Дмитрий Волчек: Наш гость - французский писатель Жан-Батист Дель Амо. Один из самых заметных представителей молодой французской литературы. В прошлом году его роман ''Распутное воспитание'' был удостоен Гонкуровской премии за лучший дебют. С писателем, живущим в Монпелье, встретилась Маруся Климова
Маруся Климова: "Распутное воспитание" - это ваше первое произведение?
Жан-Батист Дель Амо: Не совсем так. По основному образованию я социальный работник, и в свое время поехал на несколько месяцев работать в Африку. Моим первым опубликованным произведением стал написанный там рассказ ''Ничего не делать'', где я описываю один день из жизни семьи в Буркина-Фасо. За эту новеллу я совершено неожиданно получил премию ''Молодого писателя''. Эта премия дается за дебют, а жюри состоит из писателей. Тогда я начал работать над ''Распутным воспитанием''. Однако не так просто определить, в какой именно момент ты начинаешь писать по-настоящему. Когда мне было 12 лет, я написал свой самый первый роман. Он был, конечно же, весьма посредственным, но для меня именно он стал проникновением в мир литературы.
Маруся Климова: А почему вообще вы решили стать писателем? Может быть, под влиянием родителей?
Жан-Батист Дель Амо: Вовсе нет. Мои родители не имеют никакого отношения к литературной среде, даже особо страстными читателями их назвать нельзя. Но я всегда очень любил читать, чтение было для меня своеобразным способом ухода от мира, и, думаю, что именно оно сделало меня писателем.
Маруся Климова: И каких писателей вы больше всего читали?
Жан-Батист Дель Амо: Мне сложно кого-то выделить. Из американской литературы мне очень нравятся произведения Кормака МакКарти, люблю японских писателей, например, Юкио Мисиму. А вот из французской литературы на меня больше всего повлияли авторы 18-го века: Сад, Лакло. Из современных авторов мне нравится Мари Ндиа, которая не так давно получила Гонкуровскую премию. Вообще, я очень много читаю, и меня гораздо больше интересуют отдельные книги, а вовсе не творчество авторов в целом.
Маруся Климова: Вы упомянули Шодерло де Лакло - мне кажется, что название вашей книги ''Распутное воспитание'' перекликается с его "Опасными связями". Это так?
Жан-Батист Дель Амо: В начале моя книга называлась ''Потроха'', то есть внутренности, кишки. И это название, которое по-французски сейчас звучит немного архаично, я взял из книги Габриэль Витткоп, которая, кстати, переведена на русский язык. Я восхищаюсь творчеством этой писательницы, и ее тексты оказали на меня огромное влияние. Так что вначале я хотел назвать роман ''Потроха''. Но издатель сказал мне, что такое название плохо соотносится с содержанием моей книги. Тогда я начал искать другое название, а поскольку мне всегда нравилось ''Воспитание чувств'' Флобера, я выбрал название, которое ассоциируется с ним. Хотя одновременно я хотел подчеркнуть еще и связь моей книги с романами воспитания 18-го века.
Маруся Климова: Главный герой вашего романа для достижения успеха в обществе не останавливается ни перед чем. Почему вы заставили его потерпеть крах, когда он был так близок к цели?
Жан-Батист Дель Амо: Сначала я хотел завершить свое повествование торжеством Гаспара. Примерно так же, как в ''Милом друге'' Мопассана, где главный герой по имени Дюруа все же сумел возвыситься над парижской журналистской средой 19-го века. И когда я начинал работать над ''Распутным воспитанием'', я постоянно держал в уме этого персонажа. Но я хотел описать историю восхождения человека, который использует для достижения успеха мужчин, а не женщин, как это делал главный герой ''Милого друга''. Затем я решил перенести его в 18-й век, потому что эта эпоха меня по-настоящему завораживает. И, пока я писал роман, я постепенно пришел к выводу, что пережитое моим героем оказалось слишком сильным и жестким, чтобы он мог выйти из этой ситуации невредимым, не заплатив за все определенную цену. Поэтому его поступок, когда он сам себя искалечил, был необходим, так как он изначально встал на путь саморазрушения.
Маруся Климова: А вам не кажется, что, подводя своего героя к краху, вы невольно становитесь в позу обличителя?
Жан-Батист Дель Амо: Но он все же поднялся по социальной лестнице. Однако главной идеей романа действительно является невозможность достижения успеха, если ты презираешь других людей и действуешь антигуманными методами. Но вы правы, некоторые читатели уже высказывали мне претензии по поводу того, что мой текст является слишком морализаторским. Хотя это вовсе не входило в мои намерения. Изначально я собирался написать абсолютно аморальную историю, но в результате, сам того не желая, пришел к утверждению нравственных ценностей, как это и происходит в романах 18-го века. Конечно, книга могла завершиться и полным триумфом моего героя, но все пошло по-другому. И потом, это не так уж и плохо, что читатели ожидали совсем другого финала, даже если они разочарованы. Пускай они не согласны с подобной развязкой, но это ведь означает, что моя книга заставляет что-то переосмыслить.
Маруся Климова: Стремились ли вы изобразить в своем романе современное общество?
Жан-Батист Дель Амо: Нет, изначально я не ставил перед собой такую задачу. Я просто рассказываю историю и создаю особый мир. В моем романе нет никаких политических идей и аллегорий. Но я, конечно же, не мог не затронуть некоторых тем, которые меня волнуют. Поэтому, я думаю, даже если это и не входило в мою основную задачу, при желании определенное сходство между Парижем 1760 года и современной Францией в моей книге все же можно обнаружить. Я ведь не собирался сочинять исторический роман или создавать стилизацию под романы 18-го века, а в первую очередь хотел подчеркнуть значение книг, которые оказали решающее влияние на мое формирование. Так что с этой точки зрения мой роман, безусловно, можно воспринимать еще и как историю молодого человека 2009-2010 года.
Маруся Климова: ...который, ко всему прочему, является еще и гомосексуалистом. И это, вероятно, тоже одна из волнующих вас сегодня тем?
Жан-Батист Дель Амо: Это вообще достаточно обширная тема. Конечно, сейчас нравы очень сильно изменились. И я думаю, что сегодня мы находимся в начале сложного пути к практически полной толерантности большинства людей по этому вопросу. Безусловно, если сравнить с 1760 годом, то тут произошли значительные перемены, потому что в то время даже термина ''гомосексуальность'' не существовало. Да и сама сексуальность вообще переживалась несколько иначе, чем в настоящее время. Обратившись к архивным документам, можно заметить, что тогда не существовало такого радикального различия между гетеросексуальностью и гомосексуальностью. И мне всегда было интересно, как молодой человек, который только открывает для себя мир и учится жизни, вдруг начинает чувствовать, что его привлекают мужчины – как он будет идентифицировать себя в обществе, где полностью отсутствует для него хоть какая-то возможность сравнения. В наши дни молодой человек, ощущающий себя гомосексуалистом, может найти для себя определенные точки отсчета и ориентиры в Интернете, книгах, телевидении. Но как гомосексуальность переживалась и была возможна в том социальном контексте? Именно этот момент я попытался разобрать на примере моего персонажа Гаспара. И тут мне во многом помогла моя профессия социального работника. По долгу службы я довольно много общался с проститутками, молодыми гомосексуалистами, бродягами. Так что многое в описании поведения Гаспара было почерпнуто из моей работы. Все эти чрезвычайно сложные отношения к телу и сексуальности – все это я и сам пережил. И сегодня, во Франции 2010 года, все именно так и происходит. И это еще одна причина, по которой история Гаспара может быть полностью перенесена в современный Париж.
Маруся Климова: По долгу службы вы общались с проститутками, однако проституция, если не ошибаюсь, сейчас во Франции находится под запретом...
Жан-Батист Дель Амо: Никаких борделей больше не существуют: во всяком случае, законным образом. Но проституция продолжает существовать, причем в условиях постоянного риска и насилия, особенно это касается мужской проституции. Сейчас власти всерьез вознамерились очистить город от проституции, поэтому проститутки в значительной степени были вытеснены из различных мест Парижа в Булонский лес. Но почему-то никто не думает о том, что в случае насилия, скажем, гораздо больше шансов для взаимопомощи эти люди имеют, если находятся на одной улице, а не в Булонском лесу, где на них проще нападать. А поскольку проституция все равно продолжает существовать, то все эти меры - не более чем лицемерие со стороны политиков и городских властей. Проституция никуда не делась, но те, кто ею занимается, стали подвергать себя еще большему риску.
Маруся Климова: Несмотря на свою молодость, вы довольно много пишите о смерти и болезнях. Меня, например, это немного удивляет...
Жан-Батист Дель Амо: Это довольно сложный вопрос. На меня всегда очень сильно действовали смерть и болезни. Возможно тот факт, что я гомосексуалист и вырос в те годы, когда всюду был СПИД, как-то повлиял на мое восприятие действительности. Сколько я себя помню, одной из главных отправных точек, связанных с гомосексуальностью, неизбежно считалась болезнь. Казалось, что невозможно быть гомосексуалистом и остаться не затронутым болезнью, СПИДом. Так что, думаю, это сильно сказалось на моем формировании как писателя. И именно эти темы мне и хочется в первую очередь исследовать.
Маруся Климова: А как вы относитесь к легализации гомосексуальных браков, которая сейчас активно обсуждается во французской прессе?
Жан-Батист Дель Амо: Я могу лишь высказать вам свое личное мнение, не претендуя на объективность. Я за то, чтобы гомосексуалисты имели абсолютно равные права с гетеросексуалами, включая право на брак и усыновление детей. Хотя лично мне это ни к чему, поскольку я
не собираюсь когда-либо заключать подобный брак. Просто я понимаю, что есть люди, которые могут этого желать, и поэтому считаю нормальным, чтобы им было предоставлено такое право.
Маруся Климова: О чем будет ваш следующий роман?
Жан-Батист Дель Амо: Мой второй роман ''Соль'' недавно вышел в издательстве ''Галлимар''. Там события разворачиваются в наши дни в портовом городе на юге Франции. Я описываю один день из жизни семьи итальянских эмигрантов, отслеживаю, что делает каждый член семьи в течение дня. Это самый обычный день. И в ходе такого дня, в потоке разных мыслей я пытаюсь воссоздать всю историю этой семьи. То есть этот роман совсем не похож на первый, хотя некоторые темы все же пересекаются с ''Распутным воспитанием''.
Маруся Климова: Удается ли вам сейчас зарабатывать на жизнь литературой или же приходится заниматься чем-то еще?
Жан-Батист Дель Амо: Пока я живу литературой. Однако не думаю, что это может долго продлиться. В судьбе писателя бывает много взлетов и падений. Мне повезло с моим первым текстом, это был взлет, и я получил некоторую известность, которая дала мне возможность заняться исключительно литературой. Но я понимаю, что в любой момент мне придется вернуться к своей прежней работе, чтобы зарабатывать на жизнь. Однако мой профессиональный опыт не менее важен для меня, так как им питается мое литературное творчество.
