая ситуация, и может ли она каким-то образом измениться к лучшему?
Владислав Витер: Прежде всего, наша специальность все-таки тяжелая. Далеко не каждый врач пойдет работать в судебную медицину, это и физически сложно, и морально непросто постоянно сталкиваться со смертями людей. Другая сторона дела - тяжелейшее состояние материально-технического оснащения нашей службы, у нас есть районы, в том числе и в Свердловской области, где эксперты работают в разваливающихся маленьких зданиях, построенных в конце XIX - начале ХХ веков.
Светлана Толмачева: Тогда о каком уровне судебной медицины может идти речь?
Владислав Витер: Уровень контролируется нами, он поддерживается службой, но речь идет просто о подвижничестве. На сегодняшний день финансирование в большинстве бюро судмедэкспертизы ограничивается зарплатой и графой очень небольших финансовых вливаний по разделу снабжения медикаментами, сыворотки имеются в виду и все. Если бы не было возможности переходить частично, по разрешению властей, на хозрасчетные некоторые виды работ, судебная медицина, наверное, бы уже умерла.
Светлана Толмачева: А что вы делаете на коммерческой основе?
Владислав Витер: Например, если взять исследования умершего человека - восстановление первоначального вида, например, трупа, значительно измененного в процессе какой-либо травмы, что позволило бы родственникам более-менее прилично похоронить умершего члена семьи.
Светлана Толмачева: И в этих условиях вы продолжаете заниматься еще и научными исследованиями? Какие из них на сегодняшний день наиболее интересны?
Владислав Витер: Мы ведем многоплановые работы в различных направлениях, но будет, например, интересно то, что мы называем разработкой проблем, связанных с установлением определения срока смерти. Для следственных органов исключительно важно, когда человек был убит, когда умер. Поэтому это проблема номер один. В этом плане Ижевск является одним из центров разработки этой проблемы. Причем мы разрабатываем новые приборы, аппаратуру, конструируем совместно с Ижевским государственным техническим университетом. Второе очень важное направление - это проблема самоубийств. Эта проблема была закрыта для исследований при советской власти. Нельзя было очевидно показывать, что у нас очень много самоубийц, людей, неудовлетворенных жизнью. Только с 1985-го года эта проблема стала открытой. Первым, кто в нашей стране занялся ее разработкой, была наша кафедра, и первые диссертации были защищены нашими учениками, это Казань, это Пермь. Мы разработали это направление достаточно неплохо.
Светлана Толмачева: Владислав Иванович, ассоциация создана не только для обмена опытом, но и для решения профессиональных проблем судмедэкспертов. Расскажите, какие из них наиболее актуальны сегодня?
Владислав Витер: Задач очень много. Очень много узких проблем. Вчера рассматривали главное, что нас беспокоит - так называемые альтернативные экспертизы, которые проводятся не в государственных учреждениях, и вопросы процессуального обеспечения законами нашей службы. Вот вышел закон о судебной экспертизе. Там написано, что может быть и альтернативная экспертиза, и поставлена точка. Кто ее должен проводить, как? В то же время, существует закон о том, что судебно-медицинская экспертиза должна проводиться только в государственных учреждениях. В то же время, воспользовавшись положением о возможности проведения альтернативной экспертизы, некие очень проворные люди, не имеющие вообще медицинского образования, создают структуры, рекламируют их очень широко, и начинают выполнять экспертизы, привлекая специалистов со стороны, которые не отвечают за качество своей работы ни перед законом, ни перед кем. И выполняют так называемые судебно-медицинские экспертизы.
Светлана Толмачева: И суды безоговорочно признают заключения этих альтернативных экспертиз?
Владислав Витер: Законом суду дано право оценивать документы по своему усмотрению. И суд может принять этот альтернативный вид документа, если он считает, что он выполнен авторитетными людьми, профессорами, хирургами, терапевтами, даже если там нет судебно-медицинского эксперта, специалиста. Это большая беда. Потому что это экспертизы заказного характера, у кого есть деньги, тот и заказывает экспертизы.
Светлана Толмачева: А каким образом ассоциация может с этой проблемой бороться?
Владислав Витер: А вот сейчас мы обсудили эту проблему очень широко, очень глубоко изучили все юридические документы, и решили издать информационное письмо для правоохранительных органов, в первую очередь, для чинов прокуратуры, где четко будет прописана правильность и законность этих действий. И там совершенно четко мы нашли варианты, которые демонстрируют нелегитимность этих альтернативных экспертиз.
Светлана Толмачева: Получается, инстанции, куда вы направите свои рекомендации, будут решать, прислушаться к ним или же нет? У ассоциации ведь нет возможности повлиять на выбор между альтернативной экспертизой и государственной?
Владислав Витер: Мы будем это все выстраивать в порядке законов, действующих в нашей стране. Законы нарушать никому не дано. Если мы покажем эти законы, которые, к сожалению, многие начинающие следователи не знают, и если мы их сведем воедино и покажем их значимость, и весомость, никто не будет иметь права их нарушать. Они будут обязаны прислушиваться к документу, который мы составим.
Вероника Остринская: В Екатеринбурге на этой неделе впервые прошло собрание Приволжско-Уральской ассоциации судебно-медицинских экспертов. О задачах этой общественной организации, которая была создана в декабре прошлого года, моя коллега Светлана Толмачева беседует с президентом Ассоциации, заведующим кафедрой судебной медицины Ижевской медакадемии Владиславом Витером.
Светлана Толмачева: Владислав Иванович, ваша ассоциация объединяет специалистов из 13 республик и областей, входящих в Уральский и Приволжский федеральные округа. В Екатеринбург на этой неделе приехали около 40 судмедэкспертов. Вообще же, по данным вашей ассоциации, всего в России около 6 тысяч специалистов в области судебно-медицинской экспертизы.
Владислав Витер: Вы знаете, если брать специалистов и других профилей, у нас есть очень много различных лабораторий, работающих в помощь экспертам. Медико-криминалистическая, биологическая, химическая экспертиза, вот если брать экспертов, судебных медиков, в чистом виде их всего около 4,5 тысяч...
Светлана Толмачева: Этого количества судмедэкспертов в масштабах России достаточно?
Владислав Витер: Нет, этого явно недостаточно, потому что мы испытываем кадровый голод. На сегодняшний день фактически занято около 40 процентов, это средняя цифра по России, в некоторых регионах 38, в других 39, где-то 42 процента штатных должностей.
Светлана Толмачева: А почему сложилась такая ситуация, и может ли она каким-то образом измениться к лучшему?
Владислав Витер: Прежде всего, наша специальность все-таки тяжелая. Далеко не каждый врач пойдет работать в судебную медицину, это и физически сложно, и морально непросто постоянно сталкиваться со смертями людей. Другая сторона дела - тяжелейшее состояние материально-технического оснащения нашей службы, у нас есть районы, в том числе и в Свердловской области, где эксперты работают в разваливающихся маленьких зданиях, построенных в конце XIX - начале ХХ веков.
Светлана Толмачева: Тогда о каком уровне судебной медицины может идти речь?
Владислав Витер: Уровень контролируется нами, он поддерживается службой, но речь идет просто о подвижничестве. На сегодняшний день финансирование в большинстве бюро судмедэкспертизы ограничивается зарплатой и графой очень небольших финансовых вливаний по разделу снабжения медикаментами, сыворотки имеются в виду и все. Если бы не было возможности переходить частично, по разрешению властей, на хозрасчетные некоторые виды работ, судебная медицина, наверное, бы уже умерла.
Светлана Толмачева: А что вы делаете на коммерческой основе?
Владислав Витер: Например, если взять исследования умершего человека - восстановление первоначального вида, например, трупа, значительно измененного в процессе какой-либо травмы, что позволило бы родственникам более-менее прилично похоронить умершего члена семьи.
Светлана Толмачева: И в этих условиях вы продолжаете заниматься еще и научными исследованиями? Какие из них на сегодняшний день наиболее интересны?
Владислав Витер: Мы ведем многоплановые работы в различных направлениях, но будет, например, интересно то, что мы называем разработкой проблем, связанных с установлением определения срока смерти. Для следственных органов исключительно важно, когда человек был убит, когда умер. Поэтому это проблема номер один. В этом плане Ижевск является одним из центров разработки этой проблемы. Причем мы разрабатываем новые приборы, аппаратуру, конструируем совместно с Ижевским государственным техническим университетом. Второе очень важное направление - это проблема самоубийств. Эта проблема была закрыта для исследований при советской власти. Нельзя было очевидно показывать, что у нас очень много самоубийц, людей, неудовлетворенных жизнью. Только с 1985-го года эта проблема стала открытой. Первым, кто в нашей стране занялся ее разработкой, была наша кафедра, и первые диссертации были защищены нашими учениками, это Казань, это Пермь. Мы разработали это направление достаточно неплохо.
Светлана Толмачева: Владислав Иванович, ассоциация создана не только для обмена опытом, но и для решения профессиональных проблем судмедэкспертов. Расскажите, какие из них наиболее актуальны сегодня?
Владислав Витер: Задач очень много. Очень много узких проблем. Вчера рассматривали главное, что нас беспокоит - так называемые альтернативные экспертизы, которые проводятся не в государственных учреждениях, и вопросы процессуального обеспечения законами нашей службы. Вот вышел закон о судебной экспертизе. Там написано, что может быть и альтернативная экспертиза, и поставлена точка. Кто ее должен проводить, как? В то же время, существует закон о том, что судебно-медицинская экспертиза должна проводиться только в государственных учреждениях. В то же время, воспользовавшись положением о возможности проведения альтернативной экспертизы, некие очень проворные люди, не имеющие вообще медицинского образования, создают структуры, рекламируют их очень широко, и начинают выполнять экспертизы, привлекая специалистов со стороны, которые не отвечают за качество своей работы ни перед законом, ни перед кем. И выполняют так называемые судебно-медицинские экспертизы.
Светлана Толмачева: И суды безоговорочно признают заключения этих альтернативных экспертиз?
Владислав Витер: Законом суду дано право оценивать документы по своему усмотрению. И суд может принять этот альтернативный вид документа, если он считает, что он выполнен авторитетными людьми, профессорами, хирургами, терапевтами, даже если там нет судебно-медицинского эксперта, специалиста. Это большая беда. Потому что это экспертизы заказного характера, у кого есть деньги, тот и заказывает экспертизы.
Светлана Толмачева: А каким образом ассоциация может с этой проблемой бороться?
Владислав Витер: А вот сейчас мы обсудили эту проблему очень широко, очень глубоко изучили все юридические документы, и решили издать информационное письмо для правоохранительных органов, в первую очередь, для чинов прокуратуры, где четко будет прописана правильность и законность этих действий. И там совершенно четко мы нашли варианты, которые демонстрируют нелегитимность этих альтернативных экспертиз.
Светлана Толмачева: Получается, инстанции, куда вы направите свои рекомендации, будут решать, прислушаться к ним или же нет? У ассоциации ведь нет возможности повлиять на выбор между альтернативной экспертизой и государственной?
Владислав Витер: Мы будем это все выстраивать в порядке законов, действующих в нашей стране. Законы нарушать никому не дано. Если мы покажем эти законы, которые, к сожалению, многие начинающие следователи не знают, и если мы их сведем воедино и покажем их значимость, и весомость, никто не будет иметь права их нарушать. Они будут обязаны прислушиваться к документу, который мы составим.
