В годовщину смерти в Бутырском СИЗО налогового и юридического консультанта фонда Hermitage Capital Сергея Магнитского Радио Свобода подготовило специальный видеорепортаж.
Год назад 16 ноября в СИЗО умер юрист фонда Hermitage Сергей Магнитский. Он уличил следователей МВД в коррупции, дал против них показания, вскоре после чего был на 11 месяцев заключен в следственной изолятор – следователи, против которых он выступил, завели на него уголовно дело, обвинив самого Магнитского в разработке схем ухода от налогов. В СИЗО – сначала в "Матросской тишине", затем в Бутырке – он подал более четырехсот жалоб на условия содержания, большая часть которых осталась без ответа, была удовлетворена частично или не удовлетворена вовсе.
В годовщину гибели Сергея Магнитского корреспонденты Радио Свобода отправились в Бутырскую тюрьму, чтобы выяснить, изменилось ли что-то после трагедии. Путеводителем послужили записи Сергея Магнитского от 20 сентября 2009 года, в которых он описывает нечеловеческие условия своего содержания в Бутырке.
***
Сергея Магнитского перевели в СИЗО №2 "Бутырская тюрьма" 25 июля 2009 года. До этого он восемь месяцев провел в "Матросской тишине", где у него нашли камни в желчном пузыре и назначили обследование. Вместо обследования его и перевели в Бутырку – "из-за ремонта в "Матросской тишине".
Первое помещение Бутырки, куда попадает всякий подследственный, – сборное отделение – длинное помещение из нескольких больших комнат одна за другой, без окон. Там, по свидетельству Магнитского, нельзя было сидеть (людно), дышать (накурено, нет вентиляции) и ходить в туалет ("в большинстве никак не отгорожены"). Туда же попадают те, кого отвозят на судебное заседание или привозят с него – Сергей Магнитский писал, что сидеть там приходилось примерно по три часа, прежде чем вывозили в суд или распределяли по камерам по приезде.
Сейчас в сборном отделении туалеты закрываются на дверь, стены обклеены новыми голубыми обоями, а в центре первой комнаты – аппарат, как в аэропортах, чтобы просматривать вещи.
– Установили аппарат "Инспектор", вентиляцию, ремонт сделали, обучили специалистов. В день через сборное отделение проходят по 400 человек… В уголке обозначим место для курения. Мы и в камеры при распределении стараемся разделять курящих и не курящих, – говорит начальник СИЗО№2 "Бутырская тюрьма" Сергей Телятников.
Первая камера Сергея Магнитского в Бутырке – №267. Он провел здесь чуть больше месяца. Как следует из его дневника, здесь не было горячей воды, по ночам отключали розетки, а из напольной чаши "так сильно хлестала вода, что после пользования туалетом приходилось мыть ноги".
Сегодня горячая вода здесь есть – Сергей Телятников лично включил кран и призвал корреспондентов РС намочить пальцы. Напольная дырка отгорожена занавеской (Сергей Магнитский писал, что приходилось использовать вместо занавески простыни и спать на незастеленных койках), а в углу стоит маленький холодильник (Магнитский так и не смог добиться себе такого, несмотря на неоднократные просьбы). В камере – два заключенных. Очень неловко перед ними, как будто бы вводят в зоопарк, где они звери. На наш вопрос Сергею Телятникову о том, не отключают ли ночью розетки, один из двух заключенных ухмыляется: "девушка, розетки же нельзя выключить!". Рассчитана камера теперь на троих – при Магнитском было на одну койку больше, что по санитарным нормам, как напомнили по итогам летней проверки в Бутырке прокуроры, запрещено.
Три другие камеры, в которых Сергей Магнитский сидел в Бутырке, – №59, №35 и № 61 – пустуют: в них ремонт. 59-я и 35-я запомнятся читателю Магнитского тем, что пол в них затапливало канализационной водой, так что надо было передвигаться по кроватям (в 35-ой еще и не было стекол в окнах), 61-я – тем, что в ней не было оконных рам. Там, писал Сергей Магнитский, он подхватил простуду вдобавок к своей желчекаменной болезни.
– В Бутырке нет оборудования для медицинского обследования, – отвечали ему в ответ на его письменные и устные просьбы (обследование сказал провести еще врач "Матросской тишины"). Сергея Магнитского, судя по его записям, не обследовали целый месяц по прибытии в Бутырку. Еще дольше не выдавали лекарства от родственников. Когда он просил вывести его в больницу "Матросской тишины" для УЗИ, ссылались на проблемы с транспортом. Его отправили туда лишь тогда, когда ему стало совсем плохо – 16 ноября 2009 года. Вечером того дня он умер.
Сегодня тяжелобольных в Бутырке нет, уверяет Сергей Телятников. Медсанчасть рассчитана на 42 койки, в среднем там содержатся от десяти до двадцати человек (в самой тюрьме при этом, по данным Телятникова, 1630–1680 человек). Если заболевание серьезное, продолжает начальник Бутырки, заключенного отправляют в больницу "Матросской тишины", а медицинский осмотр, где любой может попросить об обследовании, проходит ежедневно. Особой популярностью пользуются три тюремных стоматолога и два стоматологических аппарата: очень многие, по словам Сергея Телятникова, "пользуясь временем, которое у них есть", лечат в Бутырке зубы – бывает по 40 человек в день.
Аппарат УЗИ, которого так не хватало для обследования Сергея Магнитского, в Бутырке приобрели больше месяца назад. Демонстрируют его с той же гордостью, что тюремный музей – интонации в рассказах о том, как аппаратом восхищались гражданские врачи те же, что и в легендах о сбежавшем из Бутырки фокуснике Гарри Гудини и не сбежавшем бунтаре Емельяне Пугачеве.
– За этот год мы обратили особое внимание на качество обследования по прибытии в следственный изолятор, установили аппарат снятия ЭКГ. Кроме того, что мы проводим по прибытии флюорографическое обследование и берем все анализы, мы всем лицам, которые пребывают в возрасте от 35 лет проводим обследование кардиологическое, независимо оттого, хотят они или нет: чтобы, если есть какие-то сбои, сразу брать на учет и контролировать, – говорит Сергей Телятников.
Вторая гордость Бутырки после УЗИ – солярий, помещение под него заключенные почти отремонтировали ("Ремонт делаем своими силами," – объясняет Телятников).
– Солярий – по просьбам заключенных?
– Нет, это все наша инициатива: расширяем медицинские услуги. Ничего плохого в этом не будет: движение ограничено, солнечный свет тоже. Если человек будет получать ультрафиолетовые лучи, вреда они не принесут.
Сергей Телятников возглавляет Бутырку уже пять месяцев, в системе исполнения наказаний служит двадцать лет: до Бутырки четыре года был заместителем начальника УФСИН по Москве, а до Москвы возглавлял СИЗО №1 в Омской области. Он говорит, что свою кандидатуру на пост начальника Бутырки выдвинул сам. Начальство просьбу удовлетворило.
Генпрокуратура летом, в начале пребывания Телятникова на посту, выявила много нарушений: например, норм санитарной площади (должно быть 4 квадратных метра на человека, а было меньше), пожарной безопасности, права арестантов на ежедневные прогулки, срока рассмотрения заявлений заключенных... Сергей Телятников говорит, что эти нарушения "устраняют и будут устранять и дальше – нужно еще немножко времени".
В смерти Сергея Магнитского своих коллег Сергей Телятников и его подчиненные не винят:
– Это исключительный случай. Человек умер. Человек известный. В связи с этим особое внимание к этой теме. Само лечение, которое ему проводилось, было адекватно его состоянию. Вскрытие и экспертиза показали, что это была внезапная смерть, и вины сотрудников медицинской службы или неправильного лечения здесь нет.
– Вам приходилось изучать обстоятельства задержания и смерти Сергея Магнитского?
– Нет.
После паузы Сергей Телятников добавляет:
– Мы анализировали, конечно, читали все заметки, которые выходили. Написать можно по-разному. Написать можно с чувством...
Снова пауза, долгая, слово так и не находится. Заполнять ее приходится корреспондентам РС: перечисляем факты, которые изложил Сергей Магнитский в своих записях.
– Вам есть что противопоставить этому документу? Отставка ваших бывших коллег говорит в пользу того, что эти сведения соответствуют действительности, вам не кажется?
– То, что нарушения были у нас, мы никогда и не скрывали. Там, где есть человеческий фактор, они всегда есть – у людей разный подход: один добросовестно относится, другой – менее добросовестно. Были приняты кардинальные меры, проведена аттестация сотрудников, их дополнительное обучение, усилили роль наставнической работы. Но сказать, что недостатки были именно в таком массовом характере, я тоже не могу: просто можно по-разному о них написать. Ведь изолятор и колония – два разных организма. Когда человек убывает в колонию, он спокоен. У него уже все сложилось, определилось наказание, он знает свой срок, он ставит себе цель и идет к ней. А когда человек попадает в изолятор, он поступает с отрицательной энергетикой. 80% тех, кто поступает сюда, считают себя невиновными или не согласными с предъявленным обвинением... Это не наша прерогатива – решать виновен или не виновен человек, это решают следствие и суд. Но когда поступает человек, – возбужденный, настроенный крайне негативно – сталкиваемся с этим мы: негативная реакция выплескивается не на следственные или судебные органы, а в первую очередь на наших сотрудников.
Я не говорю что неправильно видеть нарушения и выносить их на показ. Но можно преподнести это по-разному. Когда человек настроен негативно, он и преподносит их в яркой форме, завышает. Видит одну отрицательную сторону, не видит положительной. Наша задача – эту негативную сторону в человеке сгладить. Постараться сделать так, чтобы условиями содержания, вниманием к этой проблеме, привлечением психологической службы, в более нормальное русло это все поставить.
Уточняем, правильно ли поняли смысл слов Сергея Телятникова: у читателя записей Магнитского есть основания сомневаться в том, соответствуют ли они действительности?
– Информацию можно преподнести по-разному, – настаивает он. – Недостатков не быть не может – это касается любой структуры, где есть место человеческому фактору. Жизнь – это текущий процесс... Все зависит оттого, как с этим справляться. Если это системно контролируется, порядок более выражен, контролируем и находится на должном уровне. А как напечатать на сайте, вам журналистам уже виднее…
Сергей Телятников жалуется, что после принятия поправок, согласно которым подследственные, обвиняемые в экономических преступлениях, могут избежать заключения в СИЗО, появились в Бутырке симулянты. Один заключенный вроде бы был болен, а на свободе сразу выздоровел.
– Процентов 70 лиц по данным статьям поднимали все свои болезни, начиная с четырехлетнего возраста. Несколько человек фактически занимались симуляцией. Одного даже освободили, под залог. Хотя вывозили в больницу городскую, собирали консилиум врачей, который решил, что значимых болезней. После того как его освободили, он сам встал (раньше ходил с рукой на спине, говорил, что болит), взял две свои тяжелые сумки и побежал. Говорит: все, теперь я здоров...
***
Мы побывали в тех местах, которые описывал в своем дневнике Сергей Магнитский. В камере №267 появилась горячая вода, а в Бутырке – аппарат УЗИ. В душ там теперь, как заверил Сергей Телятников, заключенного СИЗО могут отвести даже ночью, если его поздно привезли с судебного заседания и он пропустил банный день (Магнитскому не давали сходить в душ две недели). Наконец, в СИЗО сменились люди: в конце 2009 года были уволены начальник УФСИН по Москве Владимир Давыдов и начальник Бутырки Дмитрий Комнов (потом он, впрочем, был назначен на пост и.о.заместителя начальника другого СИЗО – "Медведь"). Оставшиеся, по словам Сергея Телятникова, прошли аттестацию, дополнительное обучение.
Однако предположение о том, что смерть Магнитского послужила системе уроком и привела к ее исправлению, пока не подтверждается. Новый аппарат УЗИ, горячая вода, дополнительное обучение сотрудников и новый начальник тюрьмы - вот пока все, чем оплачена смерть Сергея Магнитского. Рассуждения сотрудников Бутырки о "негативной энергетике" и неумении "видеть в СИЗО хорошее, а не плохое", с которой якобы описывал свое заключение Сергей Магнитский - показатель того, что изменения в психологии работников тюремной системы - пока еще дело будущего.
Уильям Браудер - о виновных в смерти Сергея Магнитского
Год назад 16 ноября в СИЗО умер юрист фонда Hermitage Сергей Магнитский. Он уличил следователей МВД в коррупции, дал против них показания, вскоре после чего был на 11 месяцев заключен в следственной изолятор – следователи, против которых он выступил, завели на него уголовно дело, обвинив самого Магнитского в разработке схем ухода от налогов. В СИЗО – сначала в "Матросской тишине", затем в Бутырке – он подал более четырехсот жалоб на условия содержания, большая часть которых осталась без ответа, была удовлетворена частично или не удовлетворена вовсе.
В годовщину гибели Сергея Магнитского корреспонденты Радио Свобода отправились в Бутырскую тюрьму, чтобы выяснить, изменилось ли что-то после трагедии. Путеводителем послужили записи Сергея Магнитского от 20 сентября 2009 года, в которых он описывает нечеловеческие условия своего содержания в Бутырке.
***
Сергея Магнитского перевели в СИЗО №2 "Бутырская тюрьма" 25 июля 2009 года. До этого он восемь месяцев провел в "Матросской тишине", где у него нашли камни в желчном пузыре и назначили обследование. Вместо обследования его и перевели в Бутырку – "из-за ремонта в "Матросской тишине".
Первое помещение Бутырки, куда попадает всякий подследственный, – сборное отделение – длинное помещение из нескольких больших комнат одна за другой, без окон. Там, по свидетельству Магнитского, нельзя было сидеть (людно), дышать (накурено, нет вентиляции) и ходить в туалет ("в большинстве никак не отгорожены"). Туда же попадают те, кого отвозят на судебное заседание или привозят с него – Сергей Магнитский писал, что сидеть там приходилось примерно по три часа, прежде чем вывозили в суд или распределяли по камерам по приезде.
Сейчас в сборном отделении туалеты закрываются на дверь, стены обклеены новыми голубыми обоями, а в центре первой комнаты – аппарат, как в аэропортах, чтобы просматривать вещи.
– Установили аппарат "Инспектор", вентиляцию, ремонт сделали, обучили специалистов. В день через сборное отделение проходят по 400 человек… В уголке обозначим место для курения. Мы и в камеры при распределении стараемся разделять курящих и не курящих, – говорит начальник СИЗО№2 "Бутырская тюрьма" Сергей Телятников.
Первая камера Сергея Магнитского в Бутырке – №267. Он провел здесь чуть больше месяца. Как следует из его дневника, здесь не было горячей воды, по ночам отключали розетки, а из напольной чаши "так сильно хлестала вода, что после пользования туалетом приходилось мыть ноги".
Сегодня горячая вода здесь есть – Сергей Телятников лично включил кран и призвал корреспондентов РС намочить пальцы. Напольная дырка отгорожена занавеской (Сергей Магнитский писал, что приходилось использовать вместо занавески простыни и спать на незастеленных койках), а в углу стоит маленький холодильник (Магнитский так и не смог добиться себе такого, несмотря на неоднократные просьбы). В камере – два заключенных. Очень неловко перед ними, как будто бы вводят в зоопарк, где они звери. На наш вопрос Сергею Телятникову о том, не отключают ли ночью розетки, один из двух заключенных ухмыляется: "девушка, розетки же нельзя выключить!". Рассчитана камера теперь на троих – при Магнитском было на одну койку больше, что по санитарным нормам, как напомнили по итогам летней проверки в Бутырке прокуроры, запрещено.
Три другие камеры, в которых Сергей Магнитский сидел в Бутырке, – №59, №35 и № 61 – пустуют: в них ремонт. 59-я и 35-я запомнятся читателю Магнитского тем, что пол в них затапливало канализационной водой, так что надо было передвигаться по кроватям (в 35-ой еще и не было стекол в окнах), 61-я – тем, что в ней не было оконных рам. Там, писал Сергей Магнитский, он подхватил простуду вдобавок к своей желчекаменной болезни.
– В Бутырке нет оборудования для медицинского обследования, – отвечали ему в ответ на его письменные и устные просьбы (обследование сказал провести еще врач "Матросской тишины"). Сергея Магнитского, судя по его записям, не обследовали целый месяц по прибытии в Бутырку. Еще дольше не выдавали лекарства от родственников. Когда он просил вывести его в больницу "Матросской тишины" для УЗИ, ссылались на проблемы с транспортом. Его отправили туда лишь тогда, когда ему стало совсем плохо – 16 ноября 2009 года. Вечером того дня он умер.
Сегодня тяжелобольных в Бутырке нет, уверяет Сергей Телятников. Медсанчасть рассчитана на 42 койки, в среднем там содержатся от десяти до двадцати человек (в самой тюрьме при этом, по данным Телятникова, 1630–1680 человек). Если заболевание серьезное, продолжает начальник Бутырки, заключенного отправляют в больницу "Матросской тишины", а медицинский осмотр, где любой может попросить об обследовании, проходит ежедневно. Особой популярностью пользуются три тюремных стоматолога и два стоматологических аппарата: очень многие, по словам Сергея Телятникова, "пользуясь временем, которое у них есть", лечат в Бутырке зубы – бывает по 40 человек в день.
Аппарат УЗИ, которого так не хватало для обследования Сергея Магнитского, в Бутырке приобрели больше месяца назад. Демонстрируют его с той же гордостью, что тюремный музей – интонации в рассказах о том, как аппаратом восхищались гражданские врачи те же, что и в легендах о сбежавшем из Бутырки фокуснике Гарри Гудини и не сбежавшем бунтаре Емельяне Пугачеве.
– За этот год мы обратили особое внимание на качество обследования по прибытии в следственный изолятор, установили аппарат снятия ЭКГ. Кроме того, что мы проводим по прибытии флюорографическое обследование и берем все анализы, мы всем лицам, которые пребывают в возрасте от 35 лет проводим обследование кардиологическое, независимо оттого, хотят они или нет: чтобы, если есть какие-то сбои, сразу брать на учет и контролировать, – говорит Сергей Телятников.
Вторая гордость Бутырки после УЗИ – солярий, помещение под него заключенные почти отремонтировали ("Ремонт делаем своими силами," – объясняет Телятников).
– Солярий – по просьбам заключенных?
– Нет, это все наша инициатива: расширяем медицинские услуги. Ничего плохого в этом не будет: движение ограничено, солнечный свет тоже. Если человек будет получать ультрафиолетовые лучи, вреда они не принесут.
Сергей Телятников возглавляет Бутырку уже пять месяцев, в системе исполнения наказаний служит двадцать лет: до Бутырки четыре года был заместителем начальника УФСИН по Москве, а до Москвы возглавлял СИЗО №1 в Омской области. Он говорит, что свою кандидатуру на пост начальника Бутырки выдвинул сам. Начальство просьбу удовлетворило.
Генпрокуратура летом, в начале пребывания Телятникова на посту, выявила много нарушений: например, норм санитарной площади (должно быть 4 квадратных метра на человека, а было меньше), пожарной безопасности, права арестантов на ежедневные прогулки, срока рассмотрения заявлений заключенных... Сергей Телятников говорит, что эти нарушения "устраняют и будут устранять и дальше – нужно еще немножко времени".
В смерти Сергея Магнитского своих коллег Сергей Телятников и его подчиненные не винят:
– Это исключительный случай. Человек умер. Человек известный. В связи с этим особое внимание к этой теме. Само лечение, которое ему проводилось, было адекватно его состоянию. Вскрытие и экспертиза показали, что это была внезапная смерть, и вины сотрудников медицинской службы или неправильного лечения здесь нет.
– Вам приходилось изучать обстоятельства задержания и смерти Сергея Магнитского?
– Нет.
После паузы Сергей Телятников добавляет:
– Мы анализировали, конечно, читали все заметки, которые выходили. Написать можно по-разному. Написать можно с чувством...
Снова пауза, долгая, слово так и не находится. Заполнять ее приходится корреспондентам РС: перечисляем факты, которые изложил Сергей Магнитский в своих записях.
– Вам есть что противопоставить этому документу? Отставка ваших бывших коллег говорит в пользу того, что эти сведения соответствуют действительности, вам не кажется?
– То, что нарушения были у нас, мы никогда и не скрывали. Там, где есть человеческий фактор, они всегда есть – у людей разный подход: один добросовестно относится, другой – менее добросовестно. Были приняты кардинальные меры, проведена аттестация сотрудников, их дополнительное обучение, усилили роль наставнической работы. Но сказать, что недостатки были именно в таком массовом характере, я тоже не могу: просто можно по-разному о них написать. Ведь изолятор и колония – два разных организма. Когда человек убывает в колонию, он спокоен. У него уже все сложилось, определилось наказание, он знает свой срок, он ставит себе цель и идет к ней. А когда человек попадает в изолятор, он поступает с отрицательной энергетикой. 80% тех, кто поступает сюда, считают себя невиновными или не согласными с предъявленным обвинением... Это не наша прерогатива – решать виновен или не виновен человек, это решают следствие и суд. Но когда поступает человек, – возбужденный, настроенный крайне негативно – сталкиваемся с этим мы: негативная реакция выплескивается не на следственные или судебные органы, а в первую очередь на наших сотрудников.
Я не говорю что неправильно видеть нарушения и выносить их на показ. Но можно преподнести это по-разному. Когда человек настроен негативно, он и преподносит их в яркой форме, завышает. Видит одну отрицательную сторону, не видит положительной. Наша задача – эту негативную сторону в человеке сгладить. Постараться сделать так, чтобы условиями содержания, вниманием к этой проблеме, привлечением психологической службы, в более нормальное русло это все поставить.
Уточняем, правильно ли поняли смысл слов Сергея Телятникова: у читателя записей Магнитского есть основания сомневаться в том, соответствуют ли они действительности?
– Информацию можно преподнести по-разному, – настаивает он. – Недостатков не быть не может – это касается любой структуры, где есть место человеческому фактору. Жизнь – это текущий процесс... Все зависит оттого, как с этим справляться. Если это системно контролируется, порядок более выражен, контролируем и находится на должном уровне. А как напечатать на сайте, вам журналистам уже виднее…
Сергей Телятников жалуется, что после принятия поправок, согласно которым подследственные, обвиняемые в экономических преступлениях, могут избежать заключения в СИЗО, появились в Бутырке симулянты. Один заключенный вроде бы был болен, а на свободе сразу выздоровел.
– Процентов 70 лиц по данным статьям поднимали все свои болезни, начиная с четырехлетнего возраста. Несколько человек фактически занимались симуляцией. Одного даже освободили, под залог. Хотя вывозили в больницу городскую, собирали консилиум врачей, который решил, что значимых болезней. После того как его освободили, он сам встал (раньше ходил с рукой на спине, говорил, что болит), взял две свои тяжелые сумки и побежал. Говорит: все, теперь я здоров...
***
Мы побывали в тех местах, которые описывал в своем дневнике Сергей Магнитский. В камере №267 появилась горячая вода, а в Бутырке – аппарат УЗИ. В душ там теперь, как заверил Сергей Телятников, заключенного СИЗО могут отвести даже ночью, если его поздно привезли с судебного заседания и он пропустил банный день (Магнитскому не давали сходить в душ две недели). Наконец, в СИЗО сменились люди: в конце 2009 года были уволены начальник УФСИН по Москве Владимир Давыдов и начальник Бутырки Дмитрий Комнов (потом он, впрочем, был назначен на пост и.о.заместителя начальника другого СИЗО – "Медведь"). Оставшиеся, по словам Сергея Телятникова, прошли аттестацию, дополнительное обучение.
Однако предположение о том, что смерть Магнитского послужила системе уроком и привела к ее исправлению, пока не подтверждается. Новый аппарат УЗИ, горячая вода, дополнительное обучение сотрудников и новый начальник тюрьмы - вот пока все, чем оплачена смерть Сергея Магнитского. Рассуждения сотрудников Бутырки о "негативной энергетике" и неумении "видеть в СИЗО хорошее, а не плохое", с которой якобы описывал свое заключение Сергей Магнитский - показатель того, что изменения в психологии работников тюремной системы - пока еще дело будущего.
Уильям Браудер - о виновных в смерти Сергея Магнитского
